Тайна поместья Горсторп (авторский сборник)

Автор: Артур Конан Дойл

Жанр: хоррор, мистика

Издательство: АСТ

Серия: Зарубежная классика

Год издания: 2021

Перевод: В. Воронин, Н. Высоцкая, Н. Дехтерева, И. Доронина, Ю. Жукова, Р. Рыбкин, Е. Туева, Школа перевода В. Баканова

Похожие произведения:

• рассказы М. Р. Джеймса, Амброза Бирса, Редьярда Киплинга

Артур Игнейшус Конан Дойл (1859-1930) в представлении особо не нуждается. Даже если бы он подарил миру только Шерлока Холмса, то и этого было бы достаточно, чтобы вписать сэра Артура золотыми буквами в мировой фонд жанровой литературы. Но из-под пера Конан Дойла вышли и бригадир Жерар, и профессор Челленджер, и злобный пират капитан Шарки. Знатокам творчества известны также публицистические и исторические труды.

Открыв любую биографическую статью, можно узнать, что с 80-х гг. XIX века Конан Дойл интересовался спиритизмом, и в начале ХХ столетия этот интерес превратился в твердую веру в существование загробной жизни и возможность общения с духами… Да-да, прямо-таки просится фраза: логично предположить, что эти взгляды нашли отражение в его произведениях. Но нет, не логично. Один из мифов гласит, что работающий в рамках «темного» жанра сам обязан верить во всю эту мистику. Нет, не обязан: достаточно вспомнить мэтров жанра, таких как Эдгар По и Говард Лавкрафт, бывших убежденными материалистами. Но, как бы то ни было, Конан Дойл верил в духов и создавал рассказы о сверхъестественном и ужасном.

Прикоснемся же и мы к этой стороне его таланта, заглянув под приятную глазу тисненую обложку. В книге 16 рассказов, охватывающих 40-летний период творчества: с 1880 по 1921 годы. Кто (или что) встретит нас на страницах книги?

Во-первых, это те, без кого немыслим ни один викторианский мистический сюжет, — призраки. Их здесь достаточно, причем и настоящих, и мнимых. Если речь идет о подлинных привидениях, то это далеко не бесплотные создания, способные разве что пугать жуткими стонами и звоном цепей. Нет, конандойловские призраки злонамеренны и запросто могут покалечить, а то и убить. Впрочем, в одном из рассказов роль привидения играет техническое устройство, а в другом (написанном с изрядной долей юмора) зловещие духи и вовсе существуют только в воображении главного героя.

Во-вторых, это разнообразные чудовища: молодая леди, завидная невеста, скрывающая за прекрасной внешностью совсем не человеческую сущность; житель Страны Фараонов, чье бессмертие стало его же проклятием; монстр в человеческом обличии — ревнивый лорд, замысливший жестоко отомстить супруге; гигантское плотоядное растение, которое не прочь отведать человечины; древнеегипетская мумия, подчиняющаяся злой воле своего воскресителя; неведомый пещерный монстр и даже зловещий артефакт, заставляющий впадать в безумную ярость каждого осмелившегося взять его в руки.

Но, пожалуй, самые причудливые создания — те, кого воображение Конан Дойла разместило в верхних слоях тропосферы («Ужас в небе»). Рассказ написан в 1911 году, на заре развития авиации. Самолеты более-менее уверенно себя чувствовали вблизи земной поверхности, но большие высоты для них пока оставались недостижимыми, и что ждет отважных летчиков там, выше облаков, мало кто знал. (Историческая ремарка: в 1862 году британцы Джеймс Глейшер и Генри Коксуэлл, а в 1875 году — французские ученые Тиссандье, Сивель и Кроче-Спинелли на воздушных шарах достигли высот более 8000 метров. Но это были единичные подъемы, последний, к тому же, закончился трагически — выжил один Тиссандье.) А что, если там, в запредельной вышине, существуют целые сообщества живых организмов? И в них, как и в любом наземном или подводном сообществе, есть существа мирные, но есть и хищники? Не они ли виновники таинственных исчезновений аэропланов вместе с пилотами?

В общем, рассказ хорош, и в нем определенно есть что-то лавкафтианское: при чтении возникают ассоциации с сюжетом «Из глубин мироздания» (он же «Извне»), несмотря на отсутствие мистики. Единственной ложкой дегтя является «инициатива» переводчика, который зачем-то переложил все расстояния и высоты в десятичную систему мер. Оно, конечно, в метрах и километрах понятнее, чем в футах, ярдах и милях, но как быть с аутентичностью?

