Зомби — это хорошо. Зомби — это надёжно. Даже если твоя история насквозь провоняла шаблонами, клише, повторами и скучными персонажами, всегда можно вставить зомби. Ожившие мертвецы оживят любую идею.

А ещё можно, как заправский сёрфер, оседлать волну интереса к зомби-тематике на одном из её пиков и, лихо скатываясь вниз к бездне полного, пусть и временного, безразличия, создать маленький культовый шедевр, густо намешав в него неординарного трагического героя, табуированные элементы и романтическую эстетику ретрофутуризма.

От колыбели до могилы

В 2005 году игровая индустрия вынужденно констатировала преждевременную смерть популярности оживших плотоядных мертвецов. Один из основных столпов жанра — серия Resident Evil — окончательно съезжает в тему паразитов и мутаций революционным Resident Evil 4, другой — рельсовые шутеры «House of the Dead», ремейк первой части которых появится этой весной на Nintendo Switch, — выпускают последнюю, четвёртую номерную игру на аркадных автоматах. До зомби-режима в Call of Duty ещё несколько лет, равно как и до умилительно-мультяшной казуальной «tower defense» под названием Plants vs. Zombies.

На тот момент кащалось, что для задохликов всё складывается крайне неудачно. Но сейчас, окунаясь в историческую ретроспективу, можно заметить: это было лишь затишье перед бурей. В девелоперских недрах уже ковалась первая часть Dead Rising, заложившая основы серии, которая и поныне прекрасно себя чувствует. Уже появилась в качестве многопользовательской модификации для Unreal Engine первая версия Killing Floor, что позже станет полноценной игрой с продолжением, хоть и останется навеки в тени идейно весьма схожего Left 4 Dead от Valve, впитавшего в то время лучшие идеи со всего мира (релиз состоится только через три года). У почившей в виртуальной реальности нежити дела складываются хорошо, но тогда, в 2005-м, никто не мог предсказать нового зомби-бума.

И именно под занавес этого непростого года свет увидела игра, в которой игрокам приходилось не отстреливать оживших мертвецов, а как раз наоборот — под личиной одного из них возглавить восстание против коварных и жестоких живых, дабы утолить жажду мести. Так появился «бунтарь без пульса», зомби по имени Стаббс, главный герой Stubbs the Zombie in Rebel Without a Pulse.

Цифры на надгробии

Участь Стаббса (полное имя — Эдвард Стабблфилд) грустна и печальна. Будучи не самым удачливым продавцом-коммивояжером в разгар Великой депрессии, он влюбляется в дочь зажиточного фермера Отиса Мандэя. Разумеется, суровому папаше не по нраву, что какой-то проходимец крутит шашни с его ненаглядной дочуркой. Пик конфликта приходится на вечер, когда Отис застает своё чадо в объятиях нищего ничтожества. Фермер хватает свой допотопный мушкет (что в контексте тоже важно) и убивает ухажёра.

Обычно подобным поворотом заканчиваются трагические истории любви, но в данном случае это даже не начало, а предыстория. Спустя девять месяцев Мэгги Мандэй рожает сына Эндрю, в котором течёт кровь Стаббса. Через 26 лет ставший успешным промышленником Эндрю проводит церемонию открытия футуристического города Панчбоула, который сам же и спроектировал. По злой иронии судьбы дедушка Отис закопал бездыханное тело несостоявшегося зятька аккурат в том месте, где сейчас находится центр города. И именно оттуда начинает сеять хаос, панику, смерть и разрушения восставший из мёртвых Стаббс. Цели и мотивы его отнюдь не враждебны — он всего лишь желает отыскать возлюбленную Мэгги, но зашоренные и ретроградные людишки видят в нём опасное чудовище.

С этого момента начинается полное удивительных открытий и прекрасных волнений путешествие бывшего коммивояжера по высокотехнологичному городу будущего.

Чудеса подгнившего прогресса

Геймплейно Stubbs the Zombie является трехмерным экшеном от третьего лица. Протагонист хромает по частично открытым, но по большей части коридорным локациям, хватает мирных жителей и агрессивных полицейских (и прочих вооружённых ополченцев), отрывает им руки и вгрызается в сочные мозги. В случае простого убийства NPC в ходе мордобоя или подручными средствами они спустя пару минут восстают из мёртвых. Собранной таким образом армией можно примитивно управлять, призывая свистом себе на помощь, но в остальное время подвластные ИИ мертвяки самостоятельно тянут ручки ко всем живым.

Если же кусать неприятелей прямо в мозг, то с ними всё равно случится то же самое. Но вот сам Стаббс с каждым отъеденным полушарием пополняет шкалу своих особых навыков, среди которых метание конечностей и внутренностей, а также газоиспускание массового поражения. Помогает, если окружили враги, энергия тает, а верная армия доедает кого-то за углом. Кроме того, в наличии миниатюрные интерактивчики (вроде нажатия кнопок) и прочие радости незамысловатого аркадного экшена.

