DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Уютный конец света

Отравленный пояс / The Poison Belt (повесть)

Автор: Артур Конан Дойл

Жанр: научная фантастика, триллер

Год издания: в оригинале — 1913

Перевод: Н. Вольпин

Похожие произведения:

  • Айзек Азимов «Приход ночи» (роман)
  • Герберт Уэллс «Война миров» (роман)
  • Помимо страха перед личной, индивидуальной смертью у человечества присутствует еще и боязнь полного исчезновения цивилизации. Она не только вселяет ужас, но и неплохо стимулирует воображение. Массовое сознание через мифотворчество глубокой древности или спецэффекты современных блокбастеров всегда упивалось грандиозными картинами конца света. Закипающие моря, огненные дожди, распахнутые от земли до неба пасти чудовищ… Однако за заревом всемирных катастроф всегда проглядывает силуэт надежды: из полного небытия возникает новый мир, пара людей остается в живых после гибели богов, воскресшие праведники наслаждаются вечной жизнью в небесном царстве. Конец света предстает не абсолютным уничтожением, а неким обновлением, новой ступенью духовной эволюции.

    Похожий подход использует британский писатель Артур Конан Дойл в повести «Отравленный пояс» (в других переводах — «В ядовитом поясе», «Мир в столбняке», «Предсказание профессора Челленджера»). Книга опубликована в 1913 году. Еще свежи воспоминания о моральной панике, которую несколько лет назад вызвала комета Галлея, а воздух уже наполнен тревожными предчувствиями надвигающейся мировой войны. Гнетущая обстановка подтолкнула немало писателей к эсхатологической фантастике — явлению в те времена довольно редкому. Мрачные предчувствия воплощались в схожих образах и идеях. Дойлу даже пришлось отбиваться от обвинений в плагиате — его уличили в том, что «Отравленный пояс» скопирован с романа «Таинственная сила» француза Жозефа Антри Рони-старшего. Между сюжетами этих книг есть определенное сходство: космическая угроза сеет панику, зато помогает людям переосмыслить свое место в мире. Оба автора разделяют одухотворенный оптимизм, но Рони-старший подводит к нему через одичание цивилизации, а Дойл — через гибель.

    Хотя широкому кругу читателей Дойл известен в первую очередь детективами о Шерлоке Холмсе, он не раз обращался к фантастическим сюжетам — чаще всего в мистическом, неоромантическом ключе. В «Отравленном поясе» писатель выстраивает фантастическое допущение с опорой на современные ему научные концепции. Планете Земля предстоит пройти через поток ядовитого эфира — бесконечно тонкой проводящей среды, что простирается от звезды к звезде и пронизывает всю вселенную. Тлетворное воздействие уже проявляется в массовых беспорядках, эпидемиях и странном поведении людей, но впереди всех ожидает один исход — гибель. Дойл, работая над повестью, следовал ошибкам и заблуждениям своего времени: катастрофу он описывает через ныне опровергнутую теорию эфира, а большая устойчивость к воздействию яда обнаруживается у наиболее цивилизованных народов.

    В современных блокбастерах наличие угрозы из космоса обязательно встречает противодействие. Среди людей отыщется гений, способный если не предотвратить всемирную катастрофу, то хотя бы минимизировать ее последствия. У Дойла есть персонаж, который идеально подходит на эту роль — профессор Челленджер из написанного годом ранее романа «Затерянный мир». Эксцентричный зоолог, энциклопедист, оголтелый фанатик науки выдвигает дерзкие теории и практически всегда оказывается прав. Именно он предрек человечеству гибель после прохождения планеты через пояс ядовитого эфира, однако никакого способа спастись Челленджер не предложил. Будучи истовым служителем науки, он признал поражение перед набором неопровержимых фактов. Однако любопытство естествоиспытателя не изменило ему даже на пороге конца света: вместе с супругой и друзьями — журналистом Мэлоуном, профессором Саммерли и искателем приключений лордом Рокстоном — Челленджер заперся в герметичной комнате своего дома. Запас баллонов с кислородом помог отсрочить гибель на несколько часов и занять кресла в первом ряду, чтобы увидеть «последнее действие мировой драмы», стать «арьергардом армии человечества в ее походе в Неизвестное». Кстати, повесть очень тяготеет к театральной сценичности — к этому располагает герметичность локаций и небольшое количество действующих лиц. Да и диалоги в «Отравленном поясе» преобладают над действием.

    Максим Чертанов, автор биографии Дойла в серии «Жизнь замечательных людей», оценивает обстановку, в которой персонажи встречают гибель цивилизации, как очень уютную. Более точную характеристику сложно подобрать. Хорошая компания, вкусная еда, задушевные беседы — в маленькой комнате, на этом последнем островке жизни, созданы все условия для максимально комфортной встречи с неизбежностью. Конец света по Дойлу обходится без апокалиптических картин. Компания из пяти человек видит бесхитростный пейзаж за окном и получает тревожные сводки со всего мира. Лишь несколько бездвижных тел в окрестностях дома, зарево далеких пожаров и отсутствие новых сообщений дадут понять, что вся планета умерла.

    Дойл описывает гибель человечества с удивительной деликатностью, давая понять, что «всеобщая смерть не так ужасна, как смерть в одиночку». Писатель, изображая заваленный трупами Лондон или призывный звон колокола над безжизненным городом, дает эсхатологическим образам слегка отравить читателя, но вовремя выпускает кислород — оживляет гнетущую атмосферу торжественным пафосом высокопарных речей или забавными ситуациями. Дойл — автор, не склонный к юмору, — насыщает довольно трагичную книгу комизмом: от эксцентричных выходок главных героев под воздействием яда в начале до очистительного смеха над пережитыми испытаниями в конце.

    В книге хватает тревожных и напряженных моментов, но в целом Дойл неумолимо ведет повествование к хэппи-энду. Хотя источник опасности из космоса сближает «Отравленный пояс» с романом Герберта Уэллса «В дни кометы», финал больше похож на «Войну миров». Избавление приходит неожиданно и не требует усилий со стороны человечества. Хотя сюжет книги явно демонстрирует беспомощность цивилизации «перед лицом бесконечных скрытых сил природы», Дойл преисполнен веры в разум — не в его возможности, а в его неизбежность. Когда еще не было надежды на спасение, Челленджер предположил, что через миллионы лет, благодаря выжившим амебам, мир снова наполнится животными и людьми. Разум здесь видится ключевым итогом эволюции, вот только человечество не сумело достойно распорядиться столь ценным ресурсом. Дойл превращает «Отравленный пояс» в повесть-предостережение, ведь всемирная катастрофа — лучшая метафора, чтобы показать бессмысленность многих конфликтов, требующих затрат труда и душевных сил.

    «Зрелость и торжество человеческой мысли — эта черта нового нашего душевного состояния — пусть послужит основным устоем, на котором более серьезное поколение воздвигнет достойный храм природе!». Финальный манифест журналиста Мэлоуна обращен не столько к пережившим конец света героям повести, сколько к современникам Дойла, на которых грандиозная катастрофа в лице Первой мировой войны еще только надвигалась.

    Комментариев: 0 RSS

    Оставьте комментарий!
    • Анон
    • Юзер

    Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

    Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

    (обязательно)