Это трио способно вызвать оторопь уже одним своим внешним видом: две привлекательные девушки в забавной одежде и с… мрачным корпспейнтом. Как говорят они сами: «не поймешь, кто на сцене — мертвый хиппарь или слишком веселый гот?». И подобный имидж совершенно не мешает им играть дарк-вэйв и восхищаться книгами Эдгара По и Кодзи Судзуки. О своем коллективе рассказывают все три музыканта текущего состава.
Расскажите немного об истории проекта, как возникла эта группа, менялся ли состав?
Дориана: Доброго дня! Возникновение «Асванги» - яркий пример реализации подростковых амбиций двух сестер. Нам хотелось творить, ощущать свободу и силу от этой возможности. Здесь меня поймут те, кто помнят себя подростками в комнатах, увешанных постерами кумиров. Нам было мало восхищаться кем-то, и в тот период стали появляться первые стихи, мелодии, наивные клипы. Амбиции в ту пору сподвигли на многое, я например, с запозданием, но ярым желанием пошла в музыкальную школу, затем, в музыкальное училище.
Лилиана: Добрый день! Рождение «Асванги» лежит в далеком 2007 году. Вначале каждая по отдельности мы занимались творчеством и шли разными дорогами. У меня была группа, в которой часто приходилось менять состав из-за того, что я не могла донести до музыкантов желаемую атмосферу моих песен. А потом я плюнула на эту затею с живыми инструментами и перешла на написание электронной музыки. К тому времени мы с Дорианой уже успели ознакомиться с творчеством друг друга, и оказалось, что мы идем в одном направлении. 9 лет Асванга состояла из двух участниц. Иногда мы приглашали сессионных танцовщиц, флейтиста, барабанщика. А в этом году у нас появился третий постоянный участник Earless Rusty, который теперь занимается звукорежиссурой и редактированием аранжировок. Радует, что мы все трое находимся на одной волне в музыке, это практически исключает разногласия и делает наш проект всё качественнее и качественнее.
Откуда такое название – звучит оно, скорее, как что-то санскритское, нет?
Лилиана: Название идеально подходит для нашего творчества, да и первоначального женского состава. Асванга - это персонаж филиппинской легенды об убитой молодой девушке, дух которой после смерти поселился в лесу и заманивает туда мужчин и детей для того, чтобы расправиться с ними. А ночами асванга превращается в большую черную птицу, которая прилетает в поселения, садится на крыши домов и в трубу запускает свой длинный полый язычок, нащупывая шеи спящих людей и высасывая из них кровь. Существует множество вариаций этой легенды, а также ходят слухи о реальных встречах с подобными существами даже в наше время.
Если первоначально группа выступала в акустике, то как и почему вы решили переключиться на электронику? Чем вас привлекает подобное звучание? Считаете ли свою группу частью определенного направления, «сцены»?
Лилиана: В акустике «Асванга» выступила всего один раз, в 2010 году на лесном фестивале в Пензе, и нам не понравилось. Совсем не та атмосфера песен. Да и тяжело найти музыкантов, которые полностью способны разделить взгляды на наше видение музыки, а следовательно и исполнить наш репертуар именно так, как нам это нужно.
Earless Rusty: Я не застал акустический период, хотя даже сейчас у меня есть мысль сделать подобие акустической программы, в качестве эксперимента. Мы относим себя к современной постиндустриальной темной сцене, основное направление нашего творчества – дарквэйв, но мы не отказываем себе в экспериментах и можем уходить от этого направления как в сторону чего-то более ритмичного и агрессивного, так и в сторону более лиричного, с уклоном в симфо.
Какие группы на вас повлияли в музыкальном плане? Помогает ли наличие академического музыкального образования в создании подобного рода музыки?
Лилиана: Не могу сказать, что какая-то конкретная группа повлияла на наше творчество. Повлияла, скорее, атмосфера, которой мы в то время жили и вдохновлялись - природа, уединение, заброшки, фильмы ужасов и книги классиков, собственные идеи и фантазии.
Earless Rusty: На меня лично влияет масса групп разных направлений – основное влияние, это всё та же современная темная сцена, конкретно, латино-американская и европейская дарк-электро сцена, но так же и музыка других направлений.
Дориана: Музыкальная эстетика, которой мы придерживаемся, подразумевает классическую вокальную школу. В нашем раннем репертуаре немало песен романсового плана - спокойных, лиричных. И в то же время меня забавляет факт, что мы поем в академичной манере о рвоте некрофила и героине - ради этого стоило учиться на сложных вокальных произведениях. А если серьезно, мало справляться только с вокальными партиями наших песен – голос должен быть в форме, а кроме классики его ничего так хорошо не поддержит.
