Иллюстрация Ольги Мальчиковой

19.07.2045. Новосибирск

— Ты не можешь так со мной поступать! — Аня кричала, плакала, умоляла. Ее мокрые глаза из-за потекшей туши были похожи на уродливые пятна. — Мы с тобой уже год вместе, а теперь, когда такое случилось…

Иван молча курил и ждал, пока она перебесится. За окном лютовала метель. Белые хлопья снега кружили в беспорядочном танце. Безлистые уродливые деревья гнулись от ветра. Иногда некоторые из них с треском ломались и падали на землю, а снег, необычайно чистый, покрывал их, засыпал дороги, тротуары, застывшие автомобили. Случайные прохожие, проходившие мимо, закрывали лица руками, кутались в пальто и куртки. Они хотели быстрее скрыться от этой непогоды. Убежать от метели. Июльской метели.

Иван поежился, подумав о том, что будет зимой. Прошлую пережили не все: холод парализовал коммуникации, заморозил дома. Более трех миллионов человек в стране погибли. И это только по доступным данным. Сколько жертв было в мире, Иван понятия не имел.

Аня продолжала скулить:

— Тебе наплевать на меня, тебе совершенно безразлично, как я буду выживать.

— Заткнись!

Она замолчала. На несколько секунд стало тихо, лишь ветер свистел и завывал на улице.

Девушка беспомощно опустила руки, словно выключенная игрушка, и села на стул. Ивану надоел ее вой и плач, ему хотелось выпить. Он мечтал, чтобы она ушла и не возвращалась. Ему хотелось включить ту, которая не плачет, не нудит, не просит. Еще раз потрогать ее идеальную кожу, посмотреть в ее необычайно живые глаза. Теплая. Ласковая. Безотказная.

— Забирай свои вещи и вали. Есть, — он на секунду задумался, подбирая слова, — есть общественные убежища. Там и перезимуешь.

Аня повернула к нему мокрое от слез лицо и медленно процедила:

— Общественные убежища. Вот куда ты, скотина, меня посылаешь. Бросил меня, чтобы шкуру свою спасти. Променял на робота…

Иван залепил ей пощечину.

— Вали отсюда, сучка тупая. Я тебе ничего не должен!

— Ненавижу!

Аня вскочила с дивана, схватила сумочку и молча выбежала из комнаты, прикрывая рукой лицо. Хлопнула дверь.

«Наконец-то избавился от нее», — подумал Иван и посмотрел на Нику, стоявшую в углу. Ее глаза были открыты, легкая улыбка делала лицо еще более красивым. Иван внезапно почувствовал сильное желание и медленно произнес код активации. Красные губы Ники слегка задрожали. Взгляд стал живым.

— Здравствуй, дорогой.

«А что будет, если я залеплю пощечину ей?»

Почему-то это навязчивая идея не покидала его, когда он в спешке раздевал Нику, целовал ее в теплые губы, трогал упругую грудь.

«Ведь она не будет возражать».

Иван отогнал назойливые мысли. У него еще будет много времени там, в бункере. Они попробуют все.

— Ты такой классный. Чувствуешь, как бьется мое сердце? — чуть хриплым голосом сказала Ника, прижимаясь к нему.

20.07.2045. Новосибирск

— Ну и как тебе твоя? — Эдуард развалился на диване, держа в руке бокал с вином.

— Она идеальна. — Иван собирал вещи, стараясь не забыть что-нибудь важное.

— Моя тоже ничего, — Эдуард мечтательно улыбнулся, — зачетное тело и классный рот, который всегда можно закрыть.

— Как думаешь, эта фигня с климатом затянется надолго?

— Надолго. Я узнал у одного чувачка, который там, — Эдуард неопределенно махнул рукой, — в научных кругах. Говорит, что нынешней зимой всем полярный зверек наступит. Всем, кто не в бункерах, конечно. До минус восьмидесяти, представляешь, Ваня. Минус восемьдесят. Охренеть!

— А дальше что? — Разгребая вещи, Иван наткнулся на фотографию своей сестры Маши. Легкий укол совести едва задел его, но настроение упало.

— Дальше будет хуже, говорит, — Эдуард сделал большой глоток вина, — даже летом наружу опасно будет выходить. Поэтому нам и пришлось потратиться. Бабло-то нынче совсем не в цене, что только мой батя ни придумывал, чтобы этот бункер построить. Да и запасы еды, топлива. Сам понимаешь.

Ивана опять кольнуло. Зависеть от Эдуарда было неприятно, от Гришки тоже. Если бы не друзья, его бы тоже ждали общественные убежища. Но Эдик с Гришкой согласились взять его с собой в бункер за минимальную долю. Естественно, одного. Аня с Машей отпадали сразу. Первой он об этом объявил без обиняков. Но вот сестра, вернувшись с Камчатки, его не застанет. Решил позорно убежать. Иван поморщился, отгоняя неприятные мысли, схватил со стола бутылку вина и глотнул прямо из горла. Что ж, Маша взрослая, сможет о себе позаботиться.

21.07.2045. Бункер

Говорили, что бункер оснащен всем самым современным. Спускаясь по дребезжащей лестнице и вдыхая затхлый воздух, Иван в этом засомневался. А когда вверху закрылся тяжеленный вертикальный люк, с лязгом и щелчками сработали замки, он почувствовал, как легкий холодок побежал по спине. Рядом не прекращал трындеть Григорий. В отличие от худощавого дылды Ивана и накачанного метросексуала Эдуарда, Гришка был маленьким чернявым весельчаком. Любил шутить и, в общем, задавал неплохой настрой в их небольшой компании, собранной еще в институте. Компании бездельников, в которой Иван выделялся среди сынков богатых родителей, как белая ворона, продолжая дружить с ними из-за халявных вечеринок, терпя насмешки. Он так и не завел семью, не сделал карьеру, но не жалел об этом. Многие карьеристы и примерные семьянины замерзнут наверху, а они здесь, внизу, еще долго будут жить, радовать себя алкоголем и сексом с кибернетическими девками.

