Самым младшим из читателей DARKER, скорее всего, уже не довелось видеть монстров, созданных героем сегодняшней статьи, по телевизору. А вот те, кто постарше, еще могут вспомнить ощущение восторга и трепета, охватывающее при виде гигантской гориллы, машущей кулаками, или, скажем, отряда скелетов, размахивающего мечами. И хотя даже в детском возрасте было понятно, что все эти существа не настоящие, но всегда оставался вопрос: как именно сделаны эти кадры? Что заставляет кукольную Гидру извиваться пластичным телом и бросаться на храбреца с мечом? Чаще всего родители (а кому еще отвечать на детские вопросы?) ничего вразумительного сказать не могли. А вот кто мог бы рассказать об этом во всех подробностях – так это Рэй Харрихаузен, легенда кинематографа родом еще из тех времен, когда действие на экране воспринималось почти что волшебством.

Чем бы дитя ни тешилось

Для начала, как водится, немного истории, тем более что в данном случае она весьма интересна. Родился Рэй Харрихаузен 29 июня 1920 года в Лос-Анджелесе, самом сердце богемной и творческой жизни Соединенных Штатов. Его родители, немцы по происхождению, нарекли своего отпрыска Рэймондом Фредериком Энхаррихаузеном. Любопытно, что сокращенный вариант фамилии – это вовсе не псевдоним, взятый героем статьи ради карьеры в кино. Первый слог решили отбросить еще родители юного Рэймонда вскоре после его появления на свет. Просто чтобы было не так сложно выговаривать.

Чета Харрихаузенов являла собой довольно любопытный союз, словно нарочно объединявший техническую и творческую составляющие: отец будущего гения и новатора анимации трудился механиком, а мать зарабатывала на жизнь изобразительным искусством. Никто из них при этом не тянул одеяло на себя, когда речь заходила об увлечениях сына. Напротив, эти достойнейшие люди стремились всячески расширить кругозор Рэймонда, баловали его частыми походами в кино, музеи и на различные выставки.

Кино Рэй Харрихаузен заболел рано, в пятилетнем возрасте посмотрев «Затерянный мир», снятый по роману Конан Дойла. После просмотра этой ленты чудовища, оживающие на экране, уже не выходили у него из головы. Причем, вкупе с прививаемой родителями любознательностью, это рождало страстное желание разобраться, как же именно устроены гигантские монстры.

Впрочем, вполне возможно, что это стремление так и осталось бы лишь одним из детских желаний, если бы Рэю (и мировому кинематографу вместе с ним) не повезло еще раз. Тетка Рэймонда устроилась сиделкой в актерскую семью, и наниматели часто поощряли ее за хорошую работу билетами в кино, что в тридцатые годы было весьма щедро с их стороны. Добрая женщина не забывала о мальчишке, обожающем кинематограф, и регулярно отдавала приглашения ему.

Именно благодаря ей в 1933 году случилось событие, превратившее детскую, не вполне осознанную любовь в настоящую страсть, длившуюся всю жизнь и всю жизнь определившую. Рэй Харрихаузен попал на показ «Кинг Конга». По его собственным словам, целый год ушел на попытки разобраться в том, как именно функционировал гигантский монстр. Немного помог случайно попавший ему в руки журнал, на страницах которого эта тема вскользь обсуждалась, но до полного понимания было еще далеко. Тогда же Рэймонд осознал, что лучший способ понять способ устройство чего-то – практика, и взялся за съемки своих собственных картин. На выручку снова пришли родители, ассистировавшие молодому дарованию в его ранних работах, посвященных в основном динозаврам и жестокой борьбе за выживание. Забегая вперед, стоит сказать, что родители продолжали помогать отпрыску, даже когда он прославился: отец создавал металлические конструкции-скелеты кукол для съемок, а мать шила их «кожу».

В то же время Рэймонд осознал и первые сложности кинопроизводства. Камера, которой приходилось пользоваться подростку, мало подходила для покадровой съемки, а естественное освещение сменялось слишком быстро, из-за чего создание отдельных сцен приходилось дробить, растягивая процесс на несколько суток. И Харрихаузен импровизировал, изобретая собственную технику, постепенно нащупывая правильные решения.

Это подростковое увлечение также могло завянуть, не найдя путей для дальнейшего развития, но, по легенде, все снова решил случай. В школе, на одной из перемен, Рэймонд увидел девочку, читающую нечто, что он сперва принял за книгу о Кинг Конге. Поборов робость, фанат монстров завязал разговор и узнал, что в руках у незнакомки вовсе не книга, а сценарий того самого фильма, который в свое время свел его с ума! Где еще, кроме Лос-Анджелеса, могла состояться подобная встреча? Более того, вскоре выяснилось, что новая знакомая Рэймонда – племянница легендарного Уиллиса О’Брайена, того самого человека, который в свое время создал куклу, поразившую воображение парня! Рэй решил момент не упускать и выпросил у девочки номер телефона, только не ее, а дядин, и уже тем же вечером познакомился со своим кумиром.

