Нидерландский писатель Томас Олд Хьювелт (на самом деле его зовут Томас Олде Хёвелт, но поскольку в России издают его под таким именем, будем называть его так) является автором пяти романов и большого количества рассказов. Его произведения переведены на многие языки, включая английский, китайский, японский, итальянский, турецкий, французский, сербский, португальский, немецкий, украинский и русский. В 2015 году его фантастический рассказ «День, который перевернул мир» стал первым переведенным рассказом, получившим премию «Хьюго».

В 2016 году роман Олд Хьювелта «Сглаз» о бессмертной ведьме Катерине ван Вейлер был хорошо принят критиками и стал бестселлером в Нидерландах. После успешной публикации книги в США, Великобритании и Австралии автор получил приглашение принять участие в рекламном туре по США. Права на издание романа были приобретены издательствами в более чем двадцати странах. В настоящее время  студия Warner Bros. снимает по книге телесериал. В марте 2018 года издательство «Эксмо» выпустило роман на русском языке. О себе, о нидерландской литературе и о своих книгах Томас рассказал в эксклюзивном интервью для DARKER.

 

Томас, ваше имя незнакомо российским читателям. Пожалуйста, расскажите о себе и своем творчестве.

Меня зовут Томас Олд Хьювелт. Я – романист и автор рассказов, родом из Нидерландов. Моя фамилия со старого нидерландского диалекта переводится как «старый холм», но на самом деле я еще довольно молод. Начал публиковаться в довольно раннем возрасте. Мой первый роман был опубликован у меня на родине, когда мне было восемнадцать лет. Позже, будучи автором пяти романов, я получил американскую литературную премию «Хьюго» за лучший рассказ – «День, когда мир перевернулся» (The Day the World Turned Upside Down). Я также написал очень жуткий роман, который сейчас шествует по всему миру. Права на «Сглаз» были куплены в 26 странах, и я очень рад, что теперь он доступен и российским читателям. Да, это страшный роман. Такой страшный, что вы не сможете спать всю ночь, а если и сможете, то только со светом. Я получаю сотни писем от читателей со всего мира, которые пишут мне, что именно такой эффект на них произвел мой роман. Как любитель историй ужасов, я просто счастлив.

Расскажите о своем пути писателя. Как он начинался?

Я начал писать рассказы в девять лет. Помню, как ходил в книжный магазин, когда мне было десять лет, и смотрел на полки с переводными книгами Стивена Кинга. Я знал все обложки и аннотации наизусть, но мама сказала, что я слишком маленький, чтобы их читать. Тогда я и решил: когда вырасту, то стану таким же писателем. Мои книги будут лежать на книжных полках по всему миру, а мамы будут говорить своим детям, что им еще рано их читать.

 

Кто из писателей больше всех оказал на вас влияние?

Уверен, что еще до того, как ребенок возьмется за чтение великих книг, в его жизни должен появиться рассказчик. Для меня таким рассказчиком был мой дядя. Он всегда рассказывал мне истории на ночь, когда я оставался у него ночевать. И это были по-настоящему хорошие истории, без сокращений. На мой возраст он не обращал внимания. В семь лет прочитал мне «Ведьмы» Роальда Даля. В восемь – «Дракулу» Брэма Стокера. И он не останавливался только на чтении. Каждый раз, когда мы ходили в лес и натыкались на ведьмино кольцо на тропинке, он говорил мне, что на том месте накануне вечером танцевали ведьмы, и я должен пройти мимо, закрыв глаза, или же меня ждет семь лет несчастий. И я ему верил. Верил каждому его слову. Все это меня пугало, ночами я не мог спать и страдал от кошмаров, но в то же время наслаждался каждым мгновением этого страха. Дядя был тем, кто повлиял на меня, и благодаря ему я стал таким рассказчиком, каковым сейчас являюсь. Когда мне, наконец, в 11 лет разрешили читать «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга, а в 12 – «Оно», хотя я и был слишком мал для таких книг, я на них подсел. Кинг оказал глубокое влияние на меня как на писателя. Многие писатели ужасов не любят называть его имя, боясь показаться неоригинальными, но все-таки он вдохновил целое поколение писателей, и я – один из представителей этого поколения.

 

Что требуется для создания по-настоящему хорошей истории?

 По-настоящему хорошие истории затрагивают эмоции читателя. Они заставляют вас смеяться, плакать или до смерти пугаться. Если история не может вас затронуть, то это плохая история. Вы и не вспомните ее через несколько лет. Но те жемчужины, которые способны вас затронуть, могут изменить вашу жизнь.