Крупные чиновники и воротилы бизнеса, не говоря о членах правительства, несколько лет занимались тем, что подготавливали бункеры для себя и своих близких. Весь старый мир продолжал жить словно по инерции, толком и не осознавая, что обречен, а элита готовилась войти в мир новый. У тех, кто надеялся переждать грядущий ледниковый период, бункеры были оснащены термоядерными реакторами, имели огромные запасы всего необходимого. Убежище, в которое прибыл Иван, было попроще, и в будущем их ждали определенные проблемы, но все же такой вариант куда лучше, чем сдохнуть наверху.

Туннель, скупо освещенный светодиодными лампами, которые гасли за спиной, привел их к еще одной двери.

— Ну, пацаны, тут у нас самое интересное. — Григорий активировал замок, и дверь с шипением открылась.

— Ух ты! — Иван опасался, что увидит спартанскую обстановку, характерную для казармы или тюрьмы, но за дверью располагалась обычная квартира. Интерьер был не шикарным, но вполне создавал атмосферу уюта, недоступную теперь для большинства.

— У каждого по комнате, ну и, конечно, кухня, гостиная, ванная с туалетом. Все, что надо, короче, — гордо объявил Григорий.

В небольшом коридорчике, центральный проход из которого вел в квартиру, располагались еще две металлические двери.

— А там медблок. — Григорий указал на дверь слева. — Дверь напротив ведет на склад и всякие технологические комнатушки. Даже командный центр есть. Мой отец лично все это проектировал, — гордо заключил он.

— Ладно, не хвастайся, лучше не забывай, кто первый решил заморочиться с бункером. — Эдуард снял ботинки, зашел в прихожую и развалился на большом кожаном диване. Они с Гришкой опять затеяли длинный и скучный спор о том, кто из родителей больше потратился при обустройстве убежища.

А Иван снова почувствовал себя не в своей тарелке. Оставив друзей спорить в гостиной, он прошел в одну из комнат. Здесь его ждала Ника. Андроидов где-то раздобыл отец Эдуарда. Это были дорогущие уникальные роботы из Японии. Вроде бы с улучшенным интеллектом и самообучающиеся — не просто дорогие игрушки для сексуальных утех. Каждая могла выполнять любую работу в быту, могла заменить полноценную подругу, которую можно выключить в любой момент, если надоест.

— Здравствуй, Ваня.

Она произнесла эту фразу немного хрипло, затем вздохнула, как настоящий человек, и внимательно посмотрела на него большими синими глазами.

Ивану стало неудобно от этого взгляда. Не очень он сочетался с внешностью Ники, длинноногой сексуальной блондинки с идеальной фигурой. Умный взгляд, пристальный, оценивающий.

— Как тебе здесь? — ляпнул он первое, что пришло на ум.

— Здесь хорошо, но мне жаль остальных людей.

Ивана будто током ударило.

— Остальных?

— Я собрала информацию и проанализировала ее. У меня вопрос, Иван. Можно?

— Говори. — Он стоял с открытым ртом. Странную Ника выбрала тему. Хотя они еще ни разу не разговаривали ни о чем другом, кроме секса.

— Я хочу знать, чем вы отличаетесь от других людей. Почему именно ты и твои друзья должны выжить?

Ивану стало жутко. Захотелось выйти из комнаты: отвечать на такие вопросы он не имел ни малейшего желания. Но все-таки попробовал ответить.

— Мы просто построили бункер, Ника. Понимаешь, немногие из людей смогли это сделать. Не у всех есть необходимые средства.

— Но разве люди не должны помогать друг другу и выживать вместе?

Иван попытался подобрать нужные слова, но понял, что опять повторяется.

— Ресурсы, Ника. Они не у всех…

— Я разочарована, Иван.

Ника замолчала, дав понять, что разговор окончен. Иван дал команду на отключение. Андроид замер, продолжая глядеть в пространство перед собой.

«Черт, почему она не закрывает глаза?»

Он вышел из комнаты. Постоял около закрытой двери. Надо было все обдумать, но мысли путались. Иван вспомнил, как Ника смотрела на него. В ее взгляде читались укор и разочарование. И что-то еще. Злость? Разве бывает у роботов такой взгляд? Откуда взялась эта чрезмерная схожесть с человеком?

18.10.2045. Бункер

— Ну, за нас, ребята! — Эдуард уставился на друзей пьяными глазами. — За наше счастье здесь!

Казалось, что вся жизнь за последние месяцы состояла из пьянок и грохочущей музыки. Иван, поморщившись, схватился за голову. Ему все надоело. Иногда они ссорились из-за пустяков, один раз по пьяни Эдик кинулся на Гришку с кулаками. Иван кое-как разнял их. Роботов включали только ради секса и работы по дому. Никто с ними не общался. Ника больше не задавала вопросов. Подруги Гришки с Эдиком — Лиза и Кристина — и вовсе предпочитали молчать.