Но будем честны: очарование Stubbs the Zombie отнюдь не в революционных механиках, глубоком геймплее и передовых технических решениях в плане графики. Нет, все эти элементы насквозь вторичны и подчинены настоящему королю бала — Его Величеству Стилю. Буквально всё здесь пронизано специфической эстетикой — от внешности и повадок героя на фоне локаций до специального фильма на экране, имитирующего царапины старой киноплёнки.

Скромное обаяние некромантии

В последнее десятилетие в массовой культуре необычайно велик спрос на восьмидесятые. В Steam появляется всё больше игр, стилизованных под древнее пиксельное изображение, на Kickstarter чаще выходят инди-студии с предложениями сделать jRPG «совсем как на Sega Mega Drive или SNES», по телевизору крутят «Очень странные дела», «Мёртвое лето» и «Американскую историю ужасов: 1984», кассовые рекорды ставит экранизация Кинга «Оно», а Стивен Спилберг снимает «Первому игроку приготовиться» — настоящую оду той эпохе. Всё это неспроста: люди, чьё детство пришлось на эти самые восьмидесятые, выросли и начали творить ностальгические продукты для своих сверстников.

Это нормальный цикличный процесс — в те же восьмидесятые многие ностальгировали по условным пятидесятым. «Оно» и «Останься со мной» Стивена Кинга, «Назад в будущее» и «Пэгги Сью вышла замуж» — даже тогда творцы желали хоть на минутку окунуться в прошлое. На постсоветском пространстве данное явление тоже распространено: «Чернобыль. Зона отчуждения», «Мир. Дружба. Жвачка», «Обратная сторона Луны» — в зависимости от возраста авторов меняется и рассматриваемая эпоха.

Всё это лирическое отступление нужно для того, чтобы подвести к простой мысли: авторы «Stubbs the Zombie» своей игрой тоже выразили чувство ностальгии. Отдали дань уважения популярной культуре своего детства, которое, если прикинуть математически, пришлось на семидесятые.

Эстетика и эклектика

А популярная культура той эпохи не спешила развиваться семимильными шагами. В 1968 году вышел фильм «Ночь живых мертвецов». За семь лет до этого Юрий Гагарин стал первым человеком на Земле, который эту самую Землю смог покинуть и вернуться обратно. Научно-технический прогресс вкупе с конфронтацией с «красными» на некоторое время завладел молодыми (и не только умами). Всё это мощно подпитывалось бульварным чтивом — дешёвыми журналами с полуголыми девицами на обложках, ужасными чудовищами и странных форм роботами. Само собой, столь ядрёный коктейль всякого и разного не смог не повлиять на определённый процент детей и подростков, которые, когда выросли, захотели воссоздать «выдающиеся» произведения своего детства в современных реалиях.

Подавать на серьёзных щщах выжимку из дешёвых трешовых ужастиков, заполонивших кинотеатры после успеха Джорджа Ромеро, категорически невозможно. Особенно когда в массовом сознании начало потихоньку откладываться, что зомби — это не совсем ожившие и выкопавшиеся с кладбища покойники, а скорее инфицированные заразной болезнью люди. Да и фантастика тех лет хоть и подарила миру нескольких классиков, но и бульварного чтива напрудила немало. Поэтому было принято волевое решение поместить утрированного классического зомби со страстью к человеческим мозгам в условный «город будущего», каким его представляли в пятидесятые годы прошлого столетия (когда и происходит действие игры).

Собственно, термином «ретрофутуризм» называют стилизацию под будущее, каким его видели люди прошлого. Оно имеет мало общего с настоящим и, по сути, является в большей степени отражением реалий того времени, только с фантастическими изобретениями, выполненными в аутентичном временному отрезку дизайне. Игрокам такой стиль частично знаком благодаря франшизе «Fallout» и, в некотором роде, трилогии BioShock.

Совместив в игре несовместимые на первый взгляд жанры — научно-фантастическую утопию и хоррор, авторы осознанно придали происходящему иронический, а местами и сатирический оттенок. Часть шуток, возможно, пройдет мимо отечественного игрока в силу кардинально отличного культурного багажа, но некоторые аспекты универсальны.

Stubbs the Zombie in Rebel Without a Pulse не стала в своё время мега-хитом. Уникальная в своём роде игра, позволяющая почувствовать себя по ту сторону баррикад, окунуться в потрясающий сеттинг и стать «пациентом Ноль» в зомби-апокалипсисе — это ли не мечта для настоящего геймера? Увы, в момент появления её не оценили по достоинству, разве что ушлые политики заметили, что Стаббс вместе с вышедшим день в день шутером F.E.A.R. очень уж активно пропагандирует каннибализм.

Но оригинальная задумка и специфический бэкграунд не прошли незамеченными. Игра завоевала достаточно поклонников, чтобы спустя 16 лет, в марте 2021 года, подобно своему персонажу восстать из небытия в мире совершенно других технологий, на которых зомби-Стаббс запустится без проблем благодаря стараниям компании Aspyr Media.