Каждый, услышав слово «секта», интуитивно понимает, о чем идет речь. Однако, если начать углубляться в проблематику, быстро понимаешь, что четкой грани между сектой и иными религиозными течениями просто нет. Также нельзя и вычленить какой-то однозначный набор признаков секты. Если их мало, то большая часть групп, сектами обществом считающимися, выпадут. И наоборот, если взять расширенный набор признаков, то окажется, что туда попадают все религиозные и идеологические группы. Если же за основу взять девиантное по отношению к обществу мышление и поведение, то как определить ее степень? Именно поэтому научное религиоведение полностью отказалось от использования этого термина. Однако, в бытовом плане слово «секта» ассоциируется со странным и, возможно, опасным для себя или окружающих поведением, и подсознательно очень легко, хоть и не математически точно, определяется.
Секты могут как приходить из иных культур, так и спонтанно возникать внутри общества, как параллельно (альтернативно) основной религиозной традиции, так и внутри нее. Последнее явление известно давно и в последнее десятилетие, из-за активного развития, получило в России название «внутрицерковное сектантство». Именно к последнему типу относилось движение, получившее в прессе начала XX века названия «Балтский психоз» и «Балтская истерия», из которого и выросли «иннокентьевские» секты.
Началось движение в мае 1908 года, когда в православный Покровский мужской монастырь в городе Балта (ныне Одесская область Украины) с приходского кладбища были перенесены мощи священника Феодосия (Левицкого). В том же 1908 году в монастырь прибыл Иван Левизор, уже более десятка лет подвизавшийся в разных монастырях Российской империи и нигде не прижившийся. В Балте он принял монашеский постриг с именем Иннокентий, 15 августа 1908-го рукоположен иеродиаконом, а затем иеромонахом. Проповеди Иннокентия (Левизора), произносимые у гробницы о. Феодосия, становились все популярнее. Он произносил их на молдавском языке, за что снискал большую популярность у молдаван (которых в окрестностях было очень много), и постепенно усиливал в них эсхатологический накал. Сперва он обличал грехи мира и призывал покаяться перед приближающимся концом света (что нередко можно услышать и от современных православных — и не только — пастырей). Позднее стал именовать себя уже посланником Христа, исцеляющим от болезней и изгоняющим бесов, пророком Илией и даже воплотившимся Св. Духом. Аудитория его слушателей подчас составляла по несколько тысяч человек.
В те же времена в Балте с помощью эксцентричного иеромонаха даже была создана лечебница, где изгоняли дьявола, а также при помощи отчиток лечили от всех болезней. Краевед из Балты Алексей Филлипович писал: «Очевидцы, которые видели эти ритуалы, были в ужасе от деяний Иннокентия. Часто от его обрядов люди даже погибали. В то время, все можно было списать на происки дьявола.» Особое внимание уделялось копанию колодцев (на освящение которых активно собирались деньги), это считалось одним из высших благодеяний. Но не только экзорцизмами занимался Иннокентий, он начинает создавать ближний круг, в котором дарует титулы «учеников», «апостолов», «мироносиц» и «пророчиц». И особое внимание уделял молодым симпатичным молдаванкам, которые быстро входили во «внутренний круг» и поселялись в келиях Иннокентия. Этот «гарем» одно время насчитывал до сорока девушек, между которыми случались ссоры и даже драки за внимание «посланника».
Монастырское начальство на весьма специфическую деятельность батюшки закрывало глаза — ведь он обеспечивал монастырю огромный наплыв паломников, а значит, обильную реку пожертвований. Обеспокоенная массовым неконтролируемым истерическим движением, центральная православная иерархия выслала в 1909 году специальную комиссию Святого Синода для расследования «балтского движения». В результате, было рекомендовано перевести отца Иннокентия под строгий контроль в монастырь в Каменец-Подольске. Однако, исполнение решения задержалось до 1910 года (монастырское руководство боялось народных волнений) и было реализовано только после того, как Иннокентий обратился к народу, называя себя последним Судией мира, то есть самим Иисусом Христом, чего стерпеть уже не смогли. Также вслед за ним в «изгнание» последовали и пять его «мудрых дев» (три из них были родными сестрами). На новом месте Иннокентий, вокруг которого уже сложилась весьма специфическая атмосфера, продолжал свои проповеди.
