DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Виктор Глебов «Истребители чудовищ: Зеленые небеса»

Предыдущие выпуски сериала читайте в прошлогодних номерах:

1. «Вишневый сад»

2. «Старая церковь»

3. «Часовой»

4. «Каштанка»


Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, что Гуля и Феликс живы и продолжают свою деятельность на поприще истребления всевозможных тварей, обитающих в российской глубинке. Это видно по датам, в которые сделаны последние записи. Во всяком случае, если допустить, что истории, приходящие мне на почту, не вымысел. Признаться, я поискал в интернете названия, упоминаемые Гулей, а также события, описанные ею, и не нашел ровным счетом ничего, за исключением пары похожих случаев, но произошедших в совершенно других местах. Не знаю, как это расценивать. Либо рассказы — мистификация, либо Гуля предприняла меры конспирации, заменив названия. Полагаю, есть смысл провести более тщательное исследование. Поднять архивы, так сказать. Возможно, мне удастся задействовать пару знакомых, служащих в органах.

Файл №5: «Зеленые небеса»

Расшифровка диктофонной записи от 16 октября 2018 года

Вы когда-нибудь жрали только что вырубленное изо льда мясо мамонта? Сухое, как песок, и совершенно безвкусное. Никакого удовольствия. Даже вырезка из супермаркета с перебитым сроком годности лучше. Я так и сказала Феликсу, пока он уплетал выпиленный из мамонтовой спины кусок. Задницу сожрали доисторические волки или еще кто-то, а все остальное, включая бивни, досталось нашей группе. Вернее, группе, к которой мы присоединились, чтоб добраться до стоянки археологической экспедиции. Феликс нарыл в интернете ее отчеты и фотографии и заявил, что мы обязаны отправиться в Арктику. Как обычно, в детали не вдавался. Я должна была ждать, когда придет время и мне объяснят, какого ифрита мы забыли в покрытых спрессованным снегом краях. По правде сказать, я надеялась, что археологи нас пошлют — ну зачем мы им? Однако Феликс куда-то позвонил, с кем-то перетер, и нас приняли в экспедиционной группе как родных. Не знаю, в качестве кого, да это и не важно.

Вид жующего доисторическое мясо Феликса вызывал у меня тошноту, так что пришлось поднять капюшон и выйти из палатки — глотнуть свежего морозного воздуха.

Справа примостился Юра. Он курил. При моем появлении кивнул и изобразил улыбку. Юра в группе числился механиком. Важная должность, если вы едете на снегоходах.

— Завтра прибудем на место, — сказал он. — Отогреемся. Там настоящий палаточный поселок. Раскопки ведутся третий месяц.

— Очень интересно, — отозвалась я.

Все, что мне было известно: археологи откопали в снегах — а вернее, вырубили изо льда — древний курган. Вскрыли и нашли каменный саркофаг и несколько ящиков с запечатанными глиняными сосудами, внутри которых оказались маленькие металлические коробочки. Археологи предполагали, что это шкатулки с секретом. На видео, залитом в интернет, один из них, русобородый мужчина лет сорока, заявлял, что попытается разгадать головоломку и справиться с замком хотя бы одной из них. Именно тогда Феликс и засобирался на север.

Не будь я гулем, я бы посмеялась. Все это напоминало заезженный сюжет старого ужастика: вскрытая гробница, проклятье, все погибли, а тот, кто едет узнать, что случилось, обречен стать следующей жертвой. Но мы с Феликсом повидали слишком многое, что и не снилось нашим мудрецам.

Тем не менее вид металлических «шкатулок» не вселил в меня ни толики ужаса, и я не понимала, из-за чего сыр-бор. Либо Феликс узнал в них нечто, либо просто решил прокатиться в Арктику. Если правда, что людьми движет любопытство, то ничего удивительного в этом нет, наверное, но зачем же тащиться сюда, где до самого горизонта одни снега и торосы? Кроме того, время от времени встречаются полыньи, занесенные снегом, в которые запросто можно провалиться, если не глядеть в оба и передвигаться после наступления темноты. Даже фары не помогут заметить такую ловушку вовремя. В общем, я бы предпочла отдых в тропиках.

На улицу вышел Аркадий. Грузный пятидесятилетний мужчина, замотанный в толстый шарф поверх пуховика. Специалист по северным захоронениям, он-то археологам и понадобился. Всю дорогу Аркадий недоумевал по поводу металлических коробочек, обнаруженных в горшках.

Третьим нашим спутником была его жена. Она спала в палатке.

— Не выходят на связь, — сказал Аркадий, взглянув на меня, но обращаясь к Юре. — Что-то в атмосфере, наверное.

Механик пожал плечами.

— Рация в порядке, — сказал он.

— Знаю, просто хотел кое-что спросить. Уточнить.

— Завтра наговоритесь.

Я отвернулась, и мой взгляд упал на останки мамонтовой туши. Передние ноги остались вмерзшими в лед, уши сгнили или были съедены, а вместо бивней торчали пеньки. Спиленные бивни, как и запас мяса, погрузили на снегоход.

У горизонта растекалось в сумерках бледно-зеленое сияние, вверх тянулись острые, как лезвия, всполохи. Выглядело это так, словно некто плеснул на небо люминесцентной краски, но потеки не опускались, повинуясь силе притяжения, а напротив, устремлялись к слегка дрожавшим в морозном воздухе звездам.

— Красиво, да? — раздался голос Юры, и я поняла, что он обращается ко мне.

Пришлось обернуться.

— Да, но я уже видела северное сияние раньше.

— Бывали на крайнем севере? — удивился механик.

— Однажды. Очень давно.

Я не стала уточнять, что было это году этак в 1900-м. Ну, да это другая история.

— Мне кажется, я нашел узоры, похожие на те, что покрывают шкатулки, — сказал Аркадий. Голос из-под шарфа звучал приглушенно. — В одной из книг, которые я прихватил. Но я не уверен. Мне нужно поговорить с Каминским.

Каминский был тем самым русобородым с видео. Он на раскопках кургана считался главным.

Механик хлопнул археолога по плечу.

— Завтра, Аркаша, завтра вы все обсудите. Может, к тому времени он уже откроет одну из них. А то и все.

— Надеюсь, что нет.

— Почему?

— Хочу при этом присутствовать, разумеется.

Да, любопытство сгубило кошку и кучу смелых людей. Одна только Арктика пожрала не один десяток.

Я вернулась в палатку. Феликс закончил свою пресную трапезу и сидел возле рации.

— Не отвечают, — обронил он, взглянув на меня.

Я пожала плечами.

— Наверное, обитатель кургана восстал из мертвых и перебил археологов.

Феликс выключил рацию и откинулся на спинку складного стула.

— Это не смешно, — сказал он.

— Заметь, я даже не улыбнулась.

— Такое уже бывало. Я имею в виду «восстал из мертвых».

— Знаю. В кино.

Феликс нахмурился. Я сделала вид, что не заметила, и села около ящика с оборудованием. Накрыла колени толстым пледом. Прямо как старики в фильмах.

— Осталось потерпеть до завтра, — начала я, но тут рация затрещала и Феликс схватил наушники.

Оказалось, что магнитная буря мешала прохождению сигнала и с археологами все в порядке. Аркадий смог обсудить узоры на шкатулках, но, кажется, остался разочарованным. Должно быть, что-то не совпало.

— Я был почти уверен, что это ларцы шаманов, — сказал Аркадий, когда сеанс связи закончился. — В которых древние северные колдуны хранили травы и прочие ингредиенты, а также свитки. Их передавали по наследству. Странно было бы обнаружить подобные вещи в кургане, конечно… Однако я предположил, что это они.

— И?

— Похоже, ошибся.

— Почему? — спросил Феликс.

Он изысканиями Аркадия очень интересовался.

— Некоторые узоры совпадают с уже известными науке. Но большая часть выглядит совершенно иначе.

— Так это же хорошо, разве нет? Сможете пополнить копилку археологии новыми знаниями.

— Слишком большие расхождения. Это не отменяет ценности находки, но придется заходить с другого конца, так сказать. А я уже настроился… Книгами запасся именно по данной тематике…

Меня страдания Аркадия не волновали. Я хоть человек (ха-ха!) и научного склада, так сказать, но интересуюсь исключительно изящными искусствами.

— Жаль, с нами нет Сергея, — сказал вдруг археолог. — Он в таких вещах лучше меня разбирался. Специализировался на первобытных и фольклорных искусствах народов севера.

— Сергей? — спросил Феликс. — Кто это?

— Наш сын, — чуть помедлив, ответил Аркадий.

— Надо было взять его с собой.

— Увы, это невозможно. В прошлом году он погиб. Где-то здесь, в Арктике. Тело так и не нашли. Должно быть, ушел под лед. Тогда вся экспедиция пропала.

— Сочувствую, — сказал Феликс.

— Ничего, мы это пережили. Когда исследуешь север, нужно быть готовым… к подобным вещам.

***

Утром мы отправились в путь. Зелень холодного, мертвенного оттенка растекалась по небу все шире и выше. Ее узоры напоминали теперь огромные, закрученные в разные стороны спирали.

— Странное северное сияние, — заметил сидевший за рулем снегохода Юра. — Никогда такого не видал. Что-то в атмосфере, наверное.

