Первая часть

Вторая часть

---

7. Самая страшная?..

Итак, вы пришли к успеху, да еще какому: редакторы сразу нескольких самых крупных российских издательств обратили на ваш проект свой милостивый и даже чуть заинтересованный взор. Не спешите радоваться. Подумайте хорошенько.

Вы сейчас стоите напротив того самого былинного камня, на котором неведомой рукой высечена надпись: «Направо поехать — богатому быть, прямо поехать — убитому быть, прямо поехать — женатому быть». При этом стоит держать в уме, что «женатому быть» означает оказаться пленником в темном подвале красной девицы в компании таких же неудачников-доходяг, да и «богатому» лучше не быть. От выбора издателя, которому вы доверитесь, зависит будущее.

Перед Михаилом Парфеновым и его проектом «Антология» стояла именно такая задача. Предстояло решить, доверить реализацию идеи издательскому гиганту «Эксмо», или более скромному, но со своей душевной атмосферой «Астрели-СПб». То ли интуиция, то ли многолетние наблюдения за невзгодами отечественного хоррора, а может, осознание, что промозглая питерская атмосфера хоррору как-то пользительнее, заставили Парфенова сделать выбор в пользу питерцев. Хотя в самой «Астрели-СПб» атмосфера вовсе не промозглая, а очень даже душевная, что, вероятно, и сыграло решающую роль. Определенная популярность ССК в наши дни — не случайная удача, не только лишь заслуги авторов; это раньше всего произошло потому, что в какой-то момент собралась вместе команда увлеченных и неравнодушных людей.

Впрочем, с «Эксмо» тоже все было в тот момент на мази: там согласились взять для «Варго-серии» другой сборник Парфенова — «Пазл». По традиции, на обложке стояло имя Варго, от которого в сборнике имелись лишь открывающий рассказ Сергея Давиденко «Зефир в шоколаде» и закрывающий «Кошкин дом» Алексея Шолохова, а под наименованием «Апостолы тьмы» скрывался пул авторов, которые впоследствии составят костяк собственно ССК: Максим Кабир («Грешница»), Александр Подольский (собственно «Пазл», «Метео»), Дмитрий Тихонов («Трапеза»), Александр Матюхин («Таймер»), сам же организатор отметился рассказом «Бабай», впоследствии доработанным.

Сборник «Пазл» проглатывался влет. За исключением парочки откровенно слабых (и все же по-своему симпатичных) вещей он состоял из чистейшего хоррора без посторонних примесей. Даже кровожадный рассказ Подольского, давший название антологии и повествующий о суровых забавах российской братвы, не выглядел обычной «чернухой» — это был забористый и лихой сплаттерпанк с настолько утрированными сценами старого доброго ультранасилия, что воспринимать их всерьез было бы верхом наивности; не просто развлекательное чтиво, но и блестящая пародия, стереотипный образ «лихих 90-х», которыми так любят пугать нынешнего обывателя, доведенный до логического абсурда. Вы что, хотите как в 90-е, когда бандиты средь бела дня отрезали людям руки и ноги?! Не отставали и другие авторы, уже в этом сборнике выработавшие собственный узнаваемый стиль — элегантное исследование сумрака разума у Матюхина, густая, рогатая русская чертовщина Тихонова…

Несмотря на хорошие продажи, «Пазл» так и остался единственным плодом сотрудничества Парфенова с «Эксмо». Следующий сборник, вышедший под названием «Альфа-самка», редакция самовольно перекроила, выбросив часть отобранных Михаилом произведений и набрав других, чего он простить не мог. Но некоторые из «Апостолов» продолжали роман с Варго до самой смерти… проекта «Варго», а не собственной, не пугайтесь. Так, Михаил Киоса, отметившийся в «Пазле» рассказом «Паразиты памяти», позднее опубликовал в серии роман «Волосы» — отличный, хоть и несколько перегруженный сценами кошмарных снов. Пожалуй, создателям недавней «Яги» стоило бы поучиться у Киосы, как воплощать детские страхи без красных ниток и заокеанской стилистики.

