Не столь многие поэты и прозаики получают возможность стать неотделимой частью своего творчества. Особенно если оно направлено на создание оригинальных миров посредством воображения. Так, небезызвестный Говард Филлипс Лавкрафт стал не просто автором с мировым именем, но и частью своей же мифологии.

С развитием кинематографа такие авторы могут даже быть элементом сюжета того или иного фильма. Иногда это не более, чем персонаж со своими функциями, а иногда его роль выходит за рамки сценария. Можно сказать, что они выступают своеобразным артефактом, связующим звеном между зрителем и сюжетом.

Говард Филлипс Лавкрафт

Если мы начали с Лавкрафта, продолжим эту тему. Фильм «Книга мертвых» 1993 года представляет собой антологию из трех отдельных историй, снятых разными режиссерами — «Утопленница», «Холод» и «Шорохи». Они объединены сквозным сюжетом о писателе, который в поисках вдохновения для своих рассказов хочет прочесть «Некрономикон» в библиотеке мистического ордена. Тем самым экранный Лавкрафт представляется не «пришельцем», а представителем человечества, открывающим читателям правду о непостижимых человеку мирах. Данная мысль подтверждается операторским решением, когда камера, соответственно, и мы, следует за героем.

Сами же истории представляют собой скорее оммажи на произведения писателя. В особенности, «Холод» и «Шорохи». Поскольку это осознают и сами авторы картины, нам не показывают, как герой Джеффри Комбса записывает в своем блокноте заметки относительно данных рассказов. Однако неглупо будет предположить, что через первую историю авторы связывают оставшиеся с общей канвой фильма если не стилистически, то по настроению. Несмотря на то, что «Утопленница» — более приземленный сюжет, нежели другие эпизоды, он по духу ближе всего к тому, о чем писал Лавкрафт.

История начинается по шаблону: главный герой, Эдвард де Лапор, получает в наследство заброшенное родовое поместье и узнает о страшных событиях, которые там произошли. Его дядя потерял жену и сына, отрекся от Бога и сжег Библию, а потом ему в руки попал «Некрономикон» с ритуалом воскрешения мертвых. Последствия, конечно же, были ужасными. В итоге молодому наследнику придется встретиться с тем же злом и либо победить, либо пасть под ударом рока. Манера же съемки напоминает классические экранизации готических рассказов «Золотой эпохи» Голливуда.

Кстати сказать, при всей сложности в экранизации произведений Лавкрафта, оператор вторит заветам писателя и концентрирует внимание на деталях. Справедливым будет заявление, что «Утопленница» — это о том, как чувство вины разрушает душу. Именно вина объединяет двух представителей рода де Лапор. Предок главного героя погубил свою душу в тот момент, когда отказался от Бога, Эдвард же — обратившись к «Некрономикону» даже после того, как узнал, что случилось с семьей его дяди. Удивительно, но авторы смогли с помощью лавкрафтианских мотивов затронуть довольно личную и глубокую тему, хотя и озвучили главную идею устами одного из героев, что довольно примитивно в рамках драматургии: «Никакая магия не излечит вину. Есть только прощение».

Авторы показывают, как экранный Лавкрафт облекает вычитанные в «Некрономиконе» запретные знания в свои сюжеты. Под ними, конечно, подразумевается то видение, которым обладал реальный писатель.

Сложно говорить о том, чем вызвано решение о повествовании еще двух историй: ближе всего, предположительно, это трактовка о вечной актуальности страха перед хтоническим. Однако есть теория, что они происходят в реальности, а не просто написаны киношным Лавкрафтом. То есть авторы показывают нам мир, в который писатель-персонаж фильма принес великое зло вместе со своими рассказами. На что, кстати, может намекать финальная сцена картины, в которой герой Джеффри Комбса забирает с собой «Некрономикон» из библиотеки. При такой трактовке не столь неожиданным кажутся приземленные мотивы героев и смыслы рассказываемых историй.

«Холод» — это, безусловно, сюжет о странной природе сексуального влечения между мужчиной и женщиной. Хотя остаются и элементы повествования, присущие Говарду Филлипсу: страх перед грядущими научными достижениями, совмещенными с оккультными знаниями. Главный герой новеллы, доктор, обладает «Некрономиконом», который подсказал ему, как продлить жизнь, если ты умер. Смысл же истории сводится к извращенному понятию любви. Она стала губительной страстью, а не тем редким явлением, которое возвеличивает человека над животным. Что, по-видимому, смог осознать доктор, потому и принял в итоге решение больше не пользоваться сывороткой жизни. Потому что ее продление — это продление страстей, которые не способны развиться в полноценные чувства, и нерожденный ребенок главной героини иллюстрирует данную закономерность.

