Людям пишущим, к числу которых я имею честь относить и себя, свойственно подыскивать какие-то оригинальные, незатертые сравнения и метафоры. Но иногда нет ничего лучше старой доброй классики. И когда думаешь об эссе «Фантастический снобизм», на ум приходит потасканный, но не теряющий в актуальности образ — брошенный в воду камень, от которого по ровной глади разбегаются волнами круги, поднимая на поверхность илистую муть… нечто темное.

А уж какое метафорическое богатство дарит нам сам символ круга! Понятие «кругов» как некой кастовой общности людей, объединенных какими-то интересами, личными связями («в кругу друзей», «в семейном кругу»), социальным статусом («высшие круги», «вращаться в кругах») или чем-то еще. Круг как символ бесконечности, зацикленности («бег по кругу»). Круги под глазами после бессонных ночей, в конце концов — это тоже о чем-то да говорит и что-то для кого-то символизирует. Я уж молчу про девять кругов дантова Ада.

Так вот, десять лет назад «Фантастический снобизм», тональность которого была во многом провокативной (хотя содержание, суть высказанного, я и сейчас считаю по большей части верным), послужил булыжником, брошенным в мутную водицу кругов (видите, да? «круги»!) любителей и практиков фантастики. А порожденные этим камешком темные волны подняли на поверхность людей (авторов) совсем иного круга. И отчасти — предвосхитили серьезные качественные изменения в ситуации, сложившейся на тот, десятилетней давности, момент.

Не для фантастики многое поменялось (хотя, наверное, и для нее тоже, я просто не слежу за этим), а для нас, для хоррора. Как и должно было быть, ведь «Фантастический снобизм» говорил в первую очередь о проблемах именно отечественной литературы ужасов, хоть и касался (и многих тогда задел за живое) представителей другого жанра.

Круг нулевой

Первый круг от удара «фантснобизма» по воде отечественной литературы предварялся банальным и предсказуемым «всплеском». Жаркие споры в комментариях к эссе, на грани и за гранью культурного общения. Мерзкие россказни, касавшиеся лично автора, появлявшиеся на других ресурсах («в иных кругах») — ну, знаете, насчет того, что Парфенов «строит глупые теории заговора» и «во всем-то у него виновата фантастика». Хотя ничего подобного в «Фантастическом снобизме» не было — ни хейта фантастов как таковых, ни конспирологии. Ну, почти.

Да, в силу собственного (не столь уж богатого тогда) опыта, на базе собственных наблюдений и анализа я зафиксировал определенную проблему. Грубо говоря, сводились мои рассуждения к двум пунктам: а) фантасты плохо понимают хоррор и ошибочно мнят его «поджанром» своей любимой фантастики; и б) засилье фантастов в книгоиздательских кругах (опять эти «круги», ну что ты будешь делать!) и редакциях зачастую мешает отечественному хоррору пробиться в печать и получить то признание, которого этот жанр и его представители заслуживают.

Сейчас, спустя десять лет, я знаю гораздо больше. И да простят меня дамы и господа фантасты, но правда в том, что высказанные мной в свое время претензии к ним были не просто верны — все оказалось гораздо, гораздо хуже, чем я мог предполагать десять лет назад.

За эту декаду, например, пара редакторов отдела фантастики крупнейшего издательства России были не без скандала, но относительно тихо («по собственному желанию») уволены с занимаемых мест. Причины известны многим — кумовство и взяточничество.

Немногие в курсе еще и такой имевшей место практики — составитель антологий фантастики, по совместительству редактор издательства, включал в оные антологии собственные повестушки и рассказики, выписывая себе любимому непропорционально завышенные (в разы, как за полноценную авторскую книгу с приличным тиражом!) гонорары.

Или вот еще — в махинациях с заключением договоров и выплатами авторов не так давно обвинили даму, связанную с изданием многих фантантологий. Обвиняли сами авторы и те, кто делал для нее (или за нее?..) эти антологии и даже больше — целые проекты и серии. Те, кто считали эту даму своим другом. Я этих людей знаю, как знаю и всю омерзительную подноготную этого и многих других случаев.

