DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Bohren und der Club of Gore: о ночах вечных и о похоронах

Сложно представить себе нечто более экспериментальное, чем эмбиент-джаз. Модуляции звуковых текстур, наслоение тембров и эффектов — с одной стороны, отчетливая мелодия, выдержанный ритм, тональная и функциональная гармония — с другой. Могут ли эти две столь непохожие стихии слиться в одно звуковое полотно? Могут! Встречайте: германский джаз-коллектив Bohren und der Club of Gore!

Тяга музыкантов к интересному синтезу ощущается уже в названии группы, где совместились немецкий глагол «bohren (сверлить, бурить) и английское словосочетание «сlub of gore» (дань уважения голландской группе Gore).

Все началось в 1988 году в небольшом городе Мюльхайм-ан-дер-Рур (земля Северный Рейн-Вестфалия), когда барабанщик Торстен Беннинг, бас-гитарист Робин Роденберг, мультиинструменталист Райнер Хенселейт (всё, кроме гитары, ударных и баса) и Мортен Гасс (гитара/фортепиано) решили организовать группу. Практически все перечисленные музыканты параллельно или в прошлом играли в хардкор-панк-коллективах — таких, как «7 Inch Boots» и «Chronical Diarrhoea». Потому неудивительно, что новоявленная группа делала музыку, близкую к хеви-металу и хардкору. Но поскольку в те годы тяжелая сцена Европы кишмя кишела подобными коллективами, музыканты решили не зацикливаться на том, что уже набило оскомину европейской публике, и отправились на поиски чего-то более оригинального и экспериментального.

Поиски и эксперименты продлились около четырех лет — и вот в 1992 году рождается группа Bohren, которая, как заявляли участники, играет «джаз, пронизанный думом». Впоследствии в среде музыкальных журналистов и критиков появится условное жанровое обозначение подобной музыки — дум-джаз, или дарк-джаз.

В 1993 году группа расширила свое название до Borhen und der Club of Gore. Вторая часть названия, напомним, — дань уважения голландской инструментальной группе Gore, которая вдохновила Bohren играть инструментальную музыку.

Было бы неправильно говорить, что смена жанра стала для команды радикальным шагом: «остатки» метала слышатся на пластинках, вышедших до 1995 года. Но именно тогда, к выходу альбома «Midnight Radio», все «метал-артефакты» практически исчезли из музыкального полотна. Именно с выпуском этого лонгплея Borhen und der Club of Gore зазвучали так, как заявляли сами, — джаз, преисполненный дума. Ушло все металлическое, осталась лишь мрачная атмосфера обреченности и лунатизма, благодаря которой подобную музыку иные музыкальные журналисты нарекли хоррор-джазом, или, выражаясь более описательно, «музыкой на грани неподвижности». Атмосфера создается посредством незамысловатого инструментального набора — бас-гитара или контрабас, тенор-саксофон, фортепиано, родес-пиано, вибрафон и ударные, на которых играют щетками. Набор лишь незначительно варьируется в некоторых альбомах.

Музыка Borhen und der Club of Gore отличается минимализмом, медлительностью и (как не раз уже говорилось) атмосферностью. И эта атмосферность отчасти носит прикладной характер — она направлена на воображение: перед слушателем каскадом проносятся образы мрачной и вялотекущей ночи, наполненной параноидальными видениями, — эдакого черного ноктюрна, будто бы сыгранного умирающим маэстро. Сами музыканты характеризуют свою музыку с иронией — отсылая к знаменитой строчке «Other bands play, Manowar kill» («Другие группы играют, Manowar убивает») из трека «Kings of Metal», Borhen und der Club of Gore говорят: «Other bands play, Bohren bore!» («Другие группы играют, Bohren надоедают!»)

В чем-то нельзя не согласиться и с газетой Kulturspiegel, охарактеризовавшей музыку Bohren как «бесплодные и беспросветные звуковые ландшафты». Иным критикам угрожающая мрачность и зловещая медлительность группы напомнила картины Дэвида Линча и Джона Карпентера. Однако Мортен Гасс, автор большинства треков, признавался, что при написании музыки он больше вдохновлялся фильмами ужасов Джорджа Ромеро и Дарио Ардженто. Хотя, пожалуй, звуковое полотно, создаваемое Bohren, наиболее близко к пугающим нуарным триллерам Вулрича, Гудиса и даже «нью-йоркским» рассказам Лавкрафта: вокруг неприветливые кирпичные громады, пульсирующие затхлостью; городские трубы чадят в черное небо; вдоль тротуара трещат хилые фонари, подернутые моросью; в полутемных переулках мелькают загадочные тени — и вы один бредете в никуда.

Рассмотрим же два, вероятно, наиболее ярких альбома этого неординарного коллектива.

