DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Иван Русских «То, что мы ценим»

Шульц помассировал виски, и боль отступила. Контузия, честно заработанная на Восточном фронте, вновь напомнила майору о невзятой Москве. Когда Шульц чего-то не понимал, то всегда беспокоился. А сейчас он не понимал решительно ничего.

Какого черта к ним приперся группенфюрер СС? Лично проконтролировать уничтожение польской деревушки? Нет, герр Плейшнер, что-то вы темните…

Чутье подсказывало старому вояке, что визит Плейшнера как-то связан с объектом, близ которого расположено обреченное местечко. Но ведь населенный пункт — за границей зоны отчуждения!

И опять же, если это рядовая зачистка, для чего группенфюрер явился лично? В который раз майор посмотрел на личные дела солдат, лежащие перед ним. Вальтер, худой, как циркуль помощник Плейшнера, знал биографию каждого.

Бойцов отобрали заранее. Но всего неделю назад они вместе с майором дрались на востоке! В группе лишь один желторотик. Что, их часть специально перебросили в Польшу? Похоже на правду, хоть и звучит безумно.

Мигрень путала мысли офицера. Надо успокоиться. Приказ уже отдан и будет выполнен, каким бы нелепым ни казался. Потом Шульц опросит участников операции, а пока остается ждать и лебезить перед берлинскими шишками…

 

***

— Ах-ххх... — Пожилой ксендз согнулся от удара под дых и мешковато упал на траву.

— Неплохо! — Лейтенант Клоц неестественно бодро оценил работу унтер-офицера Гофмана. Упавший старик хрипел что-то по-польски, умоляюще глядя на Клоца. — Что он лопочет? — Лейтенант посмотрел на худого человека без возраста в поношенном пиджаке.

— Просит не трогать костел, — поспешно перевел тот.

Гофман вернулся к мотоциклу.

— Живее, Мюллер!

Второй мотоциклист обливал бензином деревянные стены храма. Селяне, согнанные к колодцу, зябко ежились, глядя на пулемет, установленный на коляске.

Клоц поморщился:

— Все-таки это работа СС.

Гофман поймал вопросительный взгляд Мюллера и кивнул. Чиркнула спичка, огонь жадно кинулся на беззащитное дерево. Крестьяне зароптали, но пулеметная очередь в воздух напомнила о дисциплине.

Гофман засунул большие пальцы за ремень.

— Вы ничего не забыли, господин лейтенант?

Офицер зыркнул на подчиненного, вынул из пачки сигарету, повертел и бросил. «Яичница Гитлера[1]» на широкой груди Гофмана мозолила глаз, напоминая Клоцу о скудном фронтовом опыте.

Пламя танцевало на крыше костела. Деревянный католический крест захлебывался в клубах черного дыма. Унтер демонстративно посмотрел на часы и лениво помахал танкистам, отдыхающим в тени громадины Т-3[2].

Лейтенантик яростно растоптал сигарету, достал из кобуры пистолет и, стиснув зубы, навел на ксендза, который лежал в прежней позе, не отрывая взора от пожара. Священнослужитель вцепился в землю, его пальцы жили собственной жизнью: они выдирали траву, мяли почву, оставляя в ней глубокие борозды.

Крест на крыше сломался, огонь торжествующе взметнулся ввысь. Старик вскочил и прыгнул на Клоца. Немец уложил его двумя выстрелами в упор.

— Браво, командир! — похлопал Гофман из своей коляски. — Ступайте в дом, дальше мы сами.

— Выполняйте приказ! — звенящим голосом распорядился офицер и чересчур быстрым шагом направился к избе ксендза.

Танкисты с улыбкой наблюдали за ним.

— Цирк! — презрительно бросил механик Иммерман.

— Курорт, — зевнул пожилой радист. — Всю службу проторчал бы тут. — Он положил руки под голову.

— Растерялся малец. — Иммерман приподнялся на локтях, сорвал травинку и сунул в рот. — Заматереет, если не грохнут. Унтер-то горазд с селянами воевать.

