DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Денис Салтыков: «Гетто – это очень уютно, но я бы не хотел оставаться только в его границах»

«Мировая культура в ужасе!» Иронично и неоднозначно заявляет подзаголовок сайта RussoRosso. Тематический сайт о темном кино держит руку на пульсе мировой индустрии и методично разбирается с наследием жанра, используя самые острые инструменты культурологической критики. DARKER, «Зона ужасов», Redrum, книжная серия «Самая страшная книга», фестиваль «Капля», фильм «Невеста», прошедший по экранам всей страны… Боимся сглазить, но год от года жанр хоррора в России демонстрирует неуклонное развитие. RussoRosso – имя новое и, как и всякий новичок, вызывает интерес. Поэтому мы поговорили с одним из его основателей, автором и редактором, Денисом Салтыковым.  

Денис Салтыков

Как возникла идея RussoRosso?

Идея RussoRosso изначально принадлежит продюсеру студии «10/09» Владиславу Северцеву. Он обсуждал ее со сценаристом Сергеем Бондаревым, который тогда администрировал закрытую группу в Facebook «Dark Shit Boys&Girls Band». Я участвовал в этой группе и иногда проводил публичные мероприятия, на которых обсуждал жанр хоррора с интересующимися людьми. Это были встречи с обсуждениями конкретных фильмов, иногда – отдельные лекции.

Идея была в том, чтобы RussoRosso собрал профессионалов, которые пишут про хоррор в разных медиа, посвященных кино. Мы захотели стать активной площадкой с большим разнообразием материалов, интересной как людям, только открывающим для себя жанр, так и фанатам. Для меня лично это был шаг, позволявший эффективно применить свои знания – то, что до этого было разрозненными лекциями, семинарами и одиночными текстами, можно было собрать воедино. Но главное, это была возможность объединить усилия с другими знатоками жанра и сделать качественное и интересное медиа. Мы еще какое-то время занимались организационными и техническими тонкостями, искали постоянных авторов новостей, мне в пару позвали редактором Алексея Свирского. Сережа помог запустить сайт и с какого-то момента ушел писать сценарии, хотя до сих пор часто помогает нам советами. В идеале мы хотим вырасти вместе с жанром хоррора в России – эту идею мы и заложили в название. Во многих странах были свои периоды расцвета страшного кино, и в России он тоже вполне может настать. С точки зрения RussoRosso, не только может, но и должен. И как американский слэшер развивался одновременно с журналом «Fangoria», так и мы хотим стать добрыми спутниками русского хоррора на пути развития.

А нет ощущения, что русская культура боится громко признаться в том, что хоррор ей не чужд? Отчего-то хоррор не стал у нас мейнстримом. И вечно прикрывается чем-то большим. Ярчайший пример – «Груз 200», который трактуют как угодно, но лишь бы не жанрово. Почему наш кинематограф, на Ваш взгляд, не может просто начать наслаждаться видом отрезанных конечностей и гектолитрами крови?

Интереснейший вопрос про отсутствие хоррора в России. Насчет советского периода в англоязычных исследованиях есть более-менее признанная точка зрения, описанная Джозефин Уолл, что марксистское учение видит человека как рациональное и социальное существо, а хоррор – про психологию индивида и про его страхи при столкновении с бессознательным, иррациональным, сверхъестественным. Мне этот тезис не кажется справедливым (хотя он и звучит достаточно ярко, чтобы многим нравиться), потому что в других странах левые взгляды не только не помешали, но помогли кинематографистам создавать отдельные хорроры: например, все современные зомби-флики сильно обязаны озабоченности Джорджа Ромеро социальными вопросами. Равно как и взгляд на жанр ужасов в англоязычной критике испытал на себе огромное влияние марксизма, между прочим, совмещенного с тем же психоанализом.