По другим данным, впрочем, их знакомство произошло куда более прозаично: встречу с известным специалистом по спецэффектам организовал один из друзей Харрихаузена, шапочно знакомый с О’Брайеном. Как бы то ни было, мастер посмотрел детские работы и дал неофиту ценный совет: подучить анатомию и особенности движения мышц, а также подтянуть свои способности в изобразительном искусстве, так как куклы Рэймонда были кривоваты.

Харризаузен совету внял и, даже не заканчивая школу, поступил на вечерние курсы в недавно образованную Школу кинематографии при Университете Южной Калифорнии. Там он получил знания в таких областях, как режиссура, съемка и монтаж. Кроме того, Рэй активно посещал различные мероприятия, связанные с кинопроизводством и фантастикой – жанром, в те годы активно набиравшим популярность. Так, на одной из выставок он завязал знакомство со своим тезкой, имя которого сейчас знает каждый, – Рэем Брэдбери.

Окончив школу, Харрихаузен поступил в городской колледж, изучал одновременно анатомию и искусства, постепенно совершенствуясь в своем деле и мечтая о настоящей работе на настоящей студии.

Планам, однако, помешала война. Рэймонд отправился служить, но и в армии нашел применение своим талантам: сменив несколько специальностей, стал в итоге помощником оператора на съемках коротких фильмов-пособий об оружии и военной экипировке.

Сразу после войны герой нашей статьи снял несколько коротких мультиков, основанных на классических сказках, чтобы использовать их в качестве портфолио. Они, и правда, сослужили неплохую службу: благодаря этой серии анимированных короткометражек, Рэй Харрихаузен некоторое время сотрудничал с создателями мультсериала The Puppytoons. А уже в 1947 году начинающий аниматор получил первую настоящую работу на съемках полнометражного фильма: «Могучий Джо Янг».

Киномонстры набирают силу

Положа руку на сердце, в плане сценария «Могучий Джо Янг» – это если не клон, то младший брат «Кинг Конга». Зато если говорить о спецэффектах, то лента 1949 года на голову превосходит предшественника. И тут, хотя речь идет не совсем о хорроре, неподготовленной публике может стать не по себе. Потому что Рэймонд Харрихаузен принялся экспериментировать с технологией создания киношного чудища.

Вообще говоря, работая под началом своего кумира, Уиллиса О’Брайана, Харрихаузен создал большую часть анимации в фильме, упор в котором явно делался на зрелищность. Его же рукам принадлежит сложнейшая сцена, в рамках которой приходилось совмещать на экране гориллу-гиганта, львов и живого актера. Сейчас кажется, что ничего невероятного в этом нет, но по тем временам сотворить нечто такого уровня было почти невозможно. Неплохо для новичка, не так ли?

Кроме того, Рэймонд значительно изменил и усовершенствовал технологию создания кукол. Вот тут и начинается настоящий ужас. В 1933 году шкура Кинг Конга создавалась из сшитых на манер шубы кроличьих шкурок. На экране, особенно с учетом качества пленки того времени, это смотрелось неплохо, но работать с таким материалом было трудно: каждое прикосновение аниматора оставляло отпечатки на шерсти, и миниатюрного Кинг Конга приходилось причесывать заново едва ли не для каждого кадра.

Харрихаузен, еще не успевший обзавестись привычками и не начавший воспринимать особенности своей работы как догматы, взялся за поиск более подходящего материала… и смог его отыскать. Едва ли сейчас возможно воспроизвести весь ход мыслей мастера, но заменой кроличьим шкуркам стала – слабонервным лучше отвернуться! – шкура нерожденного теленка, как следует вымоченная в парафине и тщательно расчесанная вручную. Оставим за кадром многочисленные «как», «зачем» и «почему» – результат превзошел все ожидания. Шерсть легко ложилась на место после прикосновений, да и выглядела куда лучше: лоснилась и блестела в свете софитов, а на экране производила впечатление «живой».

Лента произвела настоящий фурор. И зрители, и критики однозначно оценили «Могучего Джо Янга». Фильм даже получил награду за спецэффекты, которая, правда, ушла Уиллису О’Брайену, ведь Харрихаузен был лишь его ассистентом.