Примечательно, что помянутые махинаторы и взяточники пытались топтаться и на поле хоррора. Печально известная (и, по счастью, быстро сдохшая, хотя вонь этого трупа еще витает в воздухе) серия «Русский хоррор» — дело их грязных ручишек. Эти не-товарищи даже публично выступали с чем-то вроде лекций о хорроре в каких-то литкружках и кружочках (снова круги, боже ж ты мой — уж кругом голова от них).

Узнал я много нового и неприятного и о тех уважаемых (уже не очень) авторах «старой школы», с которыми довелось общаться и до, и после публикации «фантснобизма». Хотя тут стоит отметить, что само выражение «старая школа» в отношении нашего русского хоррора — фикция, эфемерный мираж, поскольку никакой литературной школы даже в метафорическом смысле «старички», увы, не родили, не создали. Даже лучшие из них сами были и остаются порождением именно фант-фэндома, а в хорроре — кто больше, кто меньше, но по сути — гости.

Узнал я, к примеру, как многое у нас (вернее, у них) делается «по пьяной лавочке». В самом что ни на есть приземленном смысле. Кто-то с кем-то банально бухает и договаривается о каких-то сериях, каких-то книгах, премиях.

То есть не то чтобы для кого-то это большая новость, да? Но все-таки, согласитесь, одно дело — чьи-либо домыслы, догадки, и совсем другое дело — твой персональный опыт.

Персонально мне один небезызвестный «метр» не раз и не два (и не всегда в трезвом виде) говорил о необходимости «посидеть да выпить», чтобы некие «Люди» (именно так, с большой буквы) меня «лучше узнали». Узнать меня «Людям» внезапно понадобилось уже после того, как я сам получил некое влияние в издательских кругах как автор и составитель весомых книжных серий и антологий. Вот только на хрена мне все это самому нужно — пить с кем-то (а я не ахти большой любитель принять за воротник), чтобы эти «кто-то», эти «Люди», меня узнавали?.. Зачем, с какой целью, почему?..

Кумовство, как выяснилось, цвело и пахло в полный рост и здесь тоже. Борьба за солнце, то бишь за публикации и гонорары, отнюдь не всегда носила честный характер. Многие премии (я не говорю, что все, но многие — факт!) раздаются по принципу «вместе бухали, дадим собутыльникам», без оглядки на реальные качество и значимость награждаемых произведений. Или, опять же, личный негативный опыт — когда внезапно выяснилось, что «метры» участвовали в памятном «хоррор-баттле» здесь, у нас, в DARKER, под некие негласные гарантии публикаций. То бишь если нам, моему поколению авторов, было интересно и важно само литературное состязание (в котором пресловутая «старая школа» оказалась, к слову, разделана под орех и без шансов), то «метров» интересовали публикации и гонорары. Поэтому в выпущенной по итогам мероприятия книге не нашлось нескольких рассказов наших авторов — их места заняли, вопреки какому-либо спортивному, состязательному принципу, «мэтры». Просто потому, что «так надо», иначе пресловутые «Люди» — не поймут, они под такое, видите ли, «не подписывались».

В общем, за минувшие десять лет лично я многократно на собственном опыте удостоверился, что был прав в «фантснобизме» насчет фантастики и фантастов если не во всем, то во многом.

И, поверьте, ни тогда, ни сейчас у меня точно НЕТ никакого негатива в отношении фантастики в целом, я вовсе не склонен обобщать. Все люди разные, и в книгоиздании, и в среде фантастов (да где угодно!) наверняка есть много порядочных, достойных уважения личностей. Просто факты таковы, что дерьма тоже — более чем хватает. Как и везде. И среди нашей хоррорной братии тоже есть место и зависти, и злобе, и дурости людской — просто это не так важно, поскольку мы-то никакие редакции не возглавляли и не возглавляем. Мы занимаемся своим жанром, а не командуем в фантастике, детективах или где-то еще.

