DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Осень жизни

Боги и монстры / Gods And Monsters

США, Великобритания, 1998

Жанр: биография, драма

Режиссер: Билл Кондон

Сценарий: Билл Кондон, Кристофер Брэм (роман)

В ролях: Иэн МакКеллен, Брендан Фрейзер, Линн Редгрейв, Лолита Давидович, Дэвид Дьюкс

Похожие фильмы:

  • «Смерть в Венеции» (1971)
  • «Эд Вуд» (1994)

Боги и монстры 

«Боги и монстры» Билла Кондона не являются привычным биографическим фильмом, вроде «Чаплина» или «Эда Вуда», если иметь в виду именно картины о жизни известных режиссеров. Скорее, Кондон делает реверанс в сторону европейской традиции экзистенциальных драм, например, закатных работ Лукино Висконти «Смерть в Венеции» и «Семейный портрет в интерьере». Кроме того, в данном случае фильм является экранизацией биографического романа Кристофера Брэма «Отец Франкенштейна».

Один из основателей американского хоррора Джеймс Уэйл показан именно в домашнем интерьере, подальше от мира кино, где успех подчас соседствует с поражением. Уэйл – уже старик, доживающий в тишине свои годы. Он боится старости и даже задумывается о самоубийстве. Но однажды он встречает Клэя, бывшего солдата, который устраивается в его дом косить газон. Встреча с человеком, являющимся полной противоположностью Уэйла, пробуждает в нем интерес, заставляет примириться со своим прошлым и впервые поговорить с кем-то по душам.

Этот фильм вряд ли появился бы без поддержки знаменитого писателя Клайва Баркера, выступившего тут исполнительным продюсером. Многое Баркеру в истории Уэйла могло быть лично близким – и непонимание людей другой сексуальной ориентации, и классовые различия, но и чувство одиночества, особенно явственное в среде модных тусовок и светских приемов. Баркер слишком рано, как и Уэйл, вошел в этот блистающий, но пустой мир, который выжимает человека без остатка и выбрасывает вон в облике дряхлого старика.

Боги и монстры 

Клайв Баркер уже сотрудничал с Биллом Кондоном как продюсер его сиквела «Кэндимена». Режиссер же начал свою карьеру с хорроров и триллеров, но довольно быстро перешел к серьезному кино, и «Боги и монстры» – первая такая ласточка, его своеобразный шедевр, который, по словам экранного Уэйла, он сам мечтал снять о войне, но продюсеры не позволили ему это сделать, доверив фильм другому режиссеру.

Пожалуй, заострение внимания на ориентации Уэйла можно признать излишним, однако, прежде чем метать критические стрелы в адрес режиссера/сценариста, стоит осознать большую разницу между европейскими зрителями, приученными к серьезному кино, и рядовыми американцами, воспринимающими фильмы более поверхностно. Дело ведь не в том, что газонокосильщик Клэй стал смутным объектом желания престарелого мастера. Его интерес к нему далек от примитивной похоти. Он чувствует в Клэе настоящего человека, общающегося с режиссером на равных, без заискивания. Они разные, но гармонично дополняют друг друга. Ведь Клэй умеет слушать, а для Джеймса Уэйла, подходящего к вратам безмолвия, очень важно выговориться хоть кому-то. Ведь, как говорит режиссер, нет неинтересных людей, и лишь барьеры предрассудков и идеологем разделяют человеческое общество.

Боги и монстры 

Стоит лишь сравнить восприятие Клэем, вроде бы, простым работягой, работ Уэйла, чтобы понять, что он на самом деле по-своему умен, умеет видеть серьезное содержание в тех фильмах, которые иным зрителям, в частности, его друзьям, кажутся смешными. Ведь стоит лишь почувствовать трагедию монстра, которого из чисто научного интереса сотворил коварный ученый Франкенштейн, чтобы понять, как это опасно, играть в бога, и что человек должен нести ответственность за тех, кому он дал жизнь. Своеобразно преломился комплекс Франкенштейна и в классическом неонуаре Ридли Скотта «Бегущий по лезвию», где очеловеченные роботы осознали самих себя. Они пусть и механические, но живые, поскольку сознают, что существуют.