Главной героиней «Шорохов» выступает девушка-полицейская Сара, которая вместе с напарником преследует преступника. Но основной сюжет истории уходит в символизм на тему материнства и подобных человеческих предрасположенностей. Об этом говорится буквально с самого начала. И все же некоторые детали, отдаленно напоминающие рассказ Лавкрафта «Шепчущий во тьме», сохраняются: мозг человека, заключенный в «сосуд» (в первоисточнике сосуд был искусственным, в фильме же сосудом является прообраз Ми-Го), «пустые» люди (напарник Сары Пол, которого она находит в пещере, стал лишь пустой оболочкой).

История начинается, как метафора боязни главной героиней материнства и семейной жизни, о чем та говорит прямым текстом: «Я боюсь, Пол. Боюсь становиться матерью». Но чем глубже Сара спускается в недра заброшенного здания в погоне за преступником, тем страннее становится повествование. Человек, которого она изначально преследовала, пропал, забрав с собой ее раненого после аварии напарника. Появляется средних лет мужчина, которого якобы взял в заложники так называемый Мясник. Этот же мужчина отводит Сару к женщине, которую называет своей супругой, хотя та отрицает этот факт. Все озвученное выше работает на общий посыл сюжета, пока под зданием не обнаруживаются древние руины и, по-видимому, место обитания неведомого зла. При этом, по мере приближения к ущелью, находящемуся глубже самих руин, все больше намеков на аборт обращается в сторону главной героини: «Надо же, такая милая леди убивает собственную плоть и кровь». Затем эти намеки приобретают более буквальное значение, когда внутри пещеры, символизирующей женское лоно, Сара повсюду натыкается на одни скелеты и части тел. Тем самым авторы данной истории, используя шаблоны жанра лавкрафтианского хоррора, говорят о том, что материнство — такой же древний и непознанный аспект человечества, как и страх неизведанного, который источают Великие Древние. Если же попытаться противиться человеческой природе, люди станут лишь мозгами в сосудах.

Сложно сказать, происходило все описанное выше наяву или нет. Но если рассматривать историю с точки зрения драматургии, то разумно будет предположить, что большая часть хронометража является предсмертной галлюцинацией Сары, которая на самом деле погибла в аварии в начале истории.

Эдгар Аллан По

Теперь стоит обратить внимание на не менее знаковую фигуру в литературе — Эдгара Аллана По, образ которого не раз воплощался на большом экране. К примеру, в фильме 1967 года «Сад пыток» По выступает проводником зла, что по тем временам не соответствовало представлениям о писателе в массовой культуре. Поэт становится объектом обожания своего поклонника, чему не очень-то рад, поэтому решает преподнести жизнь главного героя Дьяволу, чтобы самому освободиться от оков неполноценной жизни в склепе.

Однако если говорить об образе, максимально приближенном к настоящему Эдгару По, то интересной будет картина 2011 года — «Между» Френсиса Форда Копполы. Сразу нужно отметить, что не стоит воспринимать данную ленту как окологотический детектив. Режиссер здесь скорее размышляет о писательском мастерстве и наследии По с помощью средств кинодраматургии.

По сюжету главный герой, Холл Балтимор, потерявший вдохновение писатель приезжает в крохотный городок, чтобы попытаться написать новую книгу, основанную на серии произошедших здесь загадочных убийств. Главный герой в чем-то является шаблоном другого небезызвестного американского писателя — Стивена Кинга. Шериф городка называет его «удешевленным Стивеном Кингом». Тем самым Коппола хочет связать поколения писателей и, помещая своего героя в шаблонные обстоятельства для жанра, понять, изменилось ли писательское искусство за все эти годы.

Сам Холл Балтимор не без тараканов в голове, завязанных на чувстве вины за смерть дочери. Помимо этого, он находится в сложных отношениях со своей женой, что реализовано через монтажное решение в сцене, когда супруги общаются по видеосвязи. Он говорит, что хочет написать что-то для себя, а не в угоду редакторам, которые уговаривают его и дальше клепать страшные рассказы про ведьм. Однако в этом городе герою улыбнулась удача — появилась возможность написать интересную историю, которая заворожила его самого. Во снах на помощь Холлу приходит Эдгар По, сыгранный Бэном Чаплином. В сумрачном мире города герой также встречает девочку Вирджинию, которая по странному совпадению носит то же имя, что было у последней жены По.

Можно сказать, что те знания о писательском мастерстве, которыми владеет писатель, стали своеобразным артефактом для главного героя. По в конце фильма ставит Холла перед выбором: написать правду или то, чего от него ждут. Балтимор решил оставить в стороне до жути реалистичную историю, о которой собирался рассказать, и написал довольно тривиальную концовку. Скорее всего, герой поступил таким образом потому, что решил избавиться от тех терзаний, которые одновременно мучили его и вдохновляли. Он отпустил свою дочь и, дабы не глумиться над памятью о ней, решил сделать героиню Эль Фаннинг настоящим вампиром, который в конце его произведения убивает шерифа и его самого. В каком-то смысле По стал для Холла терапевтом, который помог побороть чувство вины.

