DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

ПРОКЛЯТИЕ

Хоррор Древней Руси

Введение

Принято считать, что современная хоррор-культура (т. е. фильмы и романы ужасов, компьютерные игры и другие медиа-продукты соответствующей тематики) зародилась относительно недавно, на рубеже ХIХ и ХХ веков, хотя и позаимствовала многие элементы из творчества Эдгара Аллана По, европейского готического романа и других источников.

Попытки напрямую связать архетипы современной хоррор-культуры с памятниками древнерусской литературы до сих пор не предпринимались.

В данной статье мы попробуем дать достаточно беглый обзор наиболее распространенных, классических для современного хоррора сюжетов и выступающих в качестве антагонистов сущностей, – и доказать, что практически все они (и сюжеты, и сущности) имеют самые прямые аналоги в древнерусской литературе.

В качестве источников преднамеренно не использовались апокрифические летописи, книги, признаваемые подделками большинством историков («Велесова книга», «Книга Коляды» и т. д.), а также монографии и публикации, основанные на упомянутых апокрифах и подделках.

Все рукописи, служащие объектом анализа, являются общепризнанными у историков, цитируются по наиболее полным из известных списков и по каноническим переводам академика Лихачева и других известных специалистов, – момент достаточно важный, учитывая определенную легковесность избранной темы и не совсем академический подход к рассуждениям и выводам.

 

Зомби (навьи), ночь живых мертвецов в городе Полоцке

Зомби – ожившие мертвецы, убивающие живых – самые известные в наше время представители мистических и иррациональных сил, угрожающих людям. Можно сказать, что зомби – визитная карточка современной хоррор-культуры.

В Древней Руси термин «зомби» не был известен, враждебных мертвецов называли навьи (от древнерусского языческого Навь – нижний мир, обитель мертвецов и злых духов).

В отличие от зомби навьи – бестелесные духи умерших, но способные на короткий миг обретать осязаемость и приносить физический вред живым.

Вопиющий случай произошел в 1092 году, когда на город Полоцк и его окрестности обрушилось самое настоящее нашествие навьев. В «Повести временных лет» сказано:

«Предивное чудо явилось в Полоцке в наваждении: ночью стоял топот, что-то стонало на улице, рыскали бесы, как люди. Если кто выходил из дома, чтобы посмотреть, тотчас невидимо уязвляем бывал бесами язвою и оттого умирал, и никто не осмеливался выходить из дома. Затем начали и днем являться на конях, а не было их видно самих, но видны были коней их копыта; и уязвляли так они людей в Полоцке и в его области. Потому люди и говорили, что это мертвецы бьют полочан».

Причем в оригинале употреблено именно слово «навьи»: «Человеци глаголаху, яко навье бьють полочаны».

Навьи осаждают Полоцк

Миниатюра из летописи, иллюстрирующая нашествие навьев в город Полоцк, очень напоминает сцену из фильма «Рассвет мертвецов» Джорджа Ромеро и других его фильмов на эту тему: улицы оккупированы ожившими мертвецами, а живые люди крепко заперлись и держат оборону.

Сколько времени продолжалось нашествие мертвецов и чем закончилось, летописец не сообщил. Зато указал самое надежное средство уберечься от навьев – не выходить из дому. Почти тысячу лет спустя это средство по-прежнему остается самым надежным видом пассивной обороны.

 

Злые чародеи, маги и чернокнижники, сношающиеся с бесами

Образы злых магов, использующих в своих неблаговидных целях демонические и бесовские силы, пришли в современную хоррор-культуру прямиком из старинных документов, в том числе из древнерусских летописей (роль магов в них исполняют почти исключительно волхвы, т. е. жрецы дохристианской языческой веры).