Но ни тогда, ни сейчас уделять этому дерьму слишком большого внимания я не хотел и не хочу. Потому, отметив, что критика моя десять лет назад оказалась болезненно-верной, далее буду говорить о другом.

Круг первый

Самый широкий и важный — уж точно поважнее помянутых пунктом выше «нулевых всплесков».

Наверно, с моей стороны это будет довольно мелко, но я все-таки позволю себе маленькое мстительное напоминание — после «фантснобизма» нам говорили, в частности, что «издавать вас начнут только тогда, когда вы, во-первых, писать хорошо научитесь, а во-вторых, когда ваш хоррор станет интересен достаточно широкому кругу читателей — НУ ТО ЕСТЬ НИКОГДА».

Первая волна, возникшая после брошенного в 2011-м «камня», вылилась в пару жанровых антологий в двух крупнейших издательствах страны, выпущенных одна за другой в 2014 году. Да, «булькнуло» не сразу, а спустя время, но процессы, о которых мы говорим, тем и отличаются от пустопорожних всплесков, что растянуты по времени.

С тех пор я много раз рассказывал, каким трудным был путь к этим изданиям. Повторяться не стану. Факт в том, что обе антологии оказались успешны ровно настолько, чтобы получить продолжение. И если с издательством «Эксмо» и серией Myst лично у меня дальше не сложилось (по тем же причинам, по которым в итоге эта серия приказала долго жить), то с «АСТ» и редакцией «Астрель-СПб» мы сотрудничаем по сей день. Серия «Самая страшная книга» — лицо нашей современной хоррор-литературы. Объект для плагиата и подражания. А мы и дальше двигаемся, новые проекты и серии пробуем, экспериментируем, развиваемся…

Но вы, должно быть, все это и без меня знаете. Самое важное, самое большое изменение, приключившееся с нашим русским хоррором за эти десять лет, заключается в том простом факте, что сейчас уже не стоит вопрос, есть ли русский хоррор как таковой вообще. Нужен ли он кому-то, существует ли на него спрос — десять лет назад в этом сомневались практически все, включая и меня самого. Сейчас утверждать, что русхоррора нет — просто смешно. Покажите мне того, кто что-то такое скажет или напишет — и я покажу вам слепошарого идиота.

Ситуация качественно изменилась. Жанр — состоялся. А начало этому положили те две антологии. Одну из них журнал «Мир фантастики» назвал антологией года, что можно понять и как некое признание собственных ошибок теми, кто когда-то заявлял о «никомуненужности» русского хоррора. Хотя лично я больше склонен считать это щедрым авансом и безвозмездной помощью.

В каком-то смысле — замкнулся круг.

Круг второй

Что же последовало за этими двумя книгами? И что — а вернее кто — всплыло (всплыли) на поверхность вместе с ними?

А «всплыла» целая плеяда авторов, к которым затем присоединились и другие, кто еще иногда называет себя «темной волной». В антологии «Пазл» (которая вышла в «Эксмо») случились, напомню, одни из первых печатных жанровых публикаций Александра Матюхина и Максима Кабира. Там же были рассказы Александра Подольского, а еще Дмитрия Тихонова и мои. Двое последних авторов оказались представлены и в «Самой страшной книге 2014», равно как и Олег Кожин. Сейчас, десять лет спустя, у этих писателей на шестерых уже, наверное, за сотню книжных публикаций и — с десяток-другой собственных книг, романов и сборников в разных сериях и разных издательствах. Не то чтобы это очень много, но мы говорим лишь о шестерке первопроходцев. Авторов же — тех, кого относят так или иначе к «темной волне» — гораздо больше. Многие, конечно, присоединились к нам, «всплыли на поверхность» позднее.

И я не говорю, что все эти авторы безусловно хороши — мы тут не литразбор проводим. Понятно, что у темной волны была (и есть) и своя «пена», и свои «брызги». Но намечается уже и некая своя «школа», так как молодые авторы русхоррора сейчас уже смотрят на более опытных и пытаются у тех чему-то учиться.

