Монстры, созданные воображением Лавкрафта, занимают разные онтологические страты. При первом приближении можно обнаружить, что у Лавкрафта встречаются два типа монструозной телесности: вочеловеченная и неантропная, или космическая. Поэтому и оружие, которое поможет с ними справиться, должно иметь совершенно разную природу.

Типичная черта антропоморфных монстров — это некая телесная ущербность: зомби и призраки часто являются без глаза, руки или ноги, с нарушенным кожным покровом. Монструозная телесность находится на какой-либо из стадий разложения или распада. Кадавры, ведьмы, оккультисты обладают антропоморфным образом, их тела анатомо-физиологически схожи с человеческим строением. Их можно убить, как и всякого человека.

Герберт Уэст, студент медицинского факультета, в попытке воскресить умерших порождает агрессивных безмозглых тварей, движимых жаждой убивать и истреблять все живое. Впрыскивая инъекцию в вены свежему трупу, он надеется реанимировать и тело, и сознание покойника. Но каждый раз заводит механизм тела, управляемый неведомыми злобными силами.

На взбудораженный город обрушилась казнь, которая, как говорили одни, оказалась страшнее чумы и, как шептали другие, была ее воплощением. Нечто, чему нет имени, проникло в восемь домов, сея красную смерть — на счету у безгласного монстра было семнадцать в клочья растерзанных тел. Несколько человек смутно видели его в темноте: он был белокожим и походил на уродливую обезьяну или, вернее, на человекообразный призрак. Когда им овладевал голод, он не знал пощады. Четырнадцать человек он растерзал на месте, а еще трое скончались в больнице.
(«Герберт Уэст — реаниматор»)

Кадаврическую плоть можно заново умертвить, всадив в нее пули из револьвера. Нужно только поймать сбежавшего мертвеца и не дать ему убить себя первым.

Оккультистов вроде Джозефа Карвена, предка повествователя из рассказа «Случай Чарльза Декстера Варда», убить не так просто. Лишенная тела, его темная сущность ждет часа, когда сможет воскреснуть. И только правильно проведенный магический ритуал способен заставить его забыться вечным сном. Оккультисты, пройдя контринициацию, превращаются в инфракорпоральные креатуры, мало напоминающие человека. В рассказе «Тварь на пороге» происходит корпоральная чехарда: дух умершего оккультиста Эфраима пытался вселиться в тело собственной дочери Асенат и кто-то из них хотел завладеть разумом ее мужа Эдварда, помещая его сознание в гниющее закопанное тело жены. В форме трехмесячного смердящего трупа Эдвард приходит к другу и просит убить собственное тело, которым окончательно овладела Асенат.

Душа ее — или Эфраима — не покидает земной мир и продолжает витать тут и после смерти, пока не истлеет прежнее тело. Вот она и преследовала меня, заставляя обмениваться с ней телом, — она выкрадывала мое тело, а меня загоняла в свой труп, похороненный в погребе.
(«Тварь на пороге»)

Не найдя нового тела, сознание Асенат пусть и не умрет окончательно, но будет обезврежено.

По разумению атеиста Лавкрафта, люди, чтобы не тронуться рассудком, тешили себя иллюзией о всеблагом Боге, ограждающем от космических инфернальных тайфунов, готовых стереть человечество с лица Земли. Но есть противоположный тип людей, готовых увидеть страшную истину непосредственно. Для Лавкрафта фигура ученого всегда немного безумна и не держится за здравый смысл.

Ученый Кроуфорд Тиллингаст из рассказа «Из глубин мироздания» создал устройство, с помощью которого человек расширяет свое восприятие и способен увидеть иные измерения и их ужасных обитателей, не улавливаемых пятью чувствами. Активизируя шишковидную железу, человек и космические обитатели становятся видимыми друг для друга. Главное условие для выживания — не смотреть на них и не шевелиться.

Если бы ты хоть чуточку шелохнулся, они бы уже давным-давно слопали тебя. Не беспокойся, они не сделают тебе больно. Они и слугам не сделали ничего плохого, просто один вид их заставил бедняг орать что есть мочи. Мои любимцы не очень-то красивы, но ведь они из миров, где эстетические стандарты слегка отличаются от наших. Переваривание, уверяю тебя, проходит почти мгновенно.
(«Из глубин мироздания»)

Рассказчик, конечно, не способен противостоять им напрямую и тем более уничтожить тех, кто, по мнению Тиллингаста, олицетворяет собой «вселенскую истину». Но ему удалось спастись, сделав единственно верный ход — выстрелив в сатанинское устройство, разорвав связь со смертельно опасным планом бытия.

Спецоперации, полицейские облавы, расследования отважных сыщиков оказываются сомнительным средством против событий, о которых повествуется в рассказе ««Кошмар в Ред-Хуке». Ред-Хук, населенный иммигрантами, этот «грязный людской муравейник», стал рассадником человеческих злодеяний: здесь из домов слышатся нечленораздельные вопли, на улицах похищают детей, находят изуродованные трупы, вступают в контакты с богомерзкими тварями. Из этого места, из «морально и физически разлагающейся клоаки», самые странные и дикие религиозные культы взывают к темным космическим сущностям, приближая конец света.