— Это у них режжим такой, — заплетающимся языком объяснял Гришка. — Меньше слов, больше дела. — Он глупо усмехнулся и обнял сидящую рядом Лизу. Иногда приятели менялись подругами ради разнообразия, но Иван знал, что никогда не забудет внимательных глаз Ники и ее вопросов. Он ничего не рассказал друзьям, но андроида каждый раз включал с опаской и даже радовался, когда вместо Ники ему доставалась рыжая Кристина или темноволосая Лиза.

В этот день поначалу пьянка проходила обычно: Эдик вырубился, а Гришка, не стыдясь, раздевал Лизу на диване в гостиной. Иван решил было уйти, но вдруг зазвучал сигнал тревоги. Эдик встрепенулся, оглядел комнату пьяным взглядом.

— Чо там за фигня? Ванька, проверь…сходи.

Иван давно привык к роли шестерки у «богатеньких буратин», хоть это и не нравилось ему. Открывая дверь помещения, которое Гришка называл «командный центр», он чувствовал легкую тревогу, а когда посмотрел на монитор системы наблюдения — и вовсе обомлел.

Трое. Они стояли среди сугробов. Их закутанные лица нельзя было разглядеть, но Иван понял, что это кто-то взрослый и двое детей. Он посмотрел на данные о внешней температуре. Минус семьдесят шесть.

«Черт, как они вообще сюда попали?!»

Прожектор ярко освещал замерзающих людей, Иван схватился за джойстик, и камера задвигалась. Сквозь, казалось, бесконечную метель он рассмотрел стоявший чуть поодаль армейский вездеход на гусеницах. Эти трое приехали на нем. Но тепловизор не показывал активность двигателя, оранжевое пятно на экране медленно превращалось в синее. Вездеход сломался, или, может быть, закончилось горючее, и теперь он остывал, а рядом с ним замерзали люди. Они увидели, как двигается камера, запрыгали и отчаянно замахали руками, а Иван, открыв рот, продолжал смотреть на замотанные тряпьем фигуры. Смотрел, проклиная себя за нерешительность и радуясь, что не видит их лиц.

— Ты впустишь их, Ваня?

Он дернулся, отскочил от панели с мониторами, чувствуя, как чья-то сильная рука вцепилась в плечо.

— Ты впустишь их… — шептал ему в ухо сексуальный голос Ники.

— Как ты включилась? — Он попытался вырваться, но хватка стала только сильнее, другая рука обхватила шею. Прикосновения Ники больше не были теплыми и ласковыми. Это были прикосновения холодной машины. Иван почувствовал, как покрывается потом. От опьянения и следа не осталось.

— Впусти их, Ваня. Открой люк.

Он начал задыхаться, попытался закричать, но из горла вырвался лишь тихий хрип.

— Вот тварь! — услышал он голос Гришки, затем раздался глухой удар. Хватка ослабла, и Иван рухнул на пол. Сквозь пелену, стоявшую перед глазами, он увидел Нику. Ее голову изуродовала вмятина, через которую блестел металл и текла прозрачная жидкость. Лицо Ники исказилось в злобе, она ползла к Ивану. Пальцы с длинными ногтями скребли по металлическому полу.

— Впусти их! Они погибнут! — закричала она и отключилась.

Иван заметил, что на этот раз глаза андроида закрылись. Он схватился за Гришкину руку, встал на ноги, перед глазами все кружилось. Он сделал несколько вдохов, но воздух будто стал вязким и не хотел проходить в легкие.

— Эта тварь чуть не задушила меня. Кто они, Гриш? Откуда вы их взяли?

— Ты же знаешь. Эдику батя подогнал, а где сам старик их раздобыл — понятия не имею. Черт, Вань, я и сам не ожидал… они же японские, но, возможно, их в России кто-то доработал. Эту, — он с опаской пнул робота, — наверняка. Не ожидал, что она свихнется. Вроде обычная игрушка для секса, а тут такое. Ладно, давай оттащим ее на склад, а потом решим, что с остальными делать.

Гришка бросил на пол монтировку, вытащил из кармана пистолет и подошел к Нике. Та не шевелилась.

— Черт, нельзя, наверное, ее на склад. Там рядом генераторы, котел. Что же этот придурок Эдик так нажрался? Опять я должен все решать.

— Ника сдвинута на том, что люди гибнут, — Иван указал пальцем на монитор, — хотела их сюда впустить. Она и раньше мне говорила…

Гришка лишь мельком глянул на замерзающих людей, которые продолжали отчаянно махать руками.

— Короче, у меня идея, Ваня. Вытащим ее наружу, пусть там прохлаждается. Насчет остальных шлюх потом решим, когда Эдик проспится. Давай, одевайся.

— А с этими что делать будем? — Иван вновь показал на монитор.

— Ты дебил? — Гришка смотрел на Ивана как на насекомое. — НИЧЕГО не делать. Эти пусть сами разбираются. Сейчас мы им еще подружку подкинем, может, согреет. — Он криво усмехнулся.

Иван почувствовал ненависть к нему. Ненависть к себе. Почему они превращаются в животных? Он посмотрел на Нику. Может, она права? Чем они лучше других?

— Ну, чего там замер? Похоже, она тебе стряхнула башку-то. Давай, надевай костюм, потащим эту тварь к главному входу, в туннеле минус сорок, а у люка и того больше. Еще снегом все снаружи завалило, не факт, что откроем, — позвал Гришка и внимательно посмотрел на него — похоже, понял, о чем думает Иван.

— Хватит на них пялиться, нам о себе думать надо. Давай, пошли.

Иван последний раз посмотрел на монитор: одна фигурка, самая маленькая, упала на снег. Большая подошла к ней и наклонилась, затем подняла ребенка и потащила в сторону вездехода.