Продолжением истории с антологиями стали, с одной стороны («Эксмо»), новые книги с участием «апостолов тьмы» (считай — та же «темная волна», только «в профиль»). А с другой стороны («АСТ», а конкретно редакция «Астрель-СПб») — серия «Самая страшная книга», где вслед за «Самой страшной книгой 2015» стали выпускать и тематические антологии, и первые авторские книги. Там же, в «Астрели», те же авторы участвовали со своими рассказами в антологиях других серий — обычно издательство писало на обложках таких книг что-то вроде «авторы проекта «Самая страшная книга» или «Самая страшная книга представляет».

Было бы наглой ложью утверждать некое торжественное шествие от одного успеха к другому. Свои неудачи случались. Не все зависело и от нас порой. Да и внешние обстоятельства играли — и по сей день играют — свою, большей частью не очень хорошую роль.

Круг третий

Вы можете заметить, что вот эти «круги», на которые я условно делю следующую за публикацией «фантснобизма» историю, подобны годовым кольцам на срезе древесного ствола, где каждый год — это круг.

После событий на Украине 2014–2015 гг. темная волна понесла потери. Кто-то покинул нас сразу, как талантливый художник Сергей Крикун, публично радовавшийся печально известному «сожжению колорадов» в Одессе — мне кажется, не нужно быть ура-патриотом, чтобы понимать, что жечь людей заживо, равно как и радоваться чему-то подобному — бесчеловечно. Кто-то, как прекрасный (это не ирония) прозаик Владимир Кузнецов, ушел позднее, но по тем же, по сути, причинам — на почве резкой неприязни ко всему русскому. Бог им судья, я лишь недоумеваю, когда до меня доходят очередные насквозь лживые интервью, которые что один, что другой раздают местечковым украинским СМИ. Про то, как их, несчастных, оказывается, подвергали жесткой цензуре «россиянские шовинисты». Про то, что они чуть ли не под запретом у нас в России оказались, что их чуть ли не боятся тут. Это говорят люди, привлекавшиеся к нашим проектам, публиковавшиеся в наших книгах, издательствах, редакциях (где вообще-то говоря среди руководства — выходцы из Киева в том числе присутствуют, Украине вполне себе симпатизирующие). Люди, прекрасно знающие Алексея Провоторова, Максима Кабира и других украинцев, кто и сейчас активно публикуется на русском, с кем и я в том числе работал и работаю — а работаю я с ними просто потому, что ребята эти остаются в первую очередь людьми, не загадили свои головы политикой.

Самой же большой потерей для всех нас стала, конечно, смерть Владислава Женевского, ушедшего во цвете лет в 2015-м. Владислав был не только безмерно талантливым литератором и критиком, он был в чем-то — душой и сердцем «темной волны». Он стоял у начала начал еще в 2000-е, когда о каких-то печатных изданиях мы, авторы никем не признанного и «никомуненужного» русхоррора, не могли и мечтать. Здесь пресловутая присказка про «свято место пусто не бывает» не работает — такие потери невосполнимы. Уверен — так скажет всякий, кто знал Женевского.

Именно сборник «Запах» (увы, посмертный) Влада стал первой авторской книгой серии ССК. Первой из многих. Тоже в каком-то смысле можно сказать — круг замкнулся.

Круг четвертый

Конечно, в моей памяти часть воспоминаний о событиях минувших лет размываются, и в чем-то я могу допустить ошибку. Но, думаю, не ошибусь, если скажу, что вплоть до 2018 года я и другие авторы набирались опыта, узнавая все больше как о нюансах книгоиздания и книгопродажи и работы редакций, так и о самих себе.

Из первого, например, стало понятно, что издательским бизнесом в России владеют, в принципе, одни и те же люди, которым принадлежат крупнейшие издательства, книготорговые сети и т. д. Это отчасти объясняет циничность многих авторов «старой школы», которым все эти нюансы уже давно известны и у кого в отсутствие каких-либо иллюзий на первый план давно уже, видимо, вышли вопросы самые что ни на есть меркантильные.

