Иллюстрация Антонины Крутиковой

Во время дороги до объекта Егор разглядывал через окно автомобиля мрачные индустриальные пейзажи. Окраинные районы города были погружены в летаргический сон. Оледеневшие в безвременье хрущевки и забаррикадированные сугробами дворы.

Окованные инеем гаражные лабиринты. Монотонные полотна испещренных надписями заборов. Припорошенные снегом деревья вокруг обнаженных пустырей. Дрели заводских труб, сверлящие плоть фиолетово-черного неба.

Из-за снегопада дорога была трудной, и машина несколько раз застревала. Приходилось выходить и помогать водителю такси толкать ее. Метров за пятьсот до объекта водитель остановился.

— Все. Дальше смысла ехать нет. Вишь замело как! По любому застрянем. Пешком быстрее дойдешь.

Егор расплатился, вышел и побрел вдоль обочины, то и дело черпая ботинками снег. «Ну и местечко! Как же я досюда добираться буду? Ладно хоть зарплата вроде высокая, дорогу все же покроет. А весной уже проще будет», — думал он, сворачивая с трассы на проселочную дорогу. Минут через двадцать он вышел к огромным черным воротам, от которых в обе стороны протянулись стены, увенчанные терновыми венцами колючей проволоки.

Егор нажал на звонок.

— Кто? — спросил дребезжащий голос из динамика.

— Егор Мухин. Я на собеседование.

— Подождите, к вам выйдут.

Пока Егор ждал, осмотрелся. Метель завивалась узорами в лучах яркого света прожекторов, которые располагались по ту сторону забора. По эту сторону были лишь темная пустая дорога, исполинские ели, несколько одноэтажных заброшенных построек и электрощитовая будка. На заборе возле входа висела табличка: «МК ЛП-345». Пока Егор пытался разгадать значение аббревиатуры, из маленькой дверцы, расположенной сбоку от ворот, вышел человек в очках.

— Здравствуйте! Егор?

— Здравствуйте! Да, я.

— Проходите!

Егор вошел в дверцу и оказался в небольшом помещении, где охранник обыскал его, протараторив: «Колющее, режущее, взрывчатое, запрещенное есть?» «Нет», — коротко ответил Егор, после чего прошел через арочный металлодетектор.

— Извините за такую проверку, — сказал человек в очках, ведя Егора по запутанной системе узких и пустых коридоров без дверей и окон. — Объект у нас серьезный, приходится перестраховываться. Я здесь уже три года работаю, а меня все равно каждый день проверяют. Безопасность.

— Да, понимаю, — Егор хотел было спросить что-нибудь еще, например, узнать имя провожающего, но решил из вежливости промолчать.

Наконец, человек в очках ввел его в комнату под номером триста пятнадцать и крикнул: «Виктор Михайлович! К вам Егор Мухин! На собеседование». После чего хитро подмигнул Егору и удалился, прикрыв дверь кабинета.

Комната номер триста пятнадцать представляла собой, видимо, довольно крупное помещение, но определить его истинные размеры было трудно. Повсюду громоздились забитые документами шкафы. Порядок их расположения был неясен, а может,

отсутствовал вовсе. Егор пошел было прямо, свернул налево, потом направо, потом снова налево и уперся в тупик.

— Егор! Проходите сюда! — послышался хриплый голос из другого конца комнаты.

Егор развернулся и двинулся в сторону звука. Узкие проходы вывели его в более просторную часть кабинета.

По ту сторону стола сидел одетый в мятый костюм грузный мужчина лет шестидесяти. Тусклая настольная лампа была единственным источником света в этой части комнаты.

— Здравствуйте, Егор! Я уж думал, вы не придете!

— Здравствуйте! Извините, что опоздал. Там снегопад. Дорогу замело, таксист дальше ехать отказался.

— Непредвиденные обстоятельства. Понимаю… Вы садитесь, садитесь!

Когда Егор сел, человек представился Виктором Михайловичем Исаевым.