Крыша костела обвалилась, выбросив в небо светлячки искр. Заходящее солнце кровавило кучевые облака, огромные, как русские сугробы минувшей зимой.

Селяне заголосили, пулеметная трескотня выкосила их меньше чем за минуту. Иммерману подумалось, что летние расстрелы в Польше — не такая неприятная штука, как бои зимой в России…

 

***

— Нет! — Иммерман помотал головой и выплеснул остатки воды из котелка на руки командиру экипажа. — Мы заночуем здесь. — Он похлопал по броне. — Привычка!

— Как знаешь! — хмыкнул Гофман и скрылся в доме убитого ксендза.

— Пожрать оставьте! — полетело вслед.

Командир танка вытер лицо и руки.

— Сгоняй сейчас, а то голодные ляжем.

Иммерман, кряхтя, поднялся и пошел к дому. Сумерки скрадывали округу, окрестные избы неприятно темнели. Немец косился на них, держа указательный палец на спусковом крючке МП-40[3]: уж если жечь, то все село, так надежнее.

Стоило тащиться сюда, да еще и ночевать? О партизанах в этих краях не слышно, штабные крысы готовы на все, лишь бы не угодить на Восточный фронт.

 

…Над пожарищем курился дымок, ветер уносил запах гари. Незаметная сизая струйка стелилась от сгоревшего костела к мотоциклу, стоящему во дворе. Приподнявшись, она втянулась в выхлопную трубу. Куцый отросток пополз было к танку, но рассеялся на половине пути…

 

Иммерман лихо распахнул дверь.

— А пожрать-то вы не дураки, камрады! — ухмыльнулся он своему отражению в зеркале, висевшем напротив входа.

 

…Мотор мотоцикла еле слышно рыкнул и притих…

 

Гофман подвинулся.

— Садись!

— Я с собой возьму. — Иммерман подошел к столу.

— Брезгуешь? — прищурился Гофман.

— Командир приказал. — Танкист миролюбиво пожал плечами. — Мы ж у вас в охранении.

 

…Пулемет скрипнул и повернулся к избе…

 

— Да-да, конечно! — засуетился лейтенант.

 

…Ствол пулемета посмотрел в окно и повернулся к танку. Лента на 250 патронов, заботливо замененная Мюллером после расстрела, глухо царапнулась внутри патронной коробки. Фара мотоцикла вспыхнула, вырвав из сумерек силуэты танкистов, застывших в недоумении. Витиеватая ниточка дыма обвила спусковой крючок…

  

***

— Сядьте, майор! — От улыбки Плейшнера несло холодом.

— Но там мои люди… — Майор посмотрел на лейтенанта Гребера, доложившего о пулеметной стрельбе в селе, словно искал у него поддержки.

— Я сказал, сядьте. — Эсэсовец поставил бокал с коньяком на стол. — Вы свободны, — группенфюрер жестом указал офицеру на дверь. — Мы уже приняли меры, успокойте солдат. — Обескураженный офицер вышел. — Откройте окно, Вальтер. — Он снова поднял бокал.

Второй эсэсовец, худой и молчаливый, выполнил просьбу. Плейшнер облокотился на подоконник.

 — Там действительно идет бой, Шульц. Кстати, с завтрашнего дня вы уже подполковник. Вальтер?

Молчун раскрыл папку и протянул майору листок бумаги.

— Что это значит? — Шульц пробежал глазами приказ о повышении.

— Ничего! — Плейшнер дружелюбно улыбнулся. — Почти ничего. Завтра вечером мы вернемся в Берлин, а вас переведут в Италию. Вы это заслужили после всех ужасов русской зимы.

— Вы пьяны, группенфюрер! — Майор швырнул документ на стол. — На моих людей напали!

— Пейте, подполковник. — Плейшнер шагнул к Шульцу. — Я могу устроить вам и другую бумажку! — Он мельком глянул на приказ. — Ваши люди сейчас там, где положено, и большего вам знать не требуется!