Судите сами, насколько порочна выстроенная система. Издательство платит автору роялти (проценты с продаж) от своей изначальной «издательской цены», которая гораздо ниже той, за которую книги продаются в магазинах. Потому что именно по этой цене издательство сбывает книги оптовикам, книготорговым сетям, интернет-магазинам. Что касается электронных и аудиокниг, то здесь издательство сотрудничает с компаниями вроде «ЛитРес» — соответственно, оставляя процент себе, процент этим компаниям, а остальное — авторам. И вроде бы все логично, разумно, если не иметь в виду того нюанса, что крупнейшими издательствами, торговыми сетями, интернет-магазинами и тем же «ЛитРесом» владеют одни и те же люди. То есть энную часть тиража издательства продают буквально сами себе, по сути — просто перекладывая деньги из одного кармана в другой. А потом уже сбывают по более высоким ценам.

Схема эта во всем хороша для конечных бенефициаров книжного бизнеса, но не очень-то выгодна для авторов. Плюс еще есть и типичный авторский договор — то, что предлагается авторам «по умолчанию». И договор этот содержит ужасные условия, вроде того, что автор за копейки отдает все возможные права на свои тексты издательству. К чести издателей замечу, что если автор вовремя скажет, что его не устраивают такие кабальные условия — ему обычно идут на встречу и вносят в договор изменения. Например, я всегда оставляю себе права на любые адаптации/экранизации и настаиваю на исключении из договоров пункта об автоматическом ежегодном продлении прав на электронные книги за жалкие 3 % и без того более чем скромных роялти. Возможность поторговаться книжный бизнес нам, авторам, оставляет — и на том спасибо.

При этом, что еще интересно, хозяин у издательств может быть один, но работа этих издательств — и даже разных редакций одного и того же издательства! — может и скорее всего будет очень сильно отличаться. Сейчас, повращавшись в этой сфере (в этих «кругах», да), я могу сравнить, например, политику «АСТ» и «Эксмо». В последнем главы редакций получают премиальные за высокие тиражи. Логично? Не очень, поскольку большой тираж никак не гарантирует больших продаж. Проще говоря, вашу книгу в «АСТ» могут выпустить тиражом в 2 тысячи экземпляров, а потом, если увидят, что книга стала успешной, сделают ей дополнительный тираж или переиздадут в какой-то другой серии. В «Эксмо» же вашу книгу сразу издадут тиражом в 4–5 тысяч, вот только потом, скорее всего, половина этого тиража будет болтаться годами на складах, пока не пойдет в утиль. Какой в этом смысл? Да никакого, кроме того, что конкретный редактор получит премиальные за по факту провалившуюся в продажах книгу.

Вот это все — лишь малая часть тех знаний и опыта, которые открывались (и по сей день продолжают открываться) нам в течение всего этого времени. Покуда мы писали и выпускали новые наши книги. Всевозможных нюансов на самом деле очень, ОЧЕНЬ много. Допустим, лето — «мертвый» сезон для книготорговли. А по весне лучше выпускать книгу в продажу до майских праздников, т. к. вся работа на майские стопорится, что не идет в плюс продажам. А еще то. А еще это. И пятое, и десятое, и стотыщнадцатое…

И да, если кому-то кажется, что издавать свои книги лучше самим, не связываясь с акулами из крупных издательств, то вы просто не знаете или не учитываете кучу других нюансов. И если вы думаете, что спасение авторам принесут какие-то интернет-сервисы или дорогие малотиражки, то тут вы тоже ошибаетесь. Вокруг нет никого, кто спит и видит, чтобы отдать автору свои деньги — каждого интересует получение своей личной выгоды. Другое дело, что и автору не надо быть дураком — хотя, увы, наивных дурачков среди нас хватает, чем многие и пользуются.

Опять же, я не хочу, чтобы вы подумали, что я хаю издательства или редакторов почем зря, что я их ненавижу или завидую им. Боже упаси, ведь я же с ними сам и работаю! Где-то все эти мутные и не совсем честные по отношению к авторам схемы — сугубо «бизнес и ничего личного», но в конечном счете издательство всегда ЗА то, чтобы его авторы становились популярны, а став такими — не уходили к конкурентам. Поэтому издательства довольно многое делают со своей стороны — и это мы, темная волна, тоже узнали за минувшие годы.