— Значит, так. Опыт работы охранником у вас есть, я так понимаю?

— Да. Два года в военной части. Один год в общежитии вахтером. До этого еще на складе электроприборов охранником работал, но я тогда подростком был, неофициально, поэтому записи в трудовой нет.

— Ага… Да, точно, вот у вас в резюме тут все подробно расписано. Нууу… Хорошо. Особенно то, что в военной части… Смотрите, ситуация такая. По оплате все как договаривались. Что касается работы, то объект тут у нас непростой, не каждый справится. Вас мы пока на должность охранника первого уровня рассматриваем. Если все хорошо получаться будет, возможно повышение до второго. А там можно и выше пойти, карьерная лестница есть, но об этом пока не буду распространяться, все равно не поймете.

Пока что в ваши обязанности будет входить только слежка за помещениями в ночное время. В комнате охраны, через камеры наблюдения. Вот так… Есть какие-нибудь вопросы?

— Да, а что за объект? Я, честно говоря, так и не понял, что тут находится. В интернете информации нет, в вакансии у вас тоже не написано. Что охранять-то нужно?

— Это вопрос, конечно, уместный. Вполне ожидаемый… Объект не достроен. Пока что. Хотя работы ведутся. Сейчас здесь много разных помещений есть. Например, есть комната с бассейном. В данное время без воды, конечно. Есть кабинеты. Вернее, потом будут, когда закончим строить объект. Есть коридоры всякие разные. Вам потом, если до второго уровня дойдете, специалисты карты покажут и более подробно все объяснят.

— Эмм… А в чем суть комплекса? Офисные помещения или торговый центр странно в таком месте строить. Это ж, получается, почти за чертой города.

— Мы называем это многофункциональным комплексом помещений. Владелец компании все это для своих целей строит. Назначение комплекса связано с его профессиональной деятельностью. Но, знаете, я скажу вам так… Сейчас нужна работа,

связанная с самими помещениями, вне зависимости от того, что здесь будет потом. Вам, может быть, кажется, что я путано объясняюсь, но вы позже поймете. Конкретнее пока сказать не могу.

— Ну что ж… — Егор засомневался, остаться или уйти прямо сейчас. Предложение показалось ему подозрительным, да и сам Виктор Михайлович почему-то производил на него впечатление человека не совсем адекватного. И к чему все эти недомолвки? Что за объект? Почему такая большая зарплата у охранника «первого уровня»? Что вообще представляют собой эти уровни и какова структура организации? Если даже во всем этом и был смысл, то на предприятии явно царил беспорядок. Но прежде чем дать ответ, Егор замялся на секунду-другую, увидев, что Виктор Михайлович принялся искать что-то в ящике стола.

— Если у вас есть сомнения, я могу показать вам некоторые документы, которые, возможно, убедят вас, — с этими словами Виктор Михайлович достал небольшую стопку документов и протянул ее Егору. — Здесь же образцы документов, которые подписать нужно будет. Ознакомьтесь, не спешите.

Егор бегло просмотрел документы. Их содержание почти ничего не прояснило, но убедило его в том, что строительство многофункционального комплекса как минимум легально. Егор задумался. Быть может, это его шанс наконец вырваться из области притяжения той черной дыры, которая засасывала его жизнь в последние несколько лет?

Он вспомнил свою съемную однокомнатную квартиру и грязный подъезд двухэтажки, едва ли не аварийной. Подумал о том, что с работой было туго уже не один месяц, а дальнейшие перспективы выглядели отнюдь не многообещающими. В конце концов, что он теряет и чего боится? Обмана? Но в документах, которые необходимо было подписать, не было ничего подозрительного.

— Я согласен.

— Отлично. Тогда Марат Алексеевич покажет вам, что к чему, обдумаете еще, а потом вернетесь и документы подпишете. Марат Алексеич!

— Да, Виктор Михайлович? — человек в очках тут же появился откуда-то из-за

шкафов.

— Проводите Егора, покажите ему все.