Но советская культурная политика действительно не интересовалась хоррором, предпочитая не пытаться интерпретировать его как потенциально полезный развлекательный жанр – той же мелодраме повезло значительно больше. В России после распада СССР западные жанровые веяния приживались не без проблем. Были люди, готовые снимать интеллектуальные драмы, которые противники окрестили «чернухой». В качестве развлечения хорошо сработала комедия. С 2000-х идет сильный подъем исторического блокбастера – как правило, патриотического. У всех этих разных типов фильмов были советские предшественники, пусть и сильно отличающиеся (особенно в случае с комедией). А у хоррора предшественников найти сложнее – одиночные работы да советские фильмы-сказки, но никак не развитая жанровая традиция. А попытки прямого заимствования западных шаблонов тоже не обязательно ведут к успеху – в те же 80-е и 90-е российские зрители успели насмотреться хорроров достаточно, чтобы агрессивно реагировать на любую фальшь. И без фальши ведь сделать сложно, когда в индустрии нет специализированных сценаристов фильмов ужасов, нет гримеров, умеющих работать с материалом, как Том Савини. Учиться этому в России не у кого. Поэтому наиболее хоррорными выходили как раз условно «чернушные» фильмы. «Груз 200» напугал и вызвал отвращение у огромного количества зрителей. А воспринимать кино как «чистое удовольствие» или как некое сложное универсальное высказывание – так это и в том же США по-разному происходит. Просто в России мы привыкли к идее, что за фильмом есть определенное высказывание, но эта привычка сама по себе не помешает увидеть его и за эксплотейшном (опять же, многие критики в Европе и США умеют хорошо проинтерпретировать и такие фильмы). А зритель в России к хоррору как таковому относится тепло: в кинопрокате у нас многие импортные работы в этом жанре вполне себе собирают кассу. Я думаю, проблему все же стоит искать в отсутствии налаженной индустрии. И ситуация постепенно меняется, пусть и не столь быстро, как нам бы хотелось.

Денис Салтыков

Очень радует качество материалов RussoRosso. Кто за ними стоит?

RussoRosso задуман как информационный ресурс. У нас кроме критики еще полно всего другого – как минимум, те же новости. Спасибо за то, что положительно оцениваете наше качество!

Это была наша ставка с самого начала: мы сразу решили, что если новости, то по возможности с проверкой фактов и ссылками на источники, а если рецензии и лонгриды, то как можно более тщательно вычитанные. Поэтому у нас очень много времени и сил отнимает редактура и фактчекинг. Собрать команду помогло то, что у нас был круг личных знакомств сразу в трех областях – в российской киноиндустрии, в кинокритике и в академических кругах. Сильно помогла группа «Dark Shit» в Facebook, в которой мы все сошлись. В разных русскоязычных медиа работает много профессионалов, любящих и знающих жанр. Почти все наши авторы уже имели опыт работы, мы просто стали собирать всех, кто нам нравился, на одной площадке. Дальше мы планируем развивать сайт вширь, тогда станет больше и тех же интервью. Пока они у нас одиночные, но мы еще не так давно существуем. Полноценный запуск RussoRosso произошел 31 октября (до этого была долгая и сложная подготовка), так что нам еще и полугода нет. Сейчас мы, прежде всего, сосредоточены на том, чтобы о сайте узнало как можно больше людей.

Кстати, что вы знаете о других российских околохоррорных проектах? Как однажды о жанре высказался Влад Женевский, «хоррор — это гетто внутри гетто». Лично меня удивляет странная ситуация: массовый зритель в кино на хорроры ходит, в социальных сетях полно мейнстримовых ужастиков, под постами с самыми известными и популярными «Пилами» и «Резнями» всегда тысячи лайков, но... Вокруг того или иного ресурса, который копает тему глубоко, собирается небольшая тусовка и замыкается.

Другие проекты мы постарались изучить с самого начала, еще когда RussoRosso был только на этапе замысла. У каждого из нас немного своя специфика, но в целом ощущение гетто складывается. Я над этим постоянно много думаю.

