Сплаттеры Брайана Полина 4

В апрельском номере DARKER вышла первая статья о кудеснике микробюджетных хорроров Брайане Полине. Этот диковатого вида колоритный мужчина запомнился фанатам андеграундных ужасов своим вниманием к практическим спецэффектам в духе Тома Савини и редкой для поджанра ориентацией на сюжетные, почти мейнстримные картины. В мае этот цикл продолжился. В июне речь шла о ключевых работах Полина рубежа десятилетий. И, наконец, финальная статья расскажет о самых свежих работах маэстро андеграунда

«Криптоплазма» — опыт фантастического саспенса

Свой следующий фильм, «Криптоплазма» Брайан Полин выпустил только через пять лет после выхода на DVD «Кровавых свиней». За это время в мировом хорроре произошли некоторые маркетинговые изменения, и кассу стали делать многочисленные мокьюментари (бесконечные франшизы «Паранормальное явление» и «Репортаж» как примеры). Не то чтобы Полин решил подстроиться под тренд, однако ему показалась интересной идея совместить субъективную камеру и привычный «сплаттер». Сделал это режиссер достаточно оригинально. В его фильме очень мало присущей поджанру стилизации под любительскую съемку, хотя, конечно, нужно сделать скидку на то, что Брайан Полин не всегда профессионально использует ручную камеру, так что излишне подрагивающий кадр — спутник многих его работ. Как мы знаем, режиссер не кончал университетов, а потому осваивал операторскую работу и монтаж опытным путем. Проще говоря, Полин и в «Криптоплазме» предпочитает вид от третьего лица, а ручную камеру применяет с целью создания динамичного действия.

Главные герои «Криптоплазмы» — исследователи паранормального. Одного из них играет сам Брайан Полин, в то время как его друг Рич Джордж присутствует в коротком эпизоде. Кевин Барбаре, постоянный актер позднего Полина, получил небольшую роль правительственного чиновника, а сценарист мультсериала «Черный Плащ» Джозеф Олсон выступил в образе напарника персонажа Полина.

К 2010-м Брайан Полин стал достаточно известным жанровым режиссером, поэтому в его фильмах периодически появлялись профессиональные кинодеятели. Вот только увлечение андеграундным хоррором не принесло Полину финансовой стабильности — ему все так же приходилось вкладывать собственные средства в свои проекты, о чем режиссер не без досады поведал в интервью кинообозревателю Чарльзу Т. Кохрану.

Так как постановщик — большой любитель старых хорроров, то он не удержался от аллюзий и в «Криптоплазме». Сам сюжет фильма о таинственной субстанции, которая заражает жителей небольшого городка, в результате чего поселение быстро становится зоной отчуждения, отсылает к «Капле» (прежде всего в версии Чака Рассела). Надо сказать, что «Криптоплазма» Полина едва ли сильно отстала по количеству спецэффектов от культовой ленты Рассела. Постановщик снова проявил чудеса специального грима, крупным планом демонстрируя тошнотворные деформации тел людей под воздействием неизвестной субстанции.

Впрочем, первая половина ленты, если не считать кровавого пролога, почти не содержит начинки из «кровь-кишки-далее по тексту», что необычно для Полина лишь на первый взгляд. На деле «Криптоплазма» отличается от других хорроров постановщика только большим акцентом на мистическую атмосферу покинутого жителями города. Заброшенный город у зрителя может вызвать аналогии как с Сайлент-Хиллом, так и с Припятью, тем более о Чернобыле в 2012 году вышел мокьюментари-хоррор «Запретная зона» при продюсерском участии лидера мокьюментари Орена Пели.

Конкурировать с более дорогими образцами жанра фильму Полина удается за счет режиссерской фантазии. Первая половина ленты может кому-то показаться непривычно медлительной. Однако Полин выстраивает эту часть по принципу детектива, ведь два исследователя паранормального проводят расследование с целью установить, что скрывает правительство в заброшенном городе. Во второй половине начинается типичный Полин — логика уходит на второй план, уступая место кровавой вакханалии.

Такая композиция характерна почти для всех поздних фильмов Брайана Полина. Сначала он знакомит зрителя с персонажами, создает ненавязчивую атмосферу близкой угрозы, интригует зрителя некоей сюжетной тайной — первопричиной всех событий. А вот ближе к концу стройная и строгая сюжетная линия начинает разрушаться, реальность как бы размывается, а события фильма начинают походить на бесконечный кошмар. Как уже говорилось, на режиссера, безусловно, оказал влияние сюрреализм, давший некоторым хоррорам 1980-х (франшиза «Кошмар на улице Вязов», фильмы Лючио Фульчи) сновидческую структуру. Другое устойчивое влияние в творчестве Полина, проза Говарда Лавкрафта, проявляет себя в воплощении на экране не просто банального зла вроде зомби и маньяков, а неких хтонических монстров.