Майор покосился на дверь.

— Не сметь! — шикнул Плейшнер. — Вальтер!

Молчун дважды повернул замок.

— Что происхо… — Шульц осекся, увидев пистолет в руке Вальтера.

Группенфюрер невозмутимо наполнил бокал и протянул майору.

— Не делайте глупостей, — примирительно сказал он. — Вы же боевой офицер и не раз посылали солдат на смерть.

Майор принял бокал и медленно цедил коньяк. Напиток приятно обжигал горло. Кобура — на тумбочке, дернись к ней и нарвешься на пулю. Плейшнер вернулся к окну, Вальтер опустил руку с пистолетом.

Мысли роились со скоростью мессершмитта. Идем. Помедленнее, пусть решат, что он смирился, главное добраться до ящика стола, тогда он удивит своих гостей…

 

***

Вторая пулеметная очередь прошла ниже, пули грызли деревянную стену, крушили кухонную утварь на полке, слепо ища людей. Обстрел завершился так же внезапно, как начался. Настенные часы, уцелевшие непонятно как, оглушительно тикали.

Иммерман приподнялся.

— Кто-то из местных выжил?

Гофман вытер кровь со лба, рассеченного щепой, выбитой из стены.

— Исключено, мы прикончили всех!

— Партизаны?

— Сходи, поинтересуйся!

Лейтенант робко пошевелился — так зверек проверяет, на месте ли охотники. Около него в неестественной позе застыл Мюллер. Увидев тело, офицер вздрогнул.

— Чего вы ждете!? — накинулся он на танкиста. — Где огневая поддержка, где ваши товарищи, струсили, да!? — Его лицо исказилось, голос срывался на фальцет.

Гофман пихнул его сапогом.

— Заткнись, сопляк!

Клоц поперхнулся и озирался по сторонам, словно не понимал, где очутился. Дырки от пуль на стенах зачаровывали его.

— Похоже, твоих накрыли — криво усмехнулся Гофман.

— Похоже, — согласился Иммерман. — Что делать будем?

— С этим не повоюем. — Гофман кивнул на притихшего салагу.

— Не бойся! — ободрил его танкист. — Они уйдут, наши близко.

Снаружи затарахтел мотор, голодный свет фары ворвался в разбитое окно, жадно облапил избу и погас. Клоц сжался, скомкался, стараясь слиться с полом, протиснуться в щелочку между досок.

Разве можно быть героем здесь, в какой-то сельской лачуге, обстреливаемой неизвестно кем из пулемета, установленного на его же мотоцикле? Воевать надо честно, в окопах, возле орудий, а не в этой деревянной мышеловке…

— Они не смеют! — по-собачьи взвизгнул лейтенант. — Не смеют!!!

Иммерман на карачках пробрался к нему.

— Успокойся, солдат! — Он стиснул его голову. — Посмотри на меня! Мы не умрем, слышишь? Не умрем!

Гофман нервно закурил.

— В жопу его чмокни!

 

…Мотоцикл отъехал назад. Двигатель глухо ворчал на холостых оборотах, узкий ствол пулемета не спеша поворачивался из стороны в сторону, будто принюхивался.

Дымовая загогулинка появилась прямо из ленты с патронами и тонкой паутинкой полетела к дому. Угли пожарища вспыхнули, словно некто невидимый дунул на них из-под земли, и ниточка дыма всосалась в провал окна…

 

— Старина Мюллер всегда был запасливый! — Гофман взвесил на ладони гранату, вынутую из-за пояса мертвеца. — Это наш единственный шанс.

— Точно! — кивнул Иммерман и пополз к выходу на четырех костях.

— Куда собрался!? — вскинулся Гофман.

— Попробую снять. — Иммерман показал на зеркало, висевшее под часами. — Понаблюдаем. Или ты хочешь высунуться?

На фоне изрешеченной стены, поврежденных деревянных полок и битой посуды эти два нетронутых предмета смотрелись как фюрер с орденом Ленина на груди.