Рядом с бойким «Пазлом» главное детище Михаила — «народная» антология — смотрелась, прямо скажем, вяловато. Уже название не внушало доверия: «Самая страшная книга», три слова, ставшие уже родными для хоррор-патриота, тогда вызывала ассоциации с сортирными комедиями отечественного КаВэНэ. Сомнения частично оправдались: справедливо обличив во вступлении большинство проблем отечественного хоррора, Михаил сам был вынужден не раз наступить на те же самые грабли, поскольку материала наскреблось немного, и наряду с блестящими работами пришлось разместить парочку «наименее хреновых».

Некоторые рассказы в лучших традициях не соответствовали заявленному жанру: повесть Александра Юдина «Чики-Чик» на поверку оказалась детективным чтивом с нотками неуместного юмора, как и рассказ Ирины Скидневской «Черная дама» — дамский детективчик с ложной мистикой, где все признаки чтива для домохозяек налицо — тут и мудрые старушки, и дамские проблемы уровня «У меня в кафе увели перчатки, и я полюбила другого», и обилие цитат из классики, подчеркивающих литературное убожество самого рассказа («Дать ему в рыло? — предложил покачивающийся справа от Лары мужской голос»). Среди более-менее жанровых вещей тоже хватало и дилетантства («Храм червей» Александра Ульянова, «Буря» Вадима Волобуева, «Старик Чельбиген» Максима Маскаля, «Верлиока» Ольги Дорофеевой), и откровенной чернухи («Под знаком Пи» Андрея Буторина — привет, немытая Россия!). Не порадовал на тот момент и сам составитель — рассказ «Свое место» в тогдашней редакции выглядел скорее добротной психологической зарисовкой о тонкой грани между серийными убийцами и тем, кто их изучает, чем собственно хоррором. И уж совсем не радовало, что как минимум три рассказа в сборнике («Мин бол» Олега Кожина, «Волки да вороны» Альберта Гумерова и «Перевертыши» Виктории Земсковой) затрагивали одну и ту же тему — переселение душ.

Зато внезапно порадовала «иностранщина», так часто поминаемая в этой статье «незлым тихим словом». Особенно удался рассказ Владимира Кузнецова «Навек исчезнув в бездне под Мессиной» — об английских солдатах, которые столкнулись в туннелях с невидимым врагом. Сам рассказ оригинальностью не блистал — подобное мы видели в таких фильмах, как «Бункер» Роба Грина и «На страже смерти» М. Дж. Бассет, но мастерство стилизации восхищало — Кузнецов как всегда проникновенно и убедительно воссоздал для читателя кусочек чужого мира и живущих — вернее, выживающих — в нем людей, а финал оседал в памяти, как липкая черная грязь туннелей. Более шероховатым, но не менее гнетущим получился рассказ Игоря Кременцова «10 фунтов» — молодой англичанин, в юности чудом сумевший вместе с сестрой выбраться с социального дна, снова лишался всего после мимолетной встречи со сверхъестественным. Местами текст цеплял глаз, и все же это не мешало читателю погружаться в пучину отчаяния вместе с главным героем.

Подлинной жемчужиной сборника стал «…где живет Кракен» Олега Кожина: великолепный язык, великолепный юмор (да не обидится на меня автор, если я скажу, что на тот момент именно юмор, а не ужас — вернее, сочетание ужаса с юмором — являлись его сильной стороной). Лето, детство, запах пыли и раскаленного асфальта, детские разборки и детские же страхи, первое столкновение с мраком и ужасом — практически идеальное сочетание, эталон «мальчишечьих ужасов». Интересен был и нуаровый «Фарш» Михаила Павлова, хотя впечатление вызывал несколько смазанное: начало сразу заряжало читателя должным настроем, хорош был монстр, но при этом текст казался слишком ровным, будто лишенный кульминации, даже появление чудовища описывалось как-то буднично. Больше удался другой рассказ Михаила «Дом на болоте», убедительно доказавший, что лавкрафтианский стиль успешно приживается и на русской почве. «Сквозь занавес» Тихонова тоже был недурен — история о детдомовце, попавшем на представление в зловещий кукольный театр, получилась жуткой и болезненно-атмосферной, однако слегка сумбурной и туманной.