— Это от ветра, — не поднимая головы от книги, буркнула Евгения, супруга Аркадия. Она читала мемуары какого-то мореплавателя, первооткрывателя, полярника и так далее. — Завихрения воздушных потоков порой преломляют свет самым неожиданным образом. Я видела фотографии с похожими аврорами.

Все мои спутники походили друг на друга: пуховики, надвинутые на брови шапки и зеркальные очки, плотно прилегающие к лицу. Мне снежная слепота не грозила, так что я, вопреки уговорам археологов, мерами безопасности пренебрегла.

Спустя восемь часов мы увидели на горизонте очертания лагеря. Палатки, снегоходы и трансляционная вышка, утыканная антеннами, четко вырисовывались на фоне ядовито-зеленого неба.

Юра достал из бардачка ракетницу, опустил стекло и высунул руку в окно.

— Дам им сигнал, — сказал он. — Может, хоть чай поставят.

Ракета взвилась, испуская алое клубящееся свечение — словно великан вспорол воздух огромным мечом и из разошедшихся краев эфира хлынула люминесцентная дымящаяся кровь.

Однако, к удивлению археологов, нас никто не встретил. Лагерь выглядел совершенно пустым, хотя, судя по наличию транспорта, люди не могли никуда деться. По крайней мере, не все. И тем не менее на призывные крики Аркадия и Юры никто не отозвался. Я вопросительно взглянула на Феликса, но выражение его глаз скрывали защитные очки.

— Что за чертовщина? — растерянно пробормотал Аркадий. — Куда они все подевались?

— Блин! — воскликнул механик, поскользнувшись.

Не удержав равновесие, он упал на колено и выругался уже покрепче.

— Да тут под снегом лед! — с удивлением объявил он, поводив перчаткой по твердой поверхности, об которую ударился. — Это вовсе не наст.

— Лед? — недоверчиво спросил Аркадий. — Хм… Так близко к поверхности? Странно: до сих пор мы ехали по снегу. Должно быть, торосы…

— Лед слегка припорошен снегом, — перебил его механик. Он, наконец, встал и отряхнулся. — Словно прошел совсем недавно.

— Мы бы заметили пургу, — сказала Евгения.

Она подошла к Юре и присела, чтобы рассмотреть поверхность, которую он очистил от снега. — Странно…

— Что там? — Аркадий присоединился к товарищам, мы с Феликсом тоже подошли.

Я смотрела на лед, но не видела ничего интересного.

— В чем дело? — спросил Аркадий, опускаясь рядом с женой на колени.

Вдвоем они быстро расчистили руками площадь в половину квадратного метра, и тогда я поняла, что привлекло внимание женщины.

Поверхность покрывали неглубокие, но вполне заметные углубления, закручивавшиеся по спирали. И эти завитки шли в разных направлениях.

Я невольно подняла голову, чтобы взглянуть на небо. Мне показалось, что узоры на льду напоминают завихрения северного сияния.

— Что за фигня? — протянул Юра. — Впервые такое вижу.

— Лед замерз относительно недавно, — заметил Аркадий. — Похоже, территорию лагеря зачем-то поливали водой.

— Каток хотели сделать, что ли? — удивился механик.

— Меня больше интересует, где ваши коллеги, — подал, наконец, голос Феликс. — Может, поищем их?

Все поднялись на ноги.

— Это совершенно непонятно, — сказал Аркадий, осматриваясь по сторонам. — Они бы, конечно, нас встретили, если б были здесь.

— Раз снег нападал недавно, — сказал механик, — можно поискать следы. Они укажут нам направление, в котором ушла группа.

— Давайте сначала осмотрим палатки, — предложил Феликс.

Это была здравая мысль: не факт, что археологи куда-то ушли. Вполне вероятно, они просто не могли или не хотели выходить наружу.

— Окей, с какой начнем?

— Зайдем вон в ту, — предложила Евгения. — Похоже на штаб.

Видимо, на эту мысль ее навел воткнутый в снег флагшток с уныло висевшим куском ткани. Когда я попыталась расправить его, оказалось, что он совершенно задубел от льда. Словно его сначала окунули в воду, а затем повесили на морозе. То же впечатление производил клапан палатки. Нам с трудом удалось отогнуть его, чтобы попасть внутрь.

Складная мебель, посуда, рация на столе, поставленные друг на друга ящики, какие-то вещи, прикрытые дерюгой. Да, это был штаб. Но он пустовал.

Феликс заинтересовался оставленными на ящике картами. Я подошла посмотреть. Кажется, играли в техасский покер. И бросили партию. Феликс сел на стул и снял очки. Потер переносицу.

— Похоже, они торопились, — сказал он бесцветным голосом.

Я знала эту его манеру: так он старался скрыть истинные чувства. Наверное, не хотел наводить наших спутников на тревожные мысли. Пока что ими владели лишь удивление и совсем немного — досада. Они рассчитывали на иной прием.

— Ладно, — сказала Евгения. — Давайте устаиваться. Когда вернутся, тогда вернутся. Не околевать же здесь.

Вскоре закипела деятельность. Археологи переносили из вездеходов вещи, раскладывали приборы и инструменты, вскрывали консервы, готовили пищу. Но было заметно, что людьми постепенно овладевает тревога.

Осмотр остальных палаток ничего не дал: они пустовали так же, как штаб. Следов вокруг лагеря тоже не обнаружилось. Если они и были, то исчезли под выпавшим снегом, хотя Аркадий высказался в том смысле, что слой для этого явно тонковат. В общем, складывалось впечатление, что люди, к которым мы приехали, попросту… испарились.

И все же археологи были уверены, что до темноты их коллеги вернутся. Когда сгустилась тьма и лишь северное сияние заливало все ядовитым светом, стало ясно, что, куда бы ни делись обитатели лагеря, в ближайшее время мы едва ли их увидим.

После ужина и перекура Аркадий заявил, что не желает терять время и должен немедленно осмотреть найденные в кургане шкатулки. Пришлось порыться в ящиках, чтобы найти их. Наконец все двенадцать кубиков были разложены на столе, и мы сгрудились вокруг. Я взяла один из них, чтобы проверить, не почувствую ли исходящие от него эманации.

— Прошу вас, осторожнее! — воскликнул Аркадий. — Они могут быть очень хрупкими.

Я поймала взгляд Феликса. Он не показался мне вопросительным, но я все равно отрицательно покачала головой. В руке у меня был просто кусок покрытого узорами металла. Похоже, мы прокатились в такую жопу мира напрасно.

Аркадий осторожно забрал у меня «шкатулку» и положил рядом с остальными.

— Да, узоры отличаются, — проговорил он. — Но вот эти углубления… кажется, они и правда сквозные. Значит, коробочки можно открыть. Наверное… Но в чем же тут секрет? Я не вижу никаких подвижных частей.

Они с женой принялись разглядывать находки, а Юра отошел к рации и попытался связаться с базой. Оказалось, что прибор опять капризничает и выдает только помехи.

— Проклятая штуковина! — прошипел механик. — С тобой же все в порядке! Почему ты не пашешь?!

— Видимо, дело в атмосфере, — обронил Феликс. — Все эти завихрения.

Он подошел к ящикам, в которых лежали пустые глиняные сосуды. Именно в них обнаружились коробочки, вызвавшие среди археологов такой ажиотаж. Феликс присел и достал карманный фонарик. Я встала рядом и молча наблюдала за напарником. Кажется, его совершенно не разочаровало, что «шкатулки» оказались обыкновенными поделками древних аборигенов, зато весьма заинтересовала тара для них.

— Взгляни-ка, — тихо сказал Феликс спустя минуту.

Пришлось присесть рядом с ним. Он посветил фонарем на стенку одного из ящиков. Плотно подогнанные, хотя и порядком подгнившие доски покрывала резьба — множество спиралей расходились в разные стороны.

***

— И что эта фигня означает? — спросила я, когда мы отошли подальше от археологов и сели, делая вид, что собираемся подогреть чай.

— Не знаю. Спираль — очень известный и распространенный символ. Означает созидание, временные циклы, божество. — Феликс пожал плечами. — В качестве символа спираль использовалась со времен палеолита. Ее изображения есть в додинастическом Египте, на Крите, в Микенах, Месопотамии, Индии, Китае, Японии, доколумбовой Америке, Европе, Скандинавии и Британии.

— Ну и?

— Откуда она взялась здесь? Когда я при просмотре видео заметил на ящиках эти символы, то сразу почуял неладное.

— Так мы сюда приперлись из-за ящиков?

— Ну, не из-за дурацких же металлических головоломок! — Феликс кивнул в сторону стола, за которым археологи по-прежнему возились со «шкатулками». — Ты потрогала ящики. Что скажешь?

— Это священные символы. Каждая спираль пропитана человеческой кровью. Но это было так давно… Я еле почувствовала.

Феликс кивнул. Его мой ответ явно удовлетворил.

— Что случилось с экспедицией? — спросила я. — Куда она делась?

— Пока не знаю, но очень хочу выяснить. Займемся этим завтра. Думаю, тебя порадует, что я намереваюсь снять с тебя пару печатей.

— Я в восторге.

— Рад слышать. А сейчас ляжем спать. Утром нам понадобятся силы.

— Думаешь, мы можем сейчас чувствовать себя в безопасности?

— На связь здешние археологи перестали выходить днем. А сейчас ночь. Но, если хочешь, можешь нас покараулить, я не против. Ибо никаких гарантий безопасности дать не могу.

— Разбежался!

Феликс растянул губы в насквозь фальшивой улыбке.