Вот один пример из «Повести временных лет»:

«В то же время, в те же годы, случилось некоему новгородцу прийти в землю Чудскую, и пришел к кудеснику, прося волхвования его. Тот же по обычаю своему начал призывать бесов в дом свой. Новгородец же сидел на пороге того дома, а кудесник лежал в оцепенении, и вдруг ударил им бес. И, встав, сказал кудесник новгородцу: „Боги не смеют прийти, – имеешь на себе нечто, чего они боятся”. Он же вспомнил, что на нем крест, и, отойдя, положил его вне дома того. Кудесник же начал вновь призывать бесов. Бесы же, тряся его, поведали то, ради чего пришел новгородец. Затем новгородец стал спрашивать кудесника: „Чего ради бесы боятся того, чей крест на себе мы носим?”. Он же сказал: “Это знамение небесного Бога, которого наши боги боятся”. Новгородец же сказал: “А каковы боги ваши, где живут?”. Кудесник же сказал: “В безднах. Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов. Ваши ведь боги на небесах. Если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну”».

Особого доверия этот отрывок не вызывает. «Некий новгородец», неопределенное место действия (Чудская земля), явная дидактичность истории…

Но есть в русских летописях и вполне конкретные и достоверные свидетельства о борьбе с волхвами-чудотворцами, совершавшими порой весьма кровавые чудеса.

Русской летописной традиции в этом смысле повезло. Один из авторов «Повести временных лет», игумен Сильвестр, был лично знаком с Янем Вышатичем, сыном воеводы Вышаты – сподвижника Ярослава Мудрого.

Был знаком – и записал рассказы девяностолетнего старца. Впрочем, ясности ума Янь не утратил, как и крепости тела – в год своей смерти (1106 г.) был послан против половцев, грабивших окрестности города Зареческа. И разбил половцев, и вернул полон.

Вошедшие в канонические летописи рассказы Яня касались событий, произошедших за полвека до его встречи с Сильвестром.

…Весть о приходе двух волхвов застала Яня в Белоозере. Волхвы пользовались голодным годом беззастенчиво. И безжалостно. Отводили людям глаза. Вспарывали ножами живых женщин, выбирая самых богатых – и бросали изумленной толпе хлеб, или мясо, или рыбу. Нате! Ешьте! Замороченные люди жадно пожирали кровоточащую человечину. И шли за волхвами.

Вот как дословно– со слов Яня – описывает морок летописец:

«Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что “мы знаем, кто запасы держит”. И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут и называли знатных жен, говоря, что та жито прячет, а та – мед, а та – рыбу, а та – меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними людей 300».

Оружием удалось рассеять лишь озверевшую толпу. Волхвы отступили в лес, попутно убив бывшего с Янем попа. На облаву выгнали белоозерцев – понявших, что они ели… Взяли злодеев живыми, задавив числом. В Киев лиходеев везли привязанными к мачте ладьи, заткнув уста серебряными кляпами.

Но не довезли – среди спутников Яня многие потеряли от ножей волхвов родственниц, кто мать, кто сестру, кто дочь…

Убитых чародеев повесили на дубе, прочим чернокнижникам для острастки.

Ну чем не сюжет для кровавого мистического триллера?

Князь Глеб расправляется с незваным волхвом

Убийство князем Глебом другого волхва-чудотворца, взбунтовавшего народ в Новгороде. По словам летописца, Глеб осторожно поинтересовался у чародея его планами на завтра и услышал гордое: «Великие чудеса сотворю!»

«А вот те шишь!» – ответил князь и тут же укоротил волшебника на длину головы, после чего риторически спросил у собравшихся: «Ну и что он таки знал за жизнь? Если даже смерть свою не предвидел?» Наглядная агитация имела успех, мятежники одумались.

 

Демон-иммигрант

В современных фильмах и книгах, относящихся к жанру «хоррор», активно эксплуатируется тема демонов, духов и прочих враждебных человеку потусторонних сил не местного происхождения, а завезенных издалека, из чужих земель и чуждых культур. Родоначальником импорта демонических сущностей можно считать Лавкрафта с его Дагоном и Ктулху.

В древнерусской литературе также встречаются заимствованные из иных культур демоны-иммигранты. Наиболее известный из них – див, дважды упоминаемый на страницах «Слова о полку Игореве».