Словом, первый блин вышел комом, но задатки уже прослеживались. Наверное, две трети рассказов сборника не прошли бы сито отбора в следующие тома ССК. Рядом с ними ССК-2014 кажется юношеским порывом, всего три жемчужины — «Кракен», «10 фунтов» и «Навек исчезнув в бездне под Мессиной», несколько очень хороших рассказов, немало и посредственных, есть и просто плохие. Но даже и жемчужины, за исключением, пожалуй, «Кракена», уступают рассказам тех же авторов из более поздних сборников. Тем не менее, роль ССК-2014 в становлении русского хоррора неоценима, и за одно это она заслуживает аванса.

Каковой ей и оказали читатели. 2000 тиража разлетелись в считанные дни, издательство заказало допечатку, а Михаил Парфенов стал готовить следующий ежегодник — ССК-2015.

(Впоследствии сроки выпуска сдвинулись. Отныне ежегодники выходят до наступления года, обозначенного в названии, так что каждая очередная ССК задает тренды на следующий год. Кто скажет, что ССК-2020, сочащаяся насилием и безнадегой, не оказалась пророческой?)

8. Самая-самая

Отбор в ССК-2015 (в котором автор этих строк участвовал еще не как автор, а как читатель таргет-группы) прошел как по маслу, хоть и не без скандалов, связанных с попытками «обмануть систему». Участников на сей раз набралось порядочное количество, причем среди работ хватало как по-настоящему сильных, так и просто добротных. Хватало и трешака, но куда без этого? К неприятному удивлению авторов и приятному удивлению читателей критерии отбора стали намного строже, поскольку было из чего выбирать, а введенное организаторами право вето окончательно лишило шансов низкокачественные работы. Именно тогда автор этих строк смог окончательно сформулировать список всех болячек русского хоррора, описанных ранее; именно здесь беспощадный читательский взгляд лазерным лучом выжигал их. Жалость к себе, причитания, как страшно жить? Долой! Поток сознания с претензией на эстетство? В топку! Дерьмократы-сотонизды вызывают кровавого Эльцында, а большевики поклоняются мумии Ленина? На свалку истории!

Итогом стал один из лучших сборников серии, который сам Михаил Парфенов называет одним из своих любимых. Если в первой ССК явственно ощущалась разница между новичками и набившими руку постоянными авторами сообщества «Тьма», то в ССК-2015 эта разница практически отсутствовала.

Открывался сборник рассказом Владислава Женевского «Никогда» — историей о ненавидевшем всех и вся садовнике из маленького австрийского городка, который однажды нашел очень необычное растение… В своем творчестве Женевский нередко делал основной упор не столько на сюжет, сколько на ирреальную, зачастую болезненную атмосферу (увы, вероятно, объяснимую тяжелым состоянием здоровья самого автора, которому недолго оставалось быть с нами); ужас в его рассказах так и хотелось охарактеризовать словом «липкий». Здесь к этому добавилась еще и увлекательный сюжет, не вполне обычный монстр и элегантная старомодность. Рассчитанный в первую очередь на подкованного в жанре читателя, он тем не менее наверняка будет интересен и обычному.

Рассказ «Карта памяти заполнена» Елены Щетининой основывался на благодатной почве мистических городских легенд, связанных с фотографиями и видеокамерами. Не слишком пугающий, он, однако, читался влет, оставляя приятное впечатление, а его антагонист(ка) запоминалась надолго.

