Замок Отранто / The Castle Of Otranto (роман)

Автор: Хорас Уолпол

Жанр: готика

Год первого издания: 1764

Перевод: В. Е. Шор

Похожие произведения:

• Мэтью Грегори Льюис «Монах» (роман)

• романы Анны Радклиф

• Жак Казот «Влюбленный дьявол» (роман)

• Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (роман)

Мрачные коридоры и тяжелые своды, тайные подземные ходы и коварные ловушки, кровоточащие статуи и зловещие призраки, невероятные пугающие события, которым нет объяснения... Недаром готические романы столь популярны среди любителей пощекотать нервы! Поблагодарить за этот богатый на ужасы жанр нужно Хораса Уолпола, четвертого графа Орфорда.

Уолпол жил в XVIII веке недалеко от Лондона, в красивом имении Строберри-Хилл, в облике которого проглядывали черты столь любимого графом архитектурного стиля — готики. Стрельчатые окна, галерея на каменных «ребрах» и круглая башенка с зубцами... Уолпол называл Строберри-Хилл своим «маленьким готическим замком». Именно в этой колоритной атмосфере и был написан роман «Замок Отранто», который не только сделал своего автора известным писателем, но и положил начало новому литературному жанру.

Титульный лист третьего английского издания (1766).

Нужно заметить, что у мрачного замка из романа существует прототип — это «Арагонский замок» в городе Отранто на юге Италии, построенный в XV веке. Любопытно, что и у одного из персонажей, вспыльчивого и несчастного Манфреда, есть реальный «двойник» — живший в XIII веке Манфред Сицилийский, король острова, в честь которого получил свое прозвище.

«Арагонский замок» в городе Отранто на юге Италии.

Свою «готическую повесть» Уолпол начал с мистификации. В предисловии к первому изданию 1764 года читаем: «Предлагаемое читателю сочинение было найдено в библиотеке, принадлежащей католической семье старинного происхождения, на севере Англии. Оно было напечатано готическим шрифтом в Неаполе, в 1529 году. Насколько раньше этой даты было оно написано, — неясно». Уолпол открещивается от роли писателя, однако уже в предисловии ко второму изданию он признается в авторстве: «Автор должен испросить прощения у читателей за то, что в первом издании, представляя им свое произведение, он выдал себя за его переводчика. Так как неверие в собственные силы и новизна предпринятого труда были единственными побуждениями для этого маскарада, он льстит себя надеждой, что его поступок сочтут извинительным».

Новизна, о которой говорит Уолпол, очевидна: граф пускается в своеобразную литературную авантюру, пытаясь создать новый жанр. Причем это касается не только столь интересного нам «ужасного» содержания, но и формы. «В этом произведении была сделана попытка соединить черты средневекового и современного романов. В средневековом романе все было фантастичным и неправдоподобным. Современный же роман всегда имеет своей целью верное воспроизведение Природы».

Имение Уолпола Строберри-хилл.

Сюжет «Замка Отранто» довольно прост: князь Отрантский Манфред желает срочно женить своего сына Конрада, «болезненного, ничем особым не примечательного» юношу, на прекрасной Изабелле. Причина — Манфред страшится исполнения старинного пророчества, смысл которого неясен. Однако прямо перед свадьбой принца убивает гигантский шлем, упавший неизвестно откуда. После этого князя, его супругу Ипполиту и их дочь Матильду, а также Изабеллу как будто преследует злой рок. Странные и страшные, но необъяснимые события следуют одно за другим, чтобы в финале достигнуть своего апогея: «Фредерику и Джерому подумалось, что наступает светопреставление. <...> Стены замка за спиной Манфреда рухнули под действием какой-то могучей силы, и среди развалин восстала разросшаяся до исполинских размеров фигура Альфонсо». Таинственное пророчество сбылось. Сам Уолпол объясняет это тем, что «за грехи отцов караются ихдети, вплоть до третьего и четвертого поколения».

В предисловии Уолпол заостряет внимание на том, что он «хотел изобразить действующих в его трагической истории смертных согласно с законами правдоподобия; иначе говоря, заставить их думать, говорить и поступать так, как естественно было бы для всякого человека, оказавшегося в необычайных обстоятельствах».