Еще пребывая в Балтском монастыре, Иннокентий приехал на хутор, находящийся неподалеку от села Бирзула (ныне Котовск) для освящения дома. Место ему так понравилось, что он объявил, будто сам Бог через него предназначил это место под монастырь, получивший название «Райский сад». Иннокентий объявил, что «был потоп водяной, а будет потоп огненный и все сущее сгинет. Спасутся лишь те, что поселятся в пещерах “Райского сада”. Пещеры “Райского сада” подобны Ноеву ковчегу. Разница в том, что Ноев ковчег был над водой, а мой корабль — под землей.» И работа закипела, множество работников прибыло на хутор копать в меловой породе пещеры, в пиковые периоды на стройке трудилось более сотни человек. К лету 1913 года большая часть работ была закончена и построена надземная церковь.
В 1912 году церковное начальство попробовало бороться с ширящейся ересью расстоянием и сослала Иннокентия в Муромский монастырь (ныне юг Карелии) под строгий надзор. Но сразу же за ним потянулись паломники. И вновь руководство монастыря не слишком ограничивало Иннокентия, келья которого была обвешана коврами и пахла елеями и парфюмом. Под свои перемещения Иннокентий даже подвел теологическую базу: «Когда я был в Балте, я был с Отцом и говорил от имени Отца; когда был в Каменец-Подольском, был с Сыном и говорил от имени Сына; а тут, в Муромском монастыре, я со Святым Духом, говорю во имя Святого Духа, и сам есть Дух Святой, Утешитель, Дух Истины. Я — последний пророк перед концом света, я Илия и Енох. Я проглотил Святого Духа в виде голубя и сам стал Святым Духом.»
Тем временем, среди последователей Иннокентия в Бессарабии прошел слух (распространяемый его учениками), что грядет конец света и чтобы спастись, нужно продавать свое имущество и ехать к батюшке Иннокентию, в Муромский монастырь. Потянулись целые семьи и фанатики-одиночки, образовывая своеобразный нищенский крестовый поход. К началу 1913 года в монастыре и его окрестностях, в кошмарных условиях, в самодельных шалашах под открытым небом (места в монастыре просто не хватало) собралось более двух тысяч человек. Голодных, замерзающих, терзаемых вспыхивающими эпидемиями различных болезней, ожидающих окончательного спасения. В итоге, Иннокентий решает действовать — 5 февраля во главе своих последователей, ограбивших кладовые, он вышел из монастыря и направился к ближайшей железнодорожной станции. Мороз должен был расступиться перед «великим праведником», как море перед Моисеем. Однако, чуда не случилось. Растянувшаяся колонна замерзала. Падали и коченели обессиленные старики, оголодавшие младенцы умирали на руках у матерей. Даже самые верные последователи начали роптать. Около Пудожа (примерно в 30 километрах от монастыря) появился специально присланный конвой конной полиции и 17 февраля Иннокентия арестовали. Последователей насильно грузили в вагоны и отправляли домой. Многие, измученные невзгодами, умирали, и их хоронили на первых попавшихся железнодорожных станциях.
После четырехмесячного тюремного заключения в Петрозаводске Иннокентий был приговорен к ссылке. Новоявленный Святой Дух оказался не слишком крепок в своих воззрениях и, надеясь смягчить отношение властей, 30 июня 1913 года в тюремной церкви Петрозаводска выступает с публичной покаянной грамотой, в которой отрекается от своих ересей и последователей, которых также призывал покаяться. Кара была смягчена, с него сняли сан и в мае 1914 года переместили в Соловецкий монастырь, где он вновь возобновил контакт со своими адептами, которые большей частью не поверили в его отречение, считая его происками врагов.
Февральская революция ослабила многие запреты, в том числе и режим на Соловках. В апреле 1917 года делегация из 70 человек (по аналогии с 70 апостолами) прибыла вызволять своего «Бога», и Иннокентий вновь «вышел» из места заточения. Только на этот раз более успешно: вскоре «Учитель» прибыл в свой «Райский сад», где его ожидало несколько тысяч приверженцев. Для Иннокентия были оборудованы шикарные покои, образовался новый гарем, пожертвования текли рекой.