— Так я и думал.

***

Чувствовать себя героиней дешевого и вторичного ужастика не очень приятно, но иногда приходится. Потому что чертовы твари не интересуются, доволен ли ты их деятельностью и не смахивают ли их поползновения на киношные клише. По правде сказать, им наплевать, оригинально ли они себя ведут. Они не стремятся вас поразить и не боятся разочаровать. Зато обычно не против высосать из вас жизненные силы, вытянуть душу и сожрать тело.

Когда утром в палатку вбежал Юра, по его выпученным глазам сразу стало ясно: пока мы спали, что-то произошло. Механик выходил отлить, поэтому я даже удивилась, что он сумел заправить член в штаны, — так тряслись его руки, когда он наливал себе водки.

— Да в чем дело?! — не выдержала Евгения. — Говори уже, что случилось!

— Выхожу я, значит, поссать, — переведя дух, начал Юра, — а там, снаружи, повсюду торосы.

— Торосы?! — перебил Аркадий. — Где?

— Да прямо в лагере! Выйдите и сами посмотрите!

Аркадий с женой поспешили на улицу, мы с Феликсом последовали за ними. Механик остался внутри. Я видела, как он снова потянулся к бутылке.

На территории лагеря действительно образовались торосы. Обломки льда высотой в два человеческих роста, острые и бесформенные, торчали под разными углами. При этом они появились только на свободном от палаток и транспорта пространстве.

— Но это… невозможно! — пробормотала Евгения.

Она была совершенно права. Даже я понимала, что лед не может встать дыбом просто так, причем совершенно незаметно для нас, спавших рядом, — треск и движение разбудили бы и мертвого. А эти «осколки» словно выросли из воздуха. Что, конечно, тоже было исключено.

Из палатки выбрался Юра.

— Фиг с ними, с торосами! — прохрипел он. — Не в них дело!

Мы обернулись к механику.

— А в чем? — спросил Феликс.

— Там… человек. — Юра показал на один из торосов, торчавший чуть в стороне.

Очевидно, именно к нему механик и ходил отлить. Значит, появление за ночь торосов его не слишком удивило. А вот конкретно этот напугал до усрачки. Я направилась к наклонному ледяному обломку. Судя по хрусту снега за спиной, остальные двинулись следом.

Не доходя трех шагов, я поняла, что повергло механика в ужас.

Изо льда на меня смотрело мужское лицо. Застывший взгляд, приоткрытый рот, искаженные мукой черты и вырезанные каким-то острым предметом спирали, расходившиеся от центра лба. Человек вмерз в ледяной торос. Вот только когда и как?!

— Господи, да что же это?! — воскликнула за моей спиной Евгения. — Это же Глеб Константинович!

Все, кроме нас с Феликсом, бросились к торосу, загалдели.

— Ему можно помочь?! — воскликнул Аркадий, сметая со льда снежок.

— Не думаю, — сказала я.

— Как он там оказался?

— Что произошло?

— Давайте вытопим его, — предложил Феликс. — И осмотрим. Я принесу тепловые пушки.

— Подождите! — остановила его Евгения. Ее взгляд устремился на другие торосы, сломанными зубами торчавшие из снега. — А… остальные? Они, наверное, тоже… вмерзли.

Осмотр показал, что все пропавшие археологи оказались внутри ледяных глыб. Эта новость повергла наших спутников в ужас и уныние. Рация по-прежнему не отвечала, так что связаться с большой землей, так сказать, и сообщить о происшествии мы не могли. Не работал и спутниковый телефон. Зато зеленые спирали продолжали растекаться по небу. Кажется, их форма наконец навела наших спутников на мысли о сходстве с узорами, вырезанными на телах погибших. Но объяснить это явление никто не мог.

Нам понадобилось несколько часов, чтобы освободить трупы от прозрачных оков. Феликс распоряжался. Он велел заносить тела в медицинскую палатку по одному. Там мы растапливали остатки льда тепловыми пушками, срезали одежду и тщательно осматривали трупы. Присутствовал только Аркадий. Его трясло, он пил водку, но не уходил.

— Что скажете? — спросил он, когда мы закончили с первым телом.

— Очень странно, — ответил Феликс. — Трупного окоченения нет, следов разложения — тоже. Конечно, холод замедляет эти процессы, но отсутствуют и признаки обморожения. Ткани не повреждены. Напоминает… криогенную заморозку, как ее описывают в фантастических книгах.

— А это? — археолог показал на красные спирали.

— Трудно сказать. Очевидно, что никакое животное не могло…

— Это ясно! — перебил Аркадий. — Разумеется, это сделали люди! Но что это значит?

Феликс пожал плечами.

— Откуда мне знать?

Археолог чертыхнулся и опрокинул в себя еще полстакана водки.

Мы продолжили осмотр трупов, и все они выглядели одинаково.

— Спирали не вырезаны, — вынес, наконец, вердикт Феликс. — Ни на одном черепе нет даже крошечной царапины, оставленной лезвием. А расстояние между витками слишком хорошо выверено.

— И что это значит? — тут же спросил Аркадий.

— Не имею представления.

— Может, убийцы использовали какой-нибудь прибор?

— Убийцы? — Феликс с сомнением покачал головой. — Возможно, этих людей утопили. Но они могли и сами утонуть.

— Утопили? — опешил археолог. — Вы издеваетесь?! Где им тут было тонуть?!

— Так или иначе, смерть наступила из-за асфиксии, однако на шее никаких следов удушения нет. Зато в легких и желудке полно воды.

— Бред какой-то! — пробормотал Аркадий, уставившись на труп.

— Такое впечатление, что в лагере снег сначала растаял, а потом замерз. Возможно, тогда эти люди и оказались во льду. Не знаю, почему за ночь возникли торосы, но…

Аркадий, не дослушав, выбежал из палатки. Мы с Феликсом переглянулись.

— Что за фигня происходит? — спросила я.

— То, что я сказал. А вот почему это происходит, не знаю. Пока.

— Можно мне их съесть?

— Нет. Не сейчас. Я вообще не уверен, что их стоит есть.

— Выглядят вполне свежими.

— В том-то и дело.

— По-твоему, я должна питаться дохлятиной-тухлятиной?

— Просто это странно. Не стоит рисковать. Сначала надо разобраться, что происходит.

Мы закончили только к вечеру. Наши спутники ждали объяснений, но мы не сообщили им ничего нового.

— Завтра надо осмотреть курган, — сказал Феликс за ужином.

Археологи переглянулись.

— Вообще-то, мы собирались вернуться и оповестить власти о случившемся, — сказал Аркадий.

Феликс кивнул.

— Да, разумеется. Так и поступите.

— А вы? — насторожилась Евгения.

— Мы обследуем курган.

— Но зачем?

— Какой смысл возвращаться всей толпой?

На это археологи не нашли, что ответить. Заканчивали ужин в молчании, потом улеглись спать. Наши спутники решили дежурить по очереди: боялись, что убийцы, разделавшиеся с их коллегами, вернутся. Я быстро задремала.

***

Разбудил меня рев мотора. В палатке горел свет, Феликс уже был на ногах.

— Что случилось?

— Наши спутники увидели каких-то людей и решили с ними поговорить.

Феликс достал из сумки два автомата, один из которых бросил мне.

— Возьми магазины и выходи.

Я рассовала по карманам запаску и выбралась из палатки.

Вдалеке виднелись удалявшиеся огни снегохода. А метрах в двухстах вырисовывались человеческие силуэты. Пять приземистых фигур. Феликс приложил к глазам бинокль.

— Кто это? — спросила я спустя несколько секунд.

— Похожи на якутов. Выглядят как на картинках в атласах и учебниках.

— А где их сани? Не пешком же они пришли. Хотя, наверное, у них лыжи, — тут же добавила я.

— Не знаю.

— Кто их вообще заметил?

— Аркадий. Разбудил меня и остальных.

— А меня?

— Тебя не смог. Ты слишком крепко спала.

Я недоверчиво взглянула на Феликса. Обычно сон у меня очень чуткий. Не может быть, чтоб меня кто-то не сумел растолкать.

— Ты словно впала в оцепенение. Я даже решил… Так, они подъехали. Выходят.

Это я и сама видела. Снегоход остановился в нескольких метрах от неожиданных гостей, и из него выбрались двое наших спутников. Кажется, Юра остался на месте водителя. Аркадий направился к якутам, Евгения держалась чуть позади него. На залитой зеленым сиянием равнине все было видно очень хорошо.

— У них есть оружие? — спросила я.

— У кого?

— У археологов.

— Да. Взяли свои ружья.

— И только-то?

— Я предлагал вооружиться посерьезнее, но они отказались. Кажется, их напугал мой арсенал.

— Почему не поехал с ними?

— Не захотел оставлять лагерь без присмотра. Хм… Не похоже, чтобы беседа клеилась.

Я поняла, что Феликс имел в виду: группа якутов развернулась и двинулась прочь. Аркадий сделал несколько шагов, словно хотел догнать их, но вдруг последний из аборигенов начал таять. Археолог замер, попятился, упал на пятую точку. Евгения бросилась к нему.

Спустя секунд двадцать от якутов не осталось и следа.

— Мираж, — прокомментировал Феликс. — Но это не атмосферное явление.

— Призраки, — сказала я. — Или чьи-то ментальные проекции.

Феликс опустил бинокль.

— Есть предположения, что тут творится? — спросил он.