«Черная церковь» Максима Кабира по факту представляла собой собрание зловещих баек, крутившихся вокруг этой самой церкви. Впечатление от него возникало двойственное: с одной стороны, история только выиграла бы, обладай она более цельным сюжетом, а с другой — жутью от рассказа веяло неподдельной. Как и от «Беспросветных» Дмитрия Тихонова, переносивших читателя в эпоху войны Руси с Золотой Ордой: пережив кровавое сражение, герои сталкивались с ужасом, какого и представить себе не могли… Иначе выглядели «Аттракционы» Татьяны Томах — загадочная и печальная история о людях, поклоняющихся подводным божествам. Несмотря на «лавкрафтовскую» тему, рассказ был абсолютно самобытен и делал акцент не на описания подводных чудищ, а на ощущении тоски и отчаяния человека, в чью милую, уютную жизнь вторглись равнодушные чуждые силы. На что он пойдет ради того, чтобы сделать жизнь прежней, и станет ли она таковой? Любопытно, что история Татьяны по тематике перекликается с вышедшим много позже «Рыбаком» Джона Лэнгана.

Рассказ Олега Кожина «Родительский день» — о парне, поехавшем со своей девушкой и ее родителями на могилку ее бабушки. Хотя сразу становилось ясно, что ничем хорошим визит на кладбище не кончится, особенно в произведении, включенном в сборник «Самая страшная книга», сам рассказ не слишком пугал, и выигрывая скорее за счет бойкого слога и черного юморка. Более жуткими получились «Пиявки» Андрея Тарана — история о неведомом ужасе, который одним дождливым днем явился в умирающую российскую деревушку, где остались одни лишь доживающие свой век старики. Юрий Погуляй, более известный как фантаст, порадовал рассказом «Лето пришло» — «мальчишечьими ужасами» с неожиданным твистом ближе к финалу. Одной из самых пугающих историй в сборнике оказалась «Ферма» Марии Артемьевой — трагедия никому не нужных детей, оказавшихся в буквальном смысле слова рабами на этой самой Ферме, ужасающая своей реалистичностью и финальными выводами. Несколько портили впечатление дежурные шпильки в адрес «загнивающего Запада» — увы, наши отечественные приюты ничем не выигрывают у зарубежных патронажных семей.

Сам организатор движухи выступил с рассказом «Конец пути»: в мире, практически уничтоженном Третьей мировой войной, все выжившие люди превратились в доходяг-каннибалов, сбивающихся в банды и отчаянно выискивающих одиночные жертвы. Однако и в этом жестоком обществе есть место и любви, и подлости, и героизму; сменив рацион, человечество, в сущности, не изменилось само…

«Тишина в дождевой капле» Николая Иванова очаровывала иррациональной жутью. Герой возвращался в родные места, чтобы посмотреть в лицо своим детским страхам.

«Волчья квинта» Галины Евдокимовой восхищала стилизацией под европейскую мистическую новеллу XIX века, переносящую читателя в загадочный мир музыки. Итальянский колорит в рассказе был воссоздан идеально, напоминая «европейские» произведения таких наших классиков, как Валерий Брюсов, Александр Грин и Алексей Толстой; словом, даже обращаясь к «западному» материалу, рассказ не отступал от русских традиций. Кое-кто ругал рассказ за несоответствие жанру, но ценители хорошей прозы остались довольны.

«Книга Скорби» — второй в сборнике рассказ Дмитрия Тихонова — показывала мир, в котором Древние Боги Лавкрафта являются объективной реальностью, в школах вполне официально проходят сокращенную версию «Некрономикона», а отправившись с пацанами на речку, легко наткнуться на дохлого шоггота, сжимающего в осклизлых щупальцах ужасающий оригинал этой книги… Увы, заканчивалась история слишком быстро.

«Встань и иди» Ильи Объедкова обращался к Евангельской истории об изгнании Иисусом Христом бесов из одержимого, тех самых, что назвались Легионом и попросили переместить их в свиней. История начиналась с того, что иудейский пастушок становился невольным свидетелем гибели одержимых бесами свиней… а освободившиеся бесы, не без помощи человеческой, вскоре находили себе новое пристанище. Рассказ отличала мощная энергетика, пронизывающая его с начала и до конца, сюжет несся стремительно, выдергивая читателя из одного ужасающего события, чтобы тотчас погрузить в другое. Правда, до редактуры он являл собой неограненный алмаз, и, возможно, неумение облегчить труд редактора привело к тому, что автор так мало печатался в серии.