— Пойдемте за мной, Егор, — сказал Марат Алексеевич и подмигнул ему.

За две недели Егор неплохо освоился на новой работе. Комната охранника располагалась рядом с дверью во внутренние помещения, куда входили лишь лица, имеющие допуск. Внешней же частью была окольцовывающая объект пристройка, в которой находился обслуживающий персонал комплекса. Там же располагался и триста пятнадцатый кабинет. В обязанности Егора входило наблюдение лишь за теми помещениями, которые составляли сектор E. Для связи с охранниками, наблюдающими за другими секторами, у него была рация.

Внутренние помещения Егору показали лишь частично, из-за чего представление об объекте у него сложилось довольно сумбурное. Комплекс представлял собой хаотично расположенные комнаты, нелепо связанные между собой странными коридорами.

Некоторые пути вели в тупики, а некоторые ветвились на множество ходов, которые, казалось, дробились на другие ходы, делящиеся далее и далее до неизвестных пределов.

Одну из систем комнат со множеством таких проходов Марат Алексеевич то ли в шутку, то ли всерьез назвал «фрактальной» и с недобрым смешком добавил, что лучше избегать помещений подобного типа, «а то можно в них так затеряться, что путь обратно потом не найдешь».

Двенадцать мониторов в комнате охранника занимали изображения совершенно пустых прямоугольных комнат без окон. Три из них имели синие обои со снежинками, одна — красные обои, а остальные — голые белые стены. В центре семиугольной комнаты лежала перевернутая кровать без матраца. Фрактальная комната манила дальней, теряющейся в бесконечности перспективой. Четыре камеры снимали с разных ракурсов большую комнату с пустым плавательным бассейном. Одна из камер снимала круглую комнату с панорамой окон, зашторенных с другой стороны. Эта комната казалась Егору одной из наиболее странных, так как, согласно плану, по ту сторону окон не было никаких помещений. Куда же тогда открывался оттуда вид?.. Но наиболее загадочной была все же абсолютно изолированная комната. Квадратная, пустая, не имеющая ни дверей, ни окон.

На плане она значилась в центре сектора. Снимали ее сразу две камеры, расположенные в противоположных углах. На вопрос Егора, как же камеры были там установлены, Марат Алексеевич отвечать отказался. На остальных мониторах можно было наблюдать множество коридоров. Некоторые связывали между собой комнаты. Какие-то упирались в тупики. Один коридор закручивался квадратной спиралью. Был участок сектора, состоящий из множества перекрестков.

Егор отсиживал свою последнюю смену перед выходными. Вяло переводя взгляд от одного монитора к другому, он допивал пятую чашку кофе, который не помогал прогнать навеваемую скукой дрему. Правила предписывали внимательно наблюдать за комнатами. Охранникам запрещалось без надобности переговариваться друг с другом по рации, запрещалось читать книги и слушать музыку. В первый день Егор достал было тайком телефон, но к нему тут же зашел старший дежурный и вынес предупреждение.

Причины такой жесткой организации работы оставались для Егора неясны, учитывая, что в комнатах совершенно ничего не происходило — изображения на всех пятидесяти камерах были абсолютно стабильны все время, которое он проработал. К тому же помещения были закрыты от внешнего мира. На первый взгляд, ничего не могло таить в себе явной опасности ни для комплекса, ни для охранника.

Егор хотел было прикрыть ненадолго глаза, но тут ему внезапно показалось, что он заметил на одном из мониторов какое-то движение. Он моргнул от неожиданности и пригляделся к изображениям. Все было статично. Показалось из-за недосыпа? Помехи на экране? Но нет, действительно, что-то вроде огромной тени от ветки ползло по дну бассейна. Егор достал рацию и сообщил: «Сектор E. В комнате четырнадцать наблюдаю движение. Что-то вроде тени». Тут же рация ответила хриплым из-за помех голосом: «Проверьте, что там». Егор смутился. Никакого оружия охранникам не выдавали, поэтому, столкнись он в коридорах с чем-то опасным, самозащита была бы затруднительной. Хотя Егор не сомневался, что на экране видит просто тень, отбрасываемую… Чем?.. Ситуация все же настораживала. Не хотелось Егору идти внутрь неуютных и странных помещений комплекса. Но рабочие обязанности нужно было выполнять.

