История дилогии о «Мухе» (1986, 1989) началась в далеком 1957 году, когда в журнале «Плейбой» был опубликован рассказ «Муха» французского писателя Жоржа Ланжелана. Сам Ланжелан – личность неординарная; во время Второй Мировой войны он был заброшен в оккупированную Францию, как разведчик; был схвачен фашистами и приговорен к смертной казни, но совершил побег. Рассказ у него тоже получился неординарный – об ученом, который случайно «скрестил» себя с мухой, получив в итоге два организма – человека, превращающегося в муху и … разумную муху с головой человека. Спустя год рассказ экранизировал Курт Ньюманн, сохранив сюжетную фабулу. Одну из ролей в фильме сыграл знаменитый Винсент Прайс; фильм оказался настолько успешным, что за ним последовало два сиквела («Возвращение мухи», 1959 и «Проклятие мухи», 1965).

Спустя 30 лет, в середине 80-х, возникла идея о съемке ремейка. Надо отметить, что фильм мог получиться совсем другим – Дэвид Кроненберг планировал снимать для Дино Де Лаурентиса боевик «Вспомни все» (тот самый, со Шварценнегерром), а «Муху» взялся снимать режиссер Роберт Бирман. Однако судьба распорядилась иначе. Внезапная смерть дочери Бирмана временно прервала его работу в кино, а Кроненберг разругался с Де Лаурентисом, в результате чего «Вспомни все» снимал уже Пол Верховен, а Кроненберг оказался в режиссерском кресле на съемках «Мухи». Это определило судьбу фильма – ведь Кроненберга всегда интересовали самые темные стороны человеческой души, физические и психологические изъяны, так что история о горе-экспериментаторе, день за днем превращающегося в мерзкое чудовище, подошла ему, как влитая. Кроненберг принял ряд важных решений – отказался от идеи «второго организма», и сосредоточился на пугающих метаморфозах главного героя. Заодно режиссер придумал «ребристый» дизайн телепортов, вдохновившись формами… винтажного мотоцикла марки Ducati.

Выбор Джеффа Голдблюма на главную роль не кажется самым очевидным. Тем не менее, хотя далеко не во всех фильмах мне нравятся работы этого актера, для «Мухи» он оказался попаданием в яблочко: интеллигентный, остроумный, прекрасно сложенный – его просто невозможно представить в образе мерзкого насекомого. И, тем не менее, он сыграл эту трансформацию – не только с помощью сложного грима, но и актерской игры. К слову сказать, роль журналистки Вероники, которая влюбляется в ученого, досталась Джине Девис не в последнюю очередь благодаря тому, что в 1985 году она встречалась с Голдблюмом (по иронии судьбы, к выходу сиквела они успели пожениться и развестись). Результат? Между героями искрит настоящая «экранная химия» - они не играет влюбленность, а проживают ее по-настоящему. И тем страшнее тот кошмар, которым на экране заканчивается эта «любовная история». Третьей вершиной сюжетного треугольника в фильме стал Джон Гетц – я мало где видел этого актера, но в «Мухе» ему досталась крайне интересная роль. Его персонаж поначалу является типичным «плохим парнем»: будучи «бывшим» журналистки, он крадет ее сенсационный материал, ревнует ее, и вообще, всячески подличает. Тем удивительнее его преображение в финале в героя, который жертвует собой (точнее говоря, некоторыми частями своего тела) для спасения любимой. Не всегда в «страшном» кино увидишь такого многогранного персонажа. Сам Кроненберг снялся в фильме в камео-роли… гинеколога (выбор не случайный – как-то Мартин Скорцезе сказал ему, что режиссер похож на врача).