«Оставайтесь на связи» Игоря Крома начинается с того, что участковый мент допрашивает подозреваемого по делу об исчезновении девушки. Все просто? Однако автор умудряется удивить — сперва перевернуть все с ног на голову, а потом еще и вывернуть наизнанку! Для тех, кто любит неожиданные повороты сюжета, этот рассказ станет настоящим подарком.

А вот «Отличный способ скрыть убийство» Игоря Кременцова стал подарком для любителей сплаттерпанка — самого настоящего, с мясокровищей и чернушнейшим юмором. Тут всего этого было в избытке — зефирным барышням и за едой читать рассказ категорически не рекомендуется.

«На холме» стал дебютом Дмитрия Мордаса, увы, не шибко плодовитого, но одаренного автора, чье творчество оказалось в тени визуальной новеллы «Зайчик» по одноименному его рассказу. Эта зловещая и атмосферная история супругов, поднявшихся на холм, где обитало некое загадочное зло, стала абсолютным чемпионом голосования.

Завершал сборник рассказ «Навсегда» Александра Матюхина — история немолодого и одинокого мужчины, который однажды получил письмо от своей первой любви, оставшейся в их родном провинциальном городке. Забыв обо всем, герой устремлялся туда, где остались детство и юность, и школа, и маленький видеосалон, где физрук крутил американские фильмы в гнусавых переводах… и жестоко убивали детей. Но даже не сюжет восхищал в рассказе, а неповторимая атмосфера безвозвратно минувшего, понятная даже тем, кто не застал «веселуху» 90-х.

Это не все рассказы из сборника, который можно назвать этапным для жанра ужасов в России, а лишь наиболее полюбившиеся вашему покорному слуге.

ССК-2015 вышла уже тиражом в 3000 экземпляров и разошлась столь же быстро, как и ее предшественница. За ней были ССК-2016, ССК-2017, ССК-2018… Мы не будем далее вдаваться в детали: каждый из этих сборников — настоящий сундук с сокровищами (а еще ядовитыми змеями и медвежьим капканом).

2019… 2020… 2021…

Да будет так и вовеки вечные.

9. Взлеты, падения и потери

Между взлетами неизбежны снижения.

Посредственно расходились антология «Хеллоуин» и роман Виктора Глебова «Фаталист».

Первый, возможно, из-за того, что заявленным темам он соответствовал достаточно вольно. В «Хеллоуине» почти нет рассказов, посвященных этому любимому и ненавидимому в России празднику; сборник задумывался как своего рода «парад нечисти», и это, вероятно, было ошибкой, которую не смогли искупить даже такие отличные рассказы, как «Мост» Парфенова, «Сияние ее глаз» Матюхина и «Ряженый» Тихонова. И все же он далек от совершенства и по уровню ближе к самой первой ССК.

Несмотря на обилие положительных отзывов, не зашел читателю и «Фаталист» Виктора Глебова — мэшап, переделанный из «Героя нашего времени». Тут свою роль наверняка сыграли и пиетет читателя перед русской классикой, и общая усталость от мэшапа.

Другие тематические сборники — снова взлет: «13 ведьм» сделались настоящим бестселлером, «13 монстров», «13 привидений», «13 маньяков» и «Колдовство» разошлись хуже, однако качеством подборки ничуть не уступали. Хорошо пошли и авторские сборники — «Запах» Владислава Женевского, «Зона ужаса» Парфенова М. С., «Чертовы пальцы» Дмитрия Тихонова, «Призраки» Максима Кабира, «Ночной взгляд» Дарьи Бобылёвой, «Восхищение» Александра Матюхина, «Зверинец» Олега Кожина.

Самый, конечно, большой успех ждали «Вьюрки» Дарьи Бобылёвой — роман в рассказах о дачном поселке, который захватила нечистая сила. Иномирные создания, постоянно обитающие рядом с людьми, и в то же время непостижимые, невыразимо чуждые им, и оттого враждебные — тема, красной нитью проходящая через практически все творчество Бобылёвой, а воздушный язык, похожий на старые советские кружева, вкупе с метко подмеченными деталями, убедительностью характеров и своеобразным чувством юмора делают Дарью, вероятно, самой сильной из авторов, публиковавшихся в ССК. Ее проза выходит за рамки сугубо жанровой литературы.