То, что писатель изменил концовку своего произведения, никак не порицается или не поощряется Копполой. Режиссер намекает на отличие подхода к написанию художественного текста у разных поколений писателей. Эдгар По использовал свои чувства (волнения, страхи и тревогу) при создании произведений. Особенно если говорить о том, что было им написано в период между заболеванием Вирджинии туберкулезом и ее смертью. Современные же писатели, по мнению Копполы, предпочитают скрывать свои эмоции, даже несколько стыдятся их показывать, что непосредственно влияет на качество текста.

Михаил Булгаков

Следующий фильм на очереди — «Мастер и Маргарита» Михаила Локшина, вышедший в марте этого года. Если персонажи Лавкрафта и Эдгара По выступали связующим элементом между зрителем и происходящим на экране, то в данном фильме герой Евгения Цыганова является связующим звеном между режиссером ленты и произведением Михаила Булгакова. Роман бесспорно эпохальный, повествующий о том, как Воланд приехал в советскую Москву, чтобы посмотреть на горожан, и в итоге изменил судьбы многих людей. В том числе Мастера, который писал о Пилате, и его возлюбленной Маргариты.

Можно сказать, что смысл фильма «Мастера и Маргариты» заключается в режиссерской трактовке оригинального произведения и его месте во времени. Вторая сюжетная линия с героем Цыганова (не Мастер — Булгаков) нужна в сценарии именно для этого. В ней повествуется не о самом писателе, а скорее о его прототипе. Через этого персонажа в сюжет встраивается еще одна нарративная линия: в чем цена хорошего романа. О чем-то похожем мы говорили, обсуждая «Между» Копполы. Правда, герои в данном случае стоят по разные стороны баррикад. Если Холл Балтимор оставляет личное вне страниц, то экранный Булгаков, наоборот, строит повествование, отталкиваясь от реальности. Однако дело не в том, чтобы документировать все, что видишь вокруг, но облекать это в иную форму, закладывая между строк определенный смысл. В такую игру вступил также и режиссер новой экранизации «Мастера и Маргариты». Он не стал дотошно экранизировать прочитанное, а попытался вложить в сценарий собственную трактовку произведения.

Переходя ближе к сути — режиссер, в первую очередь обратил внимание на то, когда Булгаков писал свой роман: в период послереволюционной России. Этому посвящена практически вся сюжетная линия экранного Булгакова и его пьесы «Пилат», которую не приняло руководство ХудСовета, в связи с тем, что усмотрело в ней содержание, неугодное принципам, которые складывались в строящемся коммунистическом обществе. Но несмотря на то, что пьеса является основой для понимания «Мастера и Маргариты» (в фильме), именно роман важен в восприятии сюжета картины, поскольку экранный Булгаков сравнивает себя с Иешуа, который говорит, что Левий Матвей неправильно понял речи о храме новой веры: «Рухнет храм старой веры и создастся новый храм Истины». В свою очередь Алоизий (друг персонажа Цыганова) также неправильно поймет роман и потому донесет на его автора. Но о чем думал Булгаков, по мнению авторов фильма? Люди, которые на его глазах строят новый «храм», неправильно понимают коммунистическое учение. А почему они неправильно его понимают? Потому что они хотят избежать наказания за те соблазны, которое получили бы при старом режиме царской России. На данную трактовку работает сцена вечеринки в «нехорошей» квартире с шампанским и запрещенной музыкой. Соответственно, в конце фильма горела не советская Москва, не Москва времен Булгакова и даже не современная Москва, а выдуманная авторами фильма, которая могла быть построена людьми, не понявшими идеи коммунизма.

Продолжая тему сравнения с персонажами из линии с Иешуа, то Воланда можно считать таким же Пилатом, который так же мстит за загубленного Мастера, как прокуратор за Иешуа. Но возвращаясь к герою Цыганова, можно ли с полной уверенностью сравнивать его с Иешуа? Нет. Экранный Булгаков верит, что сможет своим романом изменить мир вокруг, в то время как Иешуа в разговоре с Пилатом говорит, что не считает себя великим лекарем. Мастер-Булгаков — гордец, даже его отношения с Маргаритой говорят об этом. Он чувствует себя спасителем, который смог уберечь замужнюю женщину от самоубийства (до конца фильма). Справедливым будет замечание, что экранный Булгаков через роман, будучи человеком верующим, размышляет о том, куда попадет после смерти. И, в общем-то, не скрывая, утверждает, что в Ад.

Так о чем же новая экранизация «Мастера и Маргариты»? О том, что у каждой идеи есть автор, но также и ее добровольные последователи: не будем забывать, что Левий Матвей добровольно пошел за Иешуа. Сложно сказать, были ли правы создатели фильма в своих суждениях, поскольку они тоже в каком-то смысле стали такими же последователями идей Булгакова. Потому не исключено, что те могли быть неверно поняты создателями фильма. Однако новая экранизация культового романа определенно останется уникальным явлением в кино.