Мэплкрофт / Maplecroft (роман)

Автор: Чери Прист

Жанр: детектив, лавкрафтианские ужасы

Издательство: Roc Trade

Год издания: 2014

Похожие произведения:

• Мира Грант «Rolling in the Deep» (повесть)

• Джозеф Пулвер «Nightmare's Disciple» (роман)

Творчество Чери Прист знакомо российскому читателю по романам «Костотряс» и «Дредноут», некоторые припомнят еще ее участие в межавторском сборнике «Дикие карты». Однако Чери Прист работает не только в жанрах стимпанка и альтернативной истории. Как и многие другие современные писатели, она не смогла устоять перед обаянием джентльмена из Провиденса — и Мифами, которые тот создал.

Лавкрафтовские мотивы не только отчетливо слышны в романе «Мэплкрофт» (а также и во втором романе серии — «Чейпелвуд», только что вышедшем из печати), но и являются его основой, одним из стержней, на которых держится повествование. Симптомы болезни, поражающей жителей Фолл Ривер одного за другим, однозначно совпадают с «инсмутской внешностью»; институт, в который Эмма Борден отсылает для изучения заинтриговавшую ее сифонофору, находится в Мискатонике; а красивые зеленые камушки, найденные на побережье и неосторожно вставленные в ожерелье, так сладко мурлыкают о Матери, о возвращении в воду, из которой мы все когда-то вышли, что устоять перед зовом глубин нет никакой возможности.

Второй основной линией повествования является история Лиззи Борден. Чери Прист практически не внесла никаких изменений в реальную биографию этой девушки, увековеченную в американском фольклоре и даже в кино. Как бы ни пытались нам напеть, что лучшие друзья девушки — это бриллианты, Лиззи Борден знает правду. Топор — вот лучший друг девушки. Возможно, отец и мачеха Лиззи придерживались другого мнения, но после сорока ударов топором сложно поддерживать какую бы то ни было дискуссию. Действие романа начинается в тот момент, когда Лиззи уже отстояла свою свободу (но не репутацию), съехала по этой причине из отцовского дома и проживает вместе с сестрой в прекрасном поместье Мэплкрофт на окраине города. «Maplecroft» означает «Кленовая усадьба», но названия, как известно, не переводятся; хотя, с другой стороны, если вспомнить приключения Торина Оукеншильда, он же Дубощит, в русских переводах, никто не поручится, как именно переведут название романа.

Чери Прист рассказывает нам о том, что осталось за кадром, о том, что происходило — или могло происходить — за плотно запертыми воротами поместья Мэплкрофт. О резервуаре с кислотой, в котором Лиззи растворяет тела зубастых, бледных, почти слепых (но очень хорошо находящих дорогу в темноте, в отличие от людей) пришельцев — «если бы я их хоронила, на заднем дворе уже не было бы свободного места». О гримуарах, которые помогают Лиззи больше, чем все оборудование ее лаборатории в подвале — именно они подсказывают девушке наколотить гвоздей во всех входных проемах, и твари перестают проскальзывать в дом и лишь сердито топчутся у порога, а Эмма, ее сестра, вынуждена лепетать доктору Сибэри что-то о том, что дом старый, садится на фундамент, вот, трещины пошли...

В итоге, именно Эмма раскрывает доктору Сибэри не только свою тайну, но и приоткрывает занавес над происходящим в Мэплкрофте. Лиззи Борден и доктор Сибэри спасают Фолл Ривер «и, возможно, весь мир», объединив свои усилия, объединив науку и магию — доктору Сибэри удается разглядеть в симптомах обрушившейся на Фолл Ривер эпидемии обыкновенный столбняк, и сделать пару инъекций сыворотки одной из жертв, что ее, жертву, не спасает, но возвращает ясность рассудка и возможность противостоять сладким песням, что напевают зеленые камни.

А вот противостоять опасному маньяку, в которого превратился друг по переписке, доктор Золликофер из Мискатоника, Эмме приходится самостоятельно. Доктор Сибэри выдает секрет, который ему доверили — то, что на самом деле доктором Э. А. Джонсоном, весьма авторитетном в научных кругах, является хрупкая Эмма Борден. Доктор действует из лучших побуждений; это позволяет инспектору Вульфу вовремя предупредить сестер о приближении маньяка. «Времена меняются, теперь и женщины поступают в университеты», философски замечает инспектор. — «Вы могли бы и не брать мужской псевдоним».

Ход событий в романе показан с точки зрения разных героев, что придает картинке выпуклость, стереоскопичность. Рассуждения о боге, долге и любви, которым предаются герои, не утяжеляют текст, а наоборот, дают возможность отдышаться от стремительно развивающихся событий. Самой жуткой и отвратительной выглядит в итоге даже не Мать, которая ведет доктора Золликофера на поиски доктора Джонсона, а сама бесконечно умирающая от туберкулеза и все никак не могущая умереть Эмма. Ничто так не портит характер, как долгая и мучительная болезнь, когда человека медленно предает его собственное тело. «Это я должна была работать в нашей лаборатории в подвале, ведь Лиззи ничего не понимает в науке», — пишет Эмма. Она ничуть не хуже инспектора Вульфа знает, что могла бы публиковаться и под собственным именем, но убеждена — завистливые ничтожные мужчины не пустили бы ее в науку, узнай они, кто она такая на самом деле. Лиззи находит свою любовь, и Эмма комментирует в своем дневнике так: «это, конечно, из-за тех денег, что достались нам по наследству от отца». Когда вторая половинка Лиззи появляется в Мэплкрофте, Эмма вызывает своим звонком Лиззи к себе на помощь каждые пять минут, чтобы влюбленные не дай бог не остались наедине надолго. Затем она меняет тактику; она перебирается на первый этаж, чтобы любовницы могли по ночам спокойно ходить друг к другу. Эмма надеется, что Лиззи, пресытившись физической стороной любви, вышвырнет ненавистную чужачку из их дома.

Да-да. Роман в полный рост содержит то, что нынче называется «пропагандой гомосексуальных отношений», и поэтому, несмотря на свои неоспоримые художественные достоинства, вряд ли будет переведен.