Первое упоминание звучит так:

«Солнце ему тьмою путь преграждало, ночь, стонущая ему грозою, птиц разбудила, свист звериный поднялся – Див кличет на вершине дерева, велит прислушаться земле неведомой – Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский болван!»

Перевод достаточно точен, практически повторяя древнерусский оригинал:

«Дивъ кличеть вьрху древа, велить послушяти земли незнаеме, Вълзе, и Поморiю, и Посулiю, и Сурожю, и Корсуню, и тебе, тьмутороканьскыи бълванъ!»

Кто же он, этот загадочный див, забравшийся на вершину дерева?

Некоторые исследователи отождествляют его с вещей птицей, предрекающей битву и поражение в ней. Но оснований для подобного вывода практически нет: мало ли кто может забраться на вершину дерева, даже не обладая крыльями, – хоть белка, хоть обезьяна. Свист ведь див издает звериный, а не птичий.

Но див не белка и не обезьяна. Дивы (правильнее дэвы) – персонажи древнеперсидской мифологии, злые духи, бесы. Древние русичи заимствовали у древних персов не только нечистую силу. Обычай красить яйца на Пасху ведет происхождение из Древней Персии и ничего общего с христианством не имеет.

На родине, в Персии, в сословие бесов дивы попали не сразу – поначалу им возводили храмы и приносили жертвы, но с утверждением культа Ахура Мазды бывших богов разжаловали в демоны. Хороший див это мертвый див, так говорил Заратустра. Храмы бывших богов разрушили, бездомные дивы разбрелись по свету в поисках приюта, и можно допустить, что один из них оказался на вершине дерева в южнорусских степях.

Нетрудно даже определить, как звали этого поселившегося среди ветвей дива, оповещающего дальние земли о грядущей битве. Дивы известны нам поименно, равно как и их «зоны ответственности». За войны, смуты и прочее насилие с кровопролитием отвечал див по имени Индра.

До Индии, кстати, реформатор Заратустра не добрался, и в индуисткой религии Индра сохранил почетное звание бога-воителя, покровителя воинских дружин, ездящего на боевом слоне с четырьмя бивнями. Индра

Вот так выглядел и передвигался див Индра; ввиду избытка конечностей он должен был казаться и русским, и половцам чудовищем. На заднем плане – дерево с прочными горизонтальными сучьями, вполне удобное для наблюдения за битвой.

Сидящий на ветвях Индра покровительствовал явно не половцам, а русской дружине князя Игоря. И был крайне разочарован ее поражением, даже свалился с дерева:

«На реке на Каяле тьма свет покрыла, по Русской земле разбежались половцы, как выводок гепардов. Уже пала хула на хвалу, уже набросилась нужда на волю, уже низринулся Див на землю».

Автор «Слова…» не остается в долгу и ничего худого про Индру не пишет.

 

Ликантропы, они же волки-оборотни

Ну какой же хоррор без свирепых оборотней, днем выглядящих как люди, а в полнолуние обращающихся в кровожадных хищников?

В древнерусских документах прямых указаний на существование оборотней нет, в отличие от устного фольклора.

Но есть прозрачные намеки… Например, упоминавшийся в письменных древнерусских источниках полоцкий князь из династии Рюриковичей Всеслав Бречиславович (ум. в 1101 г.). Отчего-то этого князя постоянно сравнивают с волком (с лютым зверем в древнерусских зоологических терминах).

Указания на ликантропию Всеслава встречаются в четырех относительно независимых документах. Причина явления (наследственность, укус оборотня и т. д.) неизвестна, но сообщения «Повести временных лет» позволяют предположить, что имел место случай спонтанно-наследственной ликантропии.

Всеслав Бречиславович родился от связи своего отца Бречислава (сына Изяслава, внука Владимира Святого) с дочерью волхва-кудесника; вариант Радзивилловской летописи – «родился от волхования». При рождении имел на голове знак неустановленного характера – т. н. «язвено» (версия академика Лихачева, вошедшая в классические комментарии, о том, что упоминаемое «язвено» было «сорочкой», т. е. остатками плодного пузыря, представляется малоубедительной). Именно наличием данного знака летописцы объясняли кровожадность Всеслава («немилостивъ есть на кровьпролитье»).