Где-то с 2018 года меня и других авторов начали приглашать для участия в разного рода книжных ярмарках и т. п. мероприятиях. Когда серия ССК набрала некий вес, став своего рода флагманом для жанровой литературы (после ее успеха запустили несколько серий зарубежного хоррора, начали активно издавать зарубежные антологии и переиздавать авторов вроде Р. Л. Стайна), с нами начали общаться главные редакторы, нам начали организовывать встречи с читателями в книжных магазинах, приглашать выступить с лекциями на литературных семинарах. И уже в 2018 году именно по инициативе издательства (редакции «Астрель-СПб» и лично главреда Александра Прокоповича) был организован и проведен первый «Самый страшный фестиваль», хоррор-конвент, в который представители издательства вкладывали в том числе и свои личные средства.

В рамках фестиваля еще и жанровая премия «Мастера ужасов» появилась — и тоже с подачи издательства.

Так что бизнес бизнесом, но Люди с большой буквы (и совсем не те полумифические «Люди», о которых нам, молодежи, когда-то «мэтры» вещали) действительно встречаются, в том числе и в этих… ох, боже! кругах.

Круг пятый

Если кому-то кажется, что я слишком глубоко копаю слишком скучные темы, которые к тому же слишком далеки от эссе про фантастических снобов и места, в которых те обитают, то, друзья, вынужден, во-первых, напомнить, что мы говорим о том, с чего мы начали, через что и к чему пришли. А во-вторых, расстрою вас, но дальше тоже может быть скучно, так как речь все равно будет касаться тиражей, денег и прочих пошлостей.

Десять лет назад я был юным и худеньким юношей с пылающим взором — пускай мне и было лет 27, по сути, это еще писательская юность. Я был энтузиастом, который мало что знал и понимал, но у которого было желание многое изменить. Теперь перед вами толстый мужчина средних лет, и я многое знаю и понимаю — в том числе и то, что еще больше пока мне так и не было открыто. Но желание делать нечто новое, стремление двигаться вперед все еще со мной — и слава богу. Оно помогает мне не разочароваться окончательно в своем деле, не нырнуть с головой навеки в эти темные воды, а продолжать гнать волну за волной. И круги все еще идут.

Мы — русхоррор — расширяемся. Опять же, это не быстрый процесс — и такие вещи, как экономический кризис середины 2010-х или продолжающая собирать скорбный урожай пандемия нового коронавируса — никак не способствуют тому, чтобы развитие жанра ускорялось.

Однако процесс идет. После долгой агонии скончалась та серия от «Эксмо», с которой лично я перестал сотрудничать еще в 2014-м (или 2015-м, не помню), уже тогда поняв, что хорошего конца там не будет. Однако в другой тамошней редакции жива и прекрасно себя ощущает детско-юношеская «Большая книга ужасов», да и попытки запускать новые хоррор-серии регулярно случаются, пускай и не шибко удачные (если говорить именно о русхорроре).

С другой стороны, у нас, помимо «Самой страшной книги», появились серия HorrorZone, а артбуки «Миры Говарда Филлипса Лавкрафа» породили еще одну серию, равно как и подарочное издание «Самая страшная книга. Лучшее». Русский хоррор представлен сервисом Storytel (куда мы еще, надеюсь, заглянем) и в других сегментах (в частности, на YouTube, куда мы уже пришли, всерьез и надолго).

Эти круги пока еще расходятся по воде — и пока еще не совсем понятно, набирают ли они силу или вот-вот сойдут на нет.

