Иллюстрации Ивана Иванова можно встретить во множестве изданий таких авторов, как Говард Лавкрафт, Николай Гоголь, Эдгар По, Брэм Стокер, Герберт Уэллс и еще десятки других. Мастер рисовать «ненарисуемый» ужас, любитель сатиры и гротеска рассказал о стилистических тонкостях, «пасхалках» для внимательного зрителя, а также помечтал о «Повелителе мух». Об этом и многом другом читайте в интервью Артему Агееву.

Фото Ильи Фаминцына

Иван, вы — давний ценитель хоррора и мистики. Как и когда началось ваше увлечение темным жанром?

Все началось после того, как открылся «занавес». Перестройка открыла границы тому, что раньше в СССР не переводили, не печатали. В школе было страшно, когда в классе читали поэму Некрасова про железную дорогу, про мертвецов с колтунами в волосах. Лет в тринадцать читал по ночам Гоголя, и «Страшная месть» с историей про утопленницу — это все, что было тогда ужасного для меня. Когда вышли «Хранители» — этакий куцый вариант «Властелина колец», — было страшно, как Фродо надел в очередной раз кольцо на палец и стал невидим для всех, кроме Ока («Хранители» — первая книга эпопеи Толкина, впервые вышла на русском языке в 1982 году — прим. ред.). И было так жутко оттого, что это Око за ним следило, что я даже бросил читать саму книгу.

В студенчестве мы как-то зимой в избушке читали вслух новеллы Эдгара По, попивая портвейн «777». А после службы в армии уже полностью открыл для себя мир книг. Вернулся-то я уже в другую страну! Появился «Гарфанг» — первое издание Лавкрафта с «По ту сторону сна» («Коллекция “Гарфанг”» — книжная серия, впервые выпущенная в 1991 году — прим. ред.).

Помню «Маниту» и «Сувенир» — они были под одной обложкой, надо было просто книгу перевернуть (книги авторов Грэхэма Мастертона и Пола Хьюсона — прим. ред.). «Сувенир» оказался так страшен, что после пролога не стал читать дальше. Запомнилось и «Знамение» — тоже очень страшное (книга автора Дэвида Зельцера — прим. ред.). Там была жуткая сцена на кладбище с собаками и многое другое. Наверстывал так, что читал до шести утра, бывало. Стивена Кинга прочитал две полки. Да и кабельное ТВ с видеосалонами подкидывали дровец в «костер» ужастиков.

Помните первую книгу с вашей обложкой или иллюстрациями? Что это было за издание?

Прекрасно помню. Когда жил на Урале, местное издательство заказало мне проиллюстрировать стихи-страшилки. Это была книжица-тетрадка с цветными акварельными иллюстрациями, контуры тушь-перо, ими же я писал текст стихотворений.

Иллюстрация к рассказу Г. Ф. Лавкрафта «Зов Ктулху» для издательства «Феникс»

Ваши работы выполнены в карикатурном стиле, а в числе своих любимых тем вы называете сатиру и гротеск. Как вы пришли к такому художественному почерку и что на него повлияло?

Дело в том, что у меня не карикатурный стиль. Искренне не понимаю тех, кто видит в моих иллюстрациях карикатуру. Сатиру, юмор и гротеск люблю, но применяю там, где это уместно и имеется соответствующее повествование. Карикатуры тоже рисовал в журналы и газеты, но давно. Дружеские шаржи на однокурсников тоже рисовал, но все это были быстрые контурные рисунки.

Чертиков всяких рисовал с детства, в том числе и в школьных тетрадях с обратной стороны. Много и часто смотрел и читал журналы «Чаян» и «Крокодил». Собирал книги Бидструпа, Кукрыниксов и других художников-карикатуристов, как и другие книги по ИЗО.

«Кильки в банке» — работа в стиле социального гротеска

Пожалуй, тут я неточно подобрал определение. Лучше всех понять, насколько я был неправ, назвав ваш стиль карикатурным, способны лишь обладатели художественного образования. А насколько вы сами цените свой диплом и прилагающиеся к нему знания? Смогли бы стать профессиональным иллюстратором, не закончи в свое время худграф?

