Наша темная волна выглядела бы иначе, не захлестни она в свое время Алексея Провоторова. Хотя бы потому, что многие знаковые издания вышли под его обложками. А совсем недавно «Астрель-СПб» выпустила его долгожданный сборник «Костяной», названный по тому самому рассказу-победителю «Чертовой дюжины 2015». DARKER с радостью воспользовался этим приятным поводом, чтобы побеседовать с Алексеем о сложности отношений издателей с темным фэнтези, описаниях сказочных сеттингов, маркерах нормальности мира и странных конях — куда уж без них!

Алексей, поздравляю тебя с выходом первого самостоятельного сборника и очень надеюсь, что наше интервью поможет завлечь в твои сказочные миры тех, кому прежде удавалось их избегать! Начнем с того, что «Костяной» имеет довольно длинную историю — ведь еще в 2014 году он, под названием «Чувство долга», получил гран-при премии «Рукопись года». Поделись, почему публикации не случилось тогда и что позволило книге выйти теперь?

Спасибо! Да как обычно, по каким-то глубоко непонятным мне маркетинговым причинам.

Изначально под мой сборник не было серии, а когда она в 2016 году появилась, под говорящим названием «Темное фэнтези», то закрылась сразу после второй книги, до меня очередь немного не дошла.

Открывал серию довольно известный сборник «Темные» под маркой «Самая страшная книга рекомендует». Но продажи его были проблемными, выходивший вторым в серии роман Андрея Кокоулина «Северный удел» ситуацию не изменил, и начальство (а «Астрель-СПб» все же часть холдинга «Эксмо-АСТ») велело такие сборники темного фэнтези больше не печатать ни в каком виде.

И вот в 2023-м, спустя много лет, прекрасный «Заступа» Ивана Белова протоптал наново эту тропинку, и теперь, оказывается, темное фэнтези не только можно, но и нужно! Только что закончил обложку для следующей книги в серии «Дети великого шторма», где издались и Иван, и я; и она тоже темная. Видите, маркетинговый отдел? Оказывается, это не так работает! Оказывается, одна книга не отвечает за весь жанр! Оказывается, темное фэнтези продается! Внезапно, правда?..

Меня вообще удручает и ужасает та привычная для книжно-киношного мира ситуация, когда успех чего-то в любом жанре тащит за собой тонны срочных проектов в том же ключе (после внезапного триумфа «За пригоршню долларов» Серджио Леоне в Италии наснимали шестьсот с чем-то спагетти-вестернов; после успеха «Сумерек» все бросились писать и издавать вампирские саги, пока рынок не начал захлебываться), а провал в любом жанре вызывает волну отмен и запретов до следующего смелого — как провал «Острова головорезов» перекрыл дорогу пиратской тематике в кино аж до триумфальных «Пиратов Карибского моря» (которых потом в свою очередь выжали до мертвого изнеможения).

В общем кого-кого, а людей, отвечающих за такие решения, я никогда не пойму.

Мы не хотим такое, как нам только что понравилось. Мы не оттолкнем следующее произведение в интересном жанре, если нам не понравилось предыдущее. Мы, вменяемые читатели и зрители, хотим всего лишь новое интересное. Без оглядки на то, что было раньше.

После 2014 года состав сборника заметно пополнился — даже заглавный рассказ был написан парой лет позже. Чем еще свежеизданный сборник отличается от версии-2014? Как вообще «Костяной» готовился к своему печатному воплощению?

Хм, специально пошел сверяться с архивами. На тот момент у меня имелось шесть из девятнадцати сейчас вошедших в сборник рассказов. Так что сильно, на две трети.

Но! В вышеупомянутой серии «Темное фэнтези» он мог бы выйти в 2016-м, и на тот момент уже существовал и рассказ «Костяной», и многие другие.

Так что с вероятной, но не сложившейся версией 2016-го различия были бы небольшими. В пределах пяти текстов. (Да, настолько невелика разница за восемь лет, прошедших с 2016-го до 2024-го.)

