Вот и отгремела Вторая Ежегодная кинопремия в жанре хоррор «Капля». Среди прочих там раздавали награды и тем фильмам, которые еще только готовятся к выступлению в широком и не очень прокате. Специальный приз «Надежда на спасение» получил мистический триллер Романа Романовского «Звено». Фильм повествует о детском доме, расположившемся в стенах древней усадьбы. Сюда на альтернативную службу приезжает молодой химик, который предпочел должность воспитателя подметанию плаца в одной из частей нашей Родины. Как водится, вскоре начнут происходить очень странные события… Редакция журнала «DARKER» не могла упустить такую возможность и договорилась об эксклюзивном интервью с создателями фильма. Через пару недель после церемонии награждения в одном из уютных кафе Москвы мы разузнали подробности о съемочном процессе нового отечественного фильма ужасов. Итак, знакомьтесь с нашими героями:

Дмитрий Гусев — молодой продюсер, один из основателей творческой студии «Странник».

Какие впечатления оставила у вас «Капля»? Оправдались ли ожидания, стоило ли вообще затевать подобное мероприятие?

Гусев: Мероприятие классное. Я очень удивился, что Виктор Буланкин буквально с парой помощников сумел организовать такое масштабное действо. Мы общались задолго до премии, так меня просто поразил его энтузиазм, ведь сколько он всего умудрился сделать! Думаю, со временем премия превратится в серьезный и уважаемый фестиваль. Все только начинается. Ну и конечно же было приятно пообщаться с людьми, которые делают хоррор в других городах, в других странах.

Волков: Все понравилось, Виктор просто фанатик своего дела, так что результат не мог разочаровать. Но нет предела совершенству: хорошо бы сделать премию более атмосферной и страшной. Меньше неформата вроде попугаев и т.п., больше чего-либо тематического.

Романовский: Я ожидал чего-то более местечкового и камерного, так что масштаб приятно удивил. Не сказать, что масштаб этот был каким-то умопомрачительным, но профессионализм чувствовался.

Тогда сразу и перейдем к фильму, за который вы уже успели получить награду, хоть официально он еще не вышел. Когда возникла идея «Звена», с чего все началось?

Романовский: Все произошло случайно. Мы с Романом Волковым сидели в кафе и думали насчет сценария фильма о зомби. Обсуждали детали, крутили-вертели сюжет и в итоге пришли к выводу, что кино получится, но будет это нечто посредственное. И вдруг зашел такой разговор: так может, попробуем поискать что-то другое? Роман поведал, что есть одна идейка, и озвучил сюжет, который впоследствии лег в основу нашего фильма. Решение было принято моментально: забываем все, о чем говорили раньше, и делаем это кино.

Волков: Причем все завертелось очень быстро, подготовка шла лишь при готовом синопсисе. А сценарий я вообще дописывал, когда еще проводились кастинги.

То есть история сразу придумывалась для фильма? Не для книги или еще чего-то?

Волков: Я вообще больше прозаик, чем драматург, так что надеюсь рано или поздно книгу эту написать. Но история – да, изначально задумывалась в виде сценария.

Раз вы взялись снимать хоррор, значит, верите в успех этого жанра в России?

Все хором: Конечно!

А можете привести примеры хотя бы одного удачного отечественного фильма этого направления?

Волков: «Груз 200».

Нет, это все же немножко другая категория, давайте попробуем вспомнить только мистические триллеры, как у вас. Есть хоть парочка хороших?

Волков: Нет, мне все категорически не нравится.

Гусев: Я вообще не припомню ничего похожего на наш проект. Разве что «Закрытая школа» самую малость, но только в каких-то общих деталях.

Волков: А если возвращаться к современным российским ужастикам… «С.С.Д.» — гениальнейшая задумка, но финал… как так можно было все испортить? «Путевой обходчик» — штамп на штампе. «Тот, кто гасит свет» — фильм прикольный, но опять же финал просто кошмарный, речь мента и его мотивации не выдерживают никакой критики.

Как выбирались локации, долго ли искали этот мрачный особняк?

Романовский: Я сразу в голове увидел этот дом (или, если хотите, в воображении) и дал четкие описания нашему художнику-постановщику, на которого вместе с помощниками и легла основная поисковая миссия. Отсмотрено было четыре десятка особняков, и дом в Тучково оказался самым подходящим. После предварительного утверждения объекта для очистки совести мы скатались еще и в Тульскую область, но тамошний дом с «нашим» и сравнить-то нельзя.

А где вылавливали актеров?