Зрачки Клоца, и без того широкие, стали в половину лица. Он приоткрыл рот и плотнее прилип к стене. Ему почудилось, что часы ожили. Минутная стрелка дернулась и встала под углом девяносто градусов.

Лейтенант моргнул. Спустя секунду унтер-офицер выронил гранату, грохнулся на пол и заорал, держась за лицо. Меж пальцев сочилась кровь. На мгновение он отнял руки, будто захотел посмотреть, в чем испачкался, и снова прикрылся.

Правая глазница Гофмана выглядела как после тычка горящей сигаретой. Круглая рожа циферблата красовалась без минутной стрелки. Граната с длинной ручкой закрутилась и отлетела к столу. Защитного колпачка не было.

Клоц не помнил, чтобы Гофман откручивал его, но его НЕ БЫЛО! Запальный шнур игриво дернулся, и граната подпрыгнула, как живая.

Живая…

 

***

— Вы совершаете ошибку. — Плейшнер уставился на трофейный ТТ в руке майора.

— Я совершил ее, когда подчинился приказу вырезать село, — парировал Шульц. — Зимой в России крестьяне жгли дома и уходили в лес. Их фанатизм ясен, они защищались. Чего боимся мы у себя тылу? Саботажа не было!

— Вы понимаете, кто мы? — вкрадчиво полюбопытствовал Плейшнер.

— Для меня вы оба преступники, бросившие солдат! — Майор покосился на окно: тишина польской ночи пугала.

— Будь по-вашему. — Группенфюрер пожал плечами. — Вальтер, подайте мой портфель, просветим коллегу, все равно он уже покойник.

Майор приподнял пистолет.

— Без фокусов!

Меланхоличный Вальтер буднично положил на стол черную папку с эмблемой «Мертвой головы».

— Вам бы присесть, — учтиво посоветовал Плейшнер.

— Держите руки так, чтобы я их видел! — Майор взял папку. — Малейшее движение, и…— Он красноречиво качнул оружием.

Пробежав глазами по первому документу, Шульц начисто забыл о своих пленниках…

  

Отдел по изучению индоевропейских языков

главного расового управления «Аненербе»

 

Начальнику управления

специальных мероприятий

группенфюреру СС

д-ру О. Плейшнеру

 

Сообщаем, что значительная часть материала механически повреждена и не подлежит восстановлению. В отношении подлинности ряда источников у экспертов возникли существенные сомнения (экспертиза показала, что некоторые записи были добавлены позже и содержат откровенную мистификацию, вероятно, в целях воздействия на местное население).

Вместе с тем есть основания полагать, что нижеприведенные факты имели место в действительности и характерны для данного региона. Кроме того, аналогичные явления зафиксированы в некоторых районах Западной Украины, в связи с чем видим острую необходимость проведения дополнительных исследований.

 

Начальник отдела

М. Бруннер

03.06.1941г.

 

Далее шли бумажки с цифрами: финансовые отчеты, чеки, накладные, квитанции и прочая муть. Шульц перебрал несколько фотоснимков польских церковных метрических книг; он узнал пару-тройку слов, но смысла разобрать не сумел.

Из оцепенения майора вывела спокойная реплика Плейшнера:  

— Есть и переводы, весьма точные. В папке только аналитическая записка.

Майор поднял оружие, но вороненый ствол Люгера уже смотрел ему в лоб. Плейшнер улыбнулся:

— Я же говорил, что это будет увлекательно! — У сукина сына оказался второй пистолет. — Читайте, читайте. Раз встали на эту дорогу, пройдите ее всю.

Майор оперся на стол, буквы прыгали, как пьяные весельчаки, и ни в какую не хотели складываться в слова. Он подумал о семье: об Ильзе, о детях. В его руках приговор и ему, и им. Но Шульц читал, уже не в силах остановиться…

 

Бюро переводов

отдела по изучению индоевропейских языков

главного расового управления «Аненербе»

 

Начальнику отдела

М. Бруннеру

 

Совершенно секретно,

экземпляр единственный.