— Егор Мухин, охранник первого уровня. Запрашиваю разрешение на проникновение во внутренние помещения сектора E.

— Петр Терентьев, начальник охраны. Разрешаю. Срочно проверьте комнату четырнадцать в секторе E. Егор в нерешительности встал, бегло осмотрел рабочее место и направился ко входу во внутренние помещения. Дверь оказалась разблокирована, хотя обычно она была закрыта для охранников ниже второго уровня.

— Сектор E. Дверь разблокирована, — доложил Егор.

— Для вас открыли, — ответил голос из рации.

Когда Егор прошел внутрь, перед ним предстал длинный коридор, который, если

идти прямо, закручивался спиралью и заканчивался тупиком. Чтобы пройти к другим комнатам, нужно было свернуть направо через десять метров от входа. Шаги Егора гулким эхом отдавались от бежевых стен, на которые мягко ложился свет электрических

ламп. На первый взгляд, все внутри было спокойно. Как-то даже слишком, усыпляюще спокойно. Стерильная тишина. Молчание пустоты, сковывающее душу.

Егор свернул в коридор номер два. По правой стороне располагалось пять комнат без обоев, которые, как отметил Егор еще во время первого визита сюда, имели ауру какой-то фантастической пустоты, отличной от пустоты коридора номер один. Здесь

чувствовалась потенциальность множества непроявленных миров. По левой стороне напротив них было три синих и одна красная комната. Каждая из них обладала своей уникальной атмосферой. В этих маленьких пустых пространствах были заключены целые

миры, и, пока Егор шел по коридору, отблески этих миниатюрных вселенных отражались в его сознании.

Когда Егор приблизился к первой синей комнате, на ум ему пришли подвешенные на ниточках ультрафиолетовые звезды, что, подобно декорациям в кукольном театре, освещали сцену и кружились в черной пустоте под рваную мелодию расстроенного

пианино. Приближаясь ко второй комнате, Егор подумал о бескрайней снежной пустыне, в ледяных песчинках которой преломлялся свет огромного ультрафиолетового солнца.

Сквозь неистовый холодный ветер, увязая в сугробах, шла фигура в белом балахоне.

Напротив третьей комнаты Егор осознал, что фигура эта — марлевая кукла на сцене, снег пустыни состоит из ваты, а представление происходит все в том же заброшенном театре с пустующим зрительным залом. Но весь этот постановочный холод запределья будто бы начал таять ближе к четвертой, красной комнате. В ней чувствовался жар. Он исходил откуда-то из-за бархатных кулис, которые медленно раздвигались под странно ломаный диссонантный джаз. На сцене возник язычок пламени, который начал увеличиваться, расползаясь по сухим доскам. От сочетания его с ультрафиолетом рождались тени, растягивающиеся и дергающиеся, распадающиеся и снова оформляющиеся в гротескные образы.

Резко видение оборвалось — Егор прошел все четыре комнаты и дошел до конца коридора. Резко он осознал, что все эти образы были навеяны ему помещениями. Продвигаясь по коридору, он находился в некоем гипнотическом состоянии. Снова

осознав себя собой, Егор судорожно сглотнул и сообщил по рации: «Что-то с комнатами номер шесть, семь, восемь и девять. Они… Они…» Что с ними было не так, Егор внятно объяснить не мог. Но по рации ему тут же ответили: «В первый раз, что ли?! Инструктаж проходили? Следуйте в комнату номер четырнадцать».