В любом случае смотреть кино и читать про него – это разные уровни погружения. Второе требует и дополнительного времени, и более глубокого интереса. Поэтому наша аудитория всегда будет меньше, чем аудитория популярных фильмов (сериалов, книг, игр и т.д.), о которых мы пишем. Но есть интересная мысль, которую я почерпнул из интервью с Анной Кронгауз и Андреем Коняевым, создателями научно-популярного сайта «N+1». Это же целый феномен произошел: пару лет назад подобные сайты в Рунете стали безумно популярными. Лет пять назад казалось невозможным, чтобы русскоязычные пользователи Интернета массово кинулись интересоваться наукой. Такие ресурсы были и до этого, но вокруг них тогда собирались как раз такие небольшие тусовки, как сейчас вокруг нас с вами. И года с 2014 внезапно начинается бешеная популярность. Так вот, когда создателей «N+1» спросили про другие крупные научно-популярные сайты, Кронгауз ответила, что они все вместе, скорее, создают для себя аудиторию, чем отбирают ее друг у друга. Мне кажется, это важная мысль. Прежде всего, она помогает понять, в каком смысле мы, хоррор-медиа, можем быть друг другу не конкурентами, а друзьями. То есть, понятно, что у нас общий интерес, который подталкивает к тому, чтобы дружить, а не воевать. Но главное, что каждый из нас по-своему может показать каким-то людям, что читать про хоррор – это классно и интересно. Мы уже обсуждали обратную связь – так вот, самое приятное, что я за все это время услышал про наш сайт, было произнесенное вживую незнакомой мне девушкой: «Я полюбила RussoRosso, а ведь раньше даже не знала, что в хорроре столько всего интересного происходит». Пожалуй, лучшее, что каждый из нас может сделать, – это убедить как можно большее количество людей в том, что про хоррор может быть интересно читать, что там «много чего происходит». По-моему, ситуация не такова, что есть в Рунете условные X человек, готовые читать про хоррор, и мы, медиа, должны их друг у друга с боем отбирать, а совсем другая: в Рунете есть много людей, которые еще сами не догадываются, насколько их может захватить чтение материалов про хоррор. Для себя я определяю это как ориентир – создать аудиторию из тех, кому потенциально может быть интересно. Превратить их потенциал в актуальность. Гетто – это очень уютно, но я бы не хотел оставаться только в его границах.

Чувствуете ли вы моральную поддержку? Сайт запустили, а дальше?

Моральную поддержку ощущаем с разных сторон. Она и вправду важна. Если говорить лично, то я, как редактор, чувствую поддержку еще и от нашего коллектива. Все действующие авторы очень любят RussoRosso, переживают за него, никто не работает по принципу «лишь бы». У всех разные взгляды на частные вопросы, но любовь к жанру объединяет, так что есть ощущение команды единомышленников.

Обратная связь от читателей тоже есть, и это очень важно. Иногда это комментарии на самом сайте, чаще – в соцсетях. Приятно, когда благодарят за работу. Есть и молчаливая форма благодарности – это новые подписчики в группах соцсетей, лайки и репосты наших материалов, увеличение посещаемости. Кстати, про обратную связь: мы еще и очень открыты для критики. Перед запуском несколько раз специально обращались к людям с просьбой написать, что не нравится. И многие замечания приняли и учли. Сейчас, если я получаю одиночное письмо или сообщение, в котором человек плохо отзывается о RussoRosso, я никогда не отвечаю агрессией – всегда вежливо уточняю, что именно не понравилось и что хотелось бы поменять, чтобы стало лучше, обязательно благодарю за любую критику.

Денис Салтыков

Что импонирует в RussoRosso – призыв напрячь извилины, заглянуть за фасад произведения.