Пожалуй, где-то тут — круге на пятом-шестом — мы сейчас и находимся. Когда, с одной стороны, уже ясно, что жанр состоялся и получил признание. Когда уже вполне очевидно поднялась над горизонтом и где-то даже воссияла на небосклоне эта плеяда новых авторов. Когда мы уже заняли свою нишу и активно ее разрабатываем, и когда мы уже представляем достаточную ценность для издателей, чтобы те уделяли нам приличное внимание — не как авторам супербестселлеров (господа Лукьяненко или там Глуховский, допустим, до контактов с нами еще не готовы снизойти), но как авторам, совокупный тираж книг которых (и речь о проданных книгах, а не как у некоторых) в этом году превысит 150 тысяч экземпляров, что тоже неплохо. Но с другой стороны — наш потенциал развития еще не ясен даже нам самим, и где, на каком уровне мы остановимся — тоже пока не понятно.

В случае с артбуками, впрочем, уже можно говорить о том, что это никак не просто хилая рябь — там уже сейчас большие тиражи и отличные продажи. Да и ежегодники «Самая страшная книга» продолжают продаваться все лучше и лучше, даже в самые кризисные для индустрии времена.

Как-то один из издателей (тех самых «акул») сказал мне, что уважаемые «мэтры» — те, кого мы, темная волна, почитали за небожителей — в русхорроре практически… никто. С точки зрения продаж, интереса у аудитории — сказал он мне — продаются не книги «метров», продаются ВАШИ книги.

Это открытие меня поразило. Я не был готов к тому, чтобы натянуть на голову магистерский колпак «мэтра». Но я присмотрелся к данным о продажах, сравнил тиражи, число отгруженных издательствами со складов в магазины экземпляров… и убедился, что моя «акула» мне не врет. Наши книги продаются (не все, но явное большинство). Книги «мэтров», несуществующей «старой школы» — пылятся на складах.

Победили ли мы пресловутого дракона? Нет, хотя бы потому, что никогда не относились к старшим коллегам по перу как к каким-то врагам. Наши с ними конфронтации, если и случались, то не на почве исконной вражды, а как — с нашей стороны — попытка исправить те ошибки, которые были допущены ими. Потому что мы — не они. Мы — другие.

И оказалось, что мы в чем-то — в хорроре — лучше. И этот круг тоже замкнулся.

Круг шестой

Одна из вершин, покорение которой пока еще не состоялось — это признание у «серьезных» литературных критиков. Понятно, что его нельзя требовать по отношении к русхоррору вообще, поскольку не все, что мы пишем, претендует на статус «большой» литературы. Забавная данность заключается в том, что мы, в общем-то, иногда пишем что-то просто ради развлечения, но иногда и поднимаем важные, серьезные темы, но — делаем это все свободно, а не потому что «должны».

Знаете, как у крупных голливудских режиссеров бывает? Сняв несколько больших и шумных хитов, они начинают снимать «для Оскара». Через это прошли Кэмерон и Спилберг, Финчер и дель Торо, и многие другие — начинали творить «ради премии», то есть по сути — на заказ. Потому что «должны», «время пришло» и все такое. Но лучшими фильмами того же Финчера были не те, которые он снимал «ради премии», а другие, более ранние. Фильмы вроде «Бойцовского клуба» и «Семь», буквально менявшие сознание целым поколениям. И именно благодаря тем своим фильмам этот режиссер войдет в историю кино, а не как автор «Социальной сети». Стандарт «Оскар» окрашен политической конъюнктурой, то есть в моем понимании, в цвета фекалий.

Вот и в «большой» литературы что-то такое, как мне кажется, есть. И здесь тоже не все решается честно и беспристрастно. Я говорю «кажется» потому, что мир «боллитры» еще недостаточно мной изучен и постигнут. Но вы же помните, что я — любитель строить «теории заговора», да? А если серьезно, то, конечно, трудно не заметить, что на многое в боллитре влияет все та же проклятущая политика, которую я в литературе «терпеть ненавижу». Самый банальный пример такого рода — Нобелевская премия, да? Но мы видим схожие подходы и у других премий, равно как и у многих «серьезных» изданий, издательств, литературных критиков. Некая пропагандистская направленность. Это с одной стороны, а с другой — есть лагерь условных «ватников», у которых своя пропаганда и свое «продвижение». И русхоррору не очень-то уютно что там, что там, поскольку мы все-таки больше не про ура-патриотизм или «кровавых тиранов», не про смехуечки над нынешней властью или стеб над оппозицией. Мы вроде как про литературу.