Какую музыку вы любите слушать «для себя»? Есть ли любимые направления и коллективы?
Дориана: Я очень консервативна: классическая вокальная музыка, «Сплин» и «Tiamat». Этот список любимой музыки держится годами.
Лилиана: Среди моих любимых исполнителей есть множество музыкантов из абсолютно разных направлений - дарквейв, регги, рок, блюз, рок-н-ролл, классика, метал, русская и украинская народная музыка, церковные песнопения. Среди такой солянки я нахожу что-то, что меня цепляет и даже периодически сподвигает на написание наших песен.
Earless Rusty: Самую разную, от метала до абстрактного хип-хопа. Самые любимые, пожалуй, :wumpscut:, Hocico, Die Sektor, Heaven Shall Burn.
Как возник псевдоним Дориана Грэй, какое значение вы в него вкладываете, и нет ли связи с одноименным фильмов Джесса Франко?
Дориана: Он напрямую связан с экранизацией уайльдовского романа Паркера. В истории возникновения псевдонима вся моя спонтанность и нетерпение. На заре возникновения группы Лилиана зарегистрировала «В контакте» наше сообщество и спросила, как меня указать. В тот момент я смотрела фильм «Дориан Грей» и ляпнула, что именно так и буду теперь называться. Хорошо, что я тогда не «Мистера Бина» смотрела…
В последнее время зовусь просто Дорианой, так меньше ассоциаций с бесконечными Греями категории «18+».
Как вообще участницы группы относятся к фильмам ужасов, литературе хоррора? Если положительно, то назовите несколько любимых авторов или произведений.
Лилиана: Если хочется посмотреть фильм, то в первую очередь вспоминаю про фильмы ужасов. Не могу сказать, что смотрю только их, но ужастики всё же занимают очень большое место в моих пристрастиях в кино. В литературе несомненно это Эдгар По - очень нравится его язык и атмосфера произведений. Прекрасно мрачное творчество и поэтов - таких как Оскар Уайлд, В. Жуковский, Гумилёв, М. Лермонтов.
Дориана: Я фанатка ужасов. С детства. С маминых книжек Кинга и папиных кассет. За такое долгое время сформировалась зависимость - фильмы ужасов неплохо проявляют себя, как седативное средство. Из кинематографа хочется отдать первенство «Ведьме из Блэр» 1999 года. Из литературы, конечно же, Кингу (здесь я не оригинальна) и Судзуки Кодзи с его «Звонками».
Earless Rusty: Крайне положительно отношусь. Из литературы такого рода обожаю Эдгара Алана По, из любимых фильмов, сейчас сложно сказать конкретно, но в кино в жанре ужасов, в отличие от литературы, предпочитаю больше психологическое, чем мистическое.
Помимо музыкальной деятельности, вы еще и пишете прозу – как на ваш взгляд, прозаические произведения и ваши песни дополняют друг друга, перекликаются? Или это принципиально разные грани вашего творческого я?
Дориана: Для меня это разные деревья, растущие в одном сумрачном саду. В литературе я чувствую другую Дориану, более личную, сокровенную. Я сижу с читателем рядом и шепотом рассказываю историю о своих бесконечных страхах. На сцене же я становлюсь агрессивной и эксцентричной, там для меня нет тет-а-тета. Хотя... в последнее время эта агрессивная эксцентричность прорывается и в литературу. И мне это нравится!
Лилиана: Я по профессии художник, и мне очень часто поступают заказы на иллюстрирование хоррора - и рассказов и стихов. Учитывая наше направление в музыке, мне не составляет труда представить и выполнить самые мрачные и безумные образы этих произведений. Я это делаю с удовольствием. Ну а живопись и графика, которой я занимаюсь помимо заказов - они в основном отличаются от нашего музыкального творчества своей светлой сказочностью.
В связи с предыдущим вопросом: кем вы себя в большей степени видите – писатель, музыкант? Кто-то еще? Можете ли представить себя по-прежнему играющей в этой группе лет, скажем, через десять?
Дориана: В одном интервью вашему журналу я рассказала про сон, в котором поступила на кафедру сольной английской литературы. Это довольно четко показывает равноценную дуальность. Музыка для меня — не только творчество «Асванги», но и преподавание – без этого я тоже не могу. Тем не менее, именно от долгого писательского воздержания я начинаю заметно дуреть и сходить с ума. «Если я не пишу, меня корежит, как свинью при поносе» - сказал Брэдбери, и я разделяю его муки. Через десять лет я хочу видеть свою значимость, как в музыке, так и в литературе.