«Sunset Mission» (2000)

Это первый всецело джазовый альбом, где инструментально-эмбиентовая составляющая играет второстепенную роль, что, скорее всего, вызвано приходом в группу саксофониста Кристофа Клезера. В примечаниях в буклете приведена цитата из комикса Мэтта Вагнера «Грендель»: «Наедине с умиротворяющим мраком. Выжидает существо. Пока на этой адской арене царит бедлам. Оглушительный скрежет машин. Зловонный сгусток химических отходов. Cлед конечной добычи все ведет его через стальной лабиринт. И ко всему присовокупляются одурманенные отпрыски современного мира». Эта цитата отражает идейно-смысловое содержание альбома. Перед нами музыка ночных блужданий в сердце мрачного мегаполиса.

В названиях треков и порядке их расположения есть художественный замысел. Важно заметить, что почти каждый из них воплощает некий этап полуночной жизни, который не может существовать отдельно, а есть лишь часть плановой последовательности ночи. К тому же эти названия намекают, что со временем любое ночное блуждание может перерасти в побег, уход от неведомого — возможно, даже от своих внутренних демонов. Словом, это всецело подчеркнуто в альбоме. Все композиции здесь олицетворяют сугубо городские действия и связаны с опытом переживания исключительно городской ночи.

Это музыка безлюдных улиц, дымящихся канализационных решеток и черных зданий, сомлевших в ночном тумане. Опьяняющий, приторно-сладкий и элегически-ноктюрновый напев тенор-саксофона — словно дым от сигареты, тянущийся следом за ночным странником, чьи шаги воспроизводит ритм-секция, которая также ведет строгий и неумолимый отсчет до встречи с чем-то ужасным. Сиплый треск тарелок ночным дождем стекает по охваченным тьмой стенам. Обогащенное эмбиентом звучание, вероятно, воспроизводит неуютное окружение, пропахшее сексом и смертью. Словом, мелодика, как уже было сказано ранее, превалирует над эмбиентом. При этом ритмика, четкая и довольно ясная, не выпячивается, а гармонично влита в звуковой поток. Чего не скажешь о следующем альбоме.

«Black Earth» (2002)

Этот не менее запоминающийся релиз, вышедший в 2002 году, тоже конкретен и концептуален. Воссоздаваемые здесь образы относятся к оккультно-погребальной тематике, что также прослеживается в названии песен и самого альбома (black earth — чернозем). «Black Earth» — это черепашье ползание сквозь безбрежную тьму джазовой баллады и безоговорочно мрачного нигилизма. Во многих треках «мерцающее» родес-пиано играет незамысловатые ходы по малым интервалам и, словно прихлопнутая муха, «погибает» от резкого порывистого удара малого барабана, вслед которому звучат меллотронные мелизмы, падающие и тонущие в трясине густого баса. Здесь саксофон отказывается от чувственно-элегичного звучания, предпочитает ему протяжный замогильный стон. Некоторые треки начинаются с хрипящего в контроктаве баса, на фоне которого медленно нарастает пугающий эмбиент — ощущение, словно вас неспешно погружают в темную сырость могилы.

По звучанию этот альбом ритмичнее предшественника, а местами и вовсе резок. Треки в нем по-прежнему объединены в некую концепцию, однако сложно сказать, что в последовательности есть сюжетная составляющая. Гробовая тематика подчеркнута утяжеленным звучанием и монотонной мелодикой альбома. Причем сама «гробовость» связана больше с обрядом погребения, чем с другими этапами похорон, и это в наибольшей степени «читается» в треке «Maximum Black» — где, как не в могиле, царит самая жуткая и непроглядная темнота? Скорее всего, условный лирический герой альбома был убит — на эту мысль наталкивают название и звучание трека «Vigilante Crusade».

Словом, саундом и ономастическим аспектом альбом всецело связан с оккультно-погребальной тематикой. Это в чистом виде дум-джаз.

***

И вот, когда мы разобрали два альбома и решили на этом закончить, некоторые из читателей зададутся вопросом: разве у группы больше нет других достойных внимания пластинок? Есть, несомненно. Мы выбрали два альбома на свой вкус, что никак не должно принижать значение или наполнение других. Мы также не стали разбирать всю дискографию, чтобы вы, дорогие читатели, сами, прослушав ее, нашли то, что ближе вам.

Напоследок стоит сказать: мнение, что жесткий минимализм в музыке легок в исполнении, ошибочно. Кристоф Клозер — человек, подаривший нам то самое непередаваемо пугающее и слегка хрипящее звучание тенор-саксофона — как-то сказал: «Когда играешь столь небогатые мелодии, важна каждая нота. Процесс принятия решений приобретает совершенно иной смысл. Вы очень много работаете над деталями. Работа над произведениями действительно физически изнурительна».

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)