Вот и загадочная криптоплазма делает из людей причудливых, жутких созданий, способных посоревноваться с образами инопланетного «Нечто» в одноименном фильме Джона Карпентера. Сюжет в лентах Полина (включая «Криптоплазму») движется от стройного каркаса в начале до мешанины кадров и образов многоликого зла в финале. Хоррор в представлении Полина — это кошмар, от которого невозможно пробудиться. Человек испытывает дезориентацию, отчаяние, животный страх только тогда, когда попадает в ситуацию, исход которой невозможно предсказать. Если реальность походит на сон, тогда между сном и явью уже нет никакой четкой границы. Умение в хорроре обойтись без стройного сюжета, вызвать у зрителя если не страх, то чувство тревоги за счет ненавязчивой мистической атмосферы, фантазии и разрушения причинно-следственных связей, — отдельный и редко встречающийся талант. Брайан Полин им владеет почти на таком же уровне, как его именитые учителя Уэс Крэйвен и Лючио Фульчи.

В пандемийный 2020 год Брайан Полин выпустил альманах «Мрачные истории», составленный из трех короткометражек начала 1990-х — «Жертвоприношение», «Последний крик» и «Оборотни». Если про первые две работы мы уже рассказывали, то третья, «Оборотни», как-то затерялась в достаточно длинном перечне проектов, к которым в том или ином качестве был причастен Брайан Полин.

«Оборотни» рассказывают не вполне типичную для вервольф-хорроров историю. В центре повествования семья... кого бы вы думали? Правильно, оборотней. Если одни члены этой семейки желают жить как все люди, поэтому скрывают свой опасный секрет, то другие, юные оборотни, переживают из-за того, что им не дают в полной мере удовлетворить охотничий инстинкт. На этой почве в семье возникают конфликты.

Полин и в этой ранней короткометражке проявил свою фантазию, пусть в то время он еще не имел возможности делать приличного качества изображение (не хватало как опыта, так и хорошего оборудования). Также любопытно, что этот фильм Брайан Полин снял для своей тогдашней подружки, которой поручили в школе сделать короткометражный хоррор или научную фантастику. Совмещение вервольф-хоррора с семейной драмой резко выделяет «Оборотней» даже в перечне высококачественных фильмов ужасов 1980-1990-х о превращении человека в волка (от «Воя» до «Зловещей луны»).

Альманах «Мрачные истории» украсил и новый сюжет. Надо сказать, что режиссер весьма умело вплел свежую историю в антологию своих ранних опусов. По этому альманаху наглядно заметны как тот уровень, с которого начинал талантливый хоррормейкер, так и нынешнее его режиссерское мастерство. Кроме этого, за кадром звучит экстремальный метал авторства все того же Полина. Режиссер — большой любитель блэк-метала, однако он старается не использовать собственные фильмы для популяризации своих музыкальных вкусов. Ведь хорроры он любит как минимум не меньше, чем андеграундную музыку.

На следующий год режиссер поучаствовал в междусобойчике независимых хоррормейкеров «Symbolicus Vol 2», где выступил автором одной новеллы. Также в этом же году он снял новый полнометражный хоррор «Инфекция», который вышел в прокат в марте 2022-го, спустя семь лет после премьеры «Криптоплазмы».

«Инфекция» — снафф-сплаттер Полина

Снафф-хорроров в истории кино создано не так много, несмотря на тематическую близость снаффа и сплаттера. Ведь последний также основан на демонстрации нескончаемых членовредительств, и во многом из-за сплаттеров моралисты убеждены, что хорроры лишь пропагандируют насилие.

Как почти все зрелые работы Брайана Полина, «Инфекция» представляет собой кроссовер — совмещение сразу нескольких тем в пределах одного фильма. В нашем случае это соединение снафф-хоррора и триллеров об экспериментах над людьми, восходящих еще к опытам одержимого ученого Мэри Шелли Виктора Франкенштейна.

Молодая пара, которой не хватает денег на обычное решение проблемы бесплодия, находит неких странных людей, которые в подпольных условиях проводят медицинские манипуляции. Но параллельно эта же команда в белых халатах снимает снафф, совершая невообразимые бесчинства с донорами органов.

Жители стран Варшавского договора легко проведут аналогии с политикой коммунистических режимов, которые боролись с абортами путем их запрета, что толкало женщин искать таких же сомнительных врачей, как персонажи «Инфекции». К примеру, румынский диктатор Николае Чаушеску запретил аборты и контрацепцию в 1967 году в попытках увеличить население страны. Об этом неоднозначном периоде в истории Румынии спустя 40 лет Кристиан Мунджиу снял социальную драму «4 месяца, 3 недели и 2 дня», которая получила Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля.