Моя личная позиция вот какая. Я считаю, что у каждого человека есть определенные взгляды на то, как мир устроен и каким он должен быть. Человек может этого не осознавать, наиболее фундаментальные для него взгляды кажутся естественными и даже не взглядами вовсе. Мой любимый пример, который я уже и не помню, взял ли откуда-то или выдумал сам – если я вижу стену, то когда я буду возле нее двигаться, все мои движения будут подразумевать, что рядом стена. Я буду рассчитывать, что моя рука не пройдет сквозь нее, а наткнется на твердую преграду, например. И я не буду задумываться, что у меня есть такое убеждение: «Стена твердая, предметы сквозь нее не проходят». Это просто часть моих базовых убеждений, исходя из которых я действую.

Со взглядами об устройстве общества у нас происходит то же самое – многие из своих взглядов мы не осознаем, они просто есть где-то на базовом уровне. Но как мое неосознанное убеждение о том, какова стена на ощупь, проявляется в моих движениях возле стены, так и моя речь и любое мое творчество содержат указатели на то, каким я вижу общество. А мои взгляды на общество сильно связаны с тем, с какими людьми я общался, где я родился, в каких условиях вырос и где учился. Так вот, мне всегда интересно думать о кино и с этих позиций. Ведь в нем, в том числе и откровенно развлекательном, проявляется целая палитра таких осознанных или неосознанных представлений о мире. Это такой набор из убеждений сценариста, режиссера, продюсеров и так далее.

А потом история продолжается: фильм начинают рекламировать, как-то обозначать его жанр, потом про него пишут различные медиа, его смотрят и комментируют различные люди. И каждый человек привносит свой набор представлений. Для меня эта динамика очень интересна. Но это все для меня начинается уже после просмотра фильма. Во время просмотра я честно смотрю фильм, развлекаюсь, не забиваю себе голову сторонними мыслями. А после просмотра уже задумываюсь.

В RussoRosso мы стараемся давать как можно больше фактов. Если бы мы лезли с навязчивым социально-политическим или психоанализом, то предлагали бы определенный взгляд на фильм. Мы, не отрицая, что неизбежно какой-то взгляд предлагаем, стараемся минимизировать этот эффект, не удариться в высоколобость. Взамен мы ориентируемся на то, чтобы дать как можно больше фактов из контекста фильма. Как их интерпретировать, что с ними делать – это решение каждого. При этом наши авторы рецензий пишут свои субъективные тексты, но под текстом четко стоит авторство, а жанр материала обозначен. Понятно, что если у нас человек составляет свой топ, то у него там будут свои критерии, а если человек пишет рецензию, то его оценка фильма – тоже личная. Главное, мне кажется, честность. Если бы я решил разбирать фильм по Лакану (выдающийся французский психоаналитик – прим. ред.), то важно было бы четко написать: «Я собираюсь разобрать текст по Лакану». Чтобы ни в коем случае не возникло впечатление, что это я такой анализ предлагаю, как единственно верный. Но в целом мы стараемся совсем уж в высокие материи не лезть – для этого есть специальные журналы, а RussoRosso ориентирован на более широкую аудиторию.

Мы стараемся комбинировать выдачу фактов и их анализ, но анализ стараемся выдерживать как можно более практичный, чтобы его интересно было читать людям, которым сложная философия не нужна.

Если говорить о личных фильмах, которые мне кажутся больше, чем чисто жанровым кино, то это «Волчья яма 2». Сиквел в этом смысле совершенно яркий. Помните, там главный маньяк Мик Тейлор списан с Крокодила Данди? И об этом в самом фильме говорят персонажи. И весь ужас фильма в этой идее, что туристы едут в Австралию как в милую экзотическую страну с красивой природой и добрыми глуповатыми местными жителями. А получают приезжие ровно то же самое, но с противоположным эффектом: экзотика оказывается нисколько не милой, а смертельно опасной. Это просто пособие для семинаров по постколониальной теории. Причем, эти идеи в «Волчьей яме 2» даны наглядно и без всяких усложнений. Мик Тейлор в последней трети фильма усаживает выжившего парня на стул и устраивает ему викторину по культуре Австралии. А сам выживший из Британии – страны, которая и владела Австралией как колонией, заселяла ее теми, кем было удобно заселять отдаленные территории. И парень еще и знает историю, поэтому Мику не удается его запросто зарубить, упрекнув в восприятии Австралии как чистой экзотики. Последняя треть фильма, сделанная полностью в стилистике пыточного порно, – это еще и отличный диалог, очень умно написанный. И дальше мне кажется важной концовка, что именно Мик делает с парнем. Я, наверное, остановлюсь, чтобы не удариться в слишком подробный разбор.