Егор остановился в нерешительности. То, что он пережил только что, было вроде бы безобидным, но странность явления вызвала у него желание бежать прочь. Даже если бы за этим последовало увольнение. Продвигаться вперед к комнате номер четырнадцать ему не хотелось — мало ли что могло поджидать его дальше? Но он вспомнил подписанные документы и понял, что, если не хочет юридических проблем, придется идти до конца. Тогда Егор решил, что выполнит свои обязанности, но уволится сегодня же.

Коридор номер три, почти такой же, как и первый, Егор миновал почти без странностей. Разве что заметил в центре одной из темных комнат, расположенных справа, желтую резиновую уточку. Егор постарался не думать о том, как она туда попала и что она там делала. К тому же впереди его ожидала круглая комната с зашторенными окнами.

Егор ступил в нее осторожно, стараясь не глядеть на алые занавески, но все же заметил, что одна из них отдернута. Он немного замялся, но не смог побороть любопытства, подошел к окну и заглянул в него. По ту сторону была лишь темнота, в которой кружились серебристые пылинки, — ни стен, ни пола, ни потолка видно не было.

Егор поспешил покинуть помещение. Произошедшие в секторе изменения явно указывали, что происходило нечто, возможно, не совсем нормальное, не совсем правильное. Но чем эти перемены были вызваны и что сулили, Егор понять не мог и старался не усугублять подобными рассуждениями свое и без того напряженное состояние.

Дальше начинались коридоры-перекрестки. На плане они выглядели как шахматная доска. Между собой они отличались только висящими на стенах картинами, на которых были изображены разные гостиничные номера. Изображения также были очень

похожи друг на друга — все одного формата, приблизительно одной цветовой гаммы, с одинаковым набором образов. Коридоры эти, несмотря на свою кажущуюся безобидность, вызывали у Егора сильную и какую-то противоестественную тревогу.

Каждый раз, когда он подходил к очередному перекрестку, пульс его учащался, сердце тяжелело, а дыхание сбивалось. Каждый раз ему казалось, что в очередном месте пересечения путей он столкнется с чем-то невыносимо ужасным, но каждый раз чувство

это оказывалось ложным, и Егор не мог определить его причину.

Наконец, благополучно пройдя перекрестки, Егор оказался в прямом, темном, очень узком и низком коридоре, который значился под номером пять. Некоторое беспокойство вызывало то, что было за левой стеной. Именно там, согласно плану, должна была находиться абсолютно изолированная комната. Егор боялся ее, хотя и не ожидал от нее явных сюрпризов. Ибо как может проявить себя вовне замкнутое на себе же пространство? Что может учудить эта вещь-в-себе, своими же пределами отгороженная от мира? Однако, добравшись до середины коридора, Егор отчетливо услышал, как в стену с той стороны постучали три раза. Если он и до этого старался идти быстро, то теперь сорвался на бег. В конце коридора остановился и трясущимися руками достал рацию.

— Сектор E! Слышал стук из комнаты номер двадцать три! Изолированная комната! Слышал стук оттуда!

— Ух…те отт…а… комн… четырна…ть… пров… к… два… ри… ень…

— Сектор Е. Плохо слышно! Помехи!

— …ходи… из сек… E! … токол т…над… запрещ… что в… вообщ… аете?! Не…о… на…д!

— Плохо слышно! Мне идти обратно, я вас правильно понял!?

В рации что-то щелкнуло.

— Сектор E. Идите к комнате четырнадцать. Узнайте, что там.

— Вы меня слышите? Что-то в изолированной комнате номер двадцать три! Я слышал стук оттуда!

— С комнатой двадцать три мы уже разобрались. Идите в комнату четырнадцать.

— Что?! Да что вообще происходит?!

— Срочно идите в комнату четырнадцать! Необходимые пояснения вы получите после.

Желание вернуться, не доходя до комнаты четырнадцать, было очень сильно. Но до помещения с бассейном оставалось совсем немного. Пять сквозных комнат и один пустой коридор, уводящий налево. Егор не хотел разборок с начальством, а избежать их было, казалось, так просто. Ведь оставалось чуть-чуть.

