Чердак / Rofuto

Япония, 2005

Жанр: ужасы

Режиссер: Киёси Куросава

Сценарий: Киёси Куросава

В ролях: Мики Накатани, Эцуси Тоекава, Хидэтоси Нисидзима

Похожие фильмы:

• «Что скрывает ложь» (2000)
• «Между» (2011)

Даже если бы Киёси Куросава не снял ни одного фильма с 2001 года, он все равно вошел бы в анналы японского хоррора как автор «Пульса», возможно, самого депрессивного и безысходного фильма ужасов, появившегося на волне успеха «Звонка». Даже загубленный мейнстримом американский ремейк умудрился сохранить капельку того загробного, запредельного кошмара. Согласно Куросаве, страх – это не длинноволосые девочки, вылезающие из телевизора. Это четкое понимание собственного одиночества и бесцельности существования, которое невозможно заглушить, а также осознание того факта, что после смерти ничего не изменится. «Пульсу» не нужны были никакие скримеры, и хотя в сюжете и фигурировали призраки, они были по сути индифферентны к персонажам, служа скорее каналом для передачи неизбывной тоски. Что, впрочем, не отменяет того факта, что появление «заедающего» призрака из стены – одна из самых жутких и «кирпичнооткладывательных» сцен, снятых за все время существования кинохоррора. Но и после «Пульса» Куросава продолжил снимать j-horror. Его последующие работы в этом жанре хоть и не были лишены недостатков, но так же были достойны внимания. Одной из таких работ и стал «Чердак».

Сюжет относительно прост. Писательница Рейко приезжает в домик у болот, снятый для нее издателем, чтобы закончить новый роман. Напротив, в полузаброшенной лаборатории, обитает профессор-археолог, который зачем-то таскает туда-сюда обнаруженную на болотах тысячелетнюю мумию. В какой-то момент писательнице и профессору начинает мерещиться жутковатая девушка-призрак. Писательница, археолог, издатель, призрак и мумия как-то связаны между собой. Или это только нам кажется?

Визуальный стиль Куросавы западные критики сравнивают с Кубриком и Тарковским, и, в принципе, понятно почему. Он любит использовать длинные, плавные планы и тщательно проработанную композицию каждого кадра. Зачастую визуал его фильмов наполнен дополнительным символизмом, который можно «считать» – и тогда он добавит деталей к восприятию фильма, или не обращать на него внимания. С «Сиянием» его роднит почти полное отсутствие скримеров, с Тарковским – «субъективное восприятие реальности». Для «Чердака» он использовал сразу две камеры: высокого и стандартного разрешения. Разница в углах съемки минимальна, зато открывается простор для экспериментов. Можно пускать кадры в HD и SD попеременно, можно нарезать из них разные сцены, можно вообще наложить друг на друга и наслаждаться получившимся безумием. Вернее, так должно было быть. На деле же мы имеем странноватые обычные сцены, которые подаются рваными монтажными склейками.

Если задаться целью, то в «Чердаке» можно найти еще и столкновение природы и цивилизации. Значительная часть фильма происходит днем (что не очень типично для ужасов), да еще и в шикарных декорациях японских лесов и болот. Таким образом Куросава протягивает «ниточку» к классическому кайдану, который часто развивался, так сказать, «на пленэре». При этом противопоставляет он природе свою классическую навязчивую идею: гниющие заброшенные здания в аварийном состоянии, полные плесени, грибков, токсинов и прочей антисанитарии. Странно, что Куросава сюда еще не затащил своего любимого актера Кодзи Якусё, но, видимо, тот был занят.

О «Чердаке» очень сложно писать из-за его эфемерности. Оценить его просто невозможно. Спустя два часа зритель остается в полных непонятках, что же он только что посмотрел. Начать хотя бы с героини, которая в первые пять минут, кажется, побивает мировой рекорд по кашлю в кадре. Любые попытки ухватить смысл или придать сюжету какую-то стройность и осмысленность бесполезны. Теоретически его можно выстроить если не в логическом, то хотя бы в хронологическом порядке, но далеко не факт, что это принесет удовлетворение. При этом постоянно ловишь себя на мысли: это «косяк» создателей фильма или так и было задумано? Другими словами, вечная проблема «бага или фичи». Чем дальше – тем выше градус абсурда. Все происходящее может быть галлюцинацией. Но если это так, то кто бредит? Писательница, издатель, архитектор или все сразу? Или мы «провалились» в роман, который Рейко заканчивает на исходе первого часа, после чего градус странности резко повышается? Или все происходящее на полном серьезе подается как стандартный фильм ужасов? Или это поданная «на серьезных щах» тонкая авторская пародия на выдыхающийся к 2005 году жанр j-horrora и кайдана, измывающаяся над зрительскими ожиданиями?

С ужасами тоже все очень неоднозначно. Куросава вспоминает, что хоррор должен пугать зрителя, только к сороковой минуте. Вернее, до этого есть минимум два момента, когда, в теории, зритель должен словить «мурашки», но они поданы настолько странно, что внутренний «кошмарометр» их просто не фиксирует. Зато когда героиня остается одна дома с мумией, Куросава «дает жару» и минут пять напоминает, как наводил на нас ужаса в «Пульсе». И так раз в двадцать минут, вплоть до конца фильма.

Ближайший западный аналог «Чердака» – это «Между» Копполы, снятый в 2011 году. И там, и там в центре сюжета писатель. И там, и там есть странные сны, размывающие грань между реальностью и кошмаром. И там, и там есть некое убийство в прошлом, тянущее щупальца в настоящее. И «Чердак», и «Между» – это максимально странные работы талантливых мастеров, которые можно трактовать и как «непонятый шедевр», и как «претенциозную творческую импотенцию».

«Чердак» – фильм, который бесполезно хвалить за атмосферу или эффектные «жуткие» сцены. Фильм, который бесполезно ругать за провисающий темп, бессвязный сценарий и отсутствующую (даже по японским меркам) актерскую игру. Он отказывается раскладываться на элементы. Его нужно рискнуть и посмотреть. Либо зритель поддастся настроению и, возможно, даже уловит некий смысл, либо выключит его, не выдержав и часа. Если и бывает «кино не для всех», то это про «Чердак». При просмотре вспоминается старый анекдот:

Дорогие мама и папа, пишу вам я, ваш сын Дядя Федор из Шаолиня. Недавно я обрел просветление и отказался от оценочного восприятия, так что дела у меня никак.

Вот и «Чердак» – это «никак», свободное от оценочного восприятия. Ни к просмотру порекомендовать, ни шлаком обозвать. Ма-а-агия...