Русский боди-хоррор (антология)

Составитель: Илья Пивоваров

Жанр: боди-хоррор

Год издания: 2021

Похожие произведения:

• Новая плоть (аудиосборник)

В августе сего года Илья Пивоваров явил миру антологию страшных историй под названием «Русский боди-хоррор». Телесные трансформации, жуткие паразиты и отвратительные чудовища, вышедшие из темных глубин воображения тринадцати авторов — вот что ждет читателя на страницах этого сборника.

«Микоз»

Встречает нас элегантная и красочная короткая история от Виктории Колыхаловой. Подкупают здесь в первую очередь непринужденность и легкость, с которыми автор уносит нас в богатый внутренний мир главной героини. Мир, в котором царство грибов — не просто термин из учебника по биологии, а наиболее точная характеристика личности. Рассказ в итоге вышел не столько страшный, сколько забавный и очаровательно-отвратительный: где еще такое увидишь?

«Ночь уродов настанет»

А тут у нас гримдарк: мрачный, изъязвленный пороками мир, неоднозначные главные герои (которым тем не менее легко удается сопереживать), мистические элементы, изящно вплетенные в логику повествования. Увлекательность и драматичность сюжета, красочность и легкость языка, проработанность вселенной, в которой происходит история — все это делает творение Александра Дедова крайне качественным рассказом. А вот финал — и именно финал — позволяет считать текст чрезвычайно ценным как раз для антологии боди-хоррора.

Ведь Ночь уродов настанет раньше времени!

«К»

Чрезвычайно грамотный, красивый, почти доходящий до границы вычурности, но ловко удерживающий эту опасную грань рассказ Сергея Корнеева. Точные, цепкие описания соседствуют с пространными и затейливыми, и оттого «К» местами кажется возвышенно-холодным, элитарно-отстраненным. Здесь и великая тьма — главный антагонист; что может быть поэтичнее? Но не дайте себе обмануться: перед нами — мерзейшая история, чей сюжет не только увлекает, но и тычет носом в отвратительное нагромождение плоти, с которым никто и никогда в здравом уме не пожелал бы встретиться…

«Ловец жемчуга»

Николай Романов — автор необычный. И тем удивительнее, что рассказ, предоставленный им для сборника, с виду ничуть и не пытается играть с восприятием читателя, вместо этого предлагая простую и понятную идею, комфортное, почти кинематографичное повествование, а также эталонно-ужасную, вполне ожидаемую концовку.

История выполняет две важные функции. Во-первых, разумеется, пугает — ведь легко представить себя на месте описанного автором «ловца жемчуга». Во-вторых, оставляет невнятное, тонкое ощущение чего-то не до конца понятого, жуткого и запретного. Что же на самом деле случилось с тем бедолагой?

«Зерно сомнения»

Сразу стоит сказать: сложность поднятой Михаилом Павловым темы может сделать чтение повести опытом неоднозначным. Изнасилование — это страшно. Но автор не столько пугает сценами насилия, сколько озвучивает своё отношение к уязвимой позиции женщины в современном мире. Именно поэтому — а также из-за объемности произведения — о нем стоит поговорить немного подробнее.

Сюжет привязан к внутреннему миру главной героини — слабой, беззащитной и вполне релевантной нашей действительности. Психологизм выдержан достоверно, и именно вокруг него выстраивается авторская подача. С которой, правда, есть некоторые проблемы.

Да — отдельные места текста просто чарующе красивы и заставляют перечитать их несколько раз, настолько они хороши. Да — описания очевидно сильная сторона автора: подробность и красочность работают на нагнетание саспенса. И да — отвратные образы и ситуации переданы с пугающей точностью… Но. Местами динамика сильно от этого страдает. Описания душевных метаний героини важны для сюжета, ее перемещения в пространстве истории — само собой, тоже. Но в какой-то момент они, увы, могут просто утомить — массив текста начинает довлеть над темпом и ритмом.

Хоррорная составляющая: когда сюжет набирает обороты, градус ужасного возрастает стократ, и концовка — не просто страшная, а в чем-то даже мрачно-философская — не оставит читателя равнодушным.

