Лавочка ужасов (антология)

Составители: Валентин Москивец, Димка Ужасный, Дмитрий Пискорский, Андрей Лозинский

Жанр: ужасы

Издательство: Авторитет

Год: 2018

Похожие произведения:

16 рассказов, 4 стихотворения, послесловие, шикарная обложка от Сергея Крикуна в оформлении Игоря Дунца и не менее шикарные иллюстрации от трех художников — сравнивая первый и второй тома «Лавочки ужасов», можно смело заявить, что хоррор в Украине эволюционирует. Не быстро, зато уверенно завоевывает симпатии «ридеров», которые раньше и не догадывались о жанрово-литературном движении на постсоветской территории.

Сборник открывает рассказ «Шерстяное сердце» за авторством известного художника и переводчика Сергея Крикуна. Виктор Магон, киевский писатель, заводит беседу с бездомным алкоголиком, который рассказывает ему об оборотнях, живущих в недрах украинской столицы, а там, как говорится, пошло-поехало… Колоритная вервулф-история, приправленная столичным лоском, язвительным юмором и щепоткой нуара с привкусом Кэрола Рида прекрасно справилась с ролью спускового крючка, настраивающего читателя на нужный лад.

В «Романо Рат» Виктор Лукин умело переиначил каноническую историю о мертвецах и семейных традициях, выдав атмосферную, бодрящую и яркую историю, в которой литературно адаптированный роуд-муви сталкивается с неповторимым колоритом цыганских традиций.

«Полигон» Максима Кабира, криворожского поэта и давнего участника проекта «Самая страшная книга», явно относится к раннему периоду творчества. Здесь и подход к фабуле иной, и не все литературные приемы работают так, как в последних работах, однако «темного обаяния» этим моментам у произведения не отнять. Бойкая интерпретация легенды о Крысином короле, стилизованная под голливудский боевик в отечественных декорациях — где вы такое увидите, если не у Кабира?

Камерный хоррор Андрея Семянкова «Под моей крышей» может похвастаться мощнейшим психологизмом и вязким налетом угнетения. Послеродовая депрессия и лунатизм Таи превратили жизнь ее мужа в сущий ад. С каждой перелистнутой страницей болезненные расстройства, что омрачили семейную рутину, будут трансформироваться в невиданное Зло космических масштабов... Автору удалось прочувствовать этот момент и преподнести его в лучших традициях вирда, выдавая поистине жуткий и хмурый триллер, не лишенный социально-межличностного подтекста.

С точки зрения полноценного нарратива «Аберрацию» Дмитрия Козлова, номинанта премии «Рукопись года 2015–2016», можно назвать слабейшим рассказом сборника, но если оценивать сию ненавязчивую зарисовку в качестве полигона для фантазий, навеянных классическим боди-хоррором, то любители телесных деформаций и «всякого-разного-монструозного» не останутся равнодушными. Явно вдохновленное проектом «SCP Foundation», произведение Козлова перенесет читателя в недра лаборатории-тюрьмы, битком набитой самыми уродливыми и опасными мутантами со всех уголков планеты. Только перед входом на этот режимный объект признайтесь, хотя бы самому себе: не сойдете ли вы с ума от увиденного?

Криворожский писатель Дмитрий Пискорский, известный украиноязычному люду благодаря ударной нуар-повести «Линия шквала», в своем рассказе «Откуда берутся дети» умело играет на нервах педофобов и противников идеологии чайлдфри. В повествовании задействован пускай и не идеально работающий, но самобытный прием, связывающий слова автора и прямую речь, отчего все выглядит как качественная страшилка, рассказанная эрудированным и далеко не безграмотным человеком. К слову, те, кому горячо полюбилась «Линия шквала», без труда отыщут приятную отсылку на легендарную в узких кругах повесть, только внимательно глядите между строк.

«Накопление» Любви Бази представляет собой рассказ-матрешку — несколько мелких рассказов, будто фрагменты пазла, формируют один большой рассказ. Правда, сырой и непримечательный, ибо не самая умелая реализация портит оригинальную идею, и вместо запутанной фабулы мы получаем запутанный ворох имен, личностей и событий ради… собственно, ради этих же имен, личностей и событий. И ничего, кроме зевоты и желания пропустить рассказ, такое исполнение не вызывает.

Бесцветное послевкусие скрашивают «Крысоловы» Владимира Кузнецова, которых по праву можно окрестить жемчужиной всея антологии. В центре фабулы оказываются слепые близнецы — брат и сестра — которые решаются на побег из таинственного детдома, что на деле представляет собой далеко не типичное воспитательное учреждением. Отказываясь от привычной авторской визуализации, Кузнецов умело жонглирует кинестетическими и аудиальными приемами, выпуская в свет тягучую и многослойную историю про выживание людей с сенсорной депривацией. Никаких цветов и очертаний, только звуки и осязание в кромешной тьме, в непроглядной и коварной неизвестности — сто процентов, такого оригинального подхода в отечественном хорроре еще не было!