Результат хорошо известен: «Муха» стала прокатным хитом (включая СССР в эпоху видеосалонов). Это типичное «страшное» кино с монстрами и «кровищей», но одновременно это и типичный кроненберговский фильм, поднимающий острые социальные проблемы, в том числе затрагивающий тему распространения СПИДа, мутаций, техногенных катастроф... Спецэффекты в фильме были для того времени просто потрясающие («токсичная смесь», которой «стреляет» в людей человек-муха, была сделана из смеси молока, яиц и меда), так что даже закономерно, что сиквел фильма, снятый в 1989 году, доверили Крису Уолласу, который на «Мухе» как раз за спецэффекты и отвечал.

Хотя к сценарию «Мухи 2» приложили руку такие маститые (в будущем) режиссеры и сценаристы как Френк Дарабонт и Мик Гаррис, факт остается фактом – это уже не фильм Кроненберга. Это не значит, что фильм плох – просто это уже «совсем другая история». Вероника погибает в сиквеле в самом начале (по понятным причинам, эту роль играет уже другая актриса – Саффрон Хендерсон), рождая сына Человека-Мухи: Мартина Брандла. Он выглядит, как обычный ребенок, вот только растет он не по дням, а по часам, и к пяти годам превращается во взрослого мужчину. Все этого время коварный глава корпорации Барток держит Мартина под наблюдением, с нетерпением ожидая, когда же он превратится в муху, подарив науке несчетное количество открытий.

Понятно, что это уже не история о любовном треугольнике и страхе заражения, это «биполярная» система: Мартин против Бартока, герой против мегакорпорации, человек против контроля системы. И с этой точки зрения фильм выглядит вполне достойно, особенно часть про краткое «детство» героя, который вынужден считать своим отцом жестокого и лицемерного экспериментатора. Как только герой превращается в Очень Большую Муху, и начинается непосредственно ужастик, градус интереса к фильму парадоксальным образом падает – ведь изюминка «Мухи» была не в пролитой крови, и в философском кафкианском подтексте. Кроме того, сегодня спецэффекты с «кукольной» мухой (а заодно и допотопные компьютеры с мониторами) устарели настолько, что фильм кажется более архаичным, чем та же «Муха». Изменилась и ключевая идея фильма Кроненберга – в первой «Мухе» герой превращался в чудовище не только внешне, но и внутренне (в финальной сцене он тащит свою «любимую» в телепорт, чтобы слиться там с ее генами), что создает дополнительное измерение ужаса. В «Мухе 2», напротив, Мартин сохраняет подобие человечности даже с шестью ногами: гладит собаку, защищает девушку… Да и хэппи-энд в такого рода кино смотрится фальшиво.

Из прошлого фильма в сиквел перекочевал только Джон Гетц, но роль его эпизодическая, и, по большому счету, непринципиальная. Сына Сета Брандла, Мартина, играет Эрик Штольц. В 1985 года он начал сниматься в роли Марти Макфлая в знаменитой трилогии «Назад в будущее», но уже после начала съемок был заменен на Майкла Дж. Фокса. Так что если вы хотите посмотреть, как бы выглядел Марти Макфлай, если бы его сыграл Штольц – посмотрите «Муху 2». Его герой – «большой ребенок», ранимый и наивный. Увы, к трансформации его «белого и пушистого» персонажа в «черную и мохнатую» муху больше приложили руку мастера по гриму, чем актерская игра Штольца. Мне кажется, что на этот раз команде по спецэффектам больше удались не «насекомые» мутации, а жуткий пес-монстр (жертва экспериментов Бартока) и отвратительное чудовище, появляющееся в самом финале. Даже понимая, что это куклы, все равно становится не по себе.

Таким образом, отойдя от «линии Кроненберга» зарождающаяся франшиза сразу зашла в тупик – «Муха 3» так и не появилась. Зато сейчас идет подготовка к новому ремейку. Станет ли новый фильм таким же шагом вперед, каким стал фильм 1986 года по отношению к оригиналу 1958-го, покажет время. Тем более что в режиссерском кресле вновь должен оказаться Дэвид Кроненберг!