В начале августа 1917 года к «Раю» подъехал отряд казаков с офицерами, которые хотели увидеть «живого бога», но верующие, испугавшись, как бы чего с Иннокентием не сделали, плотной толпой окружили его дом и не пустили офицеров. В образовавшейся давке было задушено семь человек. Особо в «Раю» Иннокентий привечал дезертиров, надеясь, что за кров они станут служить ему собственной малой армией. Число последователей увеличивалось, плотность населения в «Раю» была высокой, начали распространяться болезни, росла смертность. Хоронили по несколько тел в одной могиле. В ноябре 1917 года народ, несмотря на обильные «чудеса», демонстрируемые Иннокентием, начал роптать, и лидером был придуман новый обряд — обновление крещения. Морозным утром, собравшись в церкви, верующие разделись догола и с хоругвями отправились к «райской купели», где и были повторно окрещены. В результате почти все простудились, многие подхватили воспаление легких или иные болезни. В течение нескольких недель после обряда люди мерли как мухи. А оправдывалось это тем, что «померли лишь худшие и негодные, за их тяжкие грехи покарал их Господь-Бог».
Не очень ясны и обстоятельства насильственной смерти Иннокентия, имеется несколько версий. Советская сектология утверждала, что Иннокентия зарезал собственный последователь, «отомстивший главарю секты за насилие над девушками». По иной версии, он погиб во время набега какой-то банды. Однако, ближе всего к правде, вероятно, была история с отравлением, которую в немного отличающихся версиях повторяют как исследователи, так и сами последователи Иннокентия. В конце декабря 1917 года (30 или 31 числа) Иннокентий был отравлен посланниками одесской революционной организации. Некоторые советские источники утверждают, что подать осторожному Иннокентию отравленное вино удалось только после многодневной пьянки, тогда как последователи верят в иную версию: «В Рождественский пост декабря 1917-го приехали к Иннокентию двое по виду мелких чиновников и некая дама с ними. Под вечер старец пригласил их в дом. За трапезой Иннокентий сам налил бокалы и ненадолго вышел, будто по делам. Зайдя на кухню, встал на молитву. В это время один из гостей высыпал в его стакан с вином яд. Прозорливцу был открыт их ужасный замысел. Проницательно посмотрел он в глаза своего убийцы, поднял руку свою и благословил. Когда «гости» просили Иннокентия о прощении, он отвечал: “Успокойтесь. Никто из вас не виноват. Власть прислала вас. А мне надо выпить яд за мой народ — соискупительно! А если кого винить хотите, то меня вините”.»
Забальзамированное тело Иннокентия было помещено в одну из комнат подземного Рая, превращенную в склеп для новоявленных мощей пророка и чудотворца. Руководство общиной принял на себя родной брат Иннокентия — Семен Левизор. В годы гражданской войны и лихолетья община продолжала расти, и число верующих в чудесную силу Иннокентия увеличиваться. Но при этом, движение начало дробиться, обособились иннокентьевцы, оказавшиеся на территории подконтрольной Румынии Бессарабии, не все признали авторитет Семена. В конце сентября 1920 года отряд красноармейцев в двести человек был прислан советской властью, чтобы разогнать общину, которую подозревали в контрреволюционных настроениях (при этом, в Румынии иннокентьевцев, наоборот, подозревали в симпатиях к большевикам). Оказалось, что у иннокентьевцев сохранилось оружие — во время перестрелки погибло и несколько красноармейцев, однако общину успешно разогнали, а в следующем году Семена Левизора, его мать и еще двадцать семь ближайших сподвижников расстреляли. На момент изгнания из Рая подземный комплекс насчитывал около девяноста келий, в которых постоянно проживало около двух тысяч человек. Было изъято и тело Иннокентия, и верующие считают, что как раз в этот момент он воскрес и телесно вознесся на небеса.
Но и после дезорганизации иннокентьевцы не исчезают, а превращаются во множество самостоятельных секточек, то и дело принимающих весьма экзотические формы. Одна из организованных групп последователей Иннокентия попыталась возродить Рай в новом месте, около соседнего села Липецкое, и осенью-зимой 1924 года вырыла в склоне несколько низких темных каморок, в каждой из которых проживало по несколько семей. Но на этот раз история «Рая» была короче: уже летом 1926 года отряд милиции окружил поселение, рабов божьих забрали и вывезли куда-то под Мурманск.