Ценю пять лет посещения детской художественной школы (далее ДХШ — прим. ред.). Четыре года, как положено (с двумя дипломными работами по декоративно-прикладному искусству и композиции), и еще год в вечернем классе. Закончил художку в четырнадцать лет, в обычной школе это был седьмой класс. Мне оставался еще как минимум год до поступления в училище. Чтобы не слоняться без дела, продолжил подготовку к поступлению, поэтому у меня не четыре года художки, а пять лет.

По поводу дальнейших четырех лет худграфа — они не сильно продвинули мой скилл. Масляная живопись и маркетри (шпон) мне в иллюстрациях не пригодились, как и многое другое. Да и учился я через пень-колоду, кроме спецпредметов, конечно.

У меня диплом преподавателя черчения и ИЗО. Это и есть ответ на ваш вопрос — я смог стать иллюстратором без вуза. Примерно двести уже вышедших книг с моими рисунками — тому доказательство. И некоторые из них — переиздания!

Иллюстрации к рассказу Г. Ф. Лавкрафта «Артур Джермин» с разницей в 30 лет — 1992 и 2022 года (последняя — для издательства «Феникс)

Вы предпочитаете рисовать традиционную графику. Расскажите, почему сложилось именно так? Далеко ли заходили в применении других техник?

А какая графика не традиционная? Еще в ДХШ мне захотелось освоить технику тушь-перо. Я стал рисовать перьями натюрморты, композиции и иллюстрации в том числе. Но нам это не преподавали, так что осваивал все сам, а рисунки носил учителям по рисунку и композиции на обсуждение и оценку. На дипломную работу выбрал Гоголя — «Ночь перед Рождеством», но иллюстрации нарисовал черным карандашом.

Так же было и на художественно-графическом отделении: продолжил рисовать домашние задания по композиции тушью и пером, но никто это там не преподавал. Диплом мой тоже был в этой технике — иллюстрации к роману «Руки вверх! или Враг №1» Льва Давыдычева.

Естественно, пока учился, пробовал и другие техники. Но прижилась эта. Сейчас я рисую гелевыми ручками, а для оттенков серого использую простой или угольный карандаш. По стилю это похоже на офорт, но иногда рисую под гравюру, что мне гораздо легче и быстрее.

Под традиционной графикой я подразумеваю упомянутую вами технику тушь-перо, без всяких фотошопов и нейросетей. А как вы, к слову, относитесь к новым технологиям и быстро ли их принимаете? Ведь вы занимаетесь своим делом не один десяток лет, а за это время у художников здорово прибавилось инструментов и средств.

Я пользуюсь Photoshop и другими программами для редактирования оцифрованных рисунков. Мне как минимум нужно переводить их в удобоваримый формат для издательств, типографий — TIFF или JPG, RGB или CMYK, и тому подобное.

Ну и что-то нужно уменьшить, увеличить, подвинуть, собрать в кучку или разделить. В общем, пользуюсь. Меня научила необходимому минимуму Виктория Денисова — продвинутый пользователь.

Иллюстрация к рассказу Г. Ф. Лавкрафта «Дагон» для издательства «РИПОЛ классик» в черно-белом варианте и цветном — совместно с Викторией Денисовой

Цвет, который можно наблюдать на ваших иллюстрациях, относится к заслугам вашей коллеги Виктории Денисовой. Расскажите, как организовано ваше сотрудничество.

Отдаю ей готовые рисунки, уже отсканированные и отредактированные, и она делает их красивыми, советуясь со мной по цветам. Рассказываю, какой вижу обложку, даю заготовки (уголки, рамки, картуш, рисунок в середину обложки), а она подбирает и создает фактуру (камень, кожа, металл, дерево и т. п.). Либо она придумывает и рисует обложку сама, а я ей помогаю нарисовать что-то характерное — те же уголки, рамки.

В общем, на любом этапе мы на связи, обсуждаем, спорим. Если же в книге есть лошади, то это сразу к ней, потому что этих животных она любит с детства и рисует их по породам. Во всех книгах, которые иллюстрировал, лошади ее.

Обложка книги Н. В. Гоголя «Вий и другие повести из цикла “Миргород”», издательство «РИПОЛ классик», 2023. Совместно с Викторией Денисовой

Вы работаете не только с классикой, но и с современными авторами. Например, иллюстрировали целую серию мистических романов Натальи Тимошенко и Лены Обуховой. Какие особенности представляет для вас эта работа? Тесно ли взаимодействуете с авторами?