Главный персонаж данного рассказа стал свидетелем жуткого ритуала, связанного с культом Лилит, в котором участвовал главарь контрабандистов в расчеловеченном обличье. Позволим себе привести длинное, но весьма красочное и богатое на макабрические образы описание этого действия:

Окутывавший подземелье полумрак немного рассеялся, и в исходившем от стен призрачном свечении взору Мелоуна предстал неясный силуэт бегущего по тоннелю существа, которое по всем законам Божьего мира не могло ни бегать, ни дышать, ни даже собственно существовать. То был полуразложившийся труп старика, оживленный дьявольскими чарами только что завершившегося ритуала. За ним гналась обнаженная фосфоресцирующая тварь, сошедшая с резного пьедестала, а у нее за спиной неслись, пыхтя от усердия, смуглые люди с лодки и вся остальная омерзительная компания. Напрягая каждый полуистлевший мускул, мертвец начал понемногу отрываться от своих преследователей, он явно держал курс на позолоченный резкой пьедестал, очевидно являвшийся призом в этой жуткой гонке. Еще мгновение — и он достиг своей цели, при виде чего отвратительная толпа у него за спиной взвыла и наддала скорости. Но было уже поздно. Ибо, собрав последние силы, труп того, кто был некогда Робертом Сейдамом, одним прыжком одолел последние несколько метров, отделявшие его от пьедестала, и со всего размаха налетел на предмет своего вожделения. Сила удара была столь чудовищна, что не выдержали и с треском лопнули мускулы богомерзкого создания и его растерзанное тело бесформенной массой стекло к подножию пьедестала, который, в свою очередь, покачнулся, наклонился и, немного побалансировав на краю набережной, соскользнул со своего ониксового основания в мутные воды озера, скрывавшие под собой немыслимые бездны Тартара.
(«Кошмар в Ред-Хуке»)

Местная полиция закопала подземелье, в котором культисты справляли страшные ритуалы с убийствами детей, осушила подземные каналы, депортировала подозрительных иммигрантов, которые походили на дьяволопоклонников. Зловещая эпидемия похищений людей прекратилась, но Мелоун, увидев больше положенного, понимал всю тщетность усилий полиции.

Переживший века ужас неистребим, как тысячеголовая гидра, а сопровождающие его культы берут свои истоки в святотатственных безднах, что будут поглубже демокритова колодца… Как и прежде, сегодня в Ред-Хук прибывает больше людей, чем возвращается обратно, и среди местных жителей уже поползли слухи о новых подземных каналах, прорытых контрабандистами и ведущих к тайным центрам торговли спиртным и другими, гораздо более предосудительными вещами.
(«Кошмар в Ред-Хуке»)

Биология монстров из враждебного человеку космоса не имеет строгих телесных очертаний и тяготеет к бесформенности, отсюда и апофатические описания космического бестиария Лавкрафта. У большинства из них нет ни нервов, ни крови, ни кожного или какого-либо иного покрова. Более менее оформленные монстры, как правило, студенисты и желеобразны, что подчеркивает идею об их природе: да, они материальны, но существуют по иным физическим законам, как, например, Ктулху, жрец изначального существа Йог-Сотота и «слепого бога-идиота» Азатота.

В самом известном произведении Лавкрафта «Зов Ктулху» люди смогли временно остановить разбуженную сущность. Моряки высадились на безымянный остров — поднявшийся из воды город Р'льех, обитель Ктулху. Постройки неправильных геометрических форм не походили на творение человека. В одном из склизких зеленых монолитов они обнаружили дверь с изображением осьминогоподобного монстра. Открыв ее, моряки выпустили на свет омерзительное чудовище, оставляющее за собой следы тошнотворной желеобразной слизи.

Существо описать было невозможно — ибо нет языка, подходящего для передачи таких пучин кричащего вневременного безумия, такого жуткого противоречия всем законам материи, энергии и космического порядка. Шагающая или, точнее, ковыляющая горная вершина… Зеленое, липкое порождение звезд пробудилось, чтобы заявить свои права. Звезды вновь заняли благоприятное положение, и то, чего древнему культу не удалось добиться всеми своими ритуалами, было по чистой случайности осуществлено кучкой совершенно безобидных моряков. После миллиардов лет заточения великий Ктулху был вновь свободен и жаждал насладиться этой свободой.
(«Зов Ктулху»)

Всего двум морякам удалось выжить после встречи с пробужденным Ктулху. Добравшись до яхты, они развернули ее на преследовавшую их тварь и разорвали ее пополам. Однако части вновь стали сползаться друг к другу, восстанавливая первоначальный корпус существа. Вряд ли это спасение можно назвать удачным. Обнулить опыт встречи с агентами хаоса невозможно. Вскоре моряки сходят с ума. Нельзя положиться и на рассудок рассказчика, ведь невозможно стать носителем запретного знания без последствий. Смерть — лучший исход для всякого, столкнувшегося с иными богами. Выжившие сходят с ума или вынуждены довести контринициацию до конца, порвав с родом человеческим.

В статье использованы цитаты из произведений Говарда Филлипса Лавкрафта в переводе Н. Кротовской, О. Алякринского, Л. Биндеман, И. Богданова, П. Лебедева.