Впрочем, вернемся к сюжетам. В паре рассказов герои подвергаются гипнотическому воздействию, и мы можем судить, сколь необычные (даже магические) свойства приписывали гипнозу в конце позапрошлого столетия — вплоть до возможности вывести душу из тела и отправить ее в тело другого человека, а то и в путешествие во времени.

Наконец, в одном из рассказов нас ждет встреча с человеком, который неожиданно умер, но не сумел понять этого. Да-да, это в наши дни подобные истории уже набили оскомину (жирную точку поставил М. Найт Шьямалан своим «Шестым чувством»), но на заре прошлого века такой поворот сюжета, вероятно, был большой неожиданностью для читателя.

Именно «непредсказуемые развязки» обещает нам аннотация. Увы, как и в приведенном выше примере, современный искушенный читатель уже с середины большинства рассказов поймет, чем в принципе все закончится. От Конан Дойла не стоит ждать неких финальных твистов.

Возьмем два рассказа со сходными сюжетами, созданных приблизительно в одно и то же время: представленный в сборнике «Ужас штольни Синего Джона» и «Зверь в пещере» Лавкрафта (Говард наш Филлипс, как известно, «мера всех вещей»).

Написанный в 1910 году рассказ Конан Дойла — добротная 22-страничная история о том, как некий доктор, поправляющий здоровье в английской глубинке, узнает от местных жителей легенду о некоем чудовище, живущем в глубине пещеры и время от времени похищающем овец. Вскоре главный герой понимает, что легенда является чистой правдой: он исхитряется заблудиться в пещере, остаться там в полной темноте и, разумеется, встретиться с подземным монстром. Монстром, по мнению доктора, является огромный пещерный медведь, доживший до наших дней и адаптировавшийся к существованию без света.

В «Ужасе штольни Синего Джона» есть все, что нужно для хорошего хоррора: соответствующие локации, деревенская легенда, оказавшаяся правдой, сложная ситуация, в которую попадает главный герой, и, конечно же, страшное чудовище. Но обратимся теперь к истории, написанной пятью годами ранее четырнадцатилетним (!) Лавкрафтом. Ситуация примерно та же: герой в пещере, факел его погас, он заблудился, но присутствия духа не потерял. Рассуждая, сколько он сможет протянуть без еды, герой мельком вспоминает об остатках колонии больных туберкулезом, располагавшейся в одном из гротов пещеры. А затем, так же, как и у Конан Дойла, он встречается с неизвестным чудовищем и убивает его. В чем же разница? В последнем предложении: «Странное создание, которое я убил, обитатель жуткого подземелья, было, во всяком случае когда-то давно, человеком!» Это уже иной уровень ужаса — встретиться с монстром, который некогда был подобен тебе. У сэра Артура, увы, монстр — всего лишь животное. Да — огромное, да — неизвестное науке, но животное.

Впрочем, рассказ отлично написан, в нем есть необходимая доля саспенса, и не обязательно иметь опыт спелеолога, чтобы проникнуться состоянием героя, оказавшегося в кромешной тьме один на один с неведомой угрозой. (Кстати, в свое время сюжет этого произведения любили к месту и не к месту упоминать криптозоологи в трудах, посвященных поискам снежного человека.)

Итак, идеями и сюжетами зрелого хоррор-фана творчество Конан Дойла не удивит. Но все же возьмем на себя смелость рекомендовать книгу. Во-первых, каждый читатель, а тем более писатель, уважающий «темную литературу», должен знать ее истоки. Невозможно считать себя знатоком жанра, игнорируя литературное наследие Шелли, По, Стокера, Лавкрафта, Блэквуда, Джеймса и, разумеется, Конан Дойла. Во-вторых, это прекрасная возможность насладиться произведениями классика мировой приключенческой и фантастической литературы, его отличным стилем и кое-где — отменным британским юмором. Ну, а для тех, кто в детстве совершенствовал свой дедуктивный метод вместе с Шерлоком Холмсом, отправлялся в опасную экспедицию в джунгли Амазонии или погружался на дно океана в поисках Атлантиды вместе с героями «Затерянного мира» и «Маракотовой бездны», этот сборник — прекрасная возможность открыть еще одну грань таланта любимого автора.