— Никаких.

Не хотел он лагерь оставлять, как же. Меня оставлять не захотел. В том самом оцепенении, про которое упомянул.

— Так что ты подумал, когда я не проснулась? — спросила я как бы невзначай.

— Что ты во власти неких сил. Может быть… сияния.

— Мне снилось, будто я стою на берегу моря, а из воды тянутся тонкие щупальца и обвивают меня, проникают под кожу. Было не больно, но очень противно. Липкое такое ощущение.

— Нечто исследовало тебя, — сказал Феликс. — Во сне.

Археологи вернулись пораженные и напуганные.

— Они просто исчезли! — рассказывали они наперебой.

— Растворились.

— Они вообще были?

Феликс выслушал их молча, не перебивая. Когда словоизлияния наконец прекратились, сказал:

— Когда вскрыли курган, было что-нибудь необычное? Наверняка не все попало в интернет, но вам-то коллеги должны были рассказать.

Аркадий переглянулся с женой.

— Ничего особенного, если не считать, что он оказался заполнен водой.

— Теплой водой, — добавила Евгения.

Феликс слегка кивнул, словно что-то в этом роде ожидал услышать.

— И куда она делась?

— Ну, ее пришлось отвести, разумеется. Полагаю, после этого она замерзла. Это имеет какое-то значение?

Феликс пожал плечами.

— Постарайтесь поспать, — сказал он. — А утром уезжайте, сообщите обо всем властям. Спутниковый телефон наверняка в конце концов заработает.

— Спать? Кто может спать в такое… такое…

— Я покараулю. Вам надо набраться сил. Если что, я вас разбужу, не беспокойтесь.

Археологи поблагодарили Феликса и вскоре улеглись, но еще долго ворочались. Я подошла к ящикам и некоторое время разглядывала вырезанные на них спирали. Вернее, не вырезанные, а словно выдавленные.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Феликс.

— Нет. Очень старые доски.

— Снять печать, чтобы ты могла изучить их получше?

— Это не поможет. Слишком древняя магия, ее почти не осталось. Интересно, чем эти доски были, прежде чем из них сколотили ящики.

— Думаю, ритуальным предметом, — Феликс встал и взял большой фонарь. Второй протянул мне. — Ну, а теперь идем посмотрим на курган.

— Ты, кажется, собирался сторожить сон наших новых друзей.

— Очень смешно.

Феликс вышел первым, я последовала за ним. Фонари мы зажгли только возле места раскопок, так как северное сияние приобрело особую яркость и освещало все не хуже солнца, вот только снег из-за него казался выкрашенным люминофором.

— Чувствуешь? — обронил Феликс, отодвигая заграждение.

— Да, слишком тепло.

Мы спустились по складной лестнице во вскрытый курган. Часть его купола была разрыта, но другая осталась цела, так что внутри было не так уж светло. Мы включили фонари.

— Вот здесь они отвели воду, — проговорил Феликс, направив луч в угол, где стена была срыта до основания и выглядела как расщелина.

— Как думаешь, почему вода была теплой?

— А почему сейчас так тепло?

— По-моему, дело в северном сиянии.

— Я тоже так считаю. Эти спирали… дело не в завихрениях воздуха. Осмотрим стены.

Мы посвятили некоторое время исследованию кургана. Наконец, Феликс повернулся ко мне и опустил фонарь.

— Итак, мы нашли узоры в виде спиралей на стенах, полу и своде. Они покрыты тонким слоем льда, появившимся, вероятно, после того, как вода была отведена из кургана. Очевидно, это не просто могила, а место религиозного культа. Вернее, здесь было место культа, а потом якуты превратили его в могилу своего шамана. Полагаю, они и сами не знали, что за постройку использовали.

Феликс был прав как минимум в том, что курган не являлся вырубленной во льду пещерой — его сложили из грубо обработанных камней, которые затем покрыли барельефом в виде множества расходящихся спиралей. Ну, или эти спирали возникли сами. Это пришло мне в голову, потому что рисунки выглядели совершенно выверенными, настолько, что даже их глубина нигде не различалась. Полагаю, подобного качества можно достичь только при помощи современных приборов.

— Кто построил этот… — я запнулась, не зная, какое слово подобрать.

— Храм, — закончил за меня Феликс. — Не знаю. Тот, кто жил здесь до якутов.

— Ты не думаешь, что это было не храмом, а тюрьмой?

— Возможно. Но захоронение здесь шамана ничего не изменило, хотя якутам пришлось для этого вскрыть постройку.

Я вспомнила узоры на ящиках, стоявших в палатке.

— Думаю, дело в ящиках. Ну, в которых нашлись сосуды со «шкатулками». Археологи вынесли их отсюда.

Феликс неожиданно хлопнул себя по ляжке.

— Да, наверное, ты права! Она собиралась возле этих досок, а теперь окружает палатку, где они хранятся. Магия старая, но до сих пор действует.

— Она? Ты про воду, которую отвели из кургана археологи?

— Это не вода. — Феликс направился к лестнице.

Ненавижу, когда люди темнят и интересничают. Неужели так трудно просто выложить все сразу?!

Феликс повесил фонарик на шею и начал подниматься.

— А что это, если не вода? — спросила я, глядя ему в спину.

— Элементаль.

***

Мы увидели их, не дойдя до штабной палатки. Трое мужчин стояли рядом и словно нас ждали. Бородатые, в меховых ушанках и странных куртках. Будто сошедшие с картинки в учебнике по географии.

К моему удивлению, Феликс не попытался вытащить оружие. Просто остановился, разглядывая незваных гостей.

— Вы меня слышите? — спросил он спустя полминуты.

Мужчины не отреагировали. Они просто смотрели на нас. Причем стояли совершенно неподвижно.

— Гуля, узнаешь кого-нибудь? — спросил Феликс.

— Я? С какой стати?

— Тот, что справа, кажется, барон де Толль. Думаю, остальные двое — его спутники. Вся компания бесследно исчезла в начале двадцатого века.

Я пригляделась к мужчинам. Да, они и правда выглядели архаично. Но на мертвецов не походили.

Феликс сделал по направлению к ним пару шагов, и все трое начали таять. Снова миражи!

— Ты заметила?

— Что они исчезают?! Да, еще бы!

— Нет, не это. Они не отбрасывают теней.

Я взглянула на снег и поняла, что Феликс прав: полупрозрачные фигуры стояли на совершенно белой поверхности, хотя при таком ярко-зеленом освещении должны были отбрасывать резкие черные тени. Будь они из плоти и крови, разумеется.

Призраки, наконец, исчезли.

— Лед тает, — заметил Феликс. — Поспешим.

И правда, поверхность, по которой мы потопали дальше, оказалась влажной, ноги скользили и разъезжались. Я задрала голову, чтобы взглянуть на ядовитое, зловещее сияние, сочившееся с неба. Спирали напоминали дуги электроплиток или газовых тепловых пушек. Но действовали они скорее на снег и лед, чем на воздух, потому что, хотя изменение погоды и ощущалось, жар был явно не настолько сильным, чтобы растопить арктический лед. Значит, дело было не в температуре и она, скорее, являлась побочным эффектом.

Когда мы почти добрались до штабной палатки, под ногами уже чавкало. Лед таял стремительно, торосы уменьшались в размерах буквально на глазах, от поверхности поднимался прозрачный пар, медленно закручивавшийся в спирали.

Я увидела, как из медицинской палатки выходят сложенные туда накануне трупы археологов. Голые и белые, точно асбест, они шагали по колено в воде.

— Феликс! Справа!

— Вижу. Она зовет их назад. К остальным.

Мы пробежали мимо мертвецов, погрузившихся в воду уже по пояс.

— Элементаль переваривает их, — бросил на бегу Феликс. — Мы ей помешали, вытащив тела из торосов.

— Хочешь сказать, мы сейчас бежим по элементали?! — сообразила я. — И лагерь тоже на ней все это время стоял?!

— Это очевидно, — Феликс отогнул клапан палатки, пропуская меня вперед. — Быстрее, там безопасно.

Я нырнула внутрь, мой напарник забрался следом. Археологи пробудились, Юра зажег фонарь, по стенам заплясал бледный луч.

— Вы где были? — пробормотал Аркадий.

— Осматривали курган, — ответил Феликс.

— Сейчас?!

Феликс подошел к тепловой пушке и стянул мокрые ботинки. Я последовала его примеру.

— Что случилось? — нахмурился, наблюдая за нами, Аркадий.

Юра выругался. Евгения просто глядела, ничего не понимая.

— Снаружи все растаяло, — ответил Феликс. — Кажется, это из-за северного сияния.

— Невозможно! — фыркнул Аркадий. — Сияние не повышает температуру.

— Я посмотрю, — Евгения выбралась из спального мешка и направилась к выходу.

— Не стоит! — Тон Феликса заставил ее остановиться. — Это опасно. Можно утонуть.

— Господи, не смешите! — Аркадий тоже выполз из мешка. — Что вы несете?

— Можете убедиться сами, но за пределы палатки ни шагу.

Спустя полминуты археологи сидели перед нами с выпученными глазами. Мертвецов они не видели — те успели погрузиться в элементаль полностью, — но зрелище окружившей палатки воды повергло наших спутников в ужас.

Феликс вкратце обрисовал им ситуацию. Механик периодически издавал возгласы недоверия, даже взялся спорить, но муж с женой, кажется, были готовы признать правоту моего напарника.

