Роман Дарьи Бобылёвой «Вьюрки» — свежая, с пылу с жару (и сама даже пышущая жаром и пылом дачного лета) новинка серии «Самая страшная книга». Первый роман в серии от автора-женщины, первый роман в серии, вышедший предварительно в «толстом» литературном журнале (а точнее, в «Октябре», где был даже признан лучшим романом года), первый роман в серии, номинировавшийся на «серьезные» литературные премии (и вошедший в лонг-листы)… И вполне вероятно, еще несколько «первых» у него впереди.

Конечно, нельзя было не расспросить автора о том, как пришла идея романа, о том, может ли существовать «женский хоррор» и о многом, многом другом.

По сути дела, «Вьюрки» — это комплекс из нескольких историй, которые вполне можно читать и как отдельные рассказы. Какой из них появился первым?

И вообще, сначала был один рассказ — а потом уже сложилась концепция, или сначала была концепция — а на нее уже нанизывались истории?

Сначала были Вьюрки — дачный поселок, захлопнувшийся сам в себе, вечный летний рай, в котором отчего-то как-то нехорошо. Первыми были написаны открывающий книгу «Исход Валерыча» и «Пряничный дом», который в итоге оказался где-то в середине. Мне казалось, что это будет что-то вроде маленькой трилогии «Место жительства» из сборника «Забытый человек» — пара-тройка историй с разными персонажами и общим сеттингом. Кстати, село Стояново из «Места жительства» в итоге передало вьюрковским обитателям большой потусторонний привет.

А уже потом, когда маленькие истории начали складываться в большую, настало время придумывать общий сюжет, поскольку на самой идее изолированного пространства, где творятся всякие непонятности, не оттоптался только ленивый. Тут-то я и решила, что любимым мною существам из славянского фольклора в дачном поселке, который представляет собой промежуточное звено между привычной им деревней и чуждым городом, определенно понравится. Так что могу честно признаться, что сама поначалу не понимала, что же происходит во Вьюрках.

Авторский сборник Дарьи Бобылёвой, опубликованный в АСТ в 2014 году.

Были ли из итогового текста исключены какие-то истории?

Были, но еще на стадии черновика. А еще некоторые были полностью переписаны, перекроены, подклеены и перевернуты с ног на голову. И тасовала я рассказы до последнего. Вообще я довольно свирепый редактор и никогда не оставляю текст «как получилось».

Какие-то детские впечатления от дачных поселков и ежегодной «грядочной» повинности отражены в тех или иных эпизодах «Вьюрков»?

Я очень люблю дачу, никогда не считала ее «повинностью» и постаралась передать всю тихую прелесть рыбалки, походов в лес, возделывания своего сада, общепоселковых собраний и борьбы с огородными вредителями. Безо всякой мистической составляющей, дача — волшебное место. Жаль, что у меня ее нет.

«Вьюрки» можно назвать прорывом российского хоррора в область большой, так называемой «премиальной» литературы. Как вы считаете, за счет чего это произошло? И нужен ли хоррору переход на поле боллитры?

Мне не очень знакома эта терминология. В целом, по-моему, дело обстоит так: у нас есть просто литература, где главенствует реализм, который отражает, изучает, обличает, задается важными вопросами и дает нам правдивую галерею человеческих типов, даже если мы не просили. И есть жанровая литература — это все прочее, где «не как в жизни», это фантастика, мистика, детектив, сказки и это вообще несерьезно. Доходит до смешного — если, например, на писательском семинаре или на «круглом столе» обсуждается фантастический текст, каждый считает своим долгом отметить «я, вообще-то, фантастику не читаю, но…» Вроде как неловко признаваться в подобном guilty pleasure. Понятно, что разделение это искусственно и, вероятно, является наследием эпохи единственно верного соцреализма. В западной литературе все давно смешалось, фантастика и реализм отлично уживаются в одном тексте, и мне бы очень хотелось, чтобы границы стерлись и у нас. Потому что отношение к жанровой литературе как к сомнительному чтиву приводит к тому, что она в сомнительное чтиво и превращается. Я ценю жанровую литературу и очень бы хотела по возможности помочь ей выбраться из той резервации, куда ее постоянно загоняют. Ведь главное — чтобы текст был качественный, а реалистический он или мистический — дело десятое.

Предлагаю пофантазировать. Если бы вы оказались в ситуации героев «Вьюрков», то как бы вели себя? Вообще, каковым бы оказалась ваше место в этой истории?

Я была бы Полудницей.

На обложке «Вьюрков» изображен дом. Кому из персонажей он принадлежит — или мог бы принадлежать?

Дом дивный, спасибо художнице Татьяне Веряйской. Похож на ту самую заброшенную тринадцатую дачу.

Если бы вам предложили сделать игру по «Вьюркам», что бы это было? ММОРПГ? Квест-бродилка? А может быть, стрелялка? Что-то вроде «Сталкера»? Или медитативно-интеллектуальное, как «Мор. Утопия»?

Тут я пас — не играю в компьютерные игры, и эти названия мне ни о чем не говорят. Но если задуматься о визуальном воплощении — я бы сделала из них сериал в жанре «мокьюментари».

Метро во всем известной книжной серии… пустоши в другой не менее известной серии — не говоря уже о заброшенных деревнях или тихих провинциальных городках... а вы обращаете внимание на дачный поселок. Как вы считаете, какие еще «локации» незаслуженно забыты авторами российского хоррора? Где еще можно продуктивно угнездить зло?

Я не считаю, что во Вьюрках угнездилось зло, предлагаю корректно называть его «иномирье». И гнездиться оно может где угодно — в магазинах, в новостройках, в поликлиниках. Особенно в поликлиниках, очень инфернальные учреждения.

Существуют такие понятия, как «женский роман», «женский детектив», «женская юмористическая фантастика»… А можно ли говорить о существовании «женского хоррора»? Не только в России, а в принципе? Если да, то каковы, по вашему мнению, его жанровые особенности? А если нет — то почему?

Нет, нельзя. Это еще более искусственное разделение, чем жанровая литература и литература вообще, и за ним тоже маячит забор «книжной резервации». А обозначения «женский детектив», «мужской роман» — вообще, по-моему, тревожные такие маркеры, как будто перед читателем заранее оправдываются.

Каким вы видите русский хоррор? Что в нем может быть уникального, специфического, «эксклюзивного»? Кроме фольклора?

В нашей жизни столько абсурда и хоррора, что только бери и пиши. Кому-то приходитcя выдумывать, а мы в этом живем — достаточно посмотреть чуть внимательнее и под нужным углом. Поэтому хотелось бы видеть побольше булгаковщины, мамлеевщины, петрушевщины (такое слово уже есть?) и поменьше переписывания иностранных страшилок с простой заменой Питера на Петю. Ничего не имею против иностранных страшилок, но они органичны на своей почве, а на нашей, если не потрудиться и не укоренить их — не живут.