Романовский: Мое главное пожелание совпало с мнениями Димы и Ромы. Я хотел, чтобы актеры были «незамыленными». Не хотелось видеть одни и те же лица, кочующие из фильма в фильм, из сериала в сериал. Наш главный герой — Володя Смирнов — фактически дебютант. У него большая роль, отличный для него опыт. Из медийных персонажей у нас сыграл только Валентин Голубенко, у которого эпизодическая, но очень важная роль. Я даже кастинг-директору дал задание подобрать кого-то похожего по типажу на Голубенко. После того, как отсеялись несколько кандидатов, мы вдруг подумали: а почему бы не обратиться к Валентину напрямую? И к моей большой радости ему понравился и сценарий, и персонаж, так что идеальный кандидат на эту роль был завербован. Я вообще считаю, что с актерами нам очень повезло. Со всеми, что называется, «попали». Ведь если у режиссера нет актерского чутья, если он не может донести до актеров то, как нужно сыграть ту или иную сцену, вероятнее всего он занимается не тем делом в жизни.

Что скажете о детях, которых на съемках было очень много?

Романовский: Проводился специальный кастинг, их смотрел второй режиссер. Это не реальные детдомовцы, а актеры. Кто-то в рекламе уже снимался, кто-то в «Ералаше». Работа с детьми конечно же отличается от работы со взрослыми актерами. Дети быстро устают, теряют внимание, так что рассчитывать на полную рабочую смену никак нельзя. В отличие от остальной съемочной группы, они не оставались на несколько дней с ночевками, а каждый раз уезжали и приезжали.

Волков: но при этом у них была своя большая смена, и ночные сцены мы действительно снимали ночью, а не завешивали окна или что-то еще. То есть дети были оторваны от школы и полностью погружены в процесс.

А родители находились при них?

Романовский: Да, они были с детьми, но на площадку их не допускали, чтобы никто не стоял над душой.

Можете вспомнить какой-нибудь забавный случай с участием юных актеров? Все-таки дети есть дети.

Гусев: Много шуток вызвал тот факт, что на роль ребенка, который должен был выполнять один прыжковый трюк, режиссер взял братьев-близнецов. Акробатов.

Волков: Мол, если один расшибется, то со вторым сцену доснимаем А еще в фильме есть один болезненный ребенок. Так вот, его играет тот паренек, что исполнил в «Нашей Раше» роль сына гаишника, который не берет взяток Да-да, именно тот, что ходил в пакете из Макдональдса. Надо сказать, парень справился с ролью отлично.

Вы упоминали, что в фильме много мата, причем некоторые образы без него уже и представить нельзя. А как обстоят дела с кровищей, расчлененкой, обнаженкой?

Романовский: Да, мата в речи некоторых персонажей хватает, так что это может стать проблемой, если продавать фильм на ТВ. Скорее всего будем делать переозвучку всех «матерных» эпизодов. Что касается остального, то обнаженки у нас вообще нет, а крови по минимуму. Она присутствует, разумеется, но никакого мяса.

Волков: Я вообще считаю нечестным приемом внедрение в фильм кучи кровавых убийств, чтобы напугать зрителя только этим. Вспомните один из самых страшных фильмов всех времен и народов — «Сияние» Кубрика. Там показано лишь одно убийство, но кино ведь безумно страшное! А убийств фактически нет! Вот к этому стремились и мы. Получилось или нет — другой вопрос, но мы старались.

Кто отвечал за саспенс, продумывал «пугательные» моменты: режиссер или сценарист?

Волков: Наверное, сообща. Что-то придумал я, что-то Роман. В какие-то эпизоды я изначально закладывал возможность напугать зрителя, а кое-что добавилось уже на монтаже.

Так чего же нам ожидать? Привычных «бу-из-за-угла»?

Волков: Такие эффекты есть, но их очень мало. В основном упор сделан на атмосферу, гнетущее ожидание чего-то. Более того, сейчас идет озвучка, и можно смело сказать, что музыка тоже очень серьезно влияет на усиление саспенса, подчеркивает нарастание напряжения.

Какие западные фильмы брались за ориентир? Наверняка ведь есть парочка, на которые хотелось бы равняться.

Волков: Я прежде всего имел в виду «Приют» (El orfanato). У нас есть схожий лейтмотив — некое странное место. В остальном же особых совпадений не наблюдается.

Романовский: Как и в «Приюте», у нас в центре внимания дом и дети. То есть один главный персонаж — дом, другой — дети.

Дом — отдельный персонаж?