В «Слове о полку Игореве» автор цитирует вещего Бояна, обвинявшего Всеслава в колдовстве и грозившего князю божьим судом: «Ни хитрому, ни разумному, ни колдуну искусному суда божьего не миновать!»

Судя по ряду указаний, ликантропия князя кратковременно и спонтанно проявлялась в моменты реальной и серьезной опасности для жизни (побег после проигранной битвы при р. Немиге в 1067 г., побег от врагов из г. Белгорода в 1069 г. и т. д.) и завершалась полной ремиссией.

Описания происходившего неполны, но очень схожи: «в ночи рыскал волком», «скакнул лютым зверем» (т. е. также волком), снова «скакнул волком». Все указанные эпизоды имели место ночью и отличались неправдоподобно высокой скоростью передвижения. Если сообщение «Слова о полку Игореве» о проделанном Всеславом за одну ночь («до петухов») в образе волка пути между Киевом и Тьмутараканью (более 1000 км по прямой) можно посчитать поэтическим преувеличением, то в «Поучении» князя Владимира Мономаха приводится достаточно правдоподобный случай безрезультатной ночной погони свежего отряда черниговских дружинников, скачущих «о двою коню» за раненым и утомленным битвой Всеславом.

Так мог бы выглядеть князь Всеслав в отдельные моменты своей карьеры

Князь Всеслав, рожденный от волхования, «сам по ночам волком рыскал, из Киева достигал до первых петухов Тмуторокани» – уверяет нас автор «Слова о полку Игоревом».

Имеются только косвенные данные о присущих Всеславу и характерных для ликантропов способностях к регенерации и быстрому заживлению ран. Например, достоверных данных о дате рождения князя нет, однако известно, что он занимал полоцкий престол в течение 57 (!) лет, ведя при этом жизнь, полную битв и опасностей, неоднократно получая раны и попадая в плен, но умер своей смертью в возрасте не менее 80-ти лет, что позволяет предположить наличие подобных способностей. Попытка убить Всеслава во время Киевского мятежа 1068 г. холодным оружием (меч) успехом не увенчалась. Очевидно, для удачной попытки требовалось серебряное оружие.

 

Вампиры, упыри, вурдалаки и их признанный глава, граф Дракула

Без вампиров современные ужастики даже представить трудно, между тем считается, что тема оживших кровопийц появилась в литературе сравнительно недавно: в Европе стараниями Байрона, в России – Пушкина.

Нет ли здесь ошибки? Не встречаются ли на страницах древнерусских документов упоминания о вампирах, пусть и действующих под другими наименованиями?

Труды многих исследователей убеждают: ошибки нет. И вампиров нет. Даже в русском фольклоре восставшие мертвецы (оживленные, например, живой водой) ведут себя вполне адекватно и не пытаются перекусить кому-то вену или артерию.

Зато среди памятников древнерусской литературы есть «Сказание о Дракуле-воеводе». Самый главный вампир найден?

Опять нет. Описанный в документе Дракула тоже ведет себя вполне адекватно (для жестокого средневекового правителя). Дисциплину на подвластных землях водворяет суровыми методами, но в гробу не спит, в летучую мышь не обращается, питием сырой крови не грешит. Хотя не белый и не пушистый:

«Аще жена кая от мужа прелюбы сотворит, Дракула же веляше срам еи вырезати и кожю содрати, и привязати ея нагу, и кожу ту на столпе среди града и торга повесити, и девицам, кои девьства не сохранят, и вдовам також, а иным сосца отрезаху; овым же кожу содравше со срама ея, и, рожен железен разжегши, вонзаху в срам еи, и усты исхожаше, и тако привязана стояше у столпа нага, дондеже плоть и кости еи распадутся или птицам в снедь будет».

Но все же будем справедливы: в ночного кровопийцу Влад Цепеш превратился исключительно трудами писателя Эбрахама (Брэма) Стокера, а заодно сменил место жительства, перекочевав из Валахии в Трансильванию.