— Так «шкатулки» ни при чем? — спросил Аркадий, когда Юра, наконец, заткнулся и достал пачку сигарет. — Они не имеют к происходящему отношения?

— Нет, — ответил Феликс. — Я даже не уверен, что они открываются. А если и так, наверняка внутри какие-нибудь обереги или засушенные травы.

Аркадий уставился на пустые ящики.

— Все дело в них, — пробормотал он.

— Они не давали… элементали выбраться из кургана? — спросила Евгения. — Сдерживали ее?

— Не думаю, — сказал Феликс. — Полагаю, элементаль не является пленницей этих досок с узорами. Скорее, она связана с ними, тянется к ним. Вероятно, она покидала время от времени курган и… охотилась.

Муж с женой переглянулись.

— А наши коллеги? Они мертвы?

Феликс помедлил с ответом.

— Теперь-то конечно.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я ведь провел вскрытие, если вы помните.

— Хотите сказать, они могли быть живы до того, как?..

Феликс пожал плечами.

— Трудно сказать наверняка. Признаков жизни я у них не обнаружил, но и следов разложения не было. И все же, скорее всего, это были просто трупы.

— Но они двигались, — заметила Евгения. — Даже после вскрытия. Вы же сами сказали, что видели, как они выходили из палатки.

— Не могу это объяснить.

— А якуты и члены экспедиции де Толля? Это ведь не тела, а призраки.

— Скорее, проекции.

— Что это значит?

— Полагаю, элементаль способна создавать миражи поглощенных тел. Читали «Солярис» Лема?

— Это же фантастика?

— Да.

— Я такое не читаю, — покачала головой Евгения. — Но вроде слышала.

— Фильм есть, — сказал ее муж. — Я понимаю, что вы имеете в виду.

— Скорее всего, миражи используются для приманки.

— А сколько нужно элементали времени, чтобы… переварить тело? — спросила Евгения.

Феликс пожал плечами

— Не имею представления. Неделя, месяц, год. Может, дольше.

Все помолчали. Механик дымил сигаретой и всем своим видом показывал, что мы несем чушь.

— Откуда вы знаете про такие вещи? — спросила Евгения. — И зачем вам столько оружия?

Я уж думала, никто не поинтересуется.

Феликс натянуто улыбнулся.

— Каждый занимается своими изысканиями, — ответил он. — Вы увлекаетесь курганами, а мы с Гулей — такими вот явлениями.

— И против них помогают автоматы? — скептически спросил Аркадий.

— Чаще, чем можно подумать.

— Но не в этот раз, я полагаю. Не станете же вы палить в воду?

— Да, это проблема.

— И что вы собираетесь делать?! — встрял вдруг механик. — Как нам выбраться?

Похоже, он все-таки решил быть с большинством.

— Подождем, пока лед снова застынет.

— А почему он не растаял под палатками? — спросил Аркадий.

— По правде сказать, не знаю. Но могу предположить.

— Так давайте.

Феликс задумчиво погладил бороду.

— Господи, не томите! — воскликнула Евгения. — Мы ведь в смертельной опасности!

— Успокойся, — шепнул ей муж. — Не все так плохо.

— Если учесть, что под снегоходами лед тоже не растаял, — начал Феликс, — можно предположить, что элементаль не желает поглощать предметы. Только пищу.

— Людей, — кивнул Аркадий.

Механик выругался и яростно затушил окурок об пол.

— А одежда? — спросила Евгения. — Ее-то она вместе с телами… поглощает. Господи, слово-то какое!

— Ну, иногда, когда вы едите рыбу, вам попадаются кости, — подумав, ответил Феликс. — Вы их выплевываете, а иногда и проглатываете. Случайно. Но это не значит, что вы станете совать в рот просто кости, верно?

— Аналогия понятна, — сказал Аркадий. — Сколько нам ждать, пока элементаль снова застынет?

— Не знаю. Может, день, может, неделю. Может, она вообще не застынет, пока мы здесь.

— И что тогда?

— Все рано или поздно кончается.

— Хотите сказать, мы тут сдохнем?! — воскликнул Юра.

— Запасы пищи в соседней палатке. Нам до них не добраться. Здесь еды мало, и закончится она скоро, — Феликс пожал плечами. — Если не начнем жрать друг друга…

— Прекратите! — одернула его Евгения. — Не говорите глупостей. И так тошно!

Я взглянула на нее с сожалением. Не думаю, что она хоть раз в жизни испытывала настоящий голод. Или смотрела смерти в пустые глазницы. Сотни людей, вполне цивилизованных, съедали товарищей, чтобы выжить. Хотя поначалу наверняка не мыслили о каннибализме без содрогания и возмущения.

— Мне нужно до ветра, — объявил Феликс, вставая. — Прошу прощения, что не смогу отойти подальше.

Археологи проводили его взглядами. Думаю, меньше всего их сейчас беспокоило соблюдение приличий.

Феликс вернулся спустя пару минут.

— Что-то ты долго, — заметила я.

Он склонился к моему уху.

— В воде полно трупов. Они перемещаются, не делая ни единого движения. Якуты, европейцы — все голые. И на каждом — спиралевидные узоры.

— Что вы там шепчетесь?! — раздраженно окликнул нас механик.

— Не твое дело! — огрызнулась я. — Продолжай ссать в штаны и трястись от страха.

От такой отповеди Юра опешил и заткнулся. Но взгляд у него быстро сделался злобным. Вот такие первыми задумываются о людоедстве, между прочим. Окажись я с ним в лодке посреди океана, убила бы, не дожидаясь, когда закончатся консервированные персики.

Спустя полчаса Аркадий тоже вышел из палатки отлить. Его не было минут пять, и Феликс уже собрался идти взглянуть, не случилось ли чего, когда клапан откинулся и вошел археолог. Он был бледнее прежнего, губы дрожали, и, кажется, на щеках блестела влага.

— Вы трогали воду? — быстро спросил Феликс.

— Что? Нет. Разумеется, нет.

— У вас лицо мокрое, — сказала я.

Аркадий торопливо провел рукой по щекам.

— Глаза слезятся, — он сел рядом с женой. — Сияние уже не такое яркое. И похолодало.

— Значит, есть вероятность, что элементаль застынет, — сказал Феликс. — Думаю, нам предстоит ждать не дольше суток.

Через час мы заварили чай, а потом улеглись в спальные мешки. Никто, правда, не спал, а Аркадий с женой о чем-то шептались. Юра ворочался и вздыхал. Он с чаем выпил водки, но даже это его не сморило.

Я повернулась к Феликсу. Он лежал на спине, прикрыв глаза.

— Что думаешь? — едва слышно спросила я. — Выпустит нас элементаль?

— Угу, — хмыкнул Феликс, не поднимая век.

— А как нам с ней быть? Ты же не собираешься просто уехать?

Феликс вздохнул.

— Гуля, я как раз пытаюсь придумать, как извести эту тварь. Будет здорово, если ты заткнешься и дашь мне пораскинуть мозгами.

Через полчаса Аркадий зажег фонарь и, порывшись у себя в вещах, достал какую-то книгу. Видимо, смирился с тем, что не сможет заснуть. Вскоре он поднял глаза и уставился на меня.

— Гульнара.

— Да?

— Что вы знаете об элементалях?

— Немного. А что?

— Их можно уничтожить?

— По правде говоря, сомневаюсь. Вы нашли что-то в этой книге?

— Увы, совсем немного. Здесь в основном перечислены верования северных народов. А про элементали написано лишь, что их связывали с ундинами.

— Ундинами?

— Ну, русалками.

— Едва ли нам это поможет. Русалки — персонификация мифических представлений.

Аркадий кивнул.

— Безусловно. Однако ундины завлекали путников в воду и топили их, чтобы… сделать своими любовниками. Есть общее с тем, что мы наблюдаем, не правда ли?

— Сомневаюсь, что люди, которых мы извлекли из торосов, — чьи-то любовники.

Археолог отложил книгу.

— А если уничтожить эти доски? Элементаль погибнет?

Я повернула голову к Феликсу, толкнула его в бок локтем.

— У людей тут назрели вопросы.

Он открыл глаза.

— Интересуются…

— Да, я слышал. Нет, уничтожение досок не истребит элементаль. Между ними есть связь, но иного рода. Думаю, дело в ритуале, который местные жители проводили когда-то.

— Доски управляют элементалью? — спросил Аркадий.

Феликс ответил не сразу.

— Это я собираюсь выяснить, когда вода снаружи замерзнет. Тогда мы доберемся до кургана и положим ящики на место. Постараемся восстановить свод. По возможности, конечно. Это не заточит элементаль в кургане, но, по крайней мере, привяжет к определенному месту.

— И она продолжит охотиться на людей? — спросила Евгения.

— Безусловно. Но ведь можно как-то оградить эту площадь. Ареал ее обитания, так сказать.

Аркадий с женой переглянулись.

— Да, наверное, — проговорил археолог неуверенно. — Если все объяснить…

— Нечего вообще сюда таскаться, — сказала я. — Что вы забыли в этой Арктике? Снег, лед, полыньи.

— Ну что вы… — проговорила Евгения и отвернулась.

— Если так рассуждать, то придется дома сидеть, — заметил Аркадий.

Он, конечно, был прав. Но одно дело — исследовать там, где тепло и все такое, и совсем иное — болтаться по холодной равнине, полной смертельных ловушек. Да тут даже посмотреть не на что!