 

Первые упоминания о местечке Мановицы обнаружены в архиве Мановицкого мужского монастыря и датированы 1649 годом. Согласно монастырским записям, село основал схимник. Он вырыл колодец, вода из которого обладала целебными свойствами*. Местный шляхтич Биллевич в помощь отшельнику поселил там холопов и пожертвовал на возведение деревянной часовни.

В 1655 году речь идет уже о деревне. В архиве города Кракова найдены свидетельства о расправе солдат шведского короля Карла Густава над местными жителями: «Изверги всех юношей смерти предали и в колодезь бросили, а часовню спалили». Далее говорится о том, что ночью рыцарей порубили косами повстанцы.

В архиве города Дрездена нами обнаружены воспоминания некоего барона фон Рунштедта**. В указанных воспоминаниях барон упоминает рассказ однорукого рыцаря о топорах и косах, «своею жизнью живших и воинов умертвивших».

В 1902 году в колодце нашли тело молодого крестьянина, обвиненного в изнасиловании. В тот же день его мать, потерявшая рассудок (предположительно) вследствие гибели сына, заколола вилами жандарма. Далее записей нет (предположительно уничтожены или спрятаны) вплоть до 1918 года. В указанном году на месте часовни построили костел, после чего вспышки насилия и несчастные случаи прекратились.

Учитывая изложенное, в местечке Мановицы содержится источник энергии, пока не известной науке, именуемой у славян «нечистой силой». Всплеск активности данной энергии происходит в ночное время после насильственной смерти молодых людей и людей, имеющих отношение к аппарату власти (полиция, армия).

 

*Местная река действительно богата минеральными веществами, особенно серой.

** Эксперты по вопросам чистоты расы проверили родословную барона, нашли его захоронение, установив тем самым, что фон Рунштедт реальная историческая личность.

 

Эксперт бюро

Й. Брандт.

29.05.1941г.

 

Далее лежало письмо. Точнее, просто записка, написанная от руки.

 

Дорогой Отто!

 

Вы оказались на высоте, впрочем, как и всегда. Ваши способности потрясают! Это самое весомое исследование со времени экспедиции на Тибет! Необходимы срочные действия! Я говорил с Гейдрихом, он ждет Ваших предложений, но по-прежнему считает, что фюрера ставить в известность преждевременно. Продолжайте.

 

P.S.

Возможность проведения исследований на Западной Украине представится в самое ближайшее время!

 

Искренне Ваш, Г. Гиммлер.

05.06.1941г.

 

Что это, заговор? Письмо прилипло к пальцам. Письмо, в котором рейхсфюрер СС пишет, что Адольфа Гитлера не нужно ставить в известность!!! Шульц тряхнул рукой, и листок спланировал на пол вместе с парой капелек пота.

Насмешливый взгляд Плейшнера обжигал… Майор продолжил чтение.

 

Выписка из протокола заседания

рабочей группы по проекту «Z»

 

Берлин, 28.05.1942 года

 

Члены рабочей группы:

Р. Гейдрих (председатель), д-р. О. Плейшнер. В. Крюгер (секретарь).

 

ПОСТАНОВИЛИ:

Провести практические мероприятия в местечке Мановицы с целью анализа их влияния на работу Объекта согласно данным сравнительно-исторического анализа (прилагаются). Поручить В. Крюгеру организацию переброски в район эксперимента одной из наиболее боеспособных частей с Восточного фронта. Официальный повод — переформирование.

 

Подписи членов рабочей группы.

 

Шульц посмотрел в окно. Казалось, что где-то коротко татакнул пулемет — и снова тишина, тягучая, как смола, обволокла комнату. Непослушными пальцами майор взял последний листок с уже знакомыми каракулями, сел и прочел несколько раз, шевеля губами.

 

Дорогой Отто!

 

Фюрер в восторге! Вначале он вышел из себя, но покойный Гейдрих убедил его в нашей правоте. Жаль, что он не увидит итогов этой кропотливой работы. Сводный анализ всех данных показал, что производительность Объекта сильно возрастет. Приступайте!