К тому же Егор засомневался, имеют ли его страхи достаточные основания. Что с ним в действительности происходило на протяжении этих пятнадцати-двадцати минут?

Странные видения возле синих и красных комнат вполне могли быть вызваны недосыпом и разыгравшимся воображением. Уточка в темной комнате могла ему померещиться, как и стук из абсолютно изолированной комнаты. В круглой комнате за шторой было темно просто потому, что там не горел свет, а в плане была ошибка. Непонятная тревога коридоров-перекрестков объяснялась их теснотой и странностью расположения, а также напряженным нервным состоянием самого Егора. Можно ли было объяснить все происходящее таким образом?.. Нет, что-то все же не сходилось, что-то было не так… Но начальник охраны Петр Терентьев вряд ли послал бы Егора одного, без оружия, если бы это представляло для него большую опасность. Да и от окружающего пространства явной угрозы не исходило. Подумав, Егор решил завершить свой путь, со спокойной совестью

вернуться во внешние помещения комплекса и там уже выяснить, что же все-таки происходило.

В пустых сквозных комнатах царила абсолютная тишина. Только эхо шагов Егора рассыпá лось мелкими звуками впереди и позади него. Акустика этих комнат была поистине удивительной, эхо распределялось неравномерно. Если позади оно слышалось

после шагов Егора, то звуки впереди… Егор остановился. Звуки стихли. Может, ему показалось? Могло ли эхо впереди возникать до того, как Егор делал шаг? Возможно, это было эхо предыдущих шагов. Егор продолжил идти, но в середине четвертой комнаты

снова остановился. Это не могло быть ошибкой, но и действительностью быть не могло.

Он только что слышал эхо шагов из коридора, ведущего к комнате четырнадцать, хотя сам стоял только в конце пятой комнаты.

«Бред! Не может быть», — внезапно разозлившись, с яростью выдохнул Егор, быстрым шагом прошел в короткий коридор и оказался на пороге комнаты номер четырнадцать в тот момент, когда во внутренних помещениях выключился свет.

Егор хотел было тут же достать фонарик, но остановился. Он заметил, что в нескольких метрах спиной к нему стояла темная фигура, очертаниями очень напоминающая его самого.

Человек стоял на краю бассейна, со дна которого медленно поднималась огромная тень, действительно напоминающая ветку дерева — от ее основы также отделялось множество отростков, но она была слишком аморфна и слишком

изменчива. Человек начал доставать фонарик. «Не делай этого» — прошептал Егор, но двойник не расслышал.

Внезапно рация Егора издала пикающий сигнал, сквозь помехи прорвался крик:

«Ух…д…те из сектора E! Ср…чно!»

Егор дернулся и побежал назад, но успел краем глаза заметить, как тень рванулась со дна и бросилась на обернувшегося к Егору человека, у которого (быть может, ему всего лишь, всего лишь показалось) было лицо Егора.

Он бежал по сквозным комнатам и слышал, как эхо шагов впереди возникало до того, как он ступал на пол, а шаги позади… не были более человеческим. Позади себя он слышал тонкий стук множества спешащих лапок, будто бы узких и длинных, мельтешащих и запинающихся, но сохраняющих странный ритм. Неизъяснимый ужас, подобный ужасу кошмарных сновидений, охватил Егора, когда он бежал сквозь коридоры и комнаты. Каким-то внутренним зрением он улавливал паукообразную форму существа, которое бежало за ним. Но до конца образ оформиться не мог. Егор знал, что если это произойдет, если он увидит это нечто, если столкнется с этим напрямую, то произойдет с ним нечто такое, чему Егор предпочел бы смерть.

Миновав коридор номер три, Егор оказался в большой треугольной комнате, в каждой из стен которой было по два прохода. Егор точно помнил, что таких комнат в его секторе не было, а попасть в другой он не мог. Времени на соображения и раздумья о выборе пути не было, ибо дисгармоничный ритм тонких постукиваний за спиной был все ближе. Егор побежал наугад. Но пространство изменилось, повсюду были новые коридоры и новые комнаты. И вскоре он уперся в тупик.