Романовский: Однозначно, да. Понятно, что это не живой дом, окна-двери там сами не закрываются, комнаты не меняются, а из стен руки не вылезают. Но энергетика особняка чувствуется еще как.

Волков: Это распространенный в фильмах ужасов образ, этакий «Haunted House». Место, куда попадают герои, и откуда не так просто выбраться. На самом деле этот дом и в реальности ужасно страшный. Ныне особняк заброшен, а раньше там был детский дом, словно по нашему сценарию. Мы спускались в его подвалы, находили какие-то жуткие ванны, вспоминали о больных детях, которые здесь воспитывались… В общем, страшно. Без шуток.

Во время написания сценария, какая исследовательская работа была проведена? Роман, вы ведь даже ездили по детским домам?

Волков: Да, однако не совсем для этого. Я ездил ради благотворительности, но, тем не менее, сам видел этих детей, общался с ними, так что фактура нарисована не просто из головы. Вообще просто ничего не бывает. Кто-то метко сказал, что сценарий написать очень легко: достаточно сесть перед чистым листом и ждать, пока изо лба не потечет кровь

Гусев: Самая большая исследовательская работа, наверное, была проведена над медицинскими терминами.

Волков: В том числе, но меня такие вещи не пугают, ведь первое образование у меня сельскохозяйственное. Я изучал биологию, анатомию, генетику, так что никаких проблем с научной терминологией быть не могло. Ну а если говорить о реалиях детского дома, то я сам работал воспитателем в пионерлагере, и куча реальных историй позаимствована из жизни и адаптирована к фильму. Не могу не сказать и о главном герое, которого у нас зовут Паша Храмов. Это имя не с потолка, так звали моего друга, который погиб в армии. Однажды он подарил мне маленькую рюмочку, и мы ее сняли в первой сцене «Звена».

«Звено» — это дебют в большом кино творческой студии «Странник». Что это за студия, какие цели она преследует, как вы все в один момент вдруг стали «странниками»?

Гусев: Создали студию как раз мы втроем при очередном обсуждении того, что нам нужно какое-то имя, чтобы в дальнейшем снимать мистические фильмы. Ведь приоритет наш как раз и лежит в жанровой линейке хоррора — мистика, ужасы, нечто загадочное и таинственное. Причем не только для кинотеатров, возможно, что-то будет и для телевидения.

Романовский: А быть может, когда-нибудь дорастем и до исторического кино.

Волков: Об этом пока еще рано говорить, поживем — увидим. Ну а название студии мы выдумывали долго, был классический «брейншторм» на эту тему, сидели, кстати, тоже на Проспекте мира, неподалеку отсюда. Не могу сказать, что название придумал кто-то один, скорее оно родилось общими усилиями.

Романовский: А я могу сказать, кто же придумал название. Это был я Потому что мой ник в Интернете «Странник-76».

Волков: Ну нет, нельзя ведь сказать, что один предложил, а остальные зааплодировали. Просто предлагали варианты, пробовали их на вкус.

Романовский: Из пятнадцати вариантов оставили три, а потом выбрали лучший.

Название фильма так же тяжело рождалось?

Романовский: «Звено» появилось уже в процессе съемок, а рабочее название было «Интернат». Но все мы прекрасно понимали, что «Интернатом» фильм не останется.

Гусев: Слово «звено» само по себе хорошо звучит, емко и интригующе. Особенно для такого жанра. Причем когда мы подавали информацию в Министерство культуры, мы не говорили, что это будет мистика или ужасы. Сказали, что это патриотическое кино

Волков: название все-таки взялось не просто так, я долго над ним работал, и оно имеет сюжетный смысл. Про звено упомянуто и в описании фильма, но, уверяю вас, вы не сможете догадаться, что там происходит. Мы специально делали такой трейлер, чтобы из него ничего нельзя было понять о тонкостях сюжета. Хотя это не останавливает умников, которые ставят диагноз уже по трейлеру и описанию. Мол, мы посмотрели отрывочки, все с фильмом понятно. Ребята, обращаюсь к вам, ничего вам не может быть там понятно, мы все скрыли! Это только процентов пять от того, что вас ждет, сценарий очень непростой. С загадками, хитросплетениями, с тремя сюжетными линиями.

Возвращаясь к студии «Странник», все же хотелось бы понять ее основные задачи. Вас там только трое обретается?

Волков: Нет, есть еще ребята, но основная движущая сила — это мы. А задача: изменить российское кино и изменить мир

Гусев: И заработать много-много денег!