Особенности в том, что современные герои одеты по-современному и пользуются современными гаджетами. Тут бы не прогадать — мода изменчива и технический прогресс налицо. А «чудеса» все те же — голем, вампиры, призраки, колдуны, проклятые вещи.

Лично с авторами чаще всего не списываюсь, если есть вопросы по тексту, задаю их редакторам. Они списываются, цитируют ответы авторов. Почему-то не принята в издательствах прямая связь «художник — писатель». Но иногда удается раздобыть электронную почту писателя или переводчика, и пишу напрямую.

Если спросить совсем не у кого, разбираюсь сам. Например, в «Похождениях бравого солдата Швейка» у него то ботинки, то сапоги. Поехал в музей, где есть «австрияки» Первой мировой войны. Фотографировал их форму, солдат и офицеров, оружие и геральдику, какая есть.

Обложка романа Натальи Тимошенко и Лены Обуховой «Мертвым вход разрешен», издательство «Эксмо», 2020

Одна из ваших «фишек» — зашифровывать в иллюстрациях послания, оставлять читателям разного рода «пасхалки». Удается ли им их разгадать? Часто ли встречаются внимательные читатели?

Удается, наверное. Может, если быстро пролистать книгу, пропустишь. А если не быстро, увидишь, найдешь. Это не «фишки», я так иногда вижу, чувствую. Все по тексту. Если там настроение, будто что-то грядет, иногда помогает подчеркнуть атмосферу именно символизмом. Пусть не явный, пусть ореол черепа читается через переплетение, прикосновения крыльев летучих мышей, а его зубы — следы, борозды от лопаты, что недавно раскапывала эту кладбищенскую землю.

Иллюстрация к повести Г. Ф. Лавкрафта и Зелии Бишоп «Курган» для издательства «Феникс»

Иллюстрация к рассказу Г. Ф. Лавкрафта «Пес» для издательства «Феникс»

В недавно изданной «Тени над Иннсмутом» Г. Ф. Лавкрафта вы также зашифровали послание. Можете хотя бы намекнуть тем, кто еще не читал книги, как его искать и что их там ждет?

Нет именно посланий, есть иллюстрации, при взгляде на которые не сразу, возможно, но видно второе дно. Это как клякса на столе или плывущие облака, изгибы коры древа — человек с воображением зацепится и увидит там все, что захочет. Психологический тест Роршаха построен на этом. Мой зритель увидит не что попало, а то, что я нарисовал. Образ и символ смерти, возможно, как предречение судьбы героя или как печальное прошлое этого места, дома. В общем, что-то похожее на черепа, череп. Вот и все послание.

Ваш коллега Андрей Ильиных, рассказывая нам в интервью об иллюстрировании произведений Г. Ф. Лавкрафта, признался, что рисовать неописуемый ужас — ужасно сложно. А какие трудности в работе с этим автором выпали вам?

Конечно, когда по тексту неописуемый ужас, то он, по сути, еще и «ненарисуемый». Но мне такое нравится, это вдохновляет и будоражит фантазию сильнее, чем конкретные описания, четкое ТЗ. Ведь «Сон разума рождает чудовищ» (испанская пословица; название одной из гравюр Франсиско Гойи — прим. ред.).

Трудности в работе над семью книгами Лавкрафта, которые проиллюстрировал, были тогда, когда мне давали рассказик на полстранички, недописанный черновик. Хотелось развития сюжета, законченности, некой точки, как для читателя, так и для художника.

Обложка книги Г. Ф. Лавкрафта «Тень над Иннсмутом», издательство «РИПОЛ классик», 2023. Совместно с Викторией Денисовой

В прошлом году малым тиражом вышел иллюстрированный альбом «Бег за черепахой», в котором помимо избранных иллюстраций опубликованы и ваши самостоятельные рассказы. Можете раскрыть подробности своей литературной деятельности?

Живу, вижу, думаю — иногда разные мысли превращаются в эссе. Бывает, что это реакция на деятельность (трудности перевода, негативные отзывы) или рассуждения о природе и погоде (холода, бабье лето, майский дождь), а иногда что-то творческое — рассказики, сказочки. Это все было нечасто, но кое-что попало в артбук. Остальное или в закромах жестких дисков, или в авторской колонке, блоге.