Сокращенная журнальная публикация «Вьюрков» обратила на себя внимание «серьезных» литераторов, а полное издание в серии ССК привлекло и массового читателя. За короткое время роман выдержал несколько переизданий, в том числе и в персональной серии автора.

Неплохо зашел читателю роман Максима Кабира «Скелеты», хотя многие согласны, что Кабир куда сильнее в малой форме.

Из-за личных разногласий покинули ССК-серию Мария Артемьева и Владимир Кузнецов. В лучший мир ушел блистательный Владислав Женевский. Перестали существовать курируемые Артемьевой серии «Темная сторона…» и литературный журнал Redrum. Молчат многие многообещающие авторы, успевшие отметиться всего одним или несколькими рассказами, в том числе и Дмитрий Мордас.

Но на место замолчавшим голосам приходят новые. Юные, но отнюдь не смешные. Они нашептывают жуткие вещи. На месте умерших серий возникают другие. Новейшая называется «HorrorZone», и вышедший в ней роман «Мухи» посрамляет тех, кто считает Кабира мастером исключительно малой формы. Вышедший в той же серии совместный сборник рассказов Кабира и Парфенова «Голоса из подвала» к прочтению тоже всячески рекомендуется.

Наконец, создатели ССК реализовали грандиозный проект — первую в России энциклопедию по мирам Говарда Лавкрафта. Книга стал настоящим хитом благодаря статьям специалистов по наследию гения из Провиденса и потрясающим иллюстрациям Дмитрия Калиниченко, Александра Соломина и оформлению Алексея Провоторова, который не только классный художник, но и писатель такой же. Если вы не читали его «Костяного», немедленно исправьте свою ошибку.

10. А что было дальше?

Набравшись наглости, «Темная волна» забила стрелу ветеранам русского хоррора и фантастики — общими усилиями Михаила Парфенова и Виктора Точинова был организован хоррор-баттл «Чемпионы страха», дабы выяснить, кто больше достоин кошмарить район. В ожесточенной схватке с разгромным счетом победила молодость. Старики сражались достойно (все-таки литературное мастерство оттачивали годами), однако многие «пришли с ножом на перестрелку», предоставив на хоррор-баттл темное («Вымертский тракт» Святослава Логинова) и городское фэнтези («Рыжий пес Иж» Олега Дивова). Не спасла старую гвардию даже помощь Александра Матюхина, который переметнулся на сторону «противника» (не стоит винить Александра в изменничестве: он начинал свой литературный путь еще в начале нулевых, так что формально относится к «старикам»). Вновь подтвердилась элементарная истина: обещал хоррор — даешь хоррор! И молодая шпана задала хоррор — жутчайшие «Вилами по воде» Тихонова, «Сабетхет» Кузнецова и «Причастие» Кабира перевесили творения мэтров.

Итогом состязания стал сборник «Грань безумия. За гранью безумия», но расходился он, увы, так себе, возможно из-за сомнительного оформления, и новой серии не случилось. Однако к приобретению он всячески рекомендуется, ибо не только наглядно показывает, как менялся русхоррор за минувшие десятилетия, но и просто чертовски хорош.

Помимо собственно литературных серий, темная волна славится сетевыми конкурсами, также обеспечивающими ей вливание свежей крови — например, «Чертова дюжина».

Еще одним достижением русского хоррора стало возвращение хоррора заграничного. Именно успех серии ССК позволил запустить серию «Мастера ужасов», в которой выходят самые интересные и притом тщательно отобранные произведения ведущих авторов, а затем и «Легенды хоррора», где печатаются такие динозавры, как Баркер, Страуб и Эйкман. (Аналогичные попытки других издательств запустить собственную хоррор-серию были по-прежнему неуспешны, поскольку издатели по-прежнему ориентировались в подборе произведений на восторженные отзывы критиков, а не собственный вкус.) Спустя многие годы российский читатель познакомился наконец с Томасом Лиготти и Лэрдом Барроном, Натаном Бэллингрудом и Джоном Лэнганом, и лучшими романами Адама Нэвилла, полной трилогией Дэвида Вонга… Я бы продолжил этот список, но нет времени: когда-то ведь надо все это прочесть?