Есть мнение, что нынешняя версия сильнее, чем получилась бы та, впрочем, не факт — я все равно считаю свой первый рассказ, «Волк, Всадник и Цветок», лучшим у себя — и есть читатели, которые разделяют эту мою несомненно правильную точку зрения.

Некоторые твои знаковые работы — «Веерное отключение», «Глафира», «Форумные тролли» — в сборник не попали. Это наталкивает на вывод, что «Костяной» — скорее тематический сборник, чем общий срез твоего творчества. Расскажи подробнее о составительском процессе. Довелось ли принимать трудные решения?

Ну серия-то фэнтезийная. Я, конечно, протащил туда немножко планетарной фантастки, негуманоидов и прочих милых вещей, но у меня там скорее то, что называется сайенс-фэнтези, в его толковании по Джину Вулфу: когда научные средства используются для создания фэнтезийного духа.

И список, и порядок рассказов никаких сложностей у меня не вызвал, как-то легко и органично это все сошлось. Расставлял я их вдумчиво, чтобы настроение, темп, ритм историй складывались в нечто для меня гармоничное, — но это не заняло много времени. Пазл собрался почти что сам по себе.

Трудных решений не было, кроме одного, но его особо болезненным тоже не назовешь: я пожертвовал старой своей вампирской сказкой «Ночь, день и ночь», чтобы нашлось место для самого свежего, незасвеченного текста, который я писал именно для сборника и сдал буквально в последний день перед отправкой в верстку. «Костяной» — томик и так толстенький, кто видел; и воткнуть туда вообще все я не мог.

Кстати, называть самый новый рассказ тут не буду — поскольку точно знаю, есть читатели, которые желают своим ходом угадать, какая именно история написана последней, и я не хочу спойлерить и кому-то ломать забаву.

Обложка к сборнику «Костяной» в процессе работы. Иллюстрацию предоставил Алексей Провоторов

Среди характерных черт твоего творчества чаще всего, пожалуй, выделяют яркие визуальные образы и детально прописанные фэнтезийные миры. Расскажи, что первично в процессе создания твоих историй — сеттинг или события, которые в нем происходят?

События. Всегда события, когда это щелкает в голове — это всегда какая-то ситуация. С миром на фоне, но события первичны. Но я визуал, да, я вижу это все картинкой в голове, и к событию мир прилагается неизменно. Что-что, а описания это мое, так работает моя голова — я мог бы без проблем написать книгу толщиной с «Костяного» из одних описаний. Жаль, она никому даром не нужна, и мне в первую очередь.

Еще одна любопытная черта — повышенная концентрация странных коней. Ведь Костяной — лишь самый известный из непарнокопытных персонажей твоих историй. Как это у тебя так сложилось?

О, это я расскажу! В юности мне очень нравились кони у Роджера Желязны, и я хотел уметь так, как он. Страшный Моргенштерн, которого может убить только серебряная пуля; синий полиморфный Шаск, скептичный стальной Блэк… О, это были создания с характером, персонажи и артефакты в одном лице, а не просто утилитарный транспорт.

Ну вот, теперь под одной обложкой у меня собрались соломенный конь некроманта Шивера, безумный Мосол стрегоньера Бастиана, страшный Костяной, занявший тело мертвого коня, Фемур, что вынесет из любой переделки; Соль, сущность, которая обязалась быть лошадью за некие долги, и прочие… Спасибо за вдохновение, мистер Желязны!

«Костяной» продается уже не первую неделю и столько же времени собирает читательские отзывы. Заметил ли ты среди них что-нибудь эдакое, чего точно не ожидал прочитать о своей работе?

Нет, не то чтобы не ожидал — я знал, что отрицательные отзывы обязательно будут, — но самое яркое — это заявление: «Слог такой, будто я 120-ю крипипасту от юных дарований читаю».

Плохие отзывы — это всегда очень весело.

Но хороших у меня больше.

Как иллюстратор и дизайнер ты приложил руку ко множеству изданий — и твой авторский сборник также вышел под обложкой в твоем исполнении. Поделись историей создания этой работы. Ощущал ли, что она особенная?