«Инфекцию» по уровню натурализма и попыткам имитировать реальные снафф-видео можно сопоставить с такими скандальными лентами, как «Подполье» Фреда Фогеля (в титрах Полин выражает благодарность этому культовому режиссеру) и «Снафф 102» аргентинца Мариано Перальта. Однако в «Инфекции» присутствует достаточно сложный сюжет, в то время как в перечисленных фильмах (особенно в «Подполье» Фогеля) нарратив служит лишь оправданием многочисленных сцен насилия. Помимо пары, стремящейся завести ребенка (причем их совсем не волнует сомнительная репутация тех людей, к которым они обратились), среди персонажей фигурирует Томас Форсберг (его роль исполняет сам режиссер). Он работает на подпольную организацию, которая одновременно занимается медицинскими операциями и съемками снаффа. Поначалу этот человек кажется таким же, как его коллеги, — циничным бандитом, который относится к убийству людей как к работе. Однако постепенно он разочаровывается в том деле, которому служит, и бросает вызов подпольной корпорации.

В образе Форсберга воскресли некоторые черты героя Полина из «Зародыша». Да и оба этих фильма объединяет мотив рождения ребенка. Но если «Зародыш» — жуткая мистика с обилием дьявольских существ, то в «Инфекции» все герои — абсолютно земные. В том и состоит весь ужас этого фильма. Полин чуть ли не впервые изображает не потустороннее зло, пришедшее из ада, а исключительно земных злодеев. Персонажи «Инфекции» — не маньяки. Они не получают садистского удовольствия от страданий своих жертв, а относятся к этому как к работе. Им платят деньги за съемки видео, и чем более кровавым оно выйдет, тем лучше. В этом можно распознать самоиронию режиссера, ведь он сам признавался, что многие поклонники любят его фильмы за особенную жесть, которую нельзя увидеть в стерильных голливудских поделках.

Профессиональный уровень фильма выдержан на высоком уровне, что выгодно отличает «Инфекцию» от несколько неряшливой «Криптоплазмы». Операторская работа, монтаж, жуткая электронная музыка Тони Вилготски (он также известен как Антон Вильгоцкий — сибирский хоррор-журналист и прозаик) воздействуют на зрителя, погружая его в мрачные подземелья реалистичных кошмаров. Ведь если любимых режиссером демонов встретить в обычной жизни очень непросто, то со злодеями, промышляющими снаффом, может столкнуться буквально каждый. И самое страшное состоит в том, что душегубцы «Инфекции» вовсе не психически больные люди. Они просто делают деньги на страданиях и смерти других людей.

«Болезнь костей», «Зародыш» и «Инфекция» — лучшие фильмы в обширном творчестве режиссера. Именно в этих проектах Брайан Полин сумел наиболее удачно совместить свое блестящее умение создавать реалистичные спецэффекты буквально из ничего, таинственную атмосферу близкой угрозы, а также фантазию, позволяющую ему не пользоваться привычными хоррор-штампами. Эти же фильмы образуют своеобразную трилогию в творчестве постановщика, так как напоминают, что истинное зло живет не где-то вовне, а внутри самого человека.

Персонаж Полина в «Болезни костей» думал, что помогает своему другу бороться с неизвестной костной болезнью, скармливая ему мертвую плоть (при этом испытывая не вполне дружеский интерес к его жене). В итоге его опыты с мертвецами открыли двери в ад и погрузили маленький городок в пучину невообразимого кошмара. Его же герой в «Зародыше» не мог смириться со смертью своей семьи и поэтому вступил в запретные отношения с темными силами, обещавшими ему оживление его возлюбленной и ребенка. Эти герои Полина, думая, что совершают благо, на деле явились причиной пришествия темных сил в наш мир, не сумев удержаться от соблазна побыть на месте бога (мотив авраамовой жертвы). А вот персонаж «Инфекции», напротив, с самого начала участвует в делах зла, долгое время закрывая глаза на последствия своих поступков. Но в какой-то момент в нем пробуждается совесть, и он бросает вызов своим работодателям.

Пусть бунт Форсберга заранее обречен и хэппи-энда мы не увидим (Полин старательно избегает счастливой концовки во всех своих фильмах), однако тенденция наметилась. Кто знает, возможно, в следующем фильме герой Полина сумеет остановить всесильное зло и спасти человечество. Пусть хэппи-энд голливудские дельцы превратили в штамп, но иногда хочется верить, что добро сильнее смерти. Хотя реальность часто убеждает нас в безнаказанности зла и обреченности любого героизма.