Уже в июле на полки книжных магазинов поставят книгу «Запах», сборник рассказов Владислава Женевского — бывшего редактора DARKER, постоянного автора и нашего хорошего друга. О котором, к сожалению, мы теперь говорим, что «он останется с нами навсегда». Выход сборника рассказов, тем более посмертного, не мог бы состояться без труда многих людей. Однако в «изобразительной» части нашего журнала мы поговорим с Александром Соломиным, нарисовавшим иллюстрации для книги.

Почему ты взялся иллюстрировать сборник Влада?

Довольно давно я имел с Владиславом заочное общение. Дискуссия была о Лавкрафте, кажется. В те же стародавние времена Владислав поставил мой рисунок аватаркой к группе «Тьма». Регулярно следил за его рекомендациями литературных новинок. Для меня он стал навигатором в хорошей «тёмной» литературе. Новость о его смерти ударила словно камнем по голове. Потому, как только Михаил Парфёнов предложил сделать иллюстрации к рассказам Владислава – согласился, не раздумывая. Работать было легко. Образы либо подробно описаны («Идолы в закоулках»), либо без труда складываются в воображении по прочтении всего текста («Ключик», «Бог тошноты»). Не знаю, насколько верны мои ассоциации, но местами они вызывали эмоции, аналогичные чтению рассказов Баркера. А Баркер один из моих любимых писателей.

Как ты вообще занялся иллюстрацией?

До книги «Запах» иллюстрациями никогда не занимался. Даже имел предвзятое отношение по поводу изображения чужих фантазий. Но то по глупости и незнанию. Работа с рассказами Владислава обогатила меня опытом. Рисовать иллюстрации оказалось делом интересным, а главное, каждый рассказ был как вызов – слабо материализовать слова в рисунок или нет?

Как сложился твой стиль? Лично мне он напоминает наскальную живопись — линии, вроде и простые, но образы понятны любому. Словно ты живописуешь страхи, общие для каждого живущего. Словно заглядываешь за пределы времени, где обитают… Древние, что ли

Намеренно стиль не вырабатывал. Он сложился сам по себе, объективно. Я художник непрофессиональный от слова «совсем», вот и привык работать в той манере, в которой чувствую себя комфортно. Конечно, я делал попытки выходить за рамки, но любой эксперимент для меня стресс. Отсюда и некоторое едино- и однообразие.

Фундамент моего творчества — это попурри из миров Лавкрафта, Роберта Говарда, Баркера, Муркока. Я не рисую сюжеты их произведений, но эксплуатирую атмосферу Вселенных, созданных этими писателями. Меня всегда увлекали в художественной литературе темы древних богов, инфернальных знаний, эзотерических культов, множественности миров и всего того, где много щупалец. Нечто, очень старое, с большим набором конечностей, обитающее где-то там и одновременно очень рядом — примерный шаблон всех моих работ.

В фильме «Дом» 1986 года есть момент, где главный герой, в полночь, вооружившись фотокамерами, сторожит платяной шкаф. Мне всегда хочется изобразить то, что находится по другую сторону его дверей.

И что же, по-твоему, там находится?

Человек я рациональный, следовательно, в шкафу пиджаки, рубашки, брюки. Но если говорим о воображаемом шкафе, то я могу представить за вешалками и запахом нафталина изнанку нашей реальности, где духовное становится материальным, абстрактные явления обрастают плотью. Война, например, костлявый великан в пикельхельме. Его тело — это обгорелые остовы боевых машин и орудий, обтянутые брезентом армейских плащ-палаток. Как-то так.

Вдохновением для меня может стать всё, что угодно. Прежде всего, к творчеству мотивирует литература. Могу рисовать под впечатлением от хорошего кино, атмосферной игры. Часто просто разрисовываюсь в процессе. Бессистемно вожу пером по планшету, и вдруг осеняет. Очень похоже на поиск радиостанции где-нибудь в глуши. Рисование непременно сопровождает музыка.

Тогда назови больше конкретных имён.

В каждом жанре есть свои настольные книги. В классической прозе — «Искра жизни» и «Чёрный обелиск» Ремарка, «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи. Нравится их мощный контраст трагедии и оптимизма. В фэнтези — Майкл Муркок и его мультивселенная. Бесконечно обожаю первые две книги Алана Дина Фостера из цикла «Чародей с гитарой». Образ Родительницы кошмаров Массагнев стал для меня опорным, когда я хочу изобразить нечто жуткое и бесформенное. Субъективно, но примером гармоничного соседства интеллекта и фантазии считаю творчество Клайва Баркера и Дэна Симмонса. С уважением отношусь к ранним произведениям Кинга.

Люблю heavy metal и тягучий doom, прогрессивный рок или приправленную фолком неоклассику. Среди художников — мои ориентиры Здислав Бексински, Уэйн Барлоу, Кит Томпсон. На самом деле, их куда больше. Я стараюсь восхищаться, но не подражать. Безуспешно пытаюсь вытравить из моих чудовищ оскал «гигеровского» Чужого.

Выше ты сказал, что пересмотрел своё отношение к иллюстрации. Может, теперь особенно хочется поработать с какими-то произведениями?

Цикл о Нью-Кробюзоне Чайна Мьевеля. Его книги просто распирает от необычных образов. Если мне сделают предложение поучаствовать в иллюстрировании книги, я, без сомнения, соглашусь. Но превращать иллюстрацию в системную деятельность не готов. Причина – это моя преподавательская деятельность, которая съедает массу времени. С другой стороны, всё меняется.

Преподаешь где?

Историю в основной и средней школе. Чтобы не превращаться в аудиоприложение к учебнику, читаю профильную литературу, смотрю видеокурсы. И про семью забывать нельзя. Короче говоря, время для меня ресурс дефицитный.

И знают ли ученики о твоей «тёмной стороне»?

Эту сторону моей жизни на уровне школы и городка особо не афиширую. Во-первых, я бы своё творчество пометил 18+, во-вторых, не угадаешь реакцию общественности. У нас сегодня светская этика стремительно уступает перед религиозными нормами. Какой ярлык повесят на учителя, который в свободное время усердно вырисовывает демонические сущности? Тем не менее в социальных сетях «лайки» от учеников проскальзывают, но я это стараюсь пресекать.

Время на творчество приходится буквально отвоёвывать. Так как ты управляешься с такой тонкой материей, как вдохновение?

Во вдохновение, если понимать его, как музу, я не очень верю. Я уже говорил, что литература, кино или музыка меня провоцируют к творчеству. Иногда что-то из бытовых моментов. Это опьянение напоминает. Обычно образ, придуманный под впечатлением, получается инфантильным: зубы там, эпические крылья и т. д. и т. п. Я такие картинки стараюсь на время откладывать. Когда эмоциональный взрыв пройдёт, тогда я их либо отполирую, либо утилизирую. Скажу сразу: мои любимые работы родились не под «вдохновением», а путём долгих манипуляций с материалом.

Набросок рисунка могу сделать в любой момент, но конкретно ритуал рисования совершается вечером или даже ночью. Обязательно кофе или не крепкий алкоголь, музыка. Должна сложиться атмосфера: я – планшет – экран монитора.

Вдохновение – вещь интимная. Если вы заводитесь в экстазе от абзаца в книге или гитарного рифа – то флаг в руки! Моё мнение – если вы человек творческий, просто доите себя как корову над бумагой, монитором, холстом. А когда получите результат, спрячьте измочаленное вымя и говорите всем, что это вдохновение. Мы сами себе музы.

С работами Александра можно ознакомиться на его странице на DeviantArt