О, поработать для себя официально — мечта. Во-первых, не грызет совесть, что, рисуя для себя, ты не делаешь работу — ибо ты делаешь работу. Не прокрастинируешь, как в той песенке, «жаловаться — грех, радоваться — стыд», пока заказчики вешаются, а прям с полной отдачей и моральным правом рисуешь для себя, а тебе за это денег дают. Это хитрейший фокус.

Во-вторых — ни правок, ни той разницы взглядов между заказчиком и исполнителем, которая часто замедляет работу. Я точно знаю, что у меня в голове, и ограничен только своим скиллом (увы, далеко и далеко не таким высоким, как мне хотелось бы).

Обложка к сборнику «Костяной» в процессе работы. Иллюстрацию предоставил Алексей Провоторов

Да, я говорил у себя на странице в соцсети, и тут замечу: это картинка сама по себе не к рассказу «Костяной», конечно, — она к истории под названием «К Зверю». Я выбирал сцену для обложки еще до того, как название книги вообще утвердили, а там были варианты. Почему эту сцену — потому что тут, считай, полный набор всего, на чем строятся мои дарк-фэнтезийные истории: луна и лес, мечи и кости, мрачный всадник и его странный конь (в данном случае демонический конструкт Викл), птица и колдунья.

А технически работа никак не отличалась от большинства других моих обложек: цифровой скульптинг, рендер, ретушь, постобработка и все такое. Нейросетей немножко.

Наш автор Михаил Павлов в своей недавней рецензии на «Костяного» высказал мнение, что некоторым твоим историям и персонажам тесновато в формате короткой прозы и о них хотелось бы узнать больше. Есть ли у тебя желание или намерение расширить какой-либо из уже вышедших рассказов?

О, это крайне распространенное мнение, которое я слышал неоднократно и едва ли не про каждый свой рассказ. Но дело в том, что с моей точки зрения именно так и правильно, так оно и должно быть: полотно мира всегда шире рамы рассказа. Я рассказываю самый интересный отрезок событий, опуская всякую экспозицию и последствия, но то, что происходит, происходит же не в вакууме, а в каком-то мире с его реалиями, деталями, связями. Нет, рассказы в моем понимании так и рассказываются, не надо там ничего расширять. Это окошки в другой мир, и окошки эти ровно такого размера, как я хочу.

Я не люблю возвращаться к рассказанным историям, обычно я отвечаю, мол, все, что знал интересного про тех или иных персонажей — я рассказал.

Кроме «Долли». Долли и ее Лес всегда живы у меня в голове, я про себя знаю с десяток историй про нее, которые в каком-то лучшем мире, наверное, однажды написал бы. Но, похоже, не в этом.

Как писателю тебе, похоже, одинаково комфортно и в темном фэнтези, и в космоопере, и в психологическом хорроре. А есть у тебя на примете какая-нибудь неизведанная литературная территория, куда было бы интересно ступить?

А вот чистейшей космооперы-то у меня как раз и нет, а я всегда хотел. Чтоб экзотические миры, звездные правители, негуманоиды и вот это вот все с размахом. Или космовестерн в духе «Светлячка».

Как ни странно, иногда меня посещает мысль написать что-то вообще близкое к реализму. Но потом я смотрю на эту самую реальность и думаю — ну ее в пень, ее и без рассказов всем по горло хватает.

Будучи опытным участником конкурсов, после победы на ЧД-2015 ты отмечал, что дедлайны помогают писать быстрее и в том числе поэтому ты на конкурсы и ходишь. А как с этим обстоят дела в последние годы, когда твоя конкурсная, да и писательская активность несколько снизилась (в отличие от иллюстраторско-дизайнерской)? Что мотивирует тебя уделять время писательству?

Несколько — это очень мягко сказано. Но мне, чтобы писать, нужна безмятежность, так я устроен. А где ж ее взять.

Но все равно, все, что я написал с 2019 года, — а это, кажется, один средний рассказ, два маленьких, две миниатюры на сто слов, один соавторский и только один полноценный, — я написал так или иначе к дедлайнам. На конкурс, на маленький форумный движ, ко дню сдачи сборника в верстку… Я заставляю себя куда-то ввязываться иногда, пока мои писательские механизмы совсем не истлели.