Тем не менее и у нас какие-то контакты с боллитрой налаживаются. И про нас пишут и говорят иногда в «Медузе» или «Ноже». Про рассказ «Шуга» (победитель одного из прошлых конкурсов «Чертова дюжина»), например, довелось слышать от людей сведущих, что его запросто могли бы опубликовать в «толстом» литжурнале. Тоже своего рода признание, пусть и совсем еще маленькое, неочевидное. Есть даже номинации и какие-то боллитрушные премии.

В любом случае речи о том, что здесь мы чего-то весомого добились, пока не идет. Это круг еще не замкнут, точки над i не расставлены — и лишь время покажет, докатится ли наша темная волна до этих пределов.

Круг седьмой

По мере приближения к финалу нашего с вами разговора я пишу все меньше, но не потому, что устал или сильно куда-то тороплюсь. Просто мы, напомню, находимся где-то на уровне пятого-шестого кругов, а все последующие, даже если волна уже запущена, еще только набирают силу. Эти процессы стартовали, но какого-то логического конца им пока не видно.

Отечественная хоррор-литература посматривает в разные стороны, в том числе и в иные, не очень-то литературные. Целый ряд произведений наших авторов могут в обозримом будущем быть экранизированы. Могут — не значит будут, а если будут, то не значит, что хорошо, потому что здесь от самих авторов зависит куда меньше, чем от десятков и сотен других людей. Сценаристов, режиссеров, актеров, продюсеров.

Но вспомните, с чего мы начинали — с того, что задавали сами себе вопрос, а нужен ли русхоррор кому-то? А будут ли нас когда-нибудь издавать? А будем ли мы достаточно хороши для издателей и читателей?

А теперь я знаю несколько наших авторов, которые удачно продали права на экранизации своих рассказов. Да и сам кое-что продал, пусть и не столь удачно с финансовой точки зрения.

Мы начинали с того, что лишь мечтали выпустить одну антологию, а теперь ждем появления фильмов и сериалов по сочиненным нами историям.

Я, конечно, сплю и вижу, что этот круг никогда не замкнется.

Круг восьмой

Есть и другие медиасферы, в которые темная волна помаленечку просачивается. Пока еще совсем-совсем робко, по капельке. Но все же, все же, все же.

По рассказу «Зайчик» (победитель одной из ЧД, изданный нами в книге «Самая страшная книга. Лучшее») сделали игру (точнее, визуальную новеллу), сценарий для которой (литературную его часть) прописывал Максим Кабир.

Где-то в январе надеемся увидеть в продаже первые «Самые страшные комиксы», созданные в том числе по нашим рассказам. И надеемся, что комиксовая история будет иметь продолжение.

По другим рассказам других наших авторов где-то в региональных театрах делают постановки — тоже интересно ведь, да?..

Наконец, поговаривают и о переводах наших историй на другие языки. Все это тоже часть той «движухи», начало которой отчасти было положено тем самым эссе о фантснобизме.

Круг девятый

А еще мы открываем для себя YouTube. Несколько лет осторожно изучали все, что там происходит с озвучками наших историй. Наконец, попробовали сами туда зайти. И обнаружили, что это громадное поле возможностей, которому важно и нужно уделять большое внимание.

Потому что есть один круг, который совершенно точно НЕ замкнулся, есть одно дело, которое нам пока не удалось завершить.

Большинство авторов русхоррора получают за свои труды копейки. На эти небольшие гонорары невозможно прожить. И в этом-то уж точно не виноваты ни «старая школа», ни фантасты, ни даже издательства.

На круге девятом нам нужно развиться так и постараться влиться в новые реалии таким образом, чтобы современные авторы ужасов (если не все, то большинство) могли зарабатывать на жизнь литературным трудом. Не потому, что мы хотим много денег. Потому, что мы хотим делать больше, а не тратить драгоценное время на что-то еще ради банального выживания.

Но это уже точно никак не связано с эссе «Фантастический снобизм». Это уже совершенно новая история.