А полностью самостоятельной работой, первой в карьере Рэймонда, стала лента «Чудовище с глубины 20000 морских саженей», фактически снятая по рассказу Рэя Бредбери. Именно в этой картине мастер впервые использовал технологию собственного изобретения, которая по-английски называется Dynamation, а по-русски, кажется, вовсе не имеет особого названия и считается просто одной из ступеней развития стоп-моушен-анимации.

Сюжет фильма повествует о динозавре, оттаявшем где-то далеко в антарктических льдах и попавшем в Нью-Йорк. Да, ассоциации с вышедшим на год позже, в 1954-м, «Годзиллой» вполне уместны и закономерны. По слухам, именно из просмотров «Чудовища», наряду с некоторыми другими источниками, японцы и черпали вдохновение.

Сиквела у этой замечательной картины не было, зато уже два года спустя, в 1955-м, свет увидел фильм «Это прибыло со дня моря» – о гигантском осьминоге, разбуженном испытаниями ядерной бомбы. Прибыл головоногий в Сан-Франциско и, разумеется, нанес городу ужасный урон: в частности, разрушил знаменитый мост Золотые Ворота.

Со съемками этого эпизода, кстати, связано несколько забавных историй. По воспоминаниям Харрихаузена, у него не получилось создать модель осьминога, у которой было бы нужное количество конечностей и которая при этом удачно смотрелась бы в кадре. Поэтому, к примеру, в сцене, когда монстр висит на мосту, можно заметить, как оператор старательно направляет камеру так, чтобы чудище не оказалось в кадре целиком. Сам же мост на натуре съемочной группе снять так и не удалось – власти города запретили киношникам это делать, опасаясь, что люди начнут думать, будто Золотые Ворота действительно так легко разрушить. На конечный вариант картины, впрочем, это никак не повлияло: режиссер заснял миниатюрную модель, построенную тем же Харрихаузеном. Говорят, что многие зрители подмены даже не заметили.

Приключения осьминога-гиганта в большом городе стали отправной точкой в карьере Рэймонда, с которой началось его долгое и плодотворное сотрудничество с продюсером Чарльзом Шнеером. Вместе они перенесли на экраны некоторые из романов Жюля Верна, создали ремейк «Затерянного мира» и подарили зрителям много других прекрасных картин. Останавливаться на них подробно нет особенного смысла, так как они почти не имеют к хоррору отношения. Зато фильмы, которые сделали Рэя Харрихаузена настоящей суперзвездой, многие зрители считали довольно жуткими, и заслуженно.

Дух приключений и закат карьеры

Приключения Синдбада-морехода всегда привлекали героя статьи, но добиться возможности экранизировать такой сюжет было непросто: затраты, ложащиеся на студию, обещали быть огромными, а вот успех картины отнюдь не был гарантирован – очень уж противоречивой казалась тема. Однако при содействии упомянутого выше Шнеера уже признанный в тот момент гений анимации смог поработать над лентой «Седьмое путешествие Синдбада», увидевшей свет в 1958 году.

В этой картине уже отчетливо виден почерк мастера, а масштаб действия поражает воображение. На фоне восточного аляпистого разноцветия разворачиваются волшебные приключения, которым позавидовали бы и Индиана Джонс с Алладином.

Но главной изюминкой фильма, безусловно, были чудовища. Женщина-змея, гигантский Циклоп, дракон… Положа руку на сердце, они и сейчас выглядят достаточно жутко – что уж говорить о зрителях, оказавшихся с ними лицом к лицу больше шестидесяти лет назад?

Фильм имел огромный успех и (правда, с огромным опозданием) демонстрировался даже в СССР, собрав феноменальную для социалистической страны кассу. В России, кстати, «Седьмое путешествие Синдбада» крутили по телевизору даже в девяностых, а на кассетах этот фильм и вовсе стало одним из хитов, наряду с ужасами и боевиками, многие из которых сейчас имеют статус легендарных.

Эта победа дала зеленый свет и другим проектам, особняком среди которых стоит фильм «Ясон и аргонавты» 1963 года, весьма вольная адаптация древнегреческого мифологического сюжета. В этой картине упор также сделан на зрелищность в ущерб истории, но едва ли такой подход можно назвать ошибочным.

О том, скольких усилий стоила эта работа Рэю Харризаузену, может сказать один простой факт: трехминутная сцена битвы храбрых героев с отрядом скелетов снималась… четыре с половиной месяца! Безумное количество работы, если задуматься. А о ее качестве красноречиво говорит другое обстоятельство: в Великобритании эти самые, созданные кровью и потом, три с небольшим минуты вырезали, посчитав слишком жуткими и реалистичными.