Стоит ли надеяться вновь увидеть тебя где-нибудь в гуще писательских состязаний?

Хммм. Далеко не факт. Но все же… В прошлом году я участвовал в «Литкреативе» — это заслуженный, пусть и не самый массовый, конкурс. И мы с соавтором Евгенией Ульяничевой его выиграли. Рассказ, кстати, вошел в состав «Костяного», но незасвеченным его назвать не могу — незадолго до того он успел выйти в «Мире фантастики».

Участвовал пару раз в «Кушах» (существует ламповый немноголюдный конкурс «Большой Куш» и его меньшие братья), вот на днях написал туда небольшой рассказ.

Так что иногда я все же еще что-то делаю в этом направлении, и даже успешно. Иногда для того мне требуется дружеское плечо, но…

В общем, не могу ни отрицать такой возможности, ни обещать.

За последнее время в среде нашей темной волны дебютным сборником обзавелся не только ты: в прошлом году вышли книги Александра Подольского и Дмитрия Костюкевича. Также анонсирован сборник Германа Шендерова, в планах — Анатолий Уманский, Владимир Чубуков… У тебя есть соображения или догадки, почему так происходит? Читатель наконец распробовал малую форму или же количество мастеров рассказа достигло критической отметки?

Очень классное происходящее, для меня — один из маркеров нормальности мира, из тех, что удерживают его от падения в бездну. Так и должно быть. Мастера достигли уровня, количество мастеров достигло приятных значений, а читатель понял, что все это достигло чего надо. Эх, такой бы подъем да в отечественной фантастике… Я говорил и повторюсь, что наш хоррор, в короткой форме как минимум, круче переводного. Могу сравнивать, достаточно читал того и этого, хотя хоррор, кстати, далеко не мой любимый жанр.

Про фэнтези и фантастику я такого хорошего в таком объеме сейчас сказать не могу. Тоже могу сравнивать. Прекрасных авторов вроде бы сколько угодно, а заметного всплеска нет.

Теперь, когда гештальт авторского сборника у тебя закрыт, какие писательские цели ты ставишь перед собой?

Никаких! Никаких целей. Да у меня не то чтобы и гештальт какой-то был. Первой моей реакцией на издательское предложение реанимировать сборник было вялое «а может, ну его».

Лет десять назад я бы что-нибудь более оформленное ответил. А сейчас я даже в биографию свою на Фантлабе вписал строчку, что с определенного времени никаких творческих планов не строю.

Вот и целей не ставлю. Сферически в вакууме — ну да, я хотел бы про Долли написать, если не весь цикл, то хотя бы еще один рассказ. Но это не цель, это так, мысли о небесных пирожках.

Но тут следует понимать, что к своему творчеству я обычно отношусь как к лежанию на солнышке, а у лежания на солнышке нет особых целей, кроме как получить удовольствие. Авторских амбиций особых у меня никогда не было. Я вообще только одно подобное желание отчетливо помню — мне в свое время хотелось попасть в серию «Самая страшная книга». Ну я попал, три рассказа и охапка обложек и иллюстраций. План перевыполнен.

Надеюсь, что многие из наших читателей уже ознакомились с твоим новым сборником или хотя бы приняли твердое решение сделать это как можно скорее. Но можешь обратиться с авторским напутствием к тем, кто еще в раздумьях? Почему им не стоит обходить «Костяного» стороной?

Если б я продавал эту книгу себе, то сказал бы, что это чистейшая радость эскаписта. Безыдейное и лишенное всякой злободневности олдовое приключалово с мечом, магией, чудовищами и красавицами (что иногда одно и то же), забытыми технологиями и зачарованными лесами. Способ сбежать из этого мира, ненадолго, но с головой. То, что доктор прописал. Вы не можете купить билет с этой планеты, но… вы можете купить «Костяного».

Если колебались — больше у меня книг, скорее всего, никогда не будет. Это последний шанс.