DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Ливия Луэллин: «Я начала писать после сорока, и у меня есть полжизни опыта, откуда черпаю идеи»

Ливия Луэллин пишет хоррор, темное фэнтези и эротическую прозу. Ее библиография насчитывает десятки рассказов, часть которых объединена в два сборника, удостоенных ряда жанровых премий, номинаций, попаданий в различные почетные списки… DARKER поговорил с Ливией о балансе между творчеством и повседневной работой, жизни на Северо-Западе США и, конечно, Говарде нашем Лавкрафте.

Ливия, мы очень рады возможности познакомиться с вами поближе, и поскольку русскоязычным читателям доступно всего две ваших работы — включая публикуемую в этом номере «Приведите на работу дочерей», — нам хотелось бы получить сразу общее представление о вашем творчестве. Как бы вы сами кратко и емко охарактеризовали свой писательский стиль?

Я бы сказала, что пишу эмоционально мрачный современный хоррор, который стилистически часто перетекает в безумные поэтические видения декадентов и битников.

Вы родились и провели детство в Аляске. Ваш земляк, Лэрд Баррон, рассказывал нам в интервью, что если говорить о гнетущем, то мало что сравнится с Анкориджем. А какие впечатления остались о родном крае у вас? Как думаете, повлияла ли его тоскливость на ваше творчество?

Я прожила в Анкоридже всего несколько лет, так что, если честно, гнетущие (но зачастую величественные) просторы Аляски повлияли на меня не так сильно, как на Лэрда. Когда мне исполнилось три, мои родители переехали в штат Вашингтон, где я прожила до тридцати одного года. Так что и меня, и мое творчество на самом деле сформировал Тихоокеанский Северо-Запад. В Вашингтоне есть не менее впечатляющие горы (Олимпик-Маунтинс) и вулканы (Рейнир, Сент-Хеленс), но там также гораздо больше людей, много больших и малых городов и поселков. Я росла и ходила в школу совсем не в таких условиях, как обычные дети на Аляске, поэтому мои работы отражают эти дома, квартиры и городские пейзажи.

В вашей краткой биографии на сайте указано, что днем вы секретарь, а по ночам — пишете всякие страшные истории. Насколько существенное значение это «ночная» часть занимает в вашей жизни? Что дает вам творчество?

Я бы сказала, то и другое важно одинаково. Я знаю, это звучит ужасно — не придавать большего значения своим творческим устремлениям, но я не могла бы быть писателем, не будь у меня хорошей дневной работы, которая позволяет оплачивать счета. С годами я научилась ценить то и другое в равной степени. Моя работа сложна и увлекательна, она структурирует мою жизнь и придает ей определенный порядок, что стало особенно важным в годы пандемии и те многие месяцы, проведенные в карантине.

А творчество позволяет становиться другим человеком по ночам, пусть и только у меня в голове (мои годы гулянок в ночных клубах и других ночных развлечений давно позади!). Творчество позволяет мне выплескивать эмоции на бумагу, быть животным, быть преступником, быть путешественником, быть всеми теми, кем большинство из нас быть не может, просто работая за свою зарплату. Но дневная работа дает мне дисциплину, контроль и средства на жизнь. Так что важно и то, и другое.

Как же вам удается высыпаться? И удается ли?

Я живу в 175-летнем многоквартирном доме, где много мышей и очень тонкие стены, так что я не высыпаюсь никогда! Но зато я научилась разумно распределять свое время. Я не пишу по много тысяч слов в день — на это просто не хватает времени. Поэтому у меня очень строгий вечерний график: я стараюсь писать около 500 слов каждый вечер, пока рассказ или повесть, над которой я работаю, не будет завершена. Мне нужны недели, а иногда и месяцы, чтобы закончить что-либо таким образом, но я могу работать только так. Пока мне приходится зарабатывать себе на жизнь, я никогда не смогу поставить писательству высший приоритет, поэтому на него всегда будет оставаться лишь несколько часов по ночам.

Почему вы пишете только рассказы и повести? Случайно ли то, что мы пока не видели от вас произведений в крупной форме? Есть ли планы написать что-то объемное в будущем?

Я написала несколько романов, но увы, ни один из них не продался. Я разослала их литературным агентам и издателям, но так и не получила предложений о публикации. Признаюсь, это отвернуло меня от работы над крупными произведениями, хотя я, конечно, когда-нибудь попробую взяться за них снова. Но пока буду придерживаться рассказов и повестей — кажется, они у меня получаются лучше всего.

Существенная часть ваших работ посвящены внутреннему миру женщин, отношениям матерей, дочерей и сестер. Расскажите, насколько реальны ваши персонажи? Насколько много личного опыта вы вкладываете в ваши работы?