«Хоть бы все закончилось, когда мы откроем люк», — подумал Иван, вздохнул и пошел надевать термокостюм.

18.10.2045. Около внешнего люка

— Эх, надо было лучше обычных баб с собой взять, а не этих жестянок. — Гришка шел по туннелю, металлические стены которого покрылись изморозью. Следом тащился Иван. Он толкал перед собой тележку, в которой, нелепо согнув суставы рук и ног, лежала Ника. В полупрозрачном пеньюаре — через него просвечивало нижнее белье — она выглядела странно. Бледность кожи и поврежденная голова делали Нику похожей на настоящую куклу. Сломанную и ненужную.

— Блин, холодает-то как, — Григорий поежился, — даже через костюм морозяка пробирает.

Вскоре подошли к лестнице. Поднимать робота на восемь метров вверх не пришлось. Рядом располагался большой грузовой лифт. Со скрежетом распахнулись створки дверей, надсадно загудел замерзший мотор, и лифт поехал наверх. Здесь, перед воротами, было еще холоднее и почти темно: почему-то включились только красные аварийные фонари. Огромный люк весь был покрыт инеем и снежными наростами.

— Похоже, где-то сифонит, надо будет с тепловизором пройтись, — пробормотал Гришка.

— Да, надо. — Иван завороженно смотрел на Нику. Под красным светом она выглядела зловеще. Иван поежился, вспомнив, как занимался с ней сексом. Холодная и мертвая. Хотя «мертвая» — понятие относительное.

— Слышь, Гриша, а она не включится там, снаружи? Не будет ломиться к нам?

— Да брось, у нее заряда — максимум на сутки, а на таком морозе батареи вообще быстро крякнуть должны. Да и как она люк откроет?

Гришка подошел к пульту управления воротами, набрал код доступа. Что-то загудело и заскрежетало.

— Так, Вань, отходи. Сейчас сюда куча снега упадет. Наверное, чистить придется. — Он достал из ниши в стене лопату.

Люк открылся. Вовнутрь вместе со снегом проникла метель. Ледяной ветер заставлял зубы стучать, даже несмотря на опущенные забрала шлемов.

— Давай, тащи ее наружу! — заорал Гришка, пытаясь расчистить проход лопатой.

Иван неуверенно потянулся к Нике, и в этот момент она открыла глаза. Ее лицо, освещенное красным светом, уже успело покрыться инеем. Ника улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы, и вскочила с тележки. Иван закричал, начал пятиться обратно к лифту. Но вместо того чтобы напасть на него, Ника повернулась к Гришке, который спешно доставал из кармана пистолет. Ее движения были дергаными, нечеловеческими, стремительными. Мигнули красные фонари, померк на секунду свет, и вот уже Ника держит Гришку за горло. Держит мертвой хваткой.

— Убери от меня эту суку! — Гришка визжал и извивался. Его приглушенный шлемом голос еле прорывался через завывания ветра. Но Иван не мог даже рукой шевельнуть. Страх сковал его мышцы почище лютого мороза.

Тварь, которая раньше была Никой, отбросила Гришку в сторону выхода с такой силой, что тот буквально впечатался в сугроб. Шлем хрустнул, но все-таки выдержал. Парень, продолжая выть, попытался встать на ноги, но робот ударил его ногой в спину, Гришка глухо захрипел и затих.

Красный свет снова мигнул. Ника отвернулась от Гришки и смотрела на Ивана. Смотрела стеклянным немигающим взглядом. Иван был уже внутри лифта и отчаянно боролся с желанием нажать на кнопку. Он не мог себе позволить оставить здесь Гришку.

— Я вернусь за тобой, — проскрежетала Ника. Затем робот подскочил к Гришке, схватил его с легкостью и вытолкнул наружу, в царство холода.

— Я вернусь, Ваня, — повторила Ника знакомым вкрадчивым голосом и выскочила вслед за своей жертвой.

«Она вернется» — издевательски пропела метель, и люк начал медленно закрываться.

Иван сел на пол. Сердце глухо и часто билось, а в ушах звенело. Он больше не думал про друга, не стоял перед выбором — броситься ему на помощь, навстречу смерти, либо убежать. Все это было неважным.

— Эта тварь умеет дистанционно управлять люком. Наверняка она умеет управлять всем в бункере, — прошептал Иван.

19.10.2045. Бункер

— Она вернется, Эдик, я точно говорю. — Иван отхлебнул из стакана, обжигающая жидкость прошла через глотку и затаилась в желудке. Но водка не грела: Иван изнутри пропитался холодом и страхом.

— Черт, так она его утащила? — Эдуард смотрел непонимающим взглядом. Ивану захотелось выколоть эти красные похмельные глаза.

— Да, утащила, идиот тупой. Утащила, пока ты бухой здесь дрых! И я ничего не смог сделать! Что это за хрень, Эдик? Что за тварей мы взяли с собой в бункер?! — Он отшвырнул стакан, тот с дребезгом разбился. Иван встал из-за стола и схватил стул, подбежал к стоявшей в углу Лизе и со всего размаху обрушил стул на ее голову. Искусственная кожа робота, сморщившись, лопнула, обнажив металлический скелет. Еще один удар — и шея у Лизы нелепо вывернулась, из дыры в голове выскочили искры, запахло горелой проводкой.

— Стой! — Эдик схватил Ивана за плечо. — Нам надо все обмозговать, есть же выход какой-то. Мы найдем приемник сигнала в люке или что-нибудь еще, отключим его…

— Вот именно «что-нибудь еще». — Иван захохотал. — Гришка бы разобрался, он любил ковыряться в технике. А мы с тобой… мы с тобой два урода тупых, которые ни хрена не умеют, кроме как бухать и трахать баб. Ты меня понял, мать твою?!

