Ад советских девочек

Двадцать лет назад распахнулся портал в Ад советских девочек. Из него, чеканя шаг, зомби-пионерки двинулись маршем по направлению к Черной Москве. И если вы ни разу не читали книг Ильи Масодова, то не понятно, зачем вы вообще читали по-русски в эти двадцать лет. Знаменитый кинокритик Роджер Эберт сказал, что фильм «Человеческая многоножка» принадлежит миру, «в котором не светят звезды». Пожалуй, мы с легкостью назовем книги, которые заполняют его букинистические магазины.

Вот только звезды в нем сияют. Алые звезды великой социалистической революции!

DARKER неоднократно писал о творчестве загадочного писателя Ильи Масодова. Прикрывая гипертекстуальностью собственную лень, отошлем читателя к статье «Илья Масодов: человек, которого не было» и рецензии «Книга Илая». Оба материала были написаны в далеком, и уже кажущемся не существовавшем вовсе, 2015-м году. Разленившись окончательно — порекомендуем прочитать статью «Рви до крови: как Илья Масодов превратил советские мифы о пионерах-героях в хоррор-прозу с мертвыми девочками и колдовством» Романа Королёва на «Ноже». Дотошное исследование и экскурс в творческий мир автора.

Слов набат

Гной. Пот. Кровь. Кишки. Желудочный сок. Выдавленные глаза. Разорванная печень. Иссеченные гениталии. Трупные пятна. Тлен. Изнасилование. Скотобойня. Каннибализм. Некрофилия. Педофилия. Вырванные ногти. Коммунизм. Слоистое мясо. Дрожащее мясо. Кричащее мясо. Вырванные языки. Партизаны. Нож. Мясницкий нож. Лезвие ножа входит в жирное тело, как в сдобный пирог. Миска отрезанных гниющих членов. Нежные девичьи губы, липкие от сладкого повидла. Сладость свежих мозгов. Визжащие дети. Солдаты. Солдаты стреляют в визжащих детей. Дети убивают солдат. Дети убивают родителей. Дети убивают детей. Дети едят трупы. Моча. Кал. Ошпаренная кожа. Раскаленная кочерга. Анус. Вагина. Раскаленная кочерга. Кладбище. Лица пионеров спокойны и грустны. Смерть. Одиночество. Любовь. Красота.

Примерно так выглядит облако слов, способное описать события трилогии. Причем главными среди них всегда были последние три. Остальной языковой корпус шокировал, но постепенно, особенно если читать запоем, утомлял. Монотонность кровавого хаоса будто служит тому, чтобы погрузить читателя в трансовое состояние. Тогда между чутким читателем и текстом может сотвориться «алхимический брак».

Читателя менее романтической душевной конституции, неизвестно где раздобывшего книгу, наоборот отвадит. После сцены, в которой девочку Соню убивают брошенным в висок осколком кирпича да режут заостренными строительными мастерками, можно садиться за компьютер и строчить возмущенные камменты в Сети. В лучшем случае. В худшем — официальные министерские предупреждения издателю. Впрочем, смерть Сони, пожалуй, одна из самых легких, что приключается с персонажами книг Масодова.

«Великая книга, сформировавшая вкусы лучших из вас»

Трилогию «Мрак твоих глаз», наконец, переиздали! Этого никто не ждал. Об этом просили многие годы. И, кажется, это оказалось мало кому нужно. Тираж в 500 экземпляров до сих пор лежит в книжных магазинах и не вызывает ажиотаж. И это странно.

Ведь за прошедшие годы (с последнего издания, отдельными томиками, а не под одной обложкой, прошло 16 лет) книги Масодова успели стать библиографической редкостью. Торговцы с букинистических сайтов за «оригинальное издание/состояние, близкое к коллекционному» просят от 6 до 10 тысяч рублей. Мало найдется современных писателей, которые обрели такую ценность в столь короткий срок. В прошлом году появилось даже потешное пиратское издание, и нам известно еще о двух готовившихся. Интересно, что с ними сталось?

Трилогию отпечатали на свежей бумаге будто бы к двадцатилетнему юбилею. Директор издательства Дмитрий Боченков предупредил, что книжный аукцион имеет смысл ровно до 2041 года, когда в год столетия Великой Отечественной войны, опять переиздадут «великую книгу, сформировавшую вкусы лучших из вас».

Но зачем понадобилось «юбилейное» переиздание — вопрос открытый. Еще весной Дмитрий Волчек, главарь «Митиного журнала» и главред Kolonna Publications, вот уже почти 40 лет дарящий русскому читателю одни из лучших когда-либо написанных книг, говорил: «Не понимаю магического смысла этого предприятия».

Магия предприятия

Обладание физической копией первых изданий Масодова, кажется, действительно акт магический. Шокирующее содержание, которое можно прочесть как глумление над столь «святыми» темами: советское прошлое и культ Войны; вкупе с ореолом таинственности над авторством (а есть ли реальный человек Илья Масодов?) — придают книжным изданиям черты гримуаров. Нечестивые. Хулительные. Безумные. «Адские и запрещенные», достойные библиотеки, выдуманной Лавкрафтом.