Спустя некоторое время я все-таки задремала. Археологи перешептывались и, кажется, спорили. Феликс посапывал у меня под боком, механик ворочался и вздыхал.

***

Разбудил меня короткий возглас. Спустя пару секунд я была на корточках и пялилась на валявшегося возле стены палатки Юру. Механик лежал неподвижно, с широко раскрытыми глазами — похоже, мертвый. Через миг я заметила на его голове кровь: кто-то долбанул Юру по темени.

— Что такое?! — Феликс поднялся с пистолетом в руке. — Где Аркадий?

Евгения молча навела на нас короткоствольный автомат — один из тех, что мы привезли с собой. Не ожидая угрозы от спутников, мы оставили сумку с оружием без присмотра. Досадная оплошность. А у меня все печати Малика на месте.

— Мой муж снаружи, — проговорила Евгения. — И там останется. А вы побудете здесь.

Голос у нее дрожал, автомат ходил ходуном. Интересно, она сняла его с предохранителя? Я взглянула на Феликса.

— Зачем он вышел?

— Чтобы вступить в контакт с этой сущностью.

— С элементалью?

Евгения кивнула.

— Она забрала нашего сына. Возможно, он еще жив.

Феликс приподнял брови.

— Но прошел целый год.

— Вы сами сказали: неизвестно, сколько времени элементаль… переваривает людей. И, пожалуйста, положите оружие.

Феликс бросил пистолет на спальный мешок. Будь Евгения опытна в таких делах, она потребовала бы отшвырнуть пушку подальше.

— Но те, кого мы видели, — начал Феликс, — ваши коллеги, не были похожи на живых. Скорее на марионеток.

Евгения покачала головой.

— Вы не знаете, что с ними.

— Я вскрывал их.

— А моего сына — нет!

Я поискала взглядом ящики. У одного не хватало стенки. Похоже, Аркадий выломал доску и отправился «подчинять» с ее помощью элементаль. Или, выражаясь словами Евгении, «вступать в контакт». Вот идиот!

— Вы не вернете сына, — сказал Феликс. — Простите, но ваш муж напрасно рискует.

— Мы приехали сюда специально ради этого, — помолчав, глухо ответила Евгения. — Когда Глеб рассказал, что видел здесь пропавших много лет назад полярников, у нас появилась надежда. Мы не знали, с чем столкнемся, но поняли: не всегда люди в Арктике умирают. Иногда они просто пропадают.

— Аркадию грозит смертельная опасность. Элементаль нельзя ни уничтожить, ни подчинить с помощью старой доски.

— Он не собирается ее подчинять. Он хочет договориться.

— Позвольте мне хотя бы выглянуть наружу и посмотреть, что происходит.

Евгения помолчала. Автомат в ее руках по-прежнему ходил ходуном. Одно неосторожное движение — и в нас полетит очередь. С такого расстояния промахнуться нельзя.

— Обещайте, что не станете вмешиваться, — наконец сказала женщина.

— Даю слово.

Я-то знала, чего стоят обещания Феликса, но Евгения купилась.

— Ладно, но за порог — ни шагу! Попытаетесь выйти — я стреляю!

— Договорились.

Очень медленно Феликс подошел к клапану и высунулся из палатки. Евгения следила за ним, ствол автомата переместился. Теперь он не был нацелен на меня, и я могла броситься на женщину. Нас разделяло не больше трех метров, она бы не успела пристрелить меня. Вероятно, так Феликс и задумал. Но я не торопилась. Хотелось сначала выяснить, на что конкретно рассчитывал Аркадий.

— Что вы сделали с Юрой? — спросила я.

Евгения покосилась на меня.

— Ничего страшного. Оглушили.

— Он больше похож на мертвого.

— Нет, он без сознания.

— Да он весь в крови.

Евгения перевела взгляд на механика.

— Очнется, — проговорила она неуверенно. — Удар был не очень сильный.

— О чем и как Аркадий собирается договориться с элементалью? Сомневаюсь, что это существо понимает по-русски.

— Не знаю. Я просто должна держать вас здесь. У нас не было времени обсудить все.

Судя по тону, мне удалось заронить в голову женщины сомнения в успехе предпринятой Аркадием попытки.

Я прикинула шансы обезвредить Евгению. Даже если я прыгну и подгребу ее, она может успеть выстрелить и попасть в Феликса. А я должна защищать его, пока не истечет срок договора, к сожалению.

— Мы просто хотим убедиться, — проговорила Евгения. — Мы должны знать наверняка. Если Сережа мертв… значит, так тому и быть. Но если существует хоть малейший шанс…

Я не стала дожидаться окончания фразы и бросилась на нее. Не так быстро, как могла бы, чтобы она успела отвести автомат от Феликса, пытаясь прицелиться в меня. Пальцы правой руки сомкнулись на стволе и подняли его почти одновременно с тем, как Евгения надавила на спусковой крючок. Оружие затряслось, выпуская в потолок палатки рой пуль. Я ударила женщину в челюсть — сильно и резко, как это делают боксеры. Голова Евгении дернулась, глаза закатились, и женщина обмякла. Автомат остался у меня. Я поставила его на предохранитель и обернулась к Феликсу.

Он смотрел на меня.

— Ты должна на это взглянуть.

Я подошла к клапану палатки и выглянула, даже не представляя, что могу увидеть.

Вода обступила нас со всех сторон, кроме одной. Справа и слева колыхались прозрачные стены, они касались ткани палатки. Прямо же перед нами воды не было. Зато имелась глубокая расщелина во льду, и на ее дне стоял голый Аркадий с отломанной доской в руках. Его тело выглядело кислотно-зеленым из-за сияния, исходившего с неба. На спине виднелась светящаяся спираль — ее словно вырезали при помощи циркуля. Археолог стоял, задрав голову, и, кажется, что-то говорил. Во всяком случае мне так показалось.

— Пристрелить его? — спросила я.

— Нет. Зачем?

— Хочешь посмотреть, что будет?

— Тебе это зрелище ничего не напоминает?

— Намекаешь на исход евреев из Египта?

— Разве не похоже?

— Не знаю, меня там не было. Но сомневаюсь, что, будь в Библии описана элементаль, она пропустила бы иудеев. Какая ей разница, кем питаться?

Аркадий вдруг поднял доску над головой. Он что-то выкрикнул, и водяные стены заколебались. Из них вытянулись прозрачные щупальца и поползли к нему.

— Сейчас она заберет этого идиота, — сказал Феликс. — Стреляй в доску.

— Что?

— Сможешь попасть?

— Из автомата? Не задев Аркадия?

— Проклятье!

Феликс нырнул в палатку, но спустя несколько секунд вернулся с пистолетом в руке. К тому времени щупальца почти добрались до Аркадия, но археолог этого не замечал. Спираль на его спине стала больше и засветилась ярче. Я услышала крик. По коже Аркадия потекла кровь, при зеленом освещении выглядевшая совершенно черной. Археолог завертелся волчком и наконец увидел прозрачные щупальца. Он выставил доску перед собой, прикрываясь ею, словно щитом. Феликс выругался. Теперь он не мог стрелять, не попав в археолога: пуля прошла бы навылет.

Щупальца обвили Аркадия, и прозрачные стены обрушились на него, мгновенно поглотив. Там, где стоял археолог, вода окрасилась в черный цвет — словно в нее выплеснули бочку чернил. Вернее, цвет, конечно, был красным, просто казался черным из-за освещения.

— Назад, — велел Феликс и скрылся в палатке.

Я бросила взгляд на бурлящую воду и последовала за ним.

— Что будем делать?

— То, что я и предлагал. Дождемся, пока элементаль замерзнет, и восстановим курган.

За нашими спинами раздался шорох, мы обернулись одновременно, но лишь затем, чтобы увидеть, как Евгения бежит к выходу из палатки.

— Стой! — крикнул Феликс, кидаясь за ней.

Он успел схватить ее за ногу и опрокинуть.

— Пусти!

Мне пришлось оглушить ее — на этот раз удар вышел посильнее.

— Можно было просто связать, — с укором сказал Феликс.

— Так связывать будет удобнее.

***

Евгения пришла в сознание к утру. Юра тоже оклемался. Я бы заштопала его, но аптечка осталась в медпалатке, добраться до которой пока не было возможности. Механик выслушал объяснения Феликса, с удивлением поглядел на угрюмо молчавшую возле стены Евгению и улегся спать — голова у него трещала, тело била мелкая дрожь. Думаю, удар вызвал серьезное сотрясение мозга.

К обеду элементаль затвердела. Теперь вокруг палаток блестел в зеленом сиянии покрытый спиральными узорами лед. По правде говоря, выходить на него было страшно — кто знает, вдруг через несколько шагов ты провалишься во внезапно открывшуюся полынью и станешь пищей для элементали? Но мы все-таки прошлись по лагерю, чтобы осмотреть транспорт и собрать необходимое — например, провизию и медикаменты. К нашей досаде, оказалось, что лед под снегоходами подтаял и схватился снова, намертво заковав в себе нижние части гусениц и полозья. Феликс завел одну из машин, но не смог заставить ее тронуться с места.

— Она сделала это специально, — прокомментировал он, спрыгнув с подножки кабины. — Не собирается нас выпускать.

— Мы собирались отнести доски в курган и заделать его.

— Попробуем, но сомневаюсь, что это поможет нам выбраться.