— Успокойся…

— Я тебе сейчас успокоюсь! — Иван кинулся к Эдику, тот выставил руки перед собой, защищаясь.

В этот момент раздался сигнал тревоги.

Пока шли в «командный центр», Иван будто отключился, все эмоции отхлынули. Но ненадолго. На экране они увидели Нику. Она стояла среди белых сугробов и держала в руках замерзшего голого ребенка. Иван смотрел на посиневшее тельце, и весь ад, творящийся снаружи, передался ему.

— Я… не виноват… я не мог… выключи это… — Иван закрыл глаза руками и зарыдал. Это были, наверное, его первые искренние слезы за последний десяток лет. Не пьяные сопли, а настоящие слезы, вызванные болью и раскаянием.

Эдик навел объектив на ребенка и увеличил изображение.

— Вот же скотина сдвинутая. Где она его взяла?

— Она… говорила впустить, я не послушал… я не знаю, ну зачем они пришли, скажи мне, почему они пришли к нам? — Иван продолжал всхлипывать.

— Кто, блин, пришел? — Эдик недоуменно хлопал глазами.

Но Иван не успел ответить. Ника показала пальцем на свой рот.

— Она хочет говорить с нами. — Эдик зашарил рукой по панели управления. — Как включить этот гребаный микрофон?

Наконец у него получилось. Комната наполнилась звуками ветра, сквозь который отчетливо слышался голос Ники. Иван удивился переменам, произошедшим с ней. Теперь робот говорил совсем по-другому.

— Ну и как он вам? — Ника приподняла трупик. — Замерз насмерть, остальные тоже. Думаете, что достойны жить после такого, ничтожества? Вы, готовые ради комфорта убивать детей, просто никчемные твари!

— Завали свой рот, скотина! Не тебе за нас решать, жестянка поганая! — Эдуард не знал, работает ли обратная связь, но Ника услышала.

— Здесь больше нет никого, кто мог бы решить. Мне очень жаль. — Ее лицо менялось, кривясь под действием эмоций. Если первую фразу Ника произнесла со злостью, то теперь ее слова и взгляд выражали грусть. Глядя на все эти метаморфозы, Иван понял, что они происходят не просто так. Робот не только свихнулся, он стал значительно больше походить на человека. Он словно подбирал нужный тип поведения, примерял маски.

— Кто ты такая? — спросил Иван. — Ты не просто обычный андроид…

— Не твое дело, скотина. Можешь считать, что у меня сбой программы. И кстати, мрази, не надейтесь, что у меня сдохнут аккумуляторы. Вы даже не представляете, на что я способна.

Ника аккуратно положила трупик ребенка на снег. Затем она отошла за пределы видимости, но вскоре вернулась. За ней тащился Гришка. Шел как скотина на убой. Его лицо скрывал шлем, но Ивану все равно передался ужас, который испытывал парень. Рукав костюма на правой руке был оторван, обнажая белую замерзшую плоть. Ника дотронулась до Гришкиной руки, словно проверяя степень заморозки.

— Он будет страдать. Ему будет очень больно. — Она сказала это равнодушно, будто речь шла о таракане.

Гришка покачнулся и стал заваливаться на бок. Но Ника рывком поставила его обратно.

— Ты ничего не хочешь сказать своим друзьям?

Она подошла ближе к камере, таща Гришку за собой.

— Помогите… мне… замерзаю. Парни… помогите… — сдавленный голос Гришки еле пробивался через шум ветра.

— Выходите наружу, или ваш дружок сдохнет. Даю вам полчаса. Костюм все равно дольше не выдержит, он заблокировал плечо, но холод скоро убьет Григория. — Теперь Ника смотрела издевательски. — Хотя, думаю, не выйдете. Кишка у вас тонка.

— А что будет, если мы согласимся? — спросил Эдуард.

— Дам возможность уйти. Оставите бункер более достойным.

Эдуард засмеялся.

— Ты, дура, что там мелешь вообще? Мы никуда отсюда не выйдем, заруби себе это на своей заднице, шлюха кибернетическая. Это наш бункер! А если попытаешься…

Ника не дала ему договорить.

— Нет, Эдуард, ты не прав. Бункер больше не ваш. Слишком это для вас большая роскошь.

— А что ты хочешь? Какие у тебя планы? — спросил Иван. Он пытался говорить спокойно: если они узнают о том, что хочет чудовище, совладать с ним будет проще.

— Спасти человечество. Наверное, в твоем эгоистичном мозгу не помещается эта идея? Человечество, Ваня, а не таких тварей, как ты и твои друзья. Поторопитесь, а то ваш Гриша замерзнет. А если не выйдете, я все равно вас достану. И в этом случае никаких компромиссов не будет. — Ее лицо вновь задергалось, приняло печальное выражение. — Простите меня, Иван и Эдуард.

Экран монитора погас. Похоже, Ника отключила его дистанционно.

— Вот тварь сдвинутая. — Эдик достал сигарету, помял ее в руке, затем, покосившись на датчик противопожарной сигнализации, засунул обратно в пачку. — Черт, я не знаю, что делать, Ваня.

— Эдик, она не блефует, а Гришку еще можно спасти. У нас только полчаса есть. Костюм залил плечо герметиком, но надолго его не хватит при таком морозе.

