Дарья Бобылёва  

Писатель, автор книг «Забытый человек», «Вьюрки», «Ночной взгляд».

1. «Желямба»

Написано профессионально, хотя из-за проблем с цензурой мата часть шарма при публикации, думаю, потеряется. Тем более, что нематерные диалоги почему-то выглядят неживыми – то ли на контрасте, то ли автору просто не очень удается прямая речь, а обсценная лексика это скрадывает. Но это все мелочи, а рассказ объективно лучший из подборки. Намеренный переизбыток урогенитальных сравнений, который затем разрешается «фрейдистскими мотивами» в вердикте психиатров – отличный ход.

2. «Лепра»

Похождения подростковых гоп-компаний, безусловно, стали хитом этого конкурсного сезона. И тоже мальчишеский хоррор, и тоже недотянут финал. Ближе к нему все начинает комкаться, диалоги становятся чисто информационными и уже даже не пытаются имитировать живую речь, автор как будто спешит. Жаль, что не к ударному финальному твисту, яркому завершению, как можно было бы предположить. При этом текст берет другим – хорошо прописанными атмосферой ожесточающего неблагополучия, черным отчаянием отца, узнавшего о болезни ребенка.

3. «Живое и мертвое»

Тоже хороший, лирический (и опять мальчишеский) рассказ, в котором чудовищами оказываются живые, а мертвые их оплакивают. Немного недотянут финал, нет какого-то последнего аккорда, последней, по используемому тут сказочному канону, встречи живого с мертвым, которая бы все разрешила и вывела повествование на новый уровень.

4. «Навлон»

Автор немного заигрался в удобные совпадения и не вполне четко прописал механику действия монет – несмотря на то, что герои, как и в предыдущем тексте, в основном не общаются между собой, а проговаривают объяснения для читателя. Идея интересная, текст лихой и довольно удачно балансирует на грани легкости и легковесности.

5. «Скример»

Не знаю, существует ли подобная профессия на самом деле, но это буквально работа мечты для всех здесь присутствующих. Главный плюс текста – клаустрофобическая безысходность, в которой застрял герой. Причины его безумия понятны без объяснений, показаны, а не рассказаны. Но сама история, старик в окне, обмен с ним жизненными силами и конечностями – все только намечено пунктиром, и из-за этого текст получился неровным.

6. «Любовь»

Многообещающий замысел, который можно было бы развернуть в эдакий гибрид Кинга с Лавкрафтом («Воспламеняющая взглядом» встречает, к примеру, «Данвичский кошмар»). Но, к сожалению, мало что в итоге развернулось, да и стилистика хромает. За идею плюс.

7. «Сай-фай»

Руки так и чешутся объединить его с «Межгалактическими наемниками», чтобы добавить им немного внятности, а «Сай-фаю» - немного животворящего безумия. Симон Блаженный наверняка подружился бы с экипажем «Мельмота Скитальца», и они отправились бы грабить перевозящие мозговую амбру караваны… В рассказе много любопытного, интересный поначалу детективно-мистический сюжет, но развитие у него скучноватое, и на редкость картонным оказался образ косноязычно и неизобретательно (тем более для доктора наук) ругающейся мамы в роли усредненного апологета реализма.

8. «Лучшая жвачка в мире»

Забавная антология детского фольклора 90-х. Слишком сумбурная и невыстроенная для того, чтобы назвать это «великое путешествие с раёна на раён» полноценным рассказом, но душевная и демонстрирующая хорошее знакомство с материалом. Осталось научиться его использовать.

9. «Вы поедете на бал»

Такое ощущение, что я уже читала другой рассказ о непонятном существе из детской беседки, с которым заключают темные сделки, но, возможно, это дежавю. В рассказе встречаются старые штампы прямиком из кино – например, героиня в напряженной сцене режет овощи и конечно же попадает, отвлекшись, по пальцу. Стилистика нуждается в редактуре, слова вроде «аляпистый» в авторской речи озадачивают. Часть сюжетных линий, например, с людьми, которые подходят к окнам, брошена на полпути. И Дикая охота, по-моему, тут не к месту.

10. «Межгалактические наемники. Сага»

Штука любопытная, но не слишком удачная. Перед нами и впрямь могли разверзнуться инфернально-космические бездны в духе «Сквозь горизонт», но рассказ так и не преодолел собственную комическую нелепость и не перешел в другой регистр. Всецело поддерживаю желание автора работать с абсурдом, могло получиться очень эффектно, но в данном случае хаос победил.

11. «Отличный день для похорон»

Добавляю балл исключительно за уматного отца Умата. Сюжет схематичный и непроработанный, сельский антураж производит впечатление заимствованного из иностранного кино. Текст подпорчен незнанием «матчасти» - православный священник носит почему-то немецкое имя, которое не могли дать при крещении (а при принятии священства нарекают только крестным именем), «стена, сложенная из сруба» (сруб – это само здание), «каштановые глаза»… Стилистика в целом нуждается в редактуре, написано кучеряво сверх меры.

12. «Ба»

Интересная идея с Книгой мертвых, с «ба» бабушки, ноет и угрожает она весьма достоверно (токсичные бабушки – это неисчерпаемый драматургический кладезь для мрачных жанров), но на этом всё. Кто эти люди, в чем их история, кто эта бабушка, почему баба Зина называет семейство бесовским, что в конце придумала Тася – всё осталось смутным и непрописанным.

13. «Голодный хлеб»

Похвалить могу только за динамичность. Попытка стилизации простонародной речи неудачная, получилась искусственная смесь из разных языковых пластов и эпох, прибаутки Петруши быстро становятся вымученными, сюжетные ходы ведут в тупик. Сказовая манера в неопытных руках слишком легко превращается в «инда взопрели озимые», а тема трагическая, да и деревня начала прошлого века (насколько можно понять время действия) – это целый отдельный мир, который нужно хорошо знать, чтобы браться за подобное.