«На сто восемьдесят»

Дмитрий Костюкевич часто пишет о родительских страхах. «На сто восемьдесят» служит примером подобного опыта. Эта история полностью сосредоточена на ужасе — динамичная, с интересной технической идеей и в каждом отдельно взятом моменте мрачная. Не самый очевидный для восприятия сюжет превращает рассказ не просто в сон, но в сон тяжелый и смутный, над которым еще нужно подумать, чтобы верно его истолковать. Присутствующая в тексте концепция своеобразного лимба, с одной стороны, логична, с другой же — сама по себе несколько вторична и не дает ответов на все поставленные перед читателем вопросы.

«Мальчики в зеленом»

Андрей Миллер продолжает рассказывать истории о Новом Орлеане и легендарном баре «El Baron». На этот раз под углом сложной, непривычной русскоязычному читателю темы — американского футбола. Интересный бэкграунд, яркие образы и лаконичный язык делают рассказ захватывающе легким чтивом, а сложность описываемых тем и использование милых сердцу лавкрафтианских отсылок придают ему еще больше увлекательности.

«Малигнозия»

Герман Шендеров умеет создавать сильные отвратительные образы, подтверждение тому — «Малигнозия». Красочные описания и дикая динамика текста служат читателю подспорьем на этом пути. Пробравшись через мерзостный хаос, мы станем свидетелями чудесного и ужасного преображения, которое — вот что поразительно! — воспримем с облегчением и радостью.

Удивительный, на редкость увлекательный рассказ.

«Поэзия плоти»

Владимир Чубуков знает, что такое настоящий ужас. И этим объясняется его умение выбивать из бедного читателя всю наивную радость бытия.

«Поэзия плоти» — очень своеобразный рассказ, сочетающий в себе как ценные, так и сомнительные находки, а в сущности — органически невозможный без своей собственной двойственности. С одной стороны, философствование главного героя и нагромождение элементов ужасного способны сделать текст утомительным для неподготовленного читателя. С другой, сочетание сразу нескольких подходов к нагнетанию эмоционального фона рассказа нельзя не признать удачным по части финального эффекта — текст действительно уносит нас вместе с главным героем во мрак, в бесконечный ледяной тоннель тьмы, из которого потом весьма тяжело выбраться.

«Надену я черную шляпу...»

Сразу стоит отметить единственный недостаток — язык: местами текст излишне многословен, что, впрочем, не всегда замечаешь на фоне описываемых ужасов.

Сама же история напоминает о том, что даже самый обычный предмет может таить в себе опасность. Опасность смертельную — нет, речь пойдет о куда более худшем исходе. В рассказе Григория Шокина кипит жизнь: динамика событий набирает обороты, персонажи, потерянные и испуганные, оказываются в крайне гнусных ситуациях. А финал рассказа добивает своей абсурдной юмористичностью.

«Вывихнутый»

Самый маленький рассказ сборника от Марии Ивановой. Страшный вирус распространяется по миру, все происходит быстро, текст напирает потоком сумбура (вполне обоснованного) и ведет нас к концовке, которая умудряется испугать читателя дважды — не только выбором главного героя, но и мрачной безысходностью описанной действительности.

«Парень в желтых наушниках»

В каком-то смысле рассказ Надежды Гамильнот довольно противоречив. Идея выглядит свежо и оригинально, зато фон и атмосфера вторичны: постапокалипсис прямиком из палаты мер и весов.

Концовка вызывает вопросы. С одной стороны, она действительно ужасна, с другой — не дает настоящих, сущностных ответов касательно природы происходящего. Однако в целом рассказ достаточно самобытен, интересен и главное — пугает читателя жуткими телесными превращениями.

«Последняя плоть»

Алексей Жарков часто пишет ужасы, плотно сопряженные с онтологическим юмором. Описывая абсурдность кошмарного бытия, автор легко и непринужденно ведет нас к концовке, смешной и страшной одновременно. Идея текста работает сразу в двух направлениях и справляется с этим отлично. Пожалуй, лучший выбор для завершения столь жуткого сборника.

В антологии «Русский боди-хоррор» раскрывается не только заявленная тема, но и индивидуальность авторских подходов: кто-то использует телесные мутации как призму, через которую преломляет волнующие его страшные размышления, кто-то — как способ рассказать увлекательную историю, в абсурдности которой можно забыть о реальных ужасах повседневности, кто-то — как попытку совместить сразу несколько ярких повествовательных элементов. Сборник получился интересным и страшным, а метаморфозы плоти в нем — отвратительно-прекрасными.