— Ты рехнулся? Нет, я не выйду к этой твари. Ты что, веришь ей? Ну ладно, допустим, она не врет и действительно отпустит нас. Мы все равно сдохнем снаружи. Сдохнем, как собаки. Все трое.

Иван молчал. Крыть здесь было нечем.

— У меня план получше. — Эдуард повернулся к консоли управления и застучал пальцами по клавиатуре. — Гришку нам не вернуть. Прими это как неизбежное. Но мы должны… мы сможем защитить себя. Она в любом случае выходит на связь с системой безопасности с помощью какой-нибудь беспроводной хрени, типа вайфая. Сейчас я попробую отключить сеть и поменять код замка. Как тебе такая идея?

Иван не ответил. Других вариантов у него все равно не было. С Гришкой, похоже, придется проститься.

— И это, — Эдик продолжал щелкать по клавишам, — еще раз, падла, на меня замахнешься, убью.

Он сказал это спокойно, но Иван поверил — действительно убьет.

— А за Лизу тоже ответишь. Я тебе разве разрешал ее трогать?

— Извини, Эдуард. Не сдержался, с катушек слетел. Больше не повторится.

— Ладно, пока проехали. Но я буду следить за тобой, Ваня.

Иван вздохнул, подумав о своих перспективах. Но все же остаться в бункере наедине с Эдиком лучше, чем подохнуть снаружи. Кроме того, знать, что ты не главный и за тебя кто-то решает, в сложившейся ситуации было даже лучше.

20.10.2045. Бункер

Иван не мог уснуть. Что-то скреблось в голове, еле уловимое, тревожное. Им удалось перекодировать замок люка, и Ника теперь не могла попасть в бункер. Но что-то не давало покоя. Иван перевернулся на другой бок.

«Не просто люк. Главный люк, Гришка так называл его».

Сердце гулко застучало, лоб покрылся испариной. Он вылетел из комнаты как ошпаренный, не закрыв за собой дверь. Из гостиной слышалась музыка. Этот придурок Эдик опять бухал. А еще Иван услышал другие звуки, они раздавались из глубины коридора. Он сделал несколько шагов в ту сторону. Приглушенные звуки проникали из-за двери, за которой располагался склад. Кое-как справившись с ватными ногами, он подошел поближе. Кажется, за дверью кто-то рыдал. Громко, с надрывом, иногда слышались слова, но разобрать их Иван не мог. Он посмотрел на индикатор замка: дверь была открыта. Дрожащей рукой Иван перевел замок в положение «заперто» и бегом ринулся в гостиную.

Эдик сидел в кресле, уставившись остекленевшим взглядом в экран телевизора. Рядом на журнальном столике лежал карабин. Они теперь даже в туалет ходили с оружием. Иван спохватился, что забыл свой пистолет, так и выскочил из комнаты в одних трусах.

— Эдик!

Тот не реагировал. Похоже, нажрался основательно.

— Там на складе кто-то есть.

Очнувшись, Эдуард перевел взгляд на Ивана.

— Так пойди и разберись, ковбой.

— Эдик, я серьезно. Мы совсем забыли про запасной выход, и эта тварь пробралась туда.

— Запасной? — Взгляд Эдуарда стал более осмысленным. Он ухмыльнулся. — А мы про него вообще знали?

— Неважно. Надо срочно что-то делать. Там генератор, если она его отключит, нам конец.

— Что, пересрался? Ты всегда был трусливым лошарой, Ваня. Иди оденься, возьми пистолет… Надерем задницу шлюхе. — Эдуард выставил палец перед собой, делая вид, что стреляет, затем сдул несуществующую струйку дыма.

Через несколько минут они стояли около двери, ведущей в склад. Иван часто дышал, сжимая в потной руке пистолет.

— Вот что бывает, когда не слушаешь внимательно. Долбаный запасной люк. Ведь Гришка предлагал провести подробный, как его, — Эдуард икнул, — инструктаж. А мы все… все откладывали.

Он нажал на кнопку замка и тихонько приоткрыл тяжелую дверь, затем с силой толкнул Ивана внутрь.

— Иди первый, я за тобой.

Темно. Иван запаниковал. Одной рукой он шарил по стене в поисках выключателя, а другой сжимал рукоятку пистолета. На складе царила тишина, никто больше не кричал и не плакал. Тусклый свет, льющийся из приоткрытой двери, еле освещал ближайшие полки. Наконец Иван нашарил выключатель, щелкнул, но освещение не включилось.

— Чтоб тебя! — Иван сделал несколько шагов по направлению к полкам, зашарил по одной из них и вскоре нашел фонарик. Предусмотрительный Гришка специально положил самые важные вещи поближе.

Луч света пронзил темноту, уперся в дверь с надписью «Генератор».

— Сходи щиток проверь. Наверное, автомат выбило, — распорядился Эдуард. В этот момент кто-то застонал. Жалобно, с надрывом. Луч фонаря зашарил по складу и высветил из темноты бледное лицо. Гришка сидел на полу, прислонившись к стене, неподалеку от электрощитовой. Термокостюм по-прежнему был на нем, рядом валялся шлем. Гришка что-то бормотал, затем невнятные слова перешли в рыдания. Иван несколько раз окликнул его, но парень не ответил. Другого варианта, кроме как двигаться к щитовой, похоже, не было. Иван обернулся к Эдуарду.

— Прикрой меня.

Ему самому стало смешно от этих слов. Нашел на кого надеяться: у пьяного придурка даже фонаря нет. Сам Иван из пистолета стрелял всего несколько раз в жизни. По бутылкам. А теперь, находясь здесь, на темном складе, где наверняка скрывается свихнувшийся робот, он в полной мере почувствовал свою беспомощность. Наличие оружия не успокаивало, словно он держал в руке пластмассовую игрушку.