Но литература Масодова проворачивают хитрый трюк с человеком, любящим читать. Эти книги попросту очень хорошо написаны. Красивый и образный язык; а печатные слова оживляют реальные переживания. Например, открывающий эпизод из «Тепла твоих рук», второй книги условной трилогии (между романами нет явной связи), с вызовом к классной доске школьницы Марии. Читая его, смахиваешь испарину со лба, от нахлынувших воспоминаний — ты точно так же испытывал унизительную беспомощность, которой наслаждалась садистка-учительница. Если вы опасаетесь шок-контента масодовской прозы, пусть начало «Рук» станет единственным, что вы прочитаете. Оно того стоит. И даже ни одной расчлененной девочки-подростка.

Если откинуть требуху натуралистического ужаса и поэтический мистицизм, замешанный на образах советского культа, вся трилогия окажется пронзительной и лиричной историей о поиске тепла близкой души.

Мясорубка, через которую проходят юные героини трилогии Соня, Мария, Юля и Катя, лишь иногда буквальная. В остальных случаях — знакомая каждому из нас по личному саднящему чувству одиночества и душевных болей. Главная опасность в историях Масодова — сгнить. Умереть навечно. Но только растворившись в собственном ужасе, согласившись на погибель, ключевые персонажи перерождаются для жизни, в которой, наконец, начинают испытывать чувства. Не то ли же самое происходит с каждым из нас, когда мы доверяемся миру?

Но зачем выкидывать кровавый сатано-коммунистический угар в угоду гуманистическому измерению. Ведь столько веселья по одной цене!

Советская некрофилия

Советский миф был полон смерти. Когда книги Масодова укоряют в жестокости, эксплуатирующей образ детства, единственная здоровая реакция — удивиться лицемерию. Советская культура питалась трупными соками — сочинения о пионерах-героях не стеснялись отвратительных натуралистичных подробностей. Когда фотография Вити Черевичкина не тиражировалась сама по себе, то подробно описывалась. Описания пыток, через которые прошла Зоя Космодемьянская, подавались с пылом страстописания. Появление некрореализма и жанра «садюшек» было не эксцессом, но закономерностью. По той же причине для Масодова было придумано залихватское определение — «Последний советский писатель».

И, видимо, по этой причине его проза наносит болезненный удар: но не в солнечное сплетение, а в чакру манипуру нашей культуры. Она выворачивает наизнанку советский миф, просто докручивая до максимума хтонические настройки его культовой жестокости. И делая это в изысканной литературной форме.

Возможно, этим объясняется и вялый интерес к переизданию. При всех оговорках уже выросло постсоветское поколение. Да, книги Масодова одни из лучших, что были в современной русской литературе. Но они вспыхнули ярким протуберанцем гаснущей звезды октябренка, уже в начале нового тысячелетия. А возмущаться масодовской прозой — то же самое, что жеманно оскорбляться на тех, кто жарит шашлык на Вечном огне. Но не замечать, что кроме монумента в депрессивном поселке на пару тысяч человек делать нечего, кроме как гнить заживо.

Тайна имени

Дмитрий Волчек, издатель Масодова, уверяет, что общался с ним по телефону и не сомневается в его реальности. В одном из интервью, которое уже не находят поисковики, переводчица Маруся Климова сообщала, что передавала Масодову деньги. Не хочется повторять набившие оскомину «расшифровки» фамилии Масодов. Только хочется взглянуть в глаза шутнику, который запустил версию про «Довлатов».

Истина проста. Илья Масодов — современный русский писатель, автор романов «Мрак твоих глаз», «Тепло твоих рук», «Сладость губ твоих нежных», повестей «Ключ от бездны» и «Черти», а также сборника рассказов «Небесная соль». Сообщается, что существует рукопись еще одной повести («Скопище»?). Все. Больше и не нужно ничего.

Факт существования данных произведений самодостаточен. В то время как желание «разгадать» авторство — такое же мещанство, как и страстное желание обладать непременно книжным томом, извлеченном из прокрустова ложа типографии. Это желание породило завышенные цены и фарс пиратского издания. При том, что «священные» тексты Масодова все те же 20 лет, как опубликованы в интернете. Хочешь — читай с экрана, хочешь — соверши некрофильский акт: распечатай на принтере.

Код Масодова

В рассказе «Пляшущие человечки» Шерлок Холмс взломал шифр при помощи частотного анализа. Возможно, истинное авторство книг Масодова, если предполагать мистификацию, можно раскрыть похожим образом. Провести статистический анализ служебных частей речи. Предлоги, союзы, местоимения и даже оброненные вскользь междометия выступили бы немыми свидетелями: легко контролировать стилистику, но не привычку к языковым конструкциям.

Версию, которую раньше, кажется, не озвучивали, недавно предложил писатель, которого также записывали в аватары Масодова. В его творчестве легко найти схожие мотивы. Он утверждает, что истинный автор «Мрака твоих глаз» и прочих прекрасных книг — Маруся Климова.

Если проанализировать наиболее часто употребляемые слова во всех произведениях Ильи Масодова и Маруси Климовой, то в первой тысяче совпадений много. Для сравнения, с корпусом текстов Владимира Сорокина разница сильнее. Впрочем, о безоговорочном сходстве говорить не приходится.

Если вас заинтриговала такая возможность, вы знаете, чьи библиографии стоит скормить бездушному алгоритму. Об успехах пишите в комментарии. Почитаем по дороге к Черной Москве.