Романовский: Было бы странно, если бы продюсер ответил что-то другое

Волков: А я помимо всего прочего ставлю себе задачу стать лучшим хоррор-райтером Восточной Европы. А иначе и браться за это незачем.

Давайте немножко поговорим о том, без чего сложно запустить хоть какой-то процесс. Легко ли нынче найти деньги на съемки фильма в жанре хоррор? Из каких источников картина получала финансирование?

Романовский: Во-первых, я сдал всю макулатуру. И стеклянную тару

Гусев: Тут вообще есть интересный момент. Когда я впервые столкнулся с продюсированием полнометражного кино, выяснил, что большая часть бюджетов совсем не такая, как озвучивается. Если фильм оказывается провальным, то цифра эта занижается в 3-4 раза. Никому ведь не захочется признаться, что он потратил кучу денег на нечто невразумительное.

Волков: Кроме одного человека.

Не Михалкова ли?

Волков: Именно!

Гусев: Я все-таки продолжу. Если же человек снимает хорошее кино, как пример — «Неадекватные люди», то ему наоборот выгодно немножко занизить бюджет, чтобы показать, что он такой вот эффективный и вообще молодец. К чему я это все? В общем, мы пока решили не озвучивать бюджет Но могу сказать, что по моим прикидкам, если сравнивать хотя бы с тем же «Фобосом» или «Штольней», у нас все вышло куда эффективней. Конечно, расходы заметно увеличились из-за экспедиции (переезды на место съемок, проживание, питание и прочие хлопоты), но по КПД сработали очень грамотно.

Волков: В целом же скажем, что бюджет низкий. Если сравнивать с теми, кто заявляет 5-10 миллионов долларов, у нас меньше в разы. И хочется сказать вот что: ребята, не бойтесь, это те деньги, которые найти можно. Мы никакие не миллионеры, у нас нет дополнительных источников дохода, но деньги мы нашли. Если вы взрослые люди, если знаете, что такое бизнес, нужно не сидеть на месте, а искать и находить спонсоров. И тогда вы сможете снять хорошее кино. Мы постарались пойти на компромисс и не экономили на всем подряд. Ведь экран все покажет. Если ты сэкономил вообще на всем, то получится говно, как ни крути.

Гусев: Ну и плюс на картине никто ничего не воровал.

Волков: Да, тем и приятней работать в проверенной команде. Мы друзья, это наш фильм, и нам просто нет смысла самих себя обворовывать.

Романовский: Хотя если быть до конца честным, на съемках все-таки увели компрессор для покраски стен

Гусев: Точно. А еще пару раций, у одного актера из кошелька вытащили деньги… Но это все мелочи.

Хронометраж фильма вышел более двух часов, а сколько длился съемочный процесс?

Романовский: 24 смены. Смена может быть разной продолжительности, может быть дневная, может — ночная. Рекордная смена длилась 19 часов. То есть сняли фильм довольно быстро, хотя этому предшествовала внушительная подготовка.

Что дальше?

Гусев: За март-апрель надеемся договориться с прокатчиками и поставить фильм на октябрь. За время до релиза поучаствовать в нескольких крупных фестивалях, по максимуму показать кино журналистам, будут показы и для блогеров. Хотелось бы как-то красиво это обставить, поначалу даже думали устраивать показы в этом самом жутком доме, но потом поняли, что нормального звука там не сделать.

Волков: Да и перебор это уже.

Романовский: Да, лучше на «Мосфильме».

Гусев: В общем, хотим за лето максимально прорекламироваться, чтобы к осени фильм уже ждали. У меня есть задумки как это все осуществить. В идеале бы хотелось установить рекорд по эффективности рекламной кампании. Жаль, что фильм наш не основан на реальных событиях, это помогло бы

Так ведь можно и написать, кого это нынче заботит?

Гусев: Нет, это неинтересно. Вот если бы мы на этой усадьбе нашли какой-нибудь клад…

А лучше труп.

Гусев: Да, труп тематичнее Но если говорить серьезно, слава богу, что ничего такого мы там не раскопали.

Волков: А если все будет хорошо, летом мы уже начнем снимать новый фильм. Психологический триллер о судьбе человека, делающего выбор. Сценарий уже написан, и, думается, мне удалось сделать его более профессиональным. Там уже будет и экшен, и погони, а самое главное — фильм будет намного страшнее.

Будем ждать с большим интересом. Успехов вашей команде во всех проектах, хорошей кассы «Звену». Спасибо за интервью. Удачи!