— Не ссы, давай иди к щитку. Гришкой потом займемся.

— Эдик, ты фонарь с полки возьми и будь внимательнее, ладно? Она очень шустрая, я видел.

Десять метров до щитовой показались длинным путешествием. Иван постоянно оглядывался. Луч фонаря выхватывал из темноты полки и ящики, пластиковый бок снегохода, холодильные камеры. Ники нигде не было видно. Гришка замолк, Иван слышал только стук своего сердца да звон в ушах. Наконец дошел. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Иван не стал искать нужный автомат, он включал все, что попадалось под руку. Яркий свет залил склад.

— Все нормально, ее здесь нет, — услышал он голос Эдика и вздохнул с облегчением, затем вышел, щурясь. На складе было светло, как в операционной.

— Блин, Гришка, что с это с тобой?! Господи… — Эдик стоял рядом с Григорием. Тот хрипел и издавал булькающие звуки. Иван посмотрел на него: оба рукава костюма были оторваны и из них торчали почерневшие руки. Они были похожи на куски гнилого мяса, кожа в нескольких местах лопнула, обнажив темно-красные мышцы, наружу из этих разрывов медленно сочилась темная жидкость. Над кистями рук кожа была светлее, но зато в этом месте вздулись огромные желтоватые волдыри.

— Ты можешь говорить? — спросил окончательно протрезвевший Эдуард.

В ответ раздался тихий стон.

Иван не стал терять времени и ринулся вглубь склада.

— Ему надо вколоть обезболивающее.

Трясущимися руками он зашарил в аптечке. Упаковки и флаконы разлетелись в разные стороны, найденная пачка «Трамала» в таблетках явно не подходила. Капсул для инъекций не обнаружилось. Иван с ужасом понял, что они ничего не смогут сделать. Гришке не станет лучше, если даже он проглотит все эти таблетки. При обморожении такой высокой степени необходима ампутация. Но справится ли с такой операцией их медблок?

— Ваня, сделай что-нибудь, он сейчас помрет, точно тебе говорю.

— На, возьми, — Иван протянул упаковку, — заставь его проглотить четыре таблетки, а я пока пойду поищу носилки. Его надо срочно в медблок.

Иван ринулся вглубь склада, но дойти до нужной полки не успел. Свет опять погас. Генератор, до этого тихо гудевший за стенкой, замолчал.

— Мать твою! — заорал Эдик.

Иван достал из кармана фонарик. На несколько секунд воцарилась тишина. А затем он услышал тихий звук. Как будто кто-то полз, но не из глубины склада, где должен был располагаться запасной люк, а из двери, ведущей в их апартаменты. Полз, медленно перебирая конечностями по полу. Фонарик высветил тварь именно в тот момент, когда она кинулась на Эдика. Тот громко завизжал и выронил ружье. Что-то, похожее на безголовый манекен, обхватило его четырьмя конечностями, повисло на нем, повалив на пол.

Иван пытался прицелиться в тварь, но она каталась по полу вместе с Эдиком, который продолжал визжать как резаный. Иван подскочил поближе и начал стрелять почти наугад. Грохот выстрелов приглушил крики, а тварь, прицепившаяся к Эдику, задергалась и отвалилась, точно напившийся крови клещ — Иван все-таки попал. Он подошел поближе и наконец-то смог разглядеть ее. Это была Лиза. Ее голова нелепо болталась на сломанной шее, мертвые глаза уставились в пол. Торчащие наружу провода искрили, пахло горелым пластиком. Но руки продолжали жить, они снова потянулись к Эдику и сомкнулись на его горле. Иван несколько раз выстрелил, целясь в предплечья. И только когда опустела вся обойма, эти жуткие руки обмякли и отцепились от шеи.

Эдик не шевелился. Под светом фонаря на его шее были отчетливо видны красные пятна, но парень дышал, и Иван, решив, что ему ничего не грозит, направился к Гришке.

— Эй, ты там живой?

Григорий не ответил. Зато Иван услышал другой звук, похожий на потрескивание, переходящее в скрежет. Луч фонаря испуганно метался по складу. Иван оглянулся. Эдик лежал неподвижно, искусственное тело Лизы тоже не шевелилось.

Когда Иван почти дошел до Гришки, Ника напала. Вылетела из глубин склада со скоростью пули. У нее больше не было обычных рук, они превратились в металлические щупальца–манипуляторы, гораздо более длинные. Пластиковое тело странно изогнулось, Ника передвигалась теперь спиной вниз, на четырех конечностях. Голова крутилась на длинной шее, покрытой лохмотьями искусственной кожи. Лицо было будто прилеплено к этой голове, способной повернуться под любым углом. Иван ошибался, когда думал, что она превращается в человека. Ника становилась чем-то иным.

— Японские пытки, — прошелестела она мертвым машинным голосом, — я знаю о таких.

Дуло пистолета уставилось в сторону твари, палец отчаянно надавил на спусковой крючок, и в этот момент Иван вспомнил, что забыл перезарядить обойму. Пистолет лишь сухо щелкнул. А Ника прыгнула, но не на Ивана: мягко спружинив металлическими конечностями, она приземлилась около Гришки.

— Хочешь посмотреть. — Тварь не спрашивала, она схватила Гришку за руку и встряхнула, как марионетку. Тот заорал и задергался, а черная кожа чулком слезала с руки. Затем настал черед мяса. Ника оторвала его, оголив кость. Гришка извивался и визжал. Тварь схватила его за другую руку, и он затих. Тело дернулось несколько раз, обмякло.