Увы, но «Типичный творческий» за соавторством Г. Новака и М. Дрезден такими достоинствами, как у «Крысоловов», похвастаться не может. Заурядных произведений на тему «визит писателя на мероприятие, организованное Злом» — хоть пруд пруди, и «Типичный творческий» — как раз из этой области. Неуместная обсценная лексика (для «контркультурного» эффекта?), безвкусный и картонный персонаж, смехотворные хоррор-элементы — может, на конкурсе «околотемных» карикатур этот рассказ и стоял бы столбом, однако в формат «Лавки ужасов» вписывается он с трудом.

Как известно, после падения следует взлет, и имя нашему взлету — «Вниз». Юлия Васильева, завсегдатай различных украинских литконкурсов и отборов, заталкивает читателя в лифт, что отправляется прямиком в потусторонний мир. В альтернативную реальность, где привычные вещи являются марионетками зла, не столько мифического, или, например, инфернального, сколько метафизического. И единственная мысль, которая поселится в вашей черепной коробке после прочтения, будет выглядеть примерно так: «Боже, какая блестящая работа!».

В остросоциальном revenge horror’е «Группа смерти» Руслан Лютенко окунет в безумную и траурную рутину отца, разыскивающем куратора новомодный игры «Синий кит», который подтолкнул его сын к прыжку с многоэтажки. Говоря языком наречий, на описание рассказа уйдет три слова – душераздирающе, отчаянно, брутально.

Через «Плоть насекомого» человек за псевдонимом Абрахам Хосебр с виртуозной эрудированностью обращается к школе исторических ужасов, где яркие макабрические краски смешиваются с безумным лавкрафтианским хтонизмом. В «Монастыре на склоне горы Хаж» Никита Килярова тоже не стесняется обращаться к тезисам Говарда Филипса, размышляя над всемогуществом Фатума, а в «Голосе дождя» Виталий Царелунг демонстрирует интересную концепцию, в которой теоморфный гнев Свыше обрушивается на Землю в виде карающего дождя. В «Постоянном пациенте» Андрей Лозинский мастерски флиртует со столь капризной и опасной персоной-субжанром, как сплаттерпанк. Поэтому перед тем, как отправляться в адское путешествие по его больничным коридорам, не забудьте прихватить гигиенические пакеты, плюс усмирить в себе внутреннего «моралфага».

Рассказ «Опоздал», написанный Виктором Глебовым, единственным российским писателем в «Лавке ужасов», можно охарактеризовать как хорошо прописанную эмоцию. Ощущение нарастающей паники захлестывает Игоря, когда его маленькая дочь теряется в лабиринтах исторического музея, и этот тревожный момент прописан, как говорится, «на ура!». Пожалуй, здесь все прелести рассказа исчерпываются: дальнейшее повествование не радует какими-либо изысками или находками, а финал нелепо обрывается, будто автору надоело раскручивать сценарий... Кто знает, может, из «Опоздал» и вышла бы хорошая короткометражка для Crypt TV, однако, что имеем — то имеем.

«Сестра» Димки Ужасного, одного из отцов-основателей проекта «Лавка ужасов», способна подарить библиофильский оргазм даже самому искушенному фанату жанра. Достоверная повседневность, живые и неоднозначные персонажи, уместные вкрапления вульгарности и жести, и бытовой сатанизм в качестве терпкой десертной вишенки, формируют термоядерный коктейль, который не следует взбалтывать, и уж тем более — пить залпом.

Сборник завершает образцовый рассказ Роберта Чамберса «Желтый знак» (в переводе на украинский Андрея Лозинского), классика из категории свободных продолжений мифов о Ктулху, которая не нуждается в представлении. Помимо этого в «Лавочке ужасов» нашлись места и для стихов-финалистов поэтического конкурса памяти Эдгара По, однако рецензировать поэзию путем объективного анатомирования – как известно – это путь в никуда, ибо поэзия - уж больно цельный и самодовлеющий вид творчества.

Несмотря на все плюсы и минусы, второй том «Лавочки ужасов» справился со своей целью — показать разнообразие хоррора, написанного украинскими авторами. Здесь вам и вольные интерпретации мифов Лавкрафта, и таинственная мистика, и угрюмый «вирд», и тошнотворный экстрим-хоррор — каждый найдет то, что ему по вкусу.

Остается искренне надеяться, что создатели «Лавочки ужасов» не остановятся на достигнутом, и не один год украинский проект будет радовать наркопритон своих фанатов убойными дозами качественного хоррора!