Что вас вдохновило написать «Сглаз»?

С тех пор как меня травмировала книга Роальда Даля «Ведьмы», я хотел написать свою собственную историю о ведьме. Несколько лет назад я придумал городок, который в состоянии страха держит женщина, обвиненная в колдовстве в семнадцатом веке. В двадцать первом веке она до сих пор обитает в этом городке. У нее плотно зашиты глаза, потому что люди верят, что у нее дурной глаз. Я рассказал о своей концепции другу, который работает в киноиндустрии, и он полностью разгромил мою идею. И вполне справедливо. Идея была скучной, банальной и шаблонной. Мы принялись рассматривать ее под разными углами, пытаясь понять, что можно сделать. Что если бы эта ведьма была не страшным сверхъестественным явлением, а просто местной дурочкой? Что если бы жители городка настолько бы привыкли к ее присутствию, что вместо того чтобы ее бояться, они бы вешали ей на голову полотенце, когда она в очередной раз появляется в гостиной? Внезапно я загорелся этой идеей. От такого поворота история зазвучала совсем по-другому. И я посмотрел на сюжет глазами прагматика. Представьте, что это происходит в вашем городе в настоящее время. Как бы люди вели себя в такой ситуации? У них, конечно же, было бы приложение в смартфонах, которое сообщало бы им о времени ее появления и отслеживало бы все передвижения. И они бы шли на всякого рода безумные ухищрения, чтобы посторонние ее не увидели, пряча ее то в сарае для инструментов, то в кустах, а то и в хоре старушек, когда она появлялась в публичных местах. Но в то же время в глубине души они все еще очень напуганы. И здесь мы возвращаемся к классическому архитепическому ужасу. Их пугает то неизведанное, что таится в ведьме. Они опасаются, что однажды она откроет глаза. И они боятся того, что с ними произойдет, если кто-то из жителей нарушит правила городка…

Что вы можете рассказать о нидерландской хоррор-сцене? Известно, что нидерландские кинорежиссеры время от времени вносят свой вклад в развитие жанра, и такие имена, как Дик Маас и Том Сикс, известны во всем мире. Но как насчет нидерландских писателей, работающих в жанре хоррор?

Голландской литературной хоррор-сцены не существует. Если она и есть, то на ней присутствую только я. В нашей литературе нет традиций ни хоррора, ни фэнтези, ни научной фантастики, если на то пошло. Голландская культура очень кальвинистская по своей природе. Это касается и литературы. Ключевым элементом в ней является не сюжет, а внутренний монолог персонажей. Одним из непревзойденных образцов классической голландской литературы является роман Герарда Реве «Вечера» (De Avonden). Это книга ни о чем. Повествование охватывает десять дней, ничем не заполненных. В ней ничего не происходит. Вы читаете дальше, но по-прежнему ничего не происходит. Я был вынужден ее читать в школе в пятнадцатилетнем возрасте, и мой учитель литературы назвал ее «исследованием скуки, празднованием небытия». И я подумал: нет, подождите. Что-то здесь не так. Ведь если дать такую книгу какому-нибудь пятнадцатилетнему подростку, то она убьет его интерес к чтению. Я хотел, чтобы в книгах было что-то, а не ничто. К тому времени я уже немного познакомился с американской литературой и открыл, что, в отличие от голландской, стержнем американской литературы всегда был сюжет. Это касается не только романов ужасов, но также и мейнстрима. В этих книгах всегда что-то происходило. И мне это нравилось. Как известно, если у истории есть сюжет, это не значит, что ей не достает психологической глубины.

В последнее время голландская литература стала более интернациональной. Очень популярны детективы и любовные романы. В Нидерландах хоррор не пользуется особой коммерческой привлекательностью, если только у книги не именитый автор. Кинг, безусловно, хорошо продается. Мой роман «Сглаз» стал бестселлером, занял первое место в списке детективов и продержался в общем списке бестселлеров двадцать пяти недель. Надеюсь, что моя книга вдохновит других писателей также попробовать себя в этом жанре.

 

Что думают о ваших книгах близкие и друзья?