Русский хоррор встал с колен, расправил плечи и вновь чувствует себя молодым. Он по-прежнему рад встречать заморских гостей, но уже без подобострастия; не чужак в родной стране, но милостивый хозяин, готовый померяться силушкой богатырской и длиною рогов. Он, подчас, не слишком эстетичен, да и деликатности в нем порой столько же, сколько в поручике Ржевском. Редакторам порой даже приходится его немного осаживать, когда он теряет берега, угрожая перейти из рейтинга 16+ в 18+, после чего его придется облачить в защитную пленку, чтоб за литрами крови и почти нестерпимым ужасом деточкам не попалась сексуальная сцена.

Но знаете что?

Никакая пленка его уже не удержит.

Кого почитать

Эта статья, господа, лишь беглый обзор внезапно. Как ни старался ваш покорный слуга, перечислить всех заслуживающих того авторов и их произведения оказалось выше его сил.

Темная волна

Серия «Самая страшная книга»:

Ежегодники (ССК-2014 — ССК-2020 и т. д.)

Тематические сборники — «Хеллоуин», «13 маньяков», «13 ведьм», «13 монстров», «13 привидений», «Страшная общага», «Колдовство»…

Авторские сборники — «Запах» Владислава Женевского, «Зона ужаса» М. С. Парфенова, «Чертовы пальцы» Дмитрия Тихонова, «Призраки» Максима Кабира, «Ночной взгляд» Дарьи Бобылёвой

Романы — «Фаталист» Виктора Глебова, «Скелеты» Максима Кабира, «Вьюрки» Дарьи Бобылёвой

Новеллизации — «Рассвет» Олега Кожина, «Пиковая дама» Максима Кабира

Артбуки — «Миры Говарда Филлипса Лавкрафта. Иллюстрированная энциклопедия»

Серия «Темная сторона» Марии Артемьевой.

Виктор Глебов, Николай Романов, сетевой сборник «Месиво» (если у вас крепкий желудок)

Список авторов Темной волны (неполный)

М. С. Парфенов

Владислав Женевский

Мария Артемьева

Александр Подольский

Александр Матюхин

Олег Кожин

Дмитрий Тихонов

Вадим Громов

Максим Кабир (Украина)

Владимир Кузнецов (Украина)

Алексей Жарков

Дмитрий Костюкевич (Белоруссия)

Николай Романов

Илья Пивоваров

Михаил Павлов

Алексей Провоторов (Украина)

Виктор Глебов

Елена Щетинина

Виктория Колыхалова

Ольга Рэйн (Великобритания)

Андрей Сенников

Андрей Миля

Иван Белов

Иван Миронов

Кирилл Малеев

Игорь Кром

Юрий Погуляй

Герман Шендеров (Германия)

Оксана Ветловская

Дарья Бобылёва

Анатолий Уманский — аз же есмь.

Другие авторы

Марина и Сергей Дяченко — повесть «Электрик»

Константин Образцов — трилогия «Красные цепи»

Эдуард Веркин — «Цвет страха», «Шаги за спиной», «Страж водопоя», цикл «Бакс» («Чудовище с улицы Розы», «Час охоты», «Вендиго, демон леса».

Алексей Иванов — «Псоглавцы», «Коммьюнити», «Пищеблок»

Дмитрий Глуховский – «Сумерки», «Пост».

Шимун Врочек, Юрий Некрасов — «Золотая пуля»

Шамиль Идиатуллин: дилогия — «Убыр»

Олег Хасанов, писатель, переводчик и популяризатор русского хоррора за рубежом, составитель международных антологий «Хоррор без границ» и «Из России с ужасами»

Старая классика

Василий Тихов — «Страшные сказки, рассказанные дедом Егором, крестьянином бывшего Чердынского уезда Пермской губернии» — великолепный сборник историй на основе русского деревенского фольклора, переработанных автором. Совершенно не детских.