 Влад Цепешграф Орлок, он же Дракула

Дракула Валашский и Дракула Трансильванский: найдите десять отличий

Некоторые исследователи (академик Рыбаков в том числе) высказывают противоположную точку зрения на известность и распространенность вампиризма в Древней Руси. Но все их построения базируются на единственном упоминании упырей в единственном документе – в «Слове об идолах». Между тем известно, что «Слово об идолах» является текстом не оригинальным, а вольным переводом сочинения греческого ученого Григория Богослова, лишь в малой части дополненным вставками, касавшимися славянских реалий.

Рыбаков сам осознавал шаткость своих позиций и не случайно высказывал утверждение о древнерусских вампирах в крайне осторожной форме:

«Вампиры вообще не сопоставлялись точно с чем-либо реальным и никогда не изображались в искусстве. Волкодлаки-вypдалаки существуют параллельно yпыpям-вампиpам, иногда заменяя их, но в славянском фольклоре они не отождествляются прямо с вампирами» (Рыбаков Б. А. «Язычество древних славян»).

Между тем не подлежит сомнению, что особенности русской природы (глубоко промерзающая зимой кладбищенская земля) делают невозможным сколько-нибудь длительное существование классических некровампиров трансильванско-балканского типа – лишенные в течение нескольких полнолуний источника энергии (свежей крови), эти существа очень быстро вымерли бы от заурядного голода.

Вампиры попали в Древнюю Русь из теплой Греции, где земля на кладбищах мягкая круглый год, причем попали исключительно на страницах «Слова об идолах».

 

Животные-пришельцы

Еще один архетип современного хоррора – животные-пришельцы, неведомыми путями перенесшиеся из привычного места обитания (или из привычного времени, если животные доисторические): крокодил, очутившийся в городской канализации, акула-убийца, заплывшая на мирный пляж, динозавр, очнувшийся от миллионнолетнего анабиоза…

Есть такие истории и в древнерусских летописях.

Крайне любопытный случай произошел в 1091 году, причем при большом скоплении свидетелей – во время многолюдной охоты князя Всеволода. Летописец свидетельствует:

«В тот же год, когда Всеволод охотился на зверей за Вышгородом и были уже закинуты тенета и кличане кликнули, упал превеликий змей с неба, и ужаснулись все люди».

О дальнейшей судьбе змея ничего не известно. Можно допустить, что многочисленные и хорошо вооруженные охотники не растерялись и прикончили неведомо откуда свалившуюся рептилию, пополнив коллекцию трофеев крайне редким экземпляром.

Древнерусский птеродактиль мог бы выглядеть именно так

Возможно, змей, паривший в небе на Вышгородом, выглядел именно так… Хотя нельзя исключать вариант, что с неба упала крупная рептилия, изначально летать не способная.

Известны случаи, когда торнадо и смерчи подхватывали коров и других животных, уносили их на большие расстояния и швыряли с небес на землю. Почему бы на месте коровы не оказаться крокодилу или питону?

Случай, безусловно, крайне редкий. Но не единичный. Несколько столетий спустя случилась очень похожая история «Арзамасского монструза».

В июне 1719 года в городе Арзамасе смерч выкинул на землю неведомого зверя – «монструза». Он описывается как огромный зубастый змей с четырьмя лапами. Монстра положили в бочку со спиртом для лучшей сохранности и отправили в Петербург, в Кунсткамеру. Царь Пётр Первый незадолго до того повелел присылать туда все диковинки, найденные на территории России. Но в отсутствие железных дорог бочка слишком долго добиралась до столицы, спирт не то вытек, не то испарился, и «монструз» в летнюю жару превратился в нечто сгнившее и неопознаваемое. Надежнее, разумеется, было бы залить загадочного зверя спиртом метиловым, но в России этот способ чреват другими осложнениями…

Случались в средневековой Руси и крокодилы в канализациях. В смысле, в реках, – систем сточных коллекторов в те годы не существовало, и все отходы сливались в ближайшую речку.

И вот что обнаружилось по свидетельству летописца в Псковской городской канализации (в р. Великой) в 1582 году:

«Того же лета изыдоша коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша».