Бессарабская часть культа, возглавляемая братьями Куляками, разделилась на группы, каждую из которых возглавлял свой «патриарх» — татуня, т. е. отец. Их modus operandi оставался узнаваемым — рытье пещер и создание гаремов. Один из татунь, Александр Куляк, он же «Архангел Михаил», построил большую подземную церковь в селе Петруни. При нем проживало несколько сот человек, а гарем самого «архангела» составлял около восьмидесяти девушек. Во время разгона «монастыря» в 1930-х годах румынской жандармерией не обошлось без человеческих жертв. Один из последователей Александра Куляка, Макарий из с. Нижние Ниспорены, поняв все выгоды подобного мероприятия, объявил себя святым Макарием, переманил к себе часть проповедников и сформировал самостоятельную сектантскую группу. Возмущенный поведением адепта, «Архангел» выследил тайник новоявленного святого и организовал его убийство.
Вскоре после Второй мировой войны в молдавском городе Бельцы местная община иннокентьевцев ударилась в монархизм. Проповедник Иван Георгиц начал утверждать, будто бы члены семьи Николая II живы, находятся в Молдавии и скоро придут к власти. За престолонаследника Алексея выдавали сектанта Семена Русановского, а за царскую дочь Анастасию — некую Фаню Гурвиц. «Царевичи» носили «царское» облачение, принимали специальные ванны из душистых трав, принимали богатые пожертвования, пока не попались в руки совестким органам.
В группе последователей татуни Иоанна (Ивана Куляка, позднее также провозгласившего себя «Богом Отцом») самоубийство превозносилось как высшая форма служения и преданности татуне, который, согласно легенде, «входя на небо, призвал следовать за собой и остальных». Обрекающие себя на самопожертвование иннокентьевцы уходили в специальные тайники, где умирали голодной смертью. В 1955—56 годах был раскрыт ряд тайников с несколькими десятками трупов людей, уморивших себя подобным образом.
В конце 1940-х годов иннокентьевка Мария Петраш из Ниспоренского района Молдавии объявляет себя Богородицей и начинает сожительствовать с неким Михаилом Артени, выдающим себя за архангела Михаила, и в мае 1949 года рождает от него сына. Ребенка назвали Эмануилом и объявили, что он зачат «божьим духом», жить долго не будет, а так как «душа его скоро вознесется на небо, а на земле останется тело, и там, где будет оно погребено, возникнет новый Иерусалим и начнется великое паломничество верующих». В течение 2 лет и 8 месяцев ребенок находился в тайнике-подземелье, а затем был умерщвлен и там же захоронен в особом склепе. Однако, «Новый Иерусалим» открыть не успели: тайник был обнаружен советской властью и ликвидирован.
Яркая личность Иннокентия Балтского привлекает не только самих иннокентьевцев. Так, Православная церковь Божией Матери Державной, более известная в народе как Богородичный центр, также считает его святым, даже одним из самых важных — апостолом огненного христианства. А богатая иннокентьевская «подземная» история показывает, что «пензенские затворники» со своим «Горним Иерусалимом», прогремевшие весной 2008 года, это лишь обмельчавшее подражание более задорным, яростным предшественникам.
Разрозненные группы иннокентьевцев существуют и ныне. У них есть свои храмы, пещеры Райского сада частично раскопаны, современные иннокентьевцы намерены спуститься в них и ждать апокалипсиса. К сожалению, полноценное исследование истории этой очень странной, необычной группы с густым мрачным колоритом практически не ведется (ограничиваясь поверхностными и сенсационными журналистскими заметками), а то, что проводится, сосредоточено на первоначальном, еще, собственно, «иннокентьевском» периоде, и так более-менее исследованном.
Последователи Иннокентия даруют миру множество хоррор-сюжетов, не ограничиваясь одним-двумя (как многие другие секты). Ужас рождается из вторжения иррационального в наш мир, его овеществления, ведь последователи сект настолько поглощены своими идеями, что мир в их глазах неузнаваемо преломляется и они готовы к самым невероятным поступкам. И хоть секты это настоящий хоррор-в-реальности, зачастую страшнее и опаснее, чем маньяки-убийцы, в жанровом искусстве им уделено гораздо меньше внимания: фильмы и книги, основанные на сектантском материале — относительная редкость.
Комментариев: 0 RSS