Владимир Гриньков — «Заглянувший в смерть», «Чертовщина», «Плач палача»

Сергей Белошников — «Ужас приходит в полнолуние»

Кир Булычев — «Наездники»

Виктор Точинов — «Тварь», «Пятиозерье», «Царь живых», «Вечер накануне юбилея Санкт-Петербурга», сборник «Темные игры»

Александр Лидин — «Запах смерти», «Пески смерти».

Александр Щёголев — «Жесть» (по мотивам одноименного фильма), «Как закалялась жесть».

Сергей Кириенко — «Гулы»

Сергей Арно — «Живодерня».

Василий Щепетнёв — цикл «Черная земля».

Иван Сербин, он же Арч Стрентон, он же Джон Беркли, он же Артур Кварри. Да-да, это тот самый парень, который с нуля сочинил отличного «Хищника-3» и блистательно новеллизировал лучшие романы серии «Бестселлеры Голливуда»: новеллизации «Чужие», «Чужой-3», «Попутчик», «Парк Юрского периода», «Кошмар на улице Вязов», самостоятельные романы «Сердце дьявола», «Гилгул», «Собачий рай».

«Восставший из ада» — новеллизации Оларда Диксона для той же серии «Бестселлеры Голливуда». Поскольку Клайв Баркер на тот момент не удосужился написать литературного продолжения, исправлять этот недочет взялся Олард Эльвиль Диксон — вовсе не американец, как могло бы показаться по его имени, не литературный псевдоним отечественного ремесленника, а коренной сибирский шаман, автор множества книг по шаманизму, одной из которых является талмуд с характерным названием «Мистерии мухомора». Одним словом, Олард Диксон — личность намного более колоритная, чем даже сам Баркер, и, выражаясь луркоязом, определенно имеет отношение к веществам. Что несколько сказалось и на его новеллизации. Практикующий сибирский шаман, пишущий новеллизацию культового англо-американского хоррора — такое было возможно только в разухабистые 1990-е. Как ни странно, несмотря на отсутствие редакторской правки, написано весьма пристойно, даром что текст местами пересыпан специфической философией автора и явно писался на основе гнусавого надмозгового перевода с пиратской видеокассеты. К тому же любопытной выглядит привязка вселенной сенобитов к восточной мифологии, в частности — китайской. И в любом случае получилось намного лучше, чем официальное продолжение от самого Баркера.

Андрей Дашков (Украина). Классика! Писал в основном мрачнейшую фантастику с социальным подтекстом, жесткий постапок, антиутопии и темное фэнтези, щедро сдабривая элементами сплаттера, чернухой и вывихом мозга — однако получалось на удивление стильно, хоть и на любителя. Из более-менее чистого хоррора следует отметить сборник рассказов «Мечты сбываются», романы «Умри или исчезни!» и «Бледный всадник, Черный Валет», «Глаз урагана». А вообще Дашков интересен еще и тем, что с поразительной точностью предсказал многие нынешние социальные тенденции.

Борис Левандовский (Украина) — «Бабай».

Игорь Лесев (Украина) — «23».

Илья Масодов. Не то чтобы писал хоррор в чистом виде, но жути более чем достаточно.

Кирилл Алексеев — «Пожиратель мух».

Владимир Сорокин — «Настя» (и даже не пытайтесь доказать, что это не ужасы)

Алексей Биргер — «По ту сторону волков».

Анна Старобинец — повесть «Переходный возраст».

Некоторые рассказы:

Дмитрий Сафонов «Шериф».

Михаил Елизаров — «Мультики», «Библиотекарь», «Pasternak», сборник рассказов «Кубики».

Владимир Данихнов — «Поезд», «Девочка и мертвецы»

Олег Дивов — «Ночной смотрящий».

---

В статье использованы фрагменты материалов, написанных автором для сайтов Posmotre.li и Fantlab.