Крокодил (из французского бестиария XV в.)

Так, по мнению современников, выглядели псковские крокодилы. Внушительные звери…

Русские летописцы имели понятие о крокодилах задолго до шестнадцатого века. В «Похвале Роману Мстиславичу Галицкому», вошедшей в Ипатьевскую летопись (запись за 1201 г.) князь сравнивается со львом, рысью, орлом, туром (диким быком)… и с крокодилом: «устремил бо ся бяше на поганыя яко и лев, сердит же бысть яко и рысь, и губяше яко и коркодил, и прехожаше землю их яко и орел, храбор бо бе яко и тур». Причем сравнение подчеркивает свойство крокодилов губить людей.

(Свидетельства о встречах с загадочными и даже нападавшими на людей рептилиями есть в записках англичанина Джерома Горсея и австрийца Сигизмунда Герберштейна, в средние века посещавших Россию, но помянем их вскользь, как не имеющие отношения к памятникам древнерусской литературы).

 

Маньяки

Но человек, как известно, самый страшный зверь на свете.

Маньяков, известных в хоррор-культуре, можно условно разделить на два типа. Первый – маньяки-одиночки, использующие в своих злодействах лишь собственную грубую силу и подручный инвентарь: ножи, тесаки, топоры, бензопилы… Жертвы такого персонажа могут быть весьма многочисленными, но все же их число ограничивается физическими возможностями маньяка.

Второй тип маньяка – интеллектуальный, маньяк-профессор, использующий порожденные своим преступным гением приборы и устройства, способные уничтожить мир и человечество (либо их значительную часть).

В древнерусских литературных источниках можно обнаружить маньяков обоих видов.

Например, князь Владимир Мономах признался в своем «Поучении сыновьям» в массовом собственноручном убийстве пленных половцев:

«А самих князей Бог живыми в руки давал: Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй и иных витязей молодых пятнадцать, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню».

Всего же на совести Мономаха не менее двухсот убитых (только половцев): «А врозь перебил их около двух сот лучших мужей».

Разумеется, речь идет об убитых князем своими руками, а не руками его дружины, – Владимир Мономах воевал с половцами не менее девятнадцати раз, и общее количество перебитых врагов значительно больше.

Важно отметить, что Мономах боролся с внешними врагами вполне в духе своего жестокого времени и понятия не имел о Женевской конвенции, категорически запрещающей рассекать на куски военнопленных и швырять части их тел в речки.

Русских людей Мономах убивал тоже с большим размахом. В том же «Поучении…» он признается, что после взятия им русского города Минска там были полностью истреблены не только жители, но и все домашние животные, включая кошек и собак.

Даже если допустить, что все жители Минска до грудных детей включительно были политическими противниками Владимира Мономаха, то уж кошки и собаки наверняка не оспаривали его право на киевский престол. Налицо мания, одержимость убийствами людей и животных.

Неживая кошка

Минским кошкам не повезло… Их хозяевам тоже.

Деятельность Мономаха вполне может послужить основой для самого кровавого триллера наших дней, а также стать предметом изучения для судебных психиатров. Они, психиатры, не затруднились бы определить причины маниакальной ненависти князя к животным: он часто страдал от братьев наших меньших. Вот как он сам рассказывает о том:

«Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал…»

Можно предположить, что князь сообщил лишь о самых серьезных и оттого запомнившихся ему травмах, не упомянув о кусавших его собаках, царапавших кошках, жаливших пчелах, о птицах, гадивших на голову. Минским кошкам и собакам очень не повезло – им довелось столкнуться с человеком злопамятным, обиженным животными и получившим как минимум две травмы головного мозга.

Мономах не единственный персонаж древнерусских летописей, заслуживающий звание маньяка. Можно вспомнить другого Владимира, известного в былинах под прозвищем «Красно Солнышко», братоубийцу и насильника. О нем известно (не из былин, из «Повести временных лет»), что он изнасиловал полоцкую княжну Рогнеду чуть ли не на трупах ее убитого отца и двух братьев. По другой версии, Владимир изнасиловал Рогнеду на глазах у еще живых родственников, после чего они были убиты. Ни тот, ни другой вариант об избытке у князя душевного здоровья не свидетельствует.