Они меня во всем поддерживают. Моя мама не любит хоррор, но она читает каждое слово, которое выходит из-под моего пера, и всегда дает свои комментарии по поводу написанного. Мои друзья и родственники привыкли ко всем моим писательским бзикам, например, к тому, что время от времени мне необходимо полностью изолировать себя от общества, чтобы закончить книгу. Им уже не кажется странным, что в середине разговора я могу в мыслях уйти далеко от них, ведь они знают, что это не из-за отсутствия интереса с моей стороны. Просто в этот момент ко мне внезапно может прийти отличная идея, сцена или сюжет.

 

Есть ли какие-нибудь другие жанры, которые вам интересны и в которых вы хотели бы себя попробовать, может быть, на некоторое время в будущем?

Связующим звеном в моей работе является то, что в основе моих произведений – реалистичные истории, к которым добавляется элемент странности. Если эта странность вызывает страх, то история становится ужастиком. Если она вызывает удивление или красоту, история становится произведением в стиле магического реализма. Многие мои истории подпадают в эту категорию. Они могут напоминать фэнтези или научную фантастику, но на самом деле таковыми не являются. Даже фантастический рассказ, который принес мне премию «Хьюго», в действительности не является фантастикой. Так что я очень удивился, когда получил эту премию. Хотя должен признать, что блестящая серебристая ракета отлично смотрится на моем письменном столе. Я также очень люблю шутить и добавляю изрядную долю юмора в свои работы. У романа «Сглаз» легкомысленное начало из-за юмора, но история быстро становится мрачной. Очень мрачной…

 

Как известно, хоррор – цикличный жанр. Каждые десять лет поджанры хоррора претерпевают взлеты и падения. Очевидно, что в настоящее время популярны призраки и ведьмы. Какой поджанр является вашим любимым и какой вы бы хотели увидеть возрожденным в следующие десять лет?

Лично я не мыслю категориями поджанров и не слежу за литературными трендами. Хороший хоррор имеет дело со страхом, а страх всегда актуален. Если страх пробирается читателю под кожу, то он выполняет свою функцию. В жанре существуют определенные архетипы. Иногда я беру какой-нибудь архетип, как, например, образ ведьмы в книге «Сглаз», и рассматриваю его под разными углами с современной точки зрения, чтобы на его основе создать что-нибудь принципиально новое и свежее. Что станет новым феноменом в хорроре? Понятия не имею. Я исхожу из того, что если я пишу о чем-то, что пугает лично меня, то это должно напугать и моих читателей.

Вы проводите семинары по писательскому мастерству, не так ли? Расскажите об этом опыте.

Все началось с небольшого блефа. В 2008 году я окончил университет, и в это же время вышел мой третий роман. Все это время я жил за счет средств, доставшихся мне в наследство от отца, который умер, когда мне было три года. Еще немного я заработал с помощью своих книг, которые были опубликованы к тому времени. И вдруг я узнал, что у меня на банковском счету осталось всего 500 евро. Аванс за третий роман я давно потратил. Я решил, что нужно что-то предпринять, если я хочу быть профессиональным писателем, или же в следующем месяце мне придется заняться поисками работы. Я решился на такую хитрость: 500 евро я потратил на рекламную брошюру, которая расхваливала меня, мол, я такой молодой талант, новый голос в литературе, имеющий большой опыт проведения творческих семинаров по писательскому мастерству. Это была ложь. У меня совсем не было опыта. Но я разослал брошюры в 500 нидерландских школ, и с тех пор стал профессиональным писателем. Меня сразу же стали приглашать на семинары. Внезапно я стал этим самым новым голосом в литературе, пишущим о том, что нравится детям. И я мог с легкостью зарабатывать преподаванием литературного искусства в качестве приглашенного лектора. Более того: у меня появилась новая аудитория, которая росла, потому что эти дети потом шли в магазины, покупали мои книги и читали. Сейчас я мало этим занимаюсь. Все свое время я посвящаю писательству. Но периодически участвую в каких-нибудь крутых семинарах, как это было, например, летом 2017 года, когда я преподавал литмастерство американским писателям на борту лайнера во время круиза по Балтийскому морю. По крайней мере, теперь мне не приходится врать о своем опыте.

 

Как выглядит ваш график работы, когда вы пишете? Есть ли у вас заведенный порядок? И как выглядит ваше рабочее место?