 

Искренне Ваш, Г. Гиммлер.

07.06.1942

 

***

Лейтенант протер глаза. Он еще может стать героем. Даже здесь, в этой богом забытой польской деревне. Граната повернулась вокруг своей оси и остановилась, словно раздумывала, где взорваться. Время замерло. Еще бы, ведь долбаной минутной стрелки больше нет!

Точнее, есть. В глазу Гофмана. Предположим, что ее высекло пулеметной очередью, но ведь пулемет не попал по часам, а Гофман не отвинчивал гребаную крышку! Граната притягивала. Она давала шанс стать героем.

Клоц вскочил, наткнулся на опрокинутый табурет и грузно плюхнулся на гранату, больно ударившись о корпус. За мгновение до взрыва он успел подумать, что даже умереть не вышло красиво…

 

Глухо рвануло. Иммермана обдало мокрым и липким. Так не раз бывало минувшей осенью во время бесконечных дождей и артобстрелов. Только сейчас вокруг не русская грязь, а немецкая кровь.

Куча окровавленного тряпья возле окна при жизни была унтер-офицером. А Лейтенант… Лейтенант был повсюду…

 

Неясное свечение озарило оконный проем. Осветительные ракеты? Наконец-то, явились голубчики! Иммерман вытер ладони о штаны, поднял МП-40 и, аккуратно ступая, подобрался к окну.

Осветительными ракетами даже не пахло. Нет, свечение ему не померещилось, но в небе не висели дрожащие светлячки. Облако красноватого цвета застыло над сгоревшим костелом. Так лесной пожар отражается в озере.

Мотоцикл катился к пепелищу, довольно урча двигателем. Пустой мотоцикл. Иммерман потряс головой. Спокойно, и не такое случалось. Должна быть, контузило взрывной волной.

А вот это точно не мираж: снаружи доносился знакомый рокот. Иммерман был готов поклясться, что слышит лязг гусениц. Значит, кто-то все-таки выжил!

Из-за угла выползла темная громадина Т-3. Танк двигался рывками, словно издыхающая собака, над башней клубился белесый саван тумана. Поравнявшись с избой, машина замерла.

Наверное, танкист ранен, решил Иммерман. «Давай, камрад, — подбадривал он, — не из такого выбирались!» Но такого еще не было: пустые мотоциклы не ездили и не стреляли, гранаты сами себя не взрывали. Почему Т-3 не вступил в игру раньше?

Иммерман гнал от себя ответ, но суровая правда ломилась в сознание кованым сапогом: танк тоже пустой, ПУСТОЙ! Все покойники, чертов мотоцикл порешил их! Первой же очередью! Он опустился на корточки спиной к окну.

Что это, секретное оружие русских? Может, они решат, что прикончили всех? Догадка нокаутировала Иммермана, как унтер-офицер старого ксендза. Дело не в русских и не в поляках. Это немцы.

Двое эсэсовцев, прибывших накануне со специальной ротой. Важные шишки. После их появления майор отдал нелепый приказ вырезать никому не нужную деревушку с персональным пожеланием казнить жителей у колодца. В ней даже боев не было!

Тоненькое щупальце отделилось от воздушного тела, висящего над мертвой махиной, и поплыло к окну. Иммерман ойкнул и выронил горячий автомат, тряся обожженной рукой.

— Что за… — Он не закончил фразу и уставился на покрытую волдырями ладонь.

Дальше началось нечто невообразимое: затвор МП-40 дернулся без чьей-либо помощи, оружие подлетело, будто брошенное невидимой рукой. Иммерман побежал к выходу и даже успел распахнуть дверь.

К-черту-к-черту-к-черту, стучало сердце. Выбраться отсюда! Очередь прошла аккурат между лопаток. Лучшие портные Берлина так не шьют. Иммерман лежал на крыльце лицом вниз, в дверном проеме торчала пара сапог.