Прижавшись к стене тупиковой комнаты, Егор вспомнил о рации, потянулся к поясу, но обнаружил, что ее не было. Видимо, обронил где-то по пути. Егор хотел было метнуться обратно, но услышал, что стук прекратился за несколько комнат до него.

Послышалось шипение рации, потом сигнал. А потом оно заговорило: «Проверьте, что там… Петр Терентьев, начальник охраны. Разрешаю… Срочно проверьте комнату четырнадцать в секторе E… Для вас открыли… В первый раз, что ли?! Инструктаж проходили? Следуйте в комнату номер четырнадцать… Сектор E. Идите к комнате четырнадцать. Узнайте, что там… С комнатой двадцать три мы уже разобрались. Идите в комнату четырнадцать… Срочно идите в комнату четырнадцать! Необходимые пояснения вы получите после».

Жуткая догадка осенила Егора. Кто разговаривал с ним все это время? В этих жутких лабиринтах, где пространство и время сплетаются причудливым образом, где плотная реальность обрушивается в галлюцинаторное многомирье, а кислота абсурда

растворяет прочные основания логики, кто разговаривал с ним по рации сквозь странные помехи? И не был ли тот человек возле бассейна им самим, только в другой временной перспективе? А это нечто, чьи приближающиеся шаги снова послышались из коридора, не было ли оно…

— Вот дело. Новый охранник, всего две недели проработал. Вчера «получил прописку».

— Еще один? Вы инструктаж проводили?

— Проводили. И по рации его звали, когда стало понятно, что в секторе проблемы начались. Черт его знает, почему он не вернулся. Там связь плохая была, он несколько раз отзывался, но мы так и не поняли, слышал он нас или нет.

— А дверь он как открыл?

— Видимо, изнутри кто-то помог. У нас с этим строго, ты же знаешь, мы новичкам пропуска не даем и вообще за доступом внимательно следим.

— А на камерах что?

Виктор Михайлович включил видео.

— Как видишь, вот он входит… Вот до третьего коридора добрался… А здесь пропадает с камер… Вот тут возник на минуту возле комнаты номер двадцать три. Мы тогда как раз пытались с ним связаться… И снова пропал… Все… На камерах его больше

не было… Впрочем, есть кое-что еще. В абсолютно изолированной комнате в тот момент, когда охранник снова на камерах появился, вот это…

— Ну-ка…

— Опять, как и в прошлые разы. Невразумительная игра теней. Хотя есть намек на фиксированную форму. Лапки как у паука. Только слишком длинные и тонкие.

— Откуда ж они берутся?

— А то ты не знаешь…

— Догадываюсь. Но ведь это другие слои комплекса.

— Это бездна. Никто не знает, как ее слои связаны между собой. Конечно, наши ученые работают над этим, но ты ведь знаешь, что у них пока что дальше теории интеграции уровней не зашло. А это, хоть и объясняет многое, на практике пока что бесполезно… И… Я думаю, там есть много такого, с чем мы еще не сталкивались.

— Не сомневаюсь в этом.

Виктор Михайлович задумался, глядя куда-то в сторону. Глубоко вздохнул.

— Знаешь, а ведь случаи участились. Свернуть проект, конечно, уже невозможно.

Было ли это ошибкой, неудачным экспериментом или же кто-то добился именно того, чего хотел, все это уже неважно. Случаи участились, и теперь я думаю, не проникло ли оно во внешние помещения? Это ведь единственное объяснение… Никакая охрана не поможет, если оно уже внутри внешних помещений, если оно уже между нами и в нас.

Посмотри на эту комнату, на эти шкафы. Ты не находишь их расположение причудливым? Оно ведь как зараза, как болезнь. Поражает пространство и все, что в нем.

Вспомни, каким небольшим был аномальный участок сначала. Была только та изолированная комната… А теперь, мне кажется, оно снова растет. Мне кажется, оно уже вышло наружу… И если оно доберется до города…