На кухне мышка уронила банку

И трава-афганка кончилась давно…

Детям рок-н-ролла хватит димедрола,

Чтоб погрузиться в сюрреалистичное кино…

Чиж и Со – Колыбельная хиппи

---

«Сны. Эти маленькие ломтики смерти. Как же я их ненавижу» – этой цитатой, приписываемой Эдгару Аллану По, начинается третья часть одной из величайших хоррор-франшиз «Кошмар на улице Вязов». Создатель серии Уэс Крэйвен вернулся к работе над похождениями Фредди Крюгера вместе с исполнительницей главной роли Хэзер Лэнгэнкэмп – в следующий, третий и последний раз, они поработают над седьмым фильмом. Триквел вернул историю из колеи гомосексуальных контекстов и акцента на физическом воплощении в дебри кошмарных сновидений и инфернальной сущности. Собственно, на это намекал и подзаголовок «Воины сновидений».

Как нетрудно догадаться из названия, эпиграфа и вступления, речь сегодня пойдет о сновидениях и сюрреализме в темном кинематографе. Данное направление в искусстве зародилось в начале XX века, а к 20-м годам уже более-менее прочно сформировалось, не забывая, однако, медленно и печально развиваться. Основным понятием сюрреализма является так называемся сюрреальность (что логично до капитанства), которая являет собой совмещение сна и реальности. Выражается сие в использовании аллюзий и парадоксальных сочетаний форм в качестве основного способа реализации.

Само собой, столь размытые границы позволяют всяким элитарным высоколобым и высокомерным эстетам злоупотреблять формой в угоду содержанию, ссылаясь в случае критики на «особое художественное видение» и «сонм глубоких смыслов», но данные арт-хаусные произведения лучше оставить в стороне до лучших времен. Поэтому удивляться отсутствию матерого режиссера Дэвида Линча в подборке не стоит: разбирать его творчество – задача трудоемкая и неблагодарная, а посему нецелесообразная. Вместо этого пройдемся по некоторым, отнюдь не всем, и, возможно даже, не по самым значимым проявлениям сюрреалистического кинохоррора с акцентом на сновидения.

В дебрях подсознания

Само собой, совмещение кинохоррора и тематики снов не может не упереться с самого начала в «Кошмар на улице Вязов». Серия ужастиков, само название которых отсылает к сновидениям, зародилась в 1984 году стараниями классика Уэса Крэйвена. Созданный им образ Фредди Крюгера, мертвого маньяка-убийцы, являющегося подросткам во сне, стал одной из икон темного жанра, узнаваемым даже за его пределами. И дело не только в специфическом внешнем виде, кропотливо создаваемом талантливым сценаристом и режиссером (а также актером Робертом Инглундом), сколько в самой пугающей концепции. Кошмары, так или иначе, снятся всем. Фабула «А что, если умрешь во сне, то умрешь наяву?» сейчас уже не кажется чем-то гениальным, но в середине 80-ых она стала откровением. На смену обыденным слэшерам с неубиваемыми маньяками в масках пришел страх уснуть. И это было революционно.

При этом первое время франшиза не слишком активно использовала фантастические возможности сновидений. В первой части все кошмары происходили максимально реалистично. По этому же пути пошел сиквел, правда, заманив шикарной открывающейся сценой, наглядно демонстрирующей, как именно можно раскрывать сны на экране. Триквел, к созданию которого вернулся «папочка» Уэс, продолжат наращивать градус безумия, заигрывая с осознанными сновидениями и нарушением привычной реальности. Апогея сюрреалистичность кошмаров достигла в шестом фильме с подзаголовком «Фредди мертв» (что, конечно же, оказалось не так): возросшее качество спецэффектов и повсеместная дешевизна оных не могли не сказаться. Вдобавок, создатели немножко позаигрывали с эффектом анаглифного 3D, что должно было добавить остроты ощущениям.

В дальнейшем сны героев редко использовались как основной лейтмотив повествования. Можно вспомнить древний фильм «Ночное проклятие» с громилой Брайаном Томпсоном, известным по роли Шао Кана в сиквеле «Смертельной битвы» или инопланетного убийцы из «Секретных материалов». На ум еще приходят «Сомния» и «Мара. Пожиратель снов», но что первый, что второй фильмы не слишком акцентировали внимание на то, что происходит внутри сна, скорее на самом факте опасности заснуть. Как ни странно, но ближе всех к идеям Крэйвена приблизился Кристофер Нолан: его «Начало», по сути, очень схоже с «Кошмарами» – постоянно нависающая угроза (умрешь во сне – умрешь по-настоящему), некая сюрреалистичность пейзажей и происходящего, неумолимо преследующий призрак, пусть даже порожденный собственным чувством вины.

Но круче всех выступил индусский визионер Тарсем Сингх в 2000 году. Фильм «Клетка» с Дженнифер Лопес рассказывает о буквальном погружении героини в сознание серийного убийцы. С помощью новейших медицинских технологий женщина-психиатр подключается к мозгу находящегося в коме маньяка, чтобы разгадать его секреты. А там творится форменный сюр, заснятый визуально так, что порой хочется аплодировать автору. И что немаловажно – вся эта путаная эстетика сюжетно обусловлена, а не наличествует красивой картинки ради.

Призма розовых очков

Впрочем, было бы несправедливо утверждать, что для погружения в дебри искаженного сюрреалистического мира необходимо погружаться в сон или подсознание. Порой для этого вполне достаточно всего лишь искаженного восприятия обыденной реальности. А достичь искажения можно разными способами, например, просматривая раз за разом загадочную телепередачу «Видеодром», что, собственно, и сделал продюсер Макс Ренн в исполнении Джеймса Вудса в одноименном фильме Дэвида Кроненберга от 1982 года. По мере увлечения Макса титульной программой с ним начинают происходить весьма бредовые события, а сам он потихоньку видоизменяется. Кроненберг, поставивший в дальнейшем классический боди-хоррор «Муху», всегда больше тяготел к метаморфозам тела нежели разума.