Страсть к сексуальным преступлениям Владимир пронес через всю жизнь, невзирая на то, что имел нескольких жен и три гарема в разных городах с многочисленными наложницами. «Наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц», – свидетельствует летописец.

Антон Лосенко. Владимир и Рогнеда (1770)

Картина «Владимир и Рогнеда» (1770) – типичный пример лакировки исторической действительности. Художник Антон Лосенко изобразил Владимира ничем не напоминающим не только маньяка, но и древнерусского князя: бритое лицо и костюм польского шляхтича начала семнадцатого века. Но даже в этой отлакированной версии видно: девушка, только что лишившаяся отца и братьев, не совсем готова к романтическим отношениям с их убийцей.

В свободное от войн, блуда и государственных дел Владимир занимался кровавыми жертвоприношениями, действуя по принципу: «Бросим жребий на отрока и девицу, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». В 988 году эта практика прекратилась – Владимир принял христианство и окрестил подданных. Но сколько отроков и девиц было зарезано за восемь лет языческого правления Владимира, летописцы умалчивают.

* * *

Вторая разновидность маньяков – научно-технические гении, мечтающие уничтожить мир, встречаются на страницах памятников древнерусской литературы значительно реже. Тому есть уважительная причина: крайне низкий уровень развития науки и техники.

Но все же в «Повести временных лет» (запись за 1185 г.) упоминается некий не названный по имени «муж басурманский», действовавший заодно с половцами. Маньяк-басурман изобрел чудовищное по тем временам оружие возмездия – лук-самострел гигантских размеров, тетиву которого натягивали несколько десятков человек, и намеревался обрушить исполинские баллистические стрелы на головы мирно спящих киевлян. Но доблестные русские дружинники не позволили произойти концу света в отдельно взятом городе: маньяк был обезврежен, а оружие его уничтожено.

 

Заключение

Как видно из проведенного исследования, корни современного литературного и кинематографического хоррор-жанра лежат значительно глубже, чем представляется. Европейский готический роман возник не на пустом месте, а относится к давней и почтенной литературной традиции, восходящей к самым первым письменным памятникам в истории человечества (индоевропейским). По крайней мере в древнерусской литературе можно выделить те же истоки, что породили почти всех направления и разновидности современных «ужастиков». Свойства человеческой психики мало меняются за века и тысячелетия, истории о живых мертвецах, оборотнях и потусторонних чудовищах всегда манили и пугали людей, манят и пугают сейчас, будут манить и пугать в будущем… Итоговый вывод можно сформулировать коротко:

КТУЛХУ ЖИЛ,

КТУЛХУ ЖИВ,

КТУЛХУ БУДЕТ ЖИТЬ!

Комментариев: 9 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Фофудий Мракобесов 09-09-2013 16:07

    А с чего Вы взяли, что вампиров на Руси не знали? Посмотрели бы сказки в переработке Афанасьева - там целый раздел про упырей. Причём чётко разделались вурдалаки, питающиеся мертвечиной, и упыри, сосущие кровь. И вообще все легенды о вампирах - из восточной Европы, в частности, с Украины. На Западе были античные эмпусы, но это какие-то неубедительные вампирыsmileЧто касается Дракулы. то, когда археологи вскрыли его могилу, скелет лежал ничком и без головы. То есть, опасались современники, что такой хороший человек и после смерти к ним захаживать будет...

    Учитываю...
  • 2 Хельг 06-08-2013 02:17

    Бодро и с юмором. Часть упомянутого материала уже читал, но все равно, скомпоновано и подано вкусно.

    Учитываю...
  • 3 Tinker 23-07-2013 10:40

    Я уже 24 года живу в Полоцке. И надо сказать, что истории про князя-оборотня знает практически каждый белорусский школьник. Но вот про задокументированное в летописях нашествие мертвецов, лично я слышу впервые

    Учитываю...
  • 4 Сенников А. 23-07-2013 01:47

    Профессия у них такая была, у этих князей - убивать.)