Действительно, в романе очень много уделяется героям: что они чувствуют, как относятся друг к другу. Вот два характерных отрывка:

«Она не сомневалась, что Манфред сразу же явится за ней туда и в своей ярости нанесет задуманную им обиду со всей мыслимой жестокостью, а у нее не будет никакой возможности защититься от неистовства его страстей».

«Ужасная гибель брата не выходила у нее из головы. Ее удивляло отсутствие Изабеллы, а странные слова, оброненные отцом, его дикое поведение и неопределенная угроза княгине вселили в Матильду страх и тревогу».

Безусловно, нам, судящим из «продвинутого» (и в плане литературы тоже) XXI века, персонажи романа нередко кажутся слишком простыми, непроработанными, даже картонными. Несколько неестественно выглядят и прямолинейные описания чувств героев. Тем не менее, Уолпол сделал многое для формирования литературных традиций XVIII века, когда еще не было ни романтизма, ни реализма.

Нельзя не упомянуть и о черном юморе, который присутствует в романе. Сам автор говорит, что не видит в смешном ничего плохого, даже если оно соседствует с трагическим, ведь в реальной жизни чаще всего так и бывает. Посмотрите, как мрачно шутит Манфред:

«— Правда для меня дороже жизни, — отвечал крестьянин, — и я не стану отвращать от себя смерть ценою лжи.

— В самом деле, молодой философ! — презрительно сказал Манфред».

Живые диалоги (особенно со слугами, которые всегда выглядят простодушно и комично по сравнению с господами) играют важную роль в раскрытии персонажей, буквально оживляют их, особенно после сухих фраз вроде: «она почувствовала тревогу» и «он испугался».

Хорас Уолпол.

Что касается языка и образности, то Уолпол так рассуждает о своем романе: «В произведении нет напыщенности, нет вычурных сравнений, цветистых оборотов, отступлений и преизбыточных описаний. Каждый эпизод толкает повествование к развязке. Внимание читателя непрерывно держится в напряжении. <...> Ужас — главное орудие автора — ни на мгновение не дает рассказу стать вялым; притом ужасу так часто противопоставляется сострадание, что душу читателя попеременно захватывает то одно, то другое из этих могучих чувств».

И здесь с автором невозможно не согласиться. В романе нагнетание обстановки достигается посредством «оттягивания» ужасного. Это могут быть пространные диалоги «ни о чем», которые только подогревают интерес. Или надоедливые описания, которые совершенно не хочется читать — а хочется узнать, догнал ли преследователь молодую красавицу в темных коридорах замка. Или, например, мы уже поняли по косвенным признакам, что с молодым принцем случилось что-то страшное, но Уолпол еще целую страницу будет «мариновать» читателя, чтобы потом он прочитал это:

«Он быстро шагнул вперед и — какое зрелище для отцовского взора! — увидел перед собою тело своего сына, раздавленное и наполовину прикрытое гигантским шлемом, во сто раз большим, чем любая каска, когда-либо сделанная для головы человека, и увенчанным огромным пучком перьев».

Наконец, хочется сказать несколько слов о том, как конкретно Уолпол пугает читателя. Это темнота, лабиринт из коридоров, подземелья, склепы, секретные двери, недомолвки, таинственные звуки (особенно шепот и скрип открывающейся двери), призраки и привидения. Плюс настоящее нагромождение ужасов: древнее проклятье, неожиданная смерть, внезапное помешательство, маньяк преследует девушку, портрет покидает раму... И вот такое: «Внезапный порыв ветра, ударив ей в лицо, едва она подошла к порогу, загасил светильник, и она осталась в полной темноте». Вызывает улыбку, правда? Ведь мы все это уже тысячу раз читали в книгах и видели в кино.

Кадры из фильма «Замок Отранто»

(1977, Чехословакия, реж. Ян Шванкмайер).

Итак, в «Замке Отранто» присутствует полный набор стандартных пугалок. И именно в этом романе многие из них появились впервые, чтобы впоследствии стать популярными приемами, превратиться в клише, растиражироваться миллионами копий. И это, безусловно, успех и триумф Уолпола, которому действительно удалось создать новый литературный жанр — готический роман.