Но расширять сознание можно не только при помощи достижений научно-технического прогресса. Шестидесятые в истории ознаменовались как Вьетнамской войной, так и расцветом движения хиппи, уравновешивающего своей философией любви «маленькую, победоносную войну, в которой нельзя победить». А хиппи были матерыми знатоками психоделических веществ (не зря в качестве эпиграфа вынесена «Колыбельная хиппи»). Но различные вещества позволяли не только расслабиться, возлюбить весь мир и увидеть новые краски, но также могли оказывать на разум менее приятное воздействие. Ходят легенды, что ученые в те времена экспериментировали с химическими наркотиками, в частности, с ЛСД, чтобы придать солдатам невероятные запасы бодрости и живучести. Собственно, последствиям одного из таких экспериментов посвящен культовый фильм Эдриана Лайна «Лестница Иакова». Главный герой картины, ветеран Вьетнама Иаков, страдает от усиливающихся галлюцинаций. Ленту ожидал провал в прокате, но культурное влияние она оказала несомненное – создатели «Silent Hill» (о котором чуть позже) называют «Лестницу» одним из главных источников вдохновения. Постепенная потеря героями связи с реальностью, пространства, искажающиеся в жуткие версии, неприятные, отвратительные монстры – корни всех этих фишек «Тихого холма» берут начало у подножия «Лестницы Иакова».

Переиначенный травмированным видением мир есть и в детском канадском сериале «Одиссея», выходящем на экраны в 1992-1994 годах. По сюжету маленький мальчик Джей падает с дерева и впадает в кому. Пока его друзья и родные борются за жизнь пацана, его разум бродит в странном мире, где нет взрослых, а всем заправляет загадочный Брэд из Башни. Чтобы вспомнить, кто он такой, Джею необходимо добраться до этой Башни, но по пути его ждет множество испытаний. Сериал, хоть и детский, но полон местами довольно жутких вещей, не до конца воспринимаемых в юном возрасте в силу непосредственности. Детишки, заселившие мир, наполнили его жутким карго-культом, в котором прослеживаются чуть ли не нацистские порядки.

Мир за гранью

Но не только детишкам открыт путь в пугающе-вычурные иные миры. Взрослые зачастую тоже способны оказаться там. Одним из самых простых способов перенестись в непонятную реальность – воспользоваться устройствами для погружения в виртуальный мир, как это сделали герои «Экзистенции» уже упоминаемого выше Дэвида Кроненберга. Это отнюдь не первая попытка продемонстрировать мощь и ужас искусственной вселенной, но режиссер не был бы собой, если бы пошел простым путем, как авторы «Матрицы» или «Тринадцатого этажа». Вместо вменяемого и последовательного повествования здесь царит легкая атмосфера безумия, при которой грань между реальностью и вымыслом хрупка как снежинки под ногами.

А вот молодой писательнице Цуй Тин-Инь из «Ре-Цикла» удалось попасть в вычурный фантасмагоричный мир самостоятельно. Начались ее странствия по загадочной стране после того, как героиня приступила к написанию своего нового романа – мистический истории о призраках. Персонажи словно сходят с чистых страниц в реальный мир и начинают преследовать Тин-Инь, чтобы заманить в свою обитель. В ходе странствий по землям, будто порожденным нездоровым разумом, героиня постепенно преображается, осознавая свои прошлые грехи и раскаиваясь в них. Визуально «Ре-Цикл» уделывает гений Тарсема Сингха, хотя отдельные моменты цитируют его же «Клетку».

Той же весной 2006 года, только на Западе, а не на Востоке, в кинотеатрах выходит еще один фильм со схожей концепцией. «Сайлент Хилл», проклятый город призраков, обладающий жуткой изнанкой. Именно в этот туманный городок приезжает Роуз со своей приемной дочерью Шерон в надежде найти спасение от мучающих девочку кошмаров. Однако настоящие кошмары начнутся только по приезде. Воля принесенной некогда в жертву Алессы, темного альтер-эго Шерон, превращает Сайлент Хилл в покрытую ржавчиной реинкарнацию ада. Все во имя мести, но свершиться она не может без помощи Роуз – сектанты, сжегшие некогда Алессу заживо, прячутся в единственном недоступном для нее месте. Экранизация Кристофа Ганса получилась без пяти минут эталонным переносом игры на большой экран. Но даже так фильм потерян огромную долю сюрреалистического обаяния японский игрушки. Тем не менее, запала хватило с запасом, чтобы Тихий Холм полюбился не только геймерам, но и киноманам.

***

Киноиндустрия наверняка подарит зрителям еще не один фильм, который так или иначе коснется темы сна. Слишком уж заманчива сама перспектива создать фантасмагоричный мир, не ограниченный физическими законами нашей реальности. Даже в отечественно кинематографе появляются подвижки в данном направлении – относительно свежие «Рассвет» и «Кома» тому доказательство. Да и сюрреализм как явление ни в коем случае нельзя списывать со счетов – данному направлению уже более ста лет, так что вряд ли оно загнется без следа в ближайшие годы. Другое дело, что прибегать к нему будут чаще в арт-хаусных проектах, а не в жанровом хорроре, разве что на стыке.

Но зрителю всегда будет любопытно окунуться в подобное зрелище, навевающее одновременно воспоминания о жутких гипертрофированных кошмарных видениях, и шокирующее невообразимым, казалось бы, внешним видом.

Главное в итоге – проснуться.