Большинство моих персонажей частично или полностью основаны на моей жизни и опыте. И вообще, все мои истории имеют некую реальную основу: либо главная героиня — это версия меня, моей сестры, матери или близкой подруги, либо место действия основано на какой-нибудь локации, где я жила или где бывала. Или же сам сюжет основан на чем-то, что произошло в моей жизни и оставило достаточный эмоциональный след, чтобы мне захотелось об этом написать. Я не из тех авторов, которые могут писать о том, с чем не сталкивались в той или иной степени: я пыталась делать главными героями мужчин, но каждый раз терпела полную неудачу. И ничего страшного! В отличие от многих знакомых авторов, я начала писать только после сорока, так что у меня есть полжизни опыта, откуда черпаю идеи. В этом как раз я хороша, поэтому я не собираюсь себе изменять и буду дальше вкладывать в истории что-нибудь из своей жизни.

Наше интервью публикуется в день рождения Говарда Филлипса Лавкрафта. Вы несомненный ценитель его творчества, это мы отчетливо видим и по вашему рассказу «Приведите на работу дочерей», который также выходит в нашем текущем выпуске, и по ранее переведенной на русский «Сияющей короне радости» (Bright Crown of Joy) из антологии «Дети Лавкрафта». Расскажите свою историю знакомства с Мифами Ктулху. Почему, на ваш взгляд, они оказали на вас такое влияние?

Когда мне было лет девять, с Лавкрафтом меня познакомил очень старый торговец антиквариатом. Это было в моем городе Такома, штат Вашингтон. Он дал мне пять книг в мягкой обложке: четыре научно-фантастические, а пятая — с рассказами Лавкрафта. И я влюбилась в них, потому что почувствовала: Лавкрафт умел описать ужас как форму одиночества и отчуждения, а еще страх маленького человека в огромной космической экосистеме, который был очень близок мне, выросшей в изолированном пригороде крупного промышленного города.

А кто ваш любимый Древний?

Мой любимый Древний — Ктулху, потому что он неведом — он может быть злым или доброжелательным, но в большинстве рассказов он спит и видит сны, поэтому он — сверхъестественная и непостижимая тайна. Перед этим его качеством, по моему мнению, невозможно устоять.

Как думаете, почему Г. Ф. Лавкрафт так популярен сегодня, затмив всех остальных писателей ужасов своего времени?

Я думаю, он так популярен благодаря тому, что создал ряд весьма запоминающихся и совершенно оригинальных историй, которые не были похожи ни на что, что писали в то время. И они настолько оригинальны, что продолжают вдохновлять писателей и читателей до сих пор. Его стиль и политические взгляды, безусловно, устарели, но его монстры и мифология по-прежнему не уступают в актуальности всему, что создается сегодня.

Ливия и писатель Стив Берман на Clarion Writers Workshop.

А каких авторов больше всего цените из современников?

Мои любимые авторы хоррора и темной прозы, вероятно, вам знакомы — это авторы, которых я читаю много лет и которые повлияли на мое творчество сильнее всех: Лэрд Бэррон, Кейтлин Р. Кирнан, Рэмси Кэмпбелл, Джон Лэнган и Джойс Кэрол Оутс. Это очень короткий список, хотя я могла бы с легкостью добавить еще 20–30 авторов, начиная с середины 1800-х годов.

Есть ли у вас любимчики среди собственных рассказов? Какие из них вы больше всего хотели бы видеть переведенными на русский и другие языки?

Не хочу показаться эгоцентричной, но у меня действительно много любимчиков! Но вместо того, чтобы перечислять 20 историй, я лучше расскажу вам, какие рассказы я бы больше всего хотела увидеть переведенными на русский язык. Мою лавкрафтианскую повесть «Ее глубина» — ее действие происходит в той же вселенной, что и «Приведите на работу дочерей», она называется Обсидия; нуарный детектив «Одна такая ночь» (One of These Nights); хорроры «Печь» (Furnace) и «Двигатель желания» (The Engine of Desire), где события разворачиваются в американском пригороде; и эротическую повесть «На окраине Элленсбурга» (At the Edge of Ellensburg) с действием в удаленном кампусе колледжа на Тихоокеанском Северо-Западе.

И если кому-нибудь интересно, мой сборник «Печь» переведен на итальянский, испанский и французский языки и, похоже, в ближайшие год-два может выйти на чешском.

Расскажите, наконец, об истории, которую любезно предоставили для публикации в этом номере. Что следует знать читателю, приступающему к ней?

Действие разворачивается в мифологическом мегаполисе под названием Обсидиан, занимающем почти всю Южную Америку. В этой альтернативной истории мировые корпорации образовали там город-континент после того, как чилийские горнодобывающие компании в конце 1800-х — начале 1900-х годов обнаружили древние археологические памятники — города и спящих существ, вроде тех, что были в «Хребтах безумия». В общем, Обсидия создана, чтобы раскопать эти города и существ, а потом использовать их магию и отправить их огромное технологическое оборудование на дно Южного океана, чтобы поднять Р’льех на поверхность и пробудить Ктулху. Все, что есть в Обсидии, существует ради этой цели, и главные герои этого рассказа — в том числе.

Комментариев: 2 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Аноним 30-08-2021 11:39

    крутое интервью, но режет "в аляске", все же удобнее "на аляске", хотя допускаю, что правильны оба варианты.

    Учитываю...
  • 2 katarina 24-08-2021 13:12

    Хорошее интервью, спасибо!

    Учитываю...