— А что поможет?

Феликс не ответил, и это не вселяло оптимизма.

Я, наконец, нормально обработала рану Юры, после чего мы с Феликсом отправились в курган. Уходя, велели механику приглядывать за Евгенией.

— Глаз с нее не спущу! — зло пообещал он, осторожно трогая повязку.

Мы закончили работать с раскопками к вечеру. Поместив ящики в курган, установили каркас из частей палаток и натянули поверх него тенты, а затем набросали снегу. Получилось вполне сносно. Мороз и метели должны были со временем закончить дело.

— Что теперь? — спросила я, когда мы вернулись в штабную палатку.

— Посмотрим, как поведет себя элементаль, — ответил Феликс.

Он проверил, работает ли радио, но оно издавало только шум помех.

Я занялась готовкой ужина. Благо теперь у нас было полно запасов.

— Рано или поздно сияние должно погаснуть, — сказал вдруг Юра. — Не бывает, чтобы оно светило постоянно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Плохо. Тошнит, и башка словно чугунная, — механик злобно поглядел на Евгению. — Кто из вас двоих меня шарахнул?

Женщина отвернулась, и Юра цветасто выругался.

— Жаль, тебя эта тварь тоже не сожрала! — прибавил он.

Я вдруг обратила внимание на то, что Феликс словно впал в прострацию: он сидел возле тепловой пушки, уставившись в пол. Увидел там что-то или просто задумался?

— Эй! — окликнула я. — Алло, Феликс! Ты здесь?

Он вздрогнул и поднял взгляд.

— Что такое?

— Это я тебя спросить хотела. Ты словно завис.

— Пришла в голову одна мысль.

Я выключила огонь и сняла сковороду с плитки.

— Ну, поделись с нами.

Феликс пересел поближе.

— Я не могу есть, — сказал Юра. — Тошнит.

— Нам больше достанется, — отозвалась я. — Хотя, конечно, это не деликатес. И вообще, я предпочитаю…

— Гуля, — прервал меня Феликс.

— Ах да, ты собирался рассказать, что тебе пришло в голову, пока ты созерцал пол.

— Именно. Меня удивляло, почему все археологи из первой группы оказались в элементали. Трудно представить, чтобы они заходили в воду, увидев, что лед в лагере растаял.

— К чему ты клонишь?

— Думаю, некоторых элементаль настигла в палатках.

— Но мы, кажется, уже это обсуждали и решили, что она не любит связываться с предметами.

Феликс кивнул.

— Да, поэтому палатки и вещи в них не утонули.

— Ну? — я все еще не понимала, что хочет сказать Феликс.

— Таял пол. Примерно в центре.

Юра непонимающе уставился себе под ноги. Затем перевел взгляд на Феликса.

— Но люди могли бы забраться на стол или стулья или встать на вещи, — сказал он.

— Вот именно, — поддакнула я. Мысль Феликса показалась мне бредовой. — Не стали бы они просто тонуть.

— Я вам покажу. Это незаметно с первого взгляда.

С этими словами Феликс взял ледоруб и принялся колошматить пол — только лед летел во все стороны. Сняв слой сантиметра в три, он опустился на колени и разгреб крошево.

— Глядите!

Я подошла и опустилась на корточки.

— Ну, как тебе это?

Хватило одного взгляда, чтобы понять, что Феликс имел в виду. Лед покрывали спиралевидные узоры. Вернее, он из них состоял.

— Вода здесь растаяла, — сказал Феликс, — а затем снова замерзла, но уже вот таким образом.

Юра подобрался к нам и тоже рассмотрел «открытие».

— А почему этого не видно… ну, в смысле, почему этих спиралей нет сверху? — спросил он. — Везде же снаружи были.

— Думаю, из-за тепловых пушек, — сказал Феликс. — При обогреве палатки верхний слой льда подтаял, и спирали пропали.

— Черт! — пробормотал Юра. — Так все это время… она могла сюда забраться?!

— Но почему-то не забралась, — заметила я. — И все равно не понимаю, как это могло ей помочь заграбастать археологов. Или эти… водяные щупальца могут хватать? — Я вспомнила, как они обвились вокруг голого Аркадия.

При моих словах механик содрогнулся и машинально подтянул ноги.

— Я не знаю, — ответил Феликс. — Но элементаль была внутри палаток, и все люди стали ее добычей. Даже странно, что мы до сих пор… живы.

— Не нагнетай, — я поставила перед ним тарелку. — Подкрепись-ка.

***

Часа через два сияние стало настолько ярким, что ткань палатки уже не могла служить для него препятствием. Мы словно находились внутри огромного волшебного фонаря, какие дети любят зажигать на Рождество, вот только настроение при этом было совсем не праздничное. Все окрасилось в бледно-зеленые тона и выглядело мертвенным, оцепеневшим. Впечатление усиливала неподвижность задремавших Юры и Евгении. Мы с Феликсом бодрствовали.

— Если мы уйдем, — заговорила я негромко, чтобы не разбудить наших товарищей по несчастью, — элементаль станет нас преследовать?

— Возможно.

— Ты говорил, у нее свой ареал обитания. Территория, на которой она охотится.

— Во-первых, я предполагал. Во-вторых, если и так, мы не знаем, насколько эта территория велика. И едва ли мы сумеем уйти пешком достаточно далеко.

Я замолчала, обдумывая слова Феликса, но спустя пару минут мое внимание привлек лед, из которого состоял «пол» палатки: от него исходил легкий пар, и он блестел оттого, что покрылся тонким слоем воды.

— Смотри! — я толкнула Феликса в плечо. — Похоже, ты был прав!

— Залезай на стол, — велел Феликс и сам тут же последовал собственному совету.

— Надо разбудить эту парочку, — кивнула я на механика и Евгению.

— Эй! — крикнул Феликс. — Подъем! У нас гости. Советую убраться с пола, — добавил он, когда Юра и Евгения открыли глаза. — Так что вылезайте из спальников.

Механик быстро выбрался из мешка, Евгения, которую мы еще час назад освободили от пут, заручившись обещанием, что она не станет делать глупостей, — тоже.

Пол в центре палатки быстро таял — словно образовывалась полынья. Все заволокло паром, вода клокотала, слышался треск лопавшегося льда.

— Что за ерунда?! — пробормотал Феликс.

Юра и Евгения сидели на контейнерах с оборудованием и, кажется, пребывали в ужасе. Особенно меня беспокоил механик: выпученные глаза, приоткрытый рот, пальцы, вцепившиеся в выступы крышки, — он походил на безумца, способного на любой фортель.

Но вскоре оказалось, что я напрасно беспокоилась о нем. Наблюдать следовало за Евгенией.

Когда из полыньи показалась голова ее мужа, она вздрогнула и испустила протяжный полукрик-полустон.

Аркадий поднимался из бурлящего котла совершенно вертикально, словно его постепенно выталкивал какой-то механизм. Все его обнаженное обрюзгшее тело покрывали глубоко «вырезанные» спирали. Раны не кровоточили, хотя выглядели довольно свежими. Когда Аркадий появился из воды по пояс, я заметила, что Евгения спускает одну ногу с контейнера.

— Феликс! — предостерегающе сказала я.

Вместо ответа он протянул руку и начал снимать с моего ошейника печати Малика. Ага, решил переложить ответственность за дальнейшие события на гуля.

— И что я должна сделать? — недоумевающе спросила я. — Разорвать этого нудиста на куски?

— Не знаю. Возможно — если понадобится.

Аркадий ступил на нерастаявший лед и протянул руки жене. Он ничего не говорил, стоял, повернувшись ко мне спиной, отчего я не видела его лица, но Евгения замешкалась лишь на пару секунд, а затем все-таки соскочила с контейнера и бросилась в объятия мужа. Когда его руки сомкнулись на ней, я прыгнула и, пролетев над полыньей, сбила с ног их обоих. Евгения откатилась к выходу из палатки, а Аркадий быстро поднялся и развернулся ко мне. Взгляд у него был пустой, остановившийся. Я начала срывать одежду, чтобы трансформироваться, хотя не была уверена, что это необходимо для борьбы с трупом-марионеткой.

Однако Феликс опередил меня. Вооружившись ледорубом, он обежал полынью и напал на Аркадия сзади, первым же ударом проломив мертвецу череп. Раз, раз! Лезвие мелькало, издавая чавкающий звук при погружении в покрытое спиралями тело, но кровь не появлялась — вся она, очевидно, была откачана элементалью.

И тут произошло нечто, повергшее меня в настоящий ступор.

Евгения вскочила на ноги и с воплем кинулась на Феликса. Обхватив его поперек туловища, она сбила его с ног, и спустя секунду оба рухнули прямо в бурлящую полынью!

Я застыла, не успев стянуть штаны, — такой меня охватил ужас. Плевать на истеричку, неспособную отличить живого супруга от мертвяка, но мой напарник оказался внутри элементали! Если б ему оторвали башку, или взорвали, или прострелили сердце — я ничего не смогла бы поделать, наш договор считался бы расторгнутым ввиду смерти одной из сторон. Но Феликс предположительно оставался жив, и я должна была незамедлительно попытаться его спасти. Говоря иначе — мне предстояло сигануть в прорубь вслед за ним! А оказаться внутри элементали, пожирающей все живое, — не самая заманчивая перспектива.

Проклиная все на свете и матерясь на чем свет стоит, я сорвала с себя остатки одежды и прыгнула в воду.