 Струйка дыма потянулась обратно, миновала окно и лениво пролетела над трупом. На сей раз двигатель звучал уверенно, и танк поехал к пепелищу, бодро вращая траками. Свечение стало ярким, почти желтым.

Над застывшей техникой густело облако. Казалось, оно дышит и колеблется, меняя черты, в которых угадывается чудовищная морда, оскаленная в улыбке. Башня танка повернулась в сторону дома...

  

***

Ночь раскололо тревожное эхо далекого взрыва. Троица замерла, прислушиваясь, но все стихло, лишь часовые на улице возбужденно переговаривались.

— Успокойте своих людей! — Плейшнер не отрываясь смотрел в окно, за которым уже брезжили предрассветные сумерки. — И не делайте глупостей, не то сами станете рядовым. Скоро все кончится.

Шульц вышел, Вальтер смотрел ему вслед, поглаживая кобуру.

— Этот майор — сорвиголова…

— Вы ведь сами его нашли. К тому же он уже не майор, а лейтенант, командир штрафников. Проследите, чтобы он оказался на самом опасном участке фронта.

— Слушаюсь, господин группенфюрер.

В дверь постучали. Плейшнер переменился в лице.

— Кто там?

Вошел Гребер.

— Майор взял вторую роту и поехал в село.

— Что!? — Группенфюрер шагнул к нему.

— Он сказал, вы приказали… — Гребер осекся, наткнувшись на взгляд эсэсовца.

— Пошел вон! — окрысился Плейшнер. — Дурак, какой же он дурак, и я туда же! Возился с ним, думал сберечь, дать еще повоевать, толковый же офицер!

— Что будем делать, группенфюрер? — Вальтер невозмутимо посмотрел на часы. — Скоро рассвет.

— Будем ждать. — Плейшнер взял бутылку и отпил коньяк прямо из горлышка. — Из вас получился бы превосходный снайпер, — добавил он. — Стальные нервы.

Вальтер молча складывал документы в папку.

 

***

— Остановите! — Плейшнер подался вперед и похлопал водителя по плечу. — Дальше мы сами.

Они с Вальтером вышли. На окраине села стоял грузовик. Группенфюрер наблюдал, заложив руки за спину, как эсэсовцы подбирают убитых и эвакуируют технику.

— Думаете, там еще опасно? — нарушил молчание Вальтер.

— Исключено! — отрезал Плейшнер. — Эта энергия подчиняется законам физики. Наши аналитики просчитали алгоритм: если убрать любые орудия жизнедеятельности человека, будь то садовые грабли или танк, ничего не случится.

Молоденький шарфюрер[4] подбежал к ним.

— Мы нашли его!

Плейшнер с Вальтером приблизились. Возле грузовика лежали тела немецких солдат. Труп майора был в стороне, китель потемнел от крови, на лице застыло недоумение.

— Жаль. — Группенфюрер вздохнул. — Превосходный вояка. А где второй офицер?

— Один дом разрушен прямым попаданием. — Шарфюрер помедлил. — Вот. — Он протянул лейтенантский погон.

Плейшнер отошел и закурил. Вальтер отпустил шарфюрера.

— На объекте уже есть результаты. — Группенфюрер смотрел на восток, на жирные полосы дыма, размазанные по небу. — Утром звонил комендант лагеря: ночью смертность превысила сто двадцать процентов.

Вальтер облегченно вздохнул: задача выполнена, и больше им не придется проливать ценной немецкой крови...



[1] Солдатское название ордена «Восточной звезды», учрежденного вскоре после начала войны против СССР в 1941 году.

[2] Panzer III (Pz. III, Т-3) — средний танк Вермахта.

[3] MP40 (нем. Maschinenpistole) — пистолет-пулемет вермахта (в СССР известен как «Шмайссер»).

[4] Шарфюрер (нем. Scharführer) — звание в СС и СА, которое существовало с 1925 по 1945 год. Соответствовало званию унтерфельдфебель в вермахте.

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Mary 30-06-2022 16:42

    И что это им дало?

    Учитываю...