Как это попало в книгу про меня? Заслуга издателя. Он обратил внимание и на вышедшие интервью со мной, и на мою писанину. Артбук вышел в серии альбомов фантастических иллюстраторов «Перископ», я там не первый и не последний. Удостоился же потому лишь, что десять лет назад иллюстрировал много фантастики, в одном только издательстве вышло тридцать книг, ну и в других тоже сколько-то в разных сериях. На «Фантлабе» все это в «досье» фиксировалось, оттуда и ноги растут.

Вот, кстати, эпиграф из этого альбома:

Я уверен во власти книг над умами. Считаю, что если бы человечество не накапливало знания в виде скрижалей, глиняных дощечек, манускриптов, папирусов, свитков, книг и т. д., мы б до сих пор махали палками, рыли землю камнями, ели мясо сырым. Только благодаря информации (записанным знаниям) мы так далеко ушли от обезьян. Да, мы животные. Но с разумом и памятью поколений, живших до нас.

Это из переписки 2009 года.

Артбук «Бег за черепахой» издательства «Крот» в антураже

В справке о вас указано, что вы также освоили профессию художника по куклам и маскам. А ведь эта тема в хорроре пользуется немалой популярностью. Расскажите о своей деятельности на этом поприще.

Какой-то особенной связи с хоррором не вижу, если только кукольный театр не возьмется за «Вия», например. Несколько лет придумывал и делал кукол, маски, бутафорию для детских театров. Были и отрицательные персонажи — пьяницы, разбойники. Но это больше гротеск, сатира, чем «ужас, ужас».

Кстати, раз уж упомянули о «Вие». Вы зачитывались Гоголем с юных лет, выбрали его для дипломной работы и, наконец, иллюстрировали его издания. А есть у вас любимые сцены из его произведений или любимые образы, рисовать которых для вас — особое удовольствие? И если есть, то почему именно они?

Любимые сцены все нарисовал. Они есть в подарочном красивом издании от «РИПОЛ классик». А рисовать всякую нечисть мне нравится всю жизнь. У Гоголя в «Вие» ее полно.

Иллюстрации к повести Н. В. Гоголя «Вий» для издательства «РИПОЛ классик»

Если бы вы получили карт-бланш на иллюстрирование любой книги, без оглядки на перспективы спроса и наличие авторских прав, какую бы книгу вы выбрали и почему?

Есть у меня такой проект «под ключ» — «Повелитель мух» Уильяма Голдинга. А про остальные не скажу, вдруг да сбудутся. Хотелок много, но общее у них одно — это не сегодняшние произведения, а ретро, проверенное временем. То, что в детстве меня зацепило, интересно и по сей день. Сказки, фантастика, мистика, анималистическое фэнтези — много всего накопилось.

А почему не допускаете, что и «Повелитель мух» сбудется?

Насколько я осведомлен, наследники Голдинга против иллюстраций к «Повелителю мух». Для всех во всем мире, не конкретно моих. И поэтому, когда рисовал их на А4, то, в общем-то, не иллюстрировал произведение в лоб, а скорее творил по мотивам, поэтому у каждого рисунка есть свое название, как у станковой графики.

«Ищи свинью!» К роману Уильяма Голдинга «Повелитель мух»

Окажись в подвале вашего дома колодец, который уводит в старинные туннели, — стали бы вы искать там моделей, подобно лавкрафтовскому художнику Пикману? Кого бы надеялись там найти?

Стал бы. Читая и перечитывая, несколько раз иллюстрируя этот рассказ, ощутил некую связь с Пикманом, он стал мне близок, понятен. Очень у меня трепетное отношение к этому пропавшему художнику. Ну а найти у нас можно не гулей, а упырей из древнеславянской мифологии, если искать близ кладбищ. В лесах — леших, в водоемах — водяных, в избушках — домовых и т. д.

Иллюстрация к рассказу Г. Ф. Лавкрафта «Модель Пикмана» для издательства «РИПОЛ классик» (из издания «Тень над Иннсмутом», 2023)

Спасибо за интервью, Иван! Надеюсь, ваши «хотелки» сбудутся, а ценители ваших работ дождутся своей порции «пасхалок»!

Благодарю! И за пожелание, и за интервью.

Фото Ильи Фаминцына

Группа художника в VK

Портфолио художника