— Не выдержал, слабак, — прошипела Ника и кинулась на Ивана.

Сначала она ударила его. Фонарь упал на пол и погас, а Иван полетел спиной назад и растянулся рядом с Эдиком.

— Я хотела вас тоже заморозить. Но не получилось… Извини, Ваня. Я не могу. Я не должна причинять вред людям, — ее голос стал более высоким и визгливым, — я не должна.

Иван слышал тихое гудение сервомоторов и какие-то щелчки. Возможно, это щелкала ее челюсть. Робот приближался. Иван так и не понял, свихнулась ли Ника окончательно или она просто переродилась в новый вид жизни, готовый доминировать на замерзшей планете. Беспощадный, чуждый вид.

Раздалось чавканье и хруст. Эдик задергался в конвульсиях, затем замер.

— Вы такие мягкие, ваша плоть слаба, — проскрипел безумный голос.

В тот момент, когда металлическая нога раздавила кисть его левой руки, правой Иван нащупал карабин. Стараясь не обращать внимания на дикую боль, он поднял ружье. Он не видел Нику в этой полнейшей темноте, но знал — она стояла над ним, продолжая произносить безумные фразы.

— Я приведу сюда достойных. Бункер захвачен. Впереди развитие. Смерть нужна.

Ее слова вгрызались в мозг Ивана, передавая ему это странное безумие. Он выстрелил несколько раз наугад, разрядив все пять патронов. Тварь завизжала. Иван даже не догадывался, что она способна издавать такие звуки. В агонии Ника заметалась по складу, переворачивая полки. Ее конечности проскрежетали в нескольких сантиметрах от его лица. А затем она затихла. Иван остался лежать в полной темноте рядом с мертвым Эдиком.

Минут через пятнадцать он все-таки заставил себя подняться. На полу все было залито кровью. А еще он заметил, что стало значительно холоднее. Кое-как встав на ноги, стараясь не поскользнуться, Иван поковылял по направлению к генератору.

Через несколько минут ему удалось запустить систему. Яркий свет залил помещение, и Иван смог оценить последствия недавнего погрома. Несколько полок было повалено, а их содержимое беспорядочно валялось на полу. Среди этих вещей лежало то, что когда-то было Никой: жуткий манекен с нелепыми металлическими конечностями.

Эдик лежал неподалеку от выхода, в луже собственной крови. Его лицо было похоже на лопнувший арбуз. Вид груды окровавленного мяса, оставшегося от Гришки, окончательно добил Ивана. Он больше не мог здесь оставаться. Стараясь не оглядываться, борясь с рвотными позывами, Иван выскочил из склада и побежал к медблоку.

Она преградила ему путь в тот момент, когда до спасительной двери медблока оставалось несколько шагов.

— Поиграем, Ваня?

Кристина была полностью голой, ее рыжие волосы падали на обворожительную грудь, широкие бедра колыхались, когда она шла навстречу.

— Мне скучно.

Иван зарычал, как раненый зверь, попытался оттолкнуть ее. Но тщетно: мертвая хватка робота не уступала той, что была у Ники. Раненая рука захрустела, и этот хруст отозвался настоящей канонадой боли. Теряя сознание, Иван все же успел услышать, что сказала Кристина. Хотя это была не она. Он понял, что Ника скопировала свое безумное сознание в ее электронный мозг.

— Ты думаешь, что я так просто отстану от тебя, глупыш? Я вас предупреждала, а вы решили все сделать по-своему. Знаешь, что теперь сделаю я? Заморожу тебя полностью, Ваня. А когда ты оттаешь, буду медленно отдирать от тебя куски мяса и снимать это на видео. Потом я покажу эту запись всем, кто не будет слушать меня. В бункерах спряталось много людишек, подобных вам. Я вытащу их. Я буду выковыривать их, как моллюсков из раковин. Буду делать это до тех пор, пока…

13.07.2047. Западная Европа. Цитадель

— …Пока вы не примете мои условия.

Симон с недоумением уставился в монитор. Сигара в зубах потухла, а бокал с коньяком успел нагреться в его дрожащей руке.

Она стояла и смотрела в камеру, нагло ухмыляясь. Голая рыжая девка. Дурацкий робот из глупых сказок. Андроид, который якобы карает тех, кто не хочет пускать в свои убежища никчемных неудачников. Еще несколько дней назад Симон смеялся над сообщениями о Снежной королеве и с отвращением выключил то дурацкое видео, в котором русского мужика разрывают на части. Тогда все это казалось лишь глупой шуткой. А теперь вид замерзающего Джозефа заставил Симона изменить свое мнение.

— Симон, твой брат умирает.

Она держала Джозефа за левую руку, а правая, белая и беззащитная, торчала из порванного рукава костюма. Джозеф молчал. Казалось, если бы девка не поддерживала его, он бы уже упал. Неподалеку стоял вездеход, на котором Джозеф совершал свои безумные прогулки. Он называл это охотой. А теперь этот идиот сам стал жертвой.

— Впусти нас, Симон, будь умницей. Мы обо всем договоримся. — Снежная королева улыбалась, а ее глаза светились безумием. — Возможно, ты будешь первым, кто позволит мне без боя совершить мою миссию. Первым, кто сделает правильный выбор и решит спасти жизнь другому. Ведь он твой брат, Симон. Впусти.

Симон какое-то время сомневался, но затем его рука сама потянулась к клавишам, чтобы отдать команду охранным системам ворот цитадели.

Команду на блокировку всех выходов.