***

Сначала видимость была практически нулевая из-за бурления воды, но затем, по мере того как я опускалась, глаза смогли различить двигающийся силуэт. К нему я и направилась.

Феликс барахтался, пытаясь отцепить от себя Евгению, впившуюся в него с силой дикой кошки. Оба пускали пузыри и продержались бы недолго — их смерть была вопросом секунд тридцати, не больше.

Схватив Феликса за воротник, я трансформировала только свое лицо: кости вытянулись, зубы удлинились, от уха до уха прорезалась пасть. Я раскрыла челюсти и сомкнула их на руке Евгении, легко перекусив предплечье. Вода окрасилась красным. Впрочем, в зеленом свете кровь казалась черной и напоминала чернила каракатицы, которую та выпускает в минуту опасности. Мне пришлось повторить маневр со второй рукой Евгении. Освободив Феликса таким образом, я потащила его наверх, надеясь, что он не успеет захлебнуться. Евгения исчезла из виду, скрывшись в облаках собственной крови. Я направлялась к яркому пятну зеленого света, проникавшего через полынью.

До поверхности оставалось метра полтора, когда появился Аркадий. Вернее, его изуродованный ледорубом труп. Раскуроченный череп с выпавшими глазами оказался в поле моего зрения за секунду до того, как бледная рука схватила меня за волосы и дернула вниз. Мертвец потащил нас с Феликсом назад, на глубину. Я отреагировала инстинктивно: повернула голову и сомкнула челюсти на его плече. Усилие мышц — и труп лишился руки. Однако Аркадия это не остановило. Он потянулся ко мне другой рукой. Я ударила его копытом, тем самым отталкиваясь от него. Мы с Феликсом устремились к поверхности воды, оставив мертвеца внизу. Я ухватилась за край полыньи, подтянулась и одним рывком затащила себя на лед по пояс. Еще усилие — и мое тело целиком оказалось в палатке. Осталось выудить Феликса. Я понятия не имела, жив ли он, но подозревала, что было поздно. Короткая схватка с мертвым археологом украла драгоценные секунды.

Когда я выволокла Феликса из воды, он был без сознания. Пришлось несколько раз надавить ему на грудь обеими руками — я видела что-то в этом роде по телевизору. Никогда нарочно не интересовалась, как откачивать утопленников: спасение людей не входило в мои привычки.

Как ни странно, помогло. Феликс вздрогнул всем телом, выпустил изо рта фонтан воды и открыл глаза. Закашлялся и попытался сесть.

— Давай-ка вот сюда. — Я помогла ему подняться и потащила к тепловой пушке. — Тебе надо согреться.

Он повиновался, ничего не говоря. Только зубы стучали.

— Господи, я уж думал, вы оба утонули! — Только теперь, когда Юра подал голос, я вспомнила про него.

— Найди сухую одежду и тащи одеяла! — рявкнула я на механика.

— Да-да! — повторять не пришлось: как и все люди, работающие в Арктике, Юра хорошо представлял, что делать, если кто-то попал в полынью.

Мы уложили Феликса рядом с обогревателями, стащив с него мокрую одежду, и принялись заворачивать в одеяла.

— А тебе самой-то не холодно? — спросил вдруг Юра. — Ты ж голая до сих пор, — добавил он, отведя глаза.

Похоже, копыта мои он до сих пор не заметил. Да и трансформацию физиономии пропустил — я вернула человеческое лицо, только достав Феликса из полыньи. А может, механик решил, что у него был глюк.

— Действительно. — Я быстро натянула одежду и обувь.

Ботинки у меня специальные, сделаны с учетом особенностей моей физиологии. Не очень удобные, зато хорошо маскирующие наличие копыт — единственной части тела гуля, не поддающейся трансформации.

Нашу возню прервали Аркадий и Евгения. Похоже, элементаль решила не оставлять нас в покое. Археологи вылезли из полыньи один за другим. Тело женщины уже начали покрывать спирали, но они еще сочились кровью.

Юра тихонько заскулил и пополз к выходу из палатки. Я схватила ледоруб, решив, что от пуль толку будет мало: все равно эти двое уже мертвы.

Аркадий двинулся прямо на меня, а Евгения, размахивая культями, направилась к механику. Я взвесила ледоруб в руке. Хорошая штука, если тебе надо проломить чью-то башку, но сгодится ли против трупа, которым управляет элементаль? Наверное, если его покрошить на куски, то да, но ледоруб для этой цели не самый подходящий инструмент — все-таки это не топор.

Тут мой взгляд упал на обогреватель. Бросив ледоруб, я подняла теплопушку и крутанула вентиль подачи газа. Прибор зарычал, как реактивная турбина, из широкого сопла вырвался столп оранжевого пламени и ударил Аркадия в грудь. Плоть зашипела, почернела, на всю палатку завоняло горелым мясом. Я сделала шаг вперед и направила огонь на Евгению. Та продолжала идти, но затем вдруг рухнула на колени и скрючилась, как березовая кора в печке. Я подержала ее в огне еще пару секунд и снова опалила Аркадия. Он упал. Его тело стало совсем черным, покрылось коркой и растрескалось. Я убавила подачу газа.

— Они мертвы?! — завопил Юра, так и не выбравшийся из палатки.

— Откуда мне знать? — отозвалась я, не спуская глаз с поджарившихся трупов.

Выглядели они неаппетитно. Я предпочитаю свежее сырое мясо, а эти угольки могли бы возбудить аппетит разве что у… Даже не представляю, у кого!

— Гуля, вода! — прохрипел Феликс.

Я взглянула на полынью. Из нее тянулись прозрачные щупальца.

— Вот ведь упертая тварь! — пришлось снова открутить вентиль.

Огонь с ревом ударил в прозрачные отростки. Повалил пар. Вода в полынье забурлила, ударила в потолок палатки фонтаном, а затем щупальца втянулись, и полынья начала стремительно покрываться льдом. На поверхности четко вырисовывались спиральные узоры. Я убавила газ и поставила обогреватель рядом с Феликсом.

— Кажется, эту атаку мы отразили.

— Где печати? — спросил он едва слышно и стуча зубами. — Где твои печати?

Вот ведь неблагодарная сволочь!

***

Спустя полчаса зеленое сияние начало блекнуть и вскоре совершенно исчезло. Выйдя из палатки, я не увидела на небе и следа спиралевидных узоров.

Оклемавшийся Феликс высказал предположение, что элементаль временно вернулась в восстановленный нами курган.

— Ни один хищник не станет ждать добычу вечно, — сказал он. — Особенно если он уже получил пищу.

— Надо убираться, — ответила я. — Пока есть возможность.

— А она есть? Снегоходы вморожены в лед, если ты забыла.

— Мы их вытопим. Сейчас, когда элементаль ушла.

— Она может вернуться и снова заморозить все, что мы...

— Предлагаю попытаться. Нам нужна только одна машина.

Втроем мы перенесли все теплопушки к ближайшему снегоходу и направили их сопла на гусеницы. Ждать пришлось недолго: разогревшись, металлические траки сами стали работать как дополнительные спирали накаливания. Так что спустя минут сорок Юра влез в кабину, запустил двигатель и сдвинул машину с места.

— Грузим только самое необходимое, — кивнул Феликс. Его снова потряхивало, и я подозревала, что он заболеет еще до того, как мы доберемся до ближайшего населенного пункта. — Все обогреватели прихватим с собой. На всякий случай.

Я сомневалась, что элементаль пустится за нами в погоню. Чувствовала интуитивно, что она на некоторое время угомонилась: вероятно, дело было в том, что погасло зеленое сияние. Мне казалось, это стало знаком, что время охоты закончилось.

Мы выехали из лагеря, едва побросав вещи в снегоход. У нас было полно топлива — мы собрали все, что нашли. Вел Юра, мы с Феликсом сидели рядом на широком кожаном сиденье, напоминавшем диван. С подогревом.

— Похоже, в этот раз мы обломались, — заметила я.

Феликс покосился.

— Ты про то, что нам не удалось прикончить элементаль?

— Да. Она осталась себе здравствовать. Напрасно прокатились.

Феликс пожал плечами.

— Не все можно уничтожить. И не все нужно. Люди сами пришли сюда, в Арктику, где элементаль живет и охотится. Она не зло, а обыкновенный хищник и ест то, что оказывается в пределах досягаемости. Будь она животным, ее занесли бы в Красную книгу.

— Глубокая мысль. Но должна напомнить: мне в этом деле ничего не досталось.

— Что ж, поздравляю.

— Премного благодарна.

— Надеюсь, я не сдохну раньше, чем мы приедем… куда-нибудь, где есть люди. А то, боюсь, ты не перенесешь разочарования.

— Не перенесу, Феликс. Не перенесу, сладкий.

Юра слушал наш диалог рассеянно, явно не вникая в его смысл. На лице механика блуждала неуверенная улыбка. Думаю, он слегка тронулся умом, но психиатр наверняка за полгодика его поправит.

Впереди показались похожие на обломанные акульи зубы торосы, а за ними простиралась белая равнина — до самого горизонта. Радовало одно: небо было бледным и чистым, без намека на зеленый.


Шестой выпуск — «Длинные тени», финал сезона! — читайте в следующем номере.

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Надежда 22-01-2019 20:01

    Эта часть понравилась больше других. История интересная, но как-то не раскрыта

    Учитываю...