«Боги и монстры» построены на противопоставлении, что понятно уже из названия. Мир кино, что-то выдуманное, уводящее от реальности, противопоставляется жизни режиссера на пенсии. Впервые он задумался о тех вещах, которых раньше не замечал. Оказалось, что признание критиков и большие кассовые сборы вовсе не главное, что он так и не состоялся как человек, так как всю жизнь прятался от своего детства. Отец Уэйла был простым рабочим, а потому его ранние годы прошли в лишениях, которые он хотел наверстать, покорив Голливуд. Слишком поздно он понял, что вовсе не был доктором Франкенштейном, легко творившим монстров. Он сам был этим самым монстром, жившим в мишуре, отверженным, оставшимся на старости лет в одиночестве. А Клэй неслучайно в воображении Уэйла сопоставляется с его отцом. Для него общение с этим простым парнем – это возврат к своим истокам. Ведь не просто так проводят параллели между смертью и рождением, старостью и детством. Никогда не надо терять свою индивидуальность в мире, где миллионы монстров вопрошают жестокого доктора, зачем он их создал и почему так мучает.

Боги и монстры 

Режиссер Билл Кондон, при посредстве автора оригинального романа, обнажает экзистенциальные проблемы человеческого существования. Фигура Джеймса Уэйла оказывается очищена от киношелухи, показана буквально на пороге смерти, когда человек поневоле задумывается о жизни и вообще о смысле пребывания человека в земном мире. Своеобразно трактует Билл Кондон и самый знаменитый фильм Джеймса Уэйла «Франкенштейн», в котором якобы нашли отражение его военные впечатления. Потеря друга и, возможно, единственной любви Уэйла, на войне повлияла на появление чудовища. Уэйл как будто хотел переиграть свою жизнь, хотя бы на экране оживить возлюбленного, подобно тому, как Данте включил Беатриче, с которой общался лишь дважды, но любил всю жизнь, в число персонажей «Божественной комедии». Для Уэйла Клэй поневоле стал ангелом смерти, так желанной тяжело больным стариком. Он завершил свой жизненный путь, у Клэя же вся жизнь впереди. Подобно тому, как в ленте «Смерть в Венеции» стареющий интеллектуал Густав фон Ашенбах был очарован молодостью и красотой Тадзио, в «Богах и монстрах» Уэйл впервые обретает друга, с которым можно поговорить по душам. И это причащение на пороге смерти очень важно для него. В мире бездушных чудовищ он наконец-то обрел того, кто способен его понять. Ведь это и есть счастье, когда тебя понимают, как говорилось в знаменитом фильме Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника».

Каждый из нас бог, но и каждый – монстр. Это как добро и зло, доктор Джекилл и мистер Хайд. Человек тоскует по чему-то светлому – земляничной поляне, саду любви, где он был бы счастлив. Мы все потеряли рай, и так важно хотя бы на краю жизни туда вернуться. Дабы спокойно уйти в пустоту.

Боги и монстры 

Несмотря на гомосексуальность истории, вполне объяснимую в общем контексте 1990-х, когда кинематографисты американского мейнстрима стали все чаще обращаться к некогда запретным темам, не рискуя уже ничем, лента Билла Кондона покоряет своей тихой экзистенциальной атмосферой. Бытийные мотивы через узнаваемые кинообразы, давно ставшие частью массовой культуры, превращают биографию Джеймса Уэйла в притчу об обретении самого себя. Джеймс Уэйл был прав: каждая встреча не случайна. Но если для него самого Клэй стал предсмертным видением, примиряющим с неизбежным, то для Клэя Уэйл из бога (или монстра) превратился в человека, глубоко несчастного, в чем-то жалкого, убедившего его не тратить свою жизнь попусту и обрести семью. Ведь «если у человека есть, «зачем» жить, он может вынести любое «как»». Так говорил великий имморалист Фридрих Ницше.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)