В более общем ключе мне всегда казались очень умными фильмы про каннибалов. Они умудряются комбинировать обычные расистские стереотипы («смотрите, эти племена очень дикие: они вас могут сожрать») с попытками выдать свой интеллектуальный комментарий про то, как белый человек, прикрываясь маской заботы, защищает, прежде всего, свои интересы, за что в этих фильмах обычно главные персонажи и расплачиваются. Это примеры, где «идейный» бонус к страшной истории кажется мне наиболее очевидным.

А с чего, в принципе, началась любовь к жанру?

У меня история любви к хоррору сложилась с детства. Оно прошло в Молдове в девяностые, и вторая половина десятилетия и заодно начало нулевых – для меня время, прошедшее под знаком VHS.

Возле дома было несколько прокатов, и родители регулярно брали там разное кино. Одними из первых кассет, наряду с «Джонни-мнемоником» и «Виллоу», оказались «Восставшие из ада» (первые четыре фильма) и «Демоны» Ламберто Бавы (обе части). Я рос в семье, которая к воспитанию подходила с гуманистических позиций: мне не только не запрещали что-либо смотреть, но и поощряли любой интерес. Так я полюбил хоррор с ранних лет, стал читать Стивена Кинга и набирать в прокате фильмы с заветным ярлыком «ужасы». К своим восемнадцати годам я уже знал более-менее всю доступную мне классику. Тогда, как только я слышал от моих друзей название хоррора, который я почему-то не видел, срочно бросался смотреть. Позже в университете стал заниматься исследованиями кино, и жанр ужасов постоянно оказывался для меня не только интереснейшим материалом, но и знакомым, благодаря вольному детству. В итоге у меня просто не осталось причин не начать писать про него. И приятно, и удобно, и интересно.

Денис Салтыков

Назови любимые хорроры. И какие фильмы ужасов тебя удивили из последних?

Я люблю много направлений. Из старой классики обожаю прямолинейные слэшеры серии «Пятница, 13-е» и менее прямолинейные «Кошмары на улице Вязов». Люблю, когда создатели фильмов ужасов остроумно обыгрывают жанровые клише, поэтому могу бесконечно пересматривать «Крик» и «Хижину в лесу». Из европейцев мне близки французы с их интеллектуальными хоррорами периода взаимодействия с «новым экстремизмом» (первоначально этот ярлык отсылал не к фильмам ужасов, а к авторскому кино типа «29 пальм»). И еще я никогда не забуду, как здорово было смотреть «Спокойной ночи, мамочка» на большом экране во время фестиваля «2morrow», когда весь зал несколько раз громко и дружно орал. Не могу не назвать и «Волчью яму», особенно вторую часть, где образ эдакого Крокодила Данди из ночного кошмара докручивается до предела. Из недавних известных фильмов я очень люблю «Ведьму» Эггерса и «Зеленую комнату» – обе хорошо известны фанатам, хотя до российского проката так и не добрались. Из не столь знаменитых новинок последнего года меня впечатлило «Антирождение» – грязный боди-хоррор, в котором объектом секретных экспериментов военных становится отпетая наркоманка. А у нее со здоровьем, ясное дело, и так проблем полно, так что любая новая опухоль или гниль на теле вполне может оказаться и побочным эффектом последних тусовок.