    Ну, да, есть такое дело)

    Учитываю...
  • 5 Сенников А. 23-07-2013 00:41

    Не могу всерьез принять сравнение Мономаха или Владимира с маньяками. ) Все-таки поступки воина раннего Средневековья нельзя считать за одержимость убийством, как у современного маньяка. Для тогдашних князей это было работой, нормой, образом жизни и доблестью. И необходимостью. И даже, что касается убийства собак и кошек в городах, это тоже, скорее всего, имело рациональные причины. Ну, например, как способ избежать эпидемий – при большом количестве трупов. (Как вариант).

    Трудно согласиться. С одной стороны, всё правильно, не стоит оценивать деяния людей столь давних эпох с точки зрения современных норм морали и права вне, так сказать, исторического контекста. С другой - по существу люди так мало изменились с тех пор, что кое-какие аналогии, параллели и оценки вполне правомерны. В этом смысле очень интересна работа Парнова "Властители и маги", в которой автор прослеживает взаимоотношения в треугольнике "властитель-маг-охранник" от реалий античности, до современности.

    Учитываю...
    • 6 delfin-mart 23-07-2013 01:21

      Да я тут даже не про эпоху, а про род занятий. Профессия у них такая была, у этих князей - убивать.)

      Я вот, когда в больнице смотрю на врачей-хирургов, тихо офигеваю: ведь они каждый день людей режут, и руки у них при этом не трясутся (надеюсь))

      То, что обывателям кажется жутким - для них рутина.

      А уж мораль - которая, конечно, изменилась существенно с тех пор, в отличие, правда, от самих людей - это уже, мне кажется, дело второстепенное. Тут судить трудно. Хотя ведь тоже вот - что такое князь тогда и обычный человек (не олигарх) теперь? Юпитер и бык. )) Тоже разница. )

      Учитываю...
  • 7 Парфенов М. С. 22-07-2013 20:13

    Принято считать, что современная хоррор-культура (т. е. фильмы и романы ужасов, компьютерные игры и другие медиа-продукты соответствующей тематики) зародилась относительно недавно, на рубеже ХIХ и ХХ веков, хотя и позаимствовала многие элементы из творчества Эдгара Аллана По, европейского готического романа и других источников.

    Должен заметить, что некоторые "спецы" вроде меня склонны считать готический роман и страшные рассказы По (равно как и других знатных авторов) вполне себе уже сформировавшимся чистым хоррором)

    Учитываю...
  • 8 Мельник 22-07-2013 19:25

    Интересный материал. А про "подвиги" царей можно написать отдельную статью.

    а иным сосца отрезаху

    До такого ж еще додуматься надо.

    Учитываю...
  • 9 delfin-mart 20-07-2013 02:03

    Не могу всерьез принять сравнение Мономаха или Владимира с маньяками. ) Все-таки поступки воина раннего Средневековья нельзя считать за одержимость убийством, как у современного маньяка. Для тогдашних князей это было работой, нормой, образом жизни и доблестью. И необходимостью. И даже, что касается убийства собак и кошек в городах, это тоже, скорее всего, имело рациональные причины. Ну, например, как способ избежать эпидемий – при большом количестве трупов. (Как вариант).

    Про слово "навь" почему-то помнится из институтских курсов, что слово это было связано с чем-то морским, что так называли утопленников. Правда, если русичей хоронили в лодьях, может, это и вправду было взаимосвязано: "мертвец" вообще и "утопленник"?

    А вот насчет поедания человечины – это, кажется, художественное преувеличение. ) Не было такого в летописи! Умирали от ран, да, потому что волхвы "фокусничали", делая вид, что достают припрятанную еду из ран. Но человечину никто не ел. Это перебор )

    Хотя, конечно, как без страшилок-то! ))

    Про Огненного змея из жития Петра и Февронии еще можно было бы добавить, наверное. Но и так много всего. Замечательно интересный материал. Спасибо автору!)

    Учитываю...