Лилиана: Музыкант и художник в равной степени. Обе сферы для меня являются одинаково важными и любимыми. И это на всю жизнь. «Асвангу» мы растим уже 10 лет, так что еще несколько раз по столько же работать над нашим проектом и развивать его лично мне будет нетяжело и даже радостно!
На данный момент, что вы предпочитаете — концертные выступления или студийную работу? В чем, по-вашему, группа более сильна?
Earless Rusty: Мы ставим в равной степени и на то и на другое. Сейчас сложно сказать, в чем мы на данный момент сильнее, т. к. концепция группы, её звучание и сценические образы сильно поменялись за последнее время. Выступление в обновленном составе и с новой концепцией у нас было пока всего одно и нас оно очень удовлетворило.
Лилиана: Больше люблю концерты. Там энергия, впечатления, возможность полностью раскрыться и вылить всё, что накопилось в творческом плане - с помощью музыки, движений, и энергетического посыла в целом. Работу в студии же считаю полезным трудом, где необходимо оттачивание технического мастерства.
Дориана: Энергетика концертов заряжает так, что даже появляются силы на студийную запись. В этом вопросе, однозначно, концерты! Здесь эмоции, драйв, адреналин, безумие, которому полностью отдаешься на сцене. Запись для меня - это тяжелая кропотливая работа, которая порой становится неподъемной под тяжестью перфекционизма.
Как люди отзываются на ваше творчество? Можете ли вспомнить самый необычный или неожиданный отзыв?
Лилиана: На нас реагируют по-разному. Кто-то после первого знакомства с «Асвангой» становится нашим постоянным поклонником; были признания, что наше творчество у кого-то ассоциируется с определенным периодом их жизни, кто-то просто делится впечатлениями о том, как необъяснимо хорошо ему становится когда он включает «Асвангу». Частенько поступают предложения от музыкантов, поэтов и фотографов о желании сотрудничать с нами. Всё это очень приятно.
Есть и те, кто, не объясняя причин, пытается втоптать нас в грязь. Нас, например, частенько веселит воспоминание об одном отзыве, которому вот уже лет пять - какого-то парня в Интернете в ходе нашей мирной беседы вдруг бомбануло на агрессию и он сказал : "Вы говнари. Говнари и бездари". Конструктивно объяснить свое мнение он так и не смог, кстати. Ну а в основном после концертов реакция зрителей очень положительная. Бывало даже и так, что прослушав запись в Интернете человек, которому мы не особо понравились, после посещения нашего концерта приходил в восторг, даже не знаю в чем тут дело. Наверное, сработал тот самый энергетический посыл, который мы выливаем на зрителей в зале. Некоторые, самые сентиментальные человечки, даже плачут от наших песен.
Как возник ваш ироничный имидж, несколько необычный для такого рода музыки — «мертвый хиппарь или слишком веселый гот»? Был ли это временный эксперимент или принципиальное стилистическое решение?
Дориана: Мы в шутку называем себя гопоготами.Что-то между гопниками и готами. Самый лучший двигатель прогресса и катализатор изменений — злость. На протяжении десяти лет мы олицетворяли готическую эстетику – длинные черные платья, корсеты, украшения. Так получилось, что это стало причиной жанровой дискриминации: на некоторых мероприятиях среди разношерстной публики, как музыкантов, так и зрителей появились «позитивные тролли». Для них, любителей джаза и регги, готы — как неприятное меньшИнство в обществе музыкантов. От фразы: «А почему вы такие мрачные?» мы постепенно закипали…и решили пойти на провокацию. Наш сегодняшний внешний вид — ни в коем случае не насмешка над тем, кем мы раньше являлись. Считайте это военной формой в борьбе против жанровой дискриминации. Неприятие порождает неприятие — мне нравится выглядеть, как пародия на позитивных ярких оппонентов и при этом продолжать исполнять свою мрачную музыку.
Earless Rusty: В эти образы была вложена изрядная доля протеста, ироничная попытка угодить всем. Для одних старые образы были слишком мрачные, для других недостаточно брутальные. А сейчас вот пожалуйста – яркая позитивная одежда в сочетании с блэкарским корпспейнтом, это все вызывает некое недоумение у многих, но нам оно и надо.
В оформлении интервью использованы фото Станислава Алексашина.
Комментариев: 0 RSS