Да, я следую установленному графику, благодаря которому добиваюсь блестящих результатов. Когда работаю над очередным романом, я люблю изолировать себя от всего мира. Меня ничто не должно отвлекать. Я не участвую ни в каких общественных мероприятиях и полностью отрезаю себя от социальных сетей. Мне трудно сосредоточиться на творческом процессе, если у меня в голове постоянно вертится список текущих дел. Обычный мой рабочий день выглядит так: я встаю утром, готовлю завтрак, не пользуюсь абсолютно НИКАКИМИ социальными сетями, потом начинаю редактировать то, что написал вчера, чтобы войти в прежний темп и продолжаю писать дальше. В обед делаю перерыв, читаю что-нибудь, снова возвращаюсь к своей книге и пишу до четырех часов дня. Потом – спортзал или пробежка. Только затем уже залезаю в соцсети, читаю электронные письма и т. д. Вечером я отдыхаю. На следующий день все повторяется. Все это в идеале. Обычно жизнь имеет тенденцию каждый день вмешиваться в планы. Но все же я стараюсь придерживаться своего графика настолько, насколько это возможно, потому что для меня это успешно работает.

Я живу в доме в лесу. Здесь очень тихо и спокойно. Мое рабочее место – это просто удобный стул и стол, на котором лежит пара моих любимых книг.

В вашем романе много довольно страшных сцен. А что пугает Томаса Олда Хьювелта?

Потеря любимого человека. Старение. Болезни. Смерть. Темнота. Высота. Смотреть страшные фильмы в одиночестве. А еще акулы. Мне известна статистика, я знаю, что согласно ей не так уж много бывает нападений акул на человека, но все-таки, если подумать, то в нашем мире они являются самыми настоящими монстрами.

 

Какой лучший совет, который вы когда-либо получали?

Если ваша карьера внезапно взлетает вверх и уносит вас на неизведанную территорию, наслаждайтесь каждой минутой этого полета. Этот совет дал мне Нил Гейман, а он, в свою очередь, получил его от Стивена Кинга. И они правы: жизнь временами может казаться беспорядочной и немного удручающей, но я живу сейчас жизнью, о которой мечтал десятилетним мальчиком. И я говорю себе, что нужно перестать обо всем беспокоиться и просто наслаждаться. Что я и делаю.

 

Что вы любите делать для души, когда не пишете?

Я – страстный любитель альпинизма. Обожаю скалы и крутые ледовые склоны. Знаю, что упоминал уже о своем страхе высоты, но во время восхождения немного страха не помешает, потому что он перерастает в инстинкт самосохранения, который защищает от глупых решений. Также я люблю клифф-джампинг. Это реально страшно. Высота, прыжок, а там внизу тебя, возможно, еще ждет акула. Так я встречаюсь лицом к лицу с собственными страхами, чтобы их преодолеть. Кроме этого, я люблю играть на гитаре, в основном рок-н-ролл. Обожаю готовить, особенно тайскую еду. Люблю путешествовать и бывать в новых местах.

Можете ли вы раскрыть некоторые детали проектов, над которыми работаете в данный момент?

По роману «Сглаз» сейчас снимают телесериал. Гари Доберман, парень который написал сценарий для недавней экранизации романа Стивена Кинга «Оно», работает над первым сезоном, и скоро мне предстоит заняться чтением сценариев. В настоящее время я заканчиваю работу над новым романом. В книге «Сглаз» я пересмотрел архетип ведьмы, а мой новый роман – об одержимости дьяволом. Религиозный аспект в таких книгах устарел: в них всегда присутствует демон или злой дух, который вселяется в человека, а затем приходит священник, чтобы его изгнать. Такой сюжет всем нам известен. Как я сказал, в свое свободное время я занимаюсь альпинизмом, и каждый раз, когда поднимаюсь в горы, я чувствую их, как будто это не просто горы, а огромные живые существа. Словно у них есть душа. Я не очень религиозный человек, но другие альпинисты рассказывают похожие истории. У каждой горы есть своя уникальная, особенная душа. Эти места обладают силой. Вот тогда-то писатель во мне сказал: «А что если мой герой-альпинист, переживший ужасный несчастный случай, спускается с горы, одержимый ее душой, и в нем теперь бушует сила разъяренной природы?» Вот так начинается моя новая книга. Обещаю, что она будет захватывающей и страшной.

 

Что бы вы хотели сказать в заключение вашим российским читателям?

Я очень рад, что проклятие Катерины теперь дошло и до России. С нетерпением жду от российских читателей отзывов о книге. Если книга вас испугала, напишите мне о своих страхах и кошмарах. Найти меня можно в Фейсбуке или Instagram, а также на сайте. Жду ваших писем!