Сейчас многие считают «Ясона и аргонавтов» лентой, в которой мастерство Харрихаузена достигло своего пика, и эта оценка в целом кажется достаточно справедливой. Продумано в анимации все, включая индивидуальные черты некоторых из тех самых скелетов (двух, идущих одинаково, среди них не найти), движения многочисленных голов Гидры, которые не должны были мешать друг другу, и даже дерганые жесты титанического Талоса, суставы которого заржавели.

После этого фильма, также полюбившегося многим зрителям, в карьере Рэймонда наступило затишье. Он не прекращал работать и не раз еще возвращался к теме гигантских чудовищ, да и к фантастике в целом не охладевал. К примеру, в 1964 году знаменитый аниматор принял участие в создании экранизации повести Герберта Уэлса «Первые люди на Луне». Ее сюжет рассказывает, собственно, о первом в истории космическом полете, который на поверку оказался далеко не первым.

Называть «Первых людей» слабым или откровенно провальным фильмом не хочется, но справедливости ради необходимо указать, что всего на три года позднее Кубрик явил миру «2001 год: Космическую одиссею». И лента Кубрика – это глупо отрицать – по всем параметрам многократно превосходит «Первых людей на Луне» при определенной схожести сюжетов.

Если же поискать в творческой биографии Харрихаузена что-то пострашнее, то первым на ум приходит еще один фильм, также похожий на кайдзю-хоррор, – «Долина Гванги». Сюжет его можно пересказать одной фразой: ковбои встречают динозавров. И хотя рептилии выглядели по тем временам очень неплохо, появились они лишь во второй половине фильма, что не могло не сказаться на рейтинге ленты. Люди, явно шедшие поглазеть на монстров, вынуждены были сперва близко познакомиться с бытом парней в широкополых шляпах. Да и в целом история казалась калькой с «Могучего Джо Янга» (хотя на самом деле «Долина Гванги» была задумана раньше, просто в 50-е еще никто не знал, как воплотить такую идею).

Неоспоримым успехом периода, наступившего после «Ясона и аргонавтов» можно считать разве что «Миллион лет до нашей эры», фильм во многих отношениях глуповатый, но безумно зрелищный. Весь построенный на динамичных сценах драк, сражений и погонь, да еще и снятый в необычном сеттинге первобытного мира, он смог завоевать свою армию поклонников.

Но время Рэймонда уходило. Подрастающее поколение режиссеров и аниматоров наступало на пятки, технологии шли вперед, а зрители уже мало интересовались сюжетами, основанными на мифах и легендах. В 70-х годах герою статьи и его другу-продюсеру еще удалось привлечь внимание публики, добившись разрешения снять два продолжения приключений Синдбада, окупившихся в прокате, но оба они понимали, что долго конкурировать с новыми веяниями не смогут. Ни одну из этих картин нельзя назвать хитом.

Лебединой песней Харрихаузена стал фильм «Битва титанов» 1981 года – картина с огромным бюджетом и знаменитыми актерами в главных ролях. В ней мастер анимации показал буквально все, на что был способен, заставляя историю Персея, спасающего возлюбленную, оживать перед глазами зрителя. Но не все было гладко: во-первых, знаменитый аниматор на тот момент жил и трудился уже в Лондоне, то есть не присутствовал на площадке лично. Во-вторых, объем работы был настолько велик, что ему пришлось нанимать двух помощников и перекладывать часть работы на них, чего Рэймонд терпеть не мог делать.

Фильм имел успех, но после его выхода на экраны Рэй Харрихаузен объявил, что официально завершает карьеру в кино. Причин этому было много, начиная от банальной усталости (на тот момент ему было уже 62) и заканчивая тем, что большинство студий попросту не хотело больше связываться с морально устаревшей и дорогой стоп-моушен-анимацией.

* * *

Наследие Харрихаузена не ограничивается только лишь фильмами, к которым он непосредственно приложил руку. Его влияние было поистине огромно, и именно работы этого человека вдохновили таких титанов кинематографа, как Стивен Спилберг, Питер Джексон, Тим Бёртон, Джордж Лукас, Генри Селик и многие другие. Именно его мы должны благодарить за «Звездные войны», «Парк юрского периода», «Франкенвини», «Кошмар перед рождеством», «Труп невесты», «Годзиллу»… проще даже сказать, что мало кому удавалось фактически в одиночку оказать такое влияние на целые жанры и направления киноискусства!

Рэй Харрихаузен скончался 7 мая 2013 года в возрасте 92 лет, но созданные им чудовища продолжают жить: очаровательные, чуть страшноватые, проигравшие битву «зеленому фону» и компьютерной графике, но помнящие времена, когда кинематограф был больше магией, чем бизнесом. Не лишним было бы и нам время от времени вспоминать их, пересматривая картины мастера.