DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Черное вместо зеленого

Смерть травы / The Death of Grass (роман)

Автор: Джон Кристофер

Жанр: фантастика, постапокалиптика

Год издания: 1992, 2002 (в оригинале — 1956)

Перевод: О. Радько, А. Полуда

Похожие произведения:

  • Джон Уиндэм «День триффидов» (роман)
  • Дж.Г. Баллард «Выжженный мир» (роман)
  • Джон Кристофер «Долгая зима» (роман)
  • Долина, чудная долина. Плодородный закуток, обнесенный скалами и холмами. Чудесный оазис в Британии.

    Братья Джон и Дэвид Беверли приезжают на ферму к деду. Род Беверли полтора столетия возделывал зеленую долину, но братья здесь впервые — их мать долго не общалась с отцом из-за семейных размолвок. Джон витает в облаках, хочет стать инженером; хозяйственный Дэвид сразу влюбляется в ферму. Так начинается роман «Смерть травы» Джона Кристофера.

    Проходит двадцать пять лет: после смерти деда Дэвид стал хозяином фермы, Джон, лондонский инженер, часто приезжает к брату с семьей.

    В мире неспокойно. Особенно на Востоке. Китай и Гонконг потонули в голодных бунтах: вирус Чанг-Ли поразил рисовые поля. Ученым не удается уничтожить его или вывести вирусоустойчивую породу. Более того, вирус перестал быть избирательным: одна из его разновидностей взялась за всю траву — пшеницу, рожь, овес, ячмень, корм для скота. Масштабы голода растут. Европа прекращает поставки зерна на Восток, и мяса тоже скоро не будет.

    Дэвид уговаривает Джона бросить все и перебраться из Лондона в долину, входом в которую служит узкое ущелье. Он собирается построить высокую изгородь с крепкими воротами, засеять поля картофелем вместо пшеницы — и можно жить.

    Джон сначала отказывается. Но вспоминает о предложении брата, когда появляются слухи о том, что британское правительство собирается уничтожить часть населения, сбросив бомбы на крупные города. «Какой путь лучше — голод и лишения, убивающие твое тело постепенно, или водородные бомбы?» И тогда Джон с семьей и друзьями бегут из Лондона. Цель — добраться до долины, спаси себя и детей. Какой ценой?

    Измениться придется всем, каждому по-своему. Нравственные законы пали. Человеческая жизнь обесценилась. Безопасность превратилась в пустое слово. Природа стирает человеческую историю. В зеркальце заднего вида маячит каннибализм. Близится Страшный Суд.

    «Мир стал честным». Хорошая мысль. Как и мысль, что жизнь среди простых вещей заставляет ценить их больше. А еще: «Затянутый пояс довольно глупо смотрится на скелете». Сюжет развивается бодро и перспективно.

    С остальным в романе проблемы.

    Да, изъятое из экологии звено запускает обратный отсчет. Да, грядет катастрофа. Да, цивилизованные люди начинают сомневаться в необходимости манер. Да, перспективы не радуют: вернуться в эпоху пэров, а там, глядишь, и докатиться до первобытнообщинного строя.

    Так подайте нам апокалипсис, а потом принесите добавку — тарелку с постапокалипсисом!

    Принесут не много. Со странным вкусом и запахом. Проблемы с температурной обработкой… то есть с перевоплощением героев.

    Трансформация героев не выглядит достоверно. Даже сами герои как будто сомневаются, оправдываются, довольно часто повторяя что-то вроде «сейчас такое время». Видимо, чтобы закрепить. Но маленьких шестерен, которые передают движение от одной большой шестерни к другой, в тексте не найти. Вот герой был высокоморальным членом общества (предпосылок к обратному в романе нет), а вот он стреляет женщине в лицо. Или берет в походно-полевые жены несовершеннолетнюю. Просто потому что «сейчас такое время».

    Ладно бы так и было, ладно бы прошло несколько страшных месяцев или лет, и «такое время» прижало бы настолько, что… Так ведь нет — герои всего день-два в пути, в своем маленьком путешествии из нормальной жизни в ту, которая должна защитить от варварской, и весь ужас пока в основном лишь по радио и в головах. Да, люди уже паникуют, да, дороги перекрыты военными, да, вступают в силу другие законы, но это слабо объясняет ломку героев. А ломка идет, как говорится, через колено.

    «Мир стал совсем другим», — твердят герои в сотый раз. Задумка автора ясна и понятна, но достоверность и психологизм словно пали жертвой еще одного диковинного вируса. Там, где должно быть зелено и психологически сочно от рефлексии, — черная бесплодная земля голых событий и картонных рассуждений о «правах и обязанностях». Обидно, очень обидно. Так много из происходящего с героями тянет на поворотные точки и зачины сквозных драм, а на выходе остается просто событием, которое в лучшем случае принимается читателем, в худшем — включает Станиславского. Трудно верить в героя, когда он только что упивался обретенной властью, а на следующей странице удивляется тому, что проблемы нельзя решить демократично.

    Убить хозяев дома ради еды (при том, что никто не голодал и минуты). Затолкать тела под лестницу и пригласить в дом своих детей. Перекусив, прихватить с собой дочь убитых хозяев, потому что ребенок ни в чем не виноват, потому что надо как-то замаливать грехи, потому что «теперь люди вынуждены бороться», пойдем, пойдем, милая, ты ведь все понимаешь. А до голода еще световые годы, ну ладно, чуть меньше, но тем не менее — все пока живы, сыты и еще два дня назад сидели в одной из лондонских кафешек или пили чай у окна собственной кухни.

    Наверное, это и есть Великая Сила Воображения. Когда моделируемый в голове дискомфорт и ужас равен пережитому дискомфорту и ужасу. Герои становятся лишенными морали убийцами по хотению автора, а не исходя из течения событий. Прикрываются «печальной необходимостью». Ужасаются словам, а не поступкам. Меняются странно, без предпосылок к психологической мутации. Робкий в твердого. Жесткий в сентиментального… А то, что читателю хотелось бы увидеть (прочувствовать) через их поведение и мысли, автор сообщает прямым текстом. Но больше всего наивности в вере, что скоро, очень скоро, стоит только дойти до долины, «бессмысленные жертвы и человеческая жестокость уйдут в прошлое и забудутся, как страшный сон».

    Художественный стиль Кристофера — ровный, терпимый, без изысков. Роман «Смерть травы» схематичен и мелководен, с головой не нырнешь. Вкупе с психологическими пустотами и недостоверностями все больше склоняешься к мысли, что держишь в руках не роман, а сценарий или огромный синопсис. То случай, когда хочется сказать: «Просто добавь воды».

    Так что придется искать между строк. Страх. Сомнения. Неуверенность. Отчаяние. Раскаяние. Всё-всё-всё.

    Комментариев: 0 RSS

    Оставьте комментарий!
    • Анон
    • Юзер

    Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

    Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

    (обязательно)