«В тени», который Великобритания отправляла на Оскар, подарил мне двойное удовольствие: и как умная политическая работа, и как страшный фильм про джиннов. А «Мы продолжаем» показал, что из кино о призраках все еще можно выжимать хороший саспенс, выдавая оригинальные сюжетные повороты. В России с хоррорами долгое время были проблемы. Снималось их не так много, хотя отдельные фильмы, на мой вкус, получались отменными. Тот же «Груз 200», хоть и воспринимается, скорее, как условная «чернуха», вполне себе может быть прочитан как социальный хоррор в духе, например, отличного британского режиссера Саймона Рамли. Еще пять лет назад Михаил Брашинский отвлекся от кинокритики и снял уморительный «Шопинг-тур», но этот фильм понравился очень узкой аудитории, так как явно на любителя. Зато сейчас что-то начинает происходить, отечественных хорроров появляется больше, постепенно улучшается их качество. Та же «Пиковая дама» собрала приличную кассу, а «Невеста» сыграла еще лучше. И, главное, здесь явно видно значительное улучшение.

«Невеста» вообще сделана вполне на уровне западных жанровых работ, и это большой шаг вперед. Я особенно отмечаю, что здесь работала целая команда людей. Мне вообще кажется важным не забывать, что любой фильм, в том числе и хоррор, – коллективный труд. Помимо режиссера и сценариста, есть еще продюсер, оператор, актеры... И если работы Подгаевского становятся все качественнее, то я бы добавлял к его имени и команду продюсеров – Северцева, Литвинова, Болотаева. Заинтересованность этих людей в том, чтобы сделать хорошие жанровые работы для широкого зрителя, мне кажется хорошим знаком. Я не говорю, что мы со дня на день окажемся засыпаны великолепными русскими фильмами ужасов, но в то, что мы увидим дальнейшее улучшение качества отдельных отечественных хорроров, я верю. Эти улучшения уже видны.

А какой фильм Вы хотели бы снять сами?

Наверное, я бы хотел снять что-то злобно-ироничное и одновременно актуальное для современной России. Из аналогов я представляю себе, что очень хотел бы адаптировать «Мрак твоих глаз» Ильи Масодова. Но при этом постараться не удариться в стеб, а без потери иронии раскрыть трагическую сторону этой истории, не обесценить ее напрашивающимся здесь фарсом. Это очень сложная задача, потому мне интересно было бы поломать голову, как ее разрешить и сделать идеальный русский современный хоррор.

Отлично, что вспомнили Масодова! До сих пор удивляет, почему его редко читают, чтобы просто насладиться гором, сплаттером, зомби. Как-то сразу разговоры сходятся к постмодернизму и литературной мистификации. Очень раздражает пренебрежение жанром. Так нам рассказывали в издательстве «AdMarginem», что Елизаров отказался маркировать «Библиотекаря» хоррором, хотя издатели просили, чтобы повысить продажи. Но автор ответил, что не согласен опускаться до низкого жанра.

Мне кажется важным, что здесь дело не в логике противопоставления «высокой умной литературы» и яркой истории, которую просто интересно читать. Как раз главное, что одно другому совершенно не мешает. Работает ли Масодов с интеллектуальной постмодернистской стилистикой? Да, работает. Исключает ли это то, что его может быть интересно читать и тем, кому хочется просто получить удовольствие от сплаттер-литературы? Конечно, нет. Интеллектуальность ведь не обязательно равняется высоколобости, а простота совершенно не исключает возможность высказывать свои идеи относительно культуры, политики и прочего.

Об отказе Елизарова причислять свою книгу к жанру я не знал, но совершенно не удивлен. Это вообще достаточно частая тенденция среди людей, занятых в культурном производстве. Как минимум, в русской среде (просто она мне лучше знакома). Сначала использовать явные признаки определенного жанра или явно намекать на определенную тематику, а потом резко откреститься от этого как от чего-то вульгарного. Меня эти интеллектуальные уловки очень интересуют, я прямо сейчас работаю над статьей об этом – но это уже не по ведомству RussoRosso, это я уже в академической среде буду презентовать. Хотя обе эти мои работы сильно пересекаются, одно помогает другому.

RussoRosso

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)