DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Секс, смерть и конец света

Хоррор исследует темную сторону секса во всех аспектах. Это могут быть и откровенные патологии, как некрофилия; и реальные опасности — как педофилия; и секс с существами из иного мира; и одержимость сексом; и секс как казнь («смерть через сну-сну» не просто же появилась).

Секс и смерть, наслаждение и мучение, любовь и ненависть — все это настолько тесно переплелось в хорроре, что из текстов в жанре «эротического ужаса» делают целые антологии. Как, например, «Кровь? Горячая!» или «Темная любовь».

Так что в материале для выбора самых-самых — необычных, любопытных, омерзительных или известных — историй недостатка не было.

Харлан Эллисон «Ночная жизнь на Киссальде» (How's the Night Life on Cissalda?, рассказ, 1977)

Конечно, это не хоррор, не будем врать. Под маской апокалиптической фантастики скрывается разухабистый треш про то, как одного человека отправили в иное время-вселенную, а тот оттуда притащил на себе неведомую тварь. Тварь оказалась лучшим в мире трахальщиком. В итоге нашу планету попросту затрахали вусмерть.

Чуточку похабный, этот рассказ не самый известный у Харлана Эллисона — так уж получилось, что программным у этого автора стал «Парень и его пес». Однако он по-своему мил, забавен, едко покусывает персон американской массовой культуры... да и, положа руку на сердце, несколько вписывается в тематику нашего хоррор-топа. Все-таки конец света — это вам не муха посидела. А уж когда конец света приходит не в огне и громе, а тихо-мирно, в сопении и чавканье… это страшно, да.

Шестое место нашего топа!

Клайв Баркер «История Геккеля» (Haeckel's Tale, рассказ, 2005)

Ну как обойтись в нашем топе без истории о некрофилии? Очень милый рассказ. Такой весь из себя викторианский, с легким налетом лавкрафтианского ужаса. Совокупление на кладбище с гниющими мертвецами — есть в этом что-то нездоровое, но очень, очень очаровательное. Да, классические авторы готических романов вряд ли бы могли осмелиться на такое — публика бы не поняла. Точнее, сделала бы вид, что не поняла.

Конечно, для Баркера этот текст может показаться несколько беззубым — от автора «Книг крови» ждешь чего-то более провокационного, более «мясного», более порнографического. Но это неплохой эксперимент, где готическая стилистика соединена с современной смелостью — и эксперимент получился весьма неплохим. Во всяком случае тем авторам, которые считают, что подобная стилизация должна заключаться исключительно в «И тут все мои члены сковало оцепенение и, побледнев от ужаса, я приготовился встречать участь, которая хуже смерти. Ибо неведомое и неопознанное из самых глубин Ада, в котором томятся души несчастных грешников…» есть чему поучиться у мастера.

Стивен Кинг «Полицейский из библиотеки» (The Library Policeman, повесть, 1990)

Как таковая, эта повесть, конечно же, не эротическая. Но весьма яркий (и влияющий на сюжет) эпизод изнасилования главного героя в детстве приносит ей почетное третье место в нашем топе.

К чести Кинга, он не стал смаковать подробности — даже для хоррора тема педофилии является не то чтобы запретной, но достаточно скользкой. Он описал происходящее с точки зрения ребенка-жертвы — и сделал это настолько чутко и аккуратно, насколько это возможно не только в рамках хоррора, но и массовой литературы вообще.

Ричард Лаймон «Ванна» (The Tub, рассказ, 1991)

Просто нельзя было не упомянуть «Ванну» в нашем топе. Да, конечно, сам секс здесь не является источником ужаса — он прост и обыденен, как обыденна супружеская измена. Однако именно он привел героиню в безвыходную ситуацию. Или практически безвыходную?

Конечно, можно найти некоторые параллели с кинговской «Игрой Джеральда»: и там, и там смерть во время секса, и там, и там беспомощность героини, и там, и там героические попытки выбраться. Только если Кинг скрупулезно, практически минуту за минутой описывает терзания героини, то Лаймон милостиво оставляет самое интересное за кадром. Делая таким образом неожиданный и ударный финал.

Грэм Мастертон «Сепсис» (Sepsis, рассказ, 2003)

Омерзительно! Просто потрясающе омерзительно! *голосом Олега Табакова из «Человека с бульвара Капуцинов»* «Гадость, гадость! Жуткая гадость!»

Рассказ о совершенно патологической любви, которая со временем приобретает все более и более извращенные формы (хотя секс у парочки, судя по всему, достаточно стандартный). Мастертон начинает с описаний привычных эротических практик, как то поцелуи и вылизывания — но доводит их до некоторой грани, за которой уже безумие, поедание дохлого котенка и плащ-палатка из кожи возлюбленного.

Клайв Баркер «Восставший из Ада» (The Hellbound Heart, повесть, 1986)

Немного нарушим традицию не публиковать в топе несколько текстов от одного и того же автора. О «Восставшем из ада» совершенно невозможно умолчать хотя бы потому, что эта повесть стала основой целой серии фильмов, прочно вошедших в современную массовую культуру.

Господин Баркер знает толк в извращениях, и «Восставший из Ада» — его программное произведение. Да, некоторые его рассказы могут быть и лучше, и жутче, и извращеннее — но в историю хоррора он вошел именно как автор этой повести. Философия боли и наслаждения оказалась по нраву читателям и зрителям — и от этого никуда не деться.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)