Есть особый тип гениев, чей талант обусловлен исключительно психической болезнью, и содержание их работ интересно своей глубинной психопатологией. Большую часть жизни эти гении проводят в страданиях и мучениях, создают мало работ, но каждая из них транслирует зрителю невиданные, неслыханные идеи. Здоровому разуму доступ к этим идеям наглухо закрыт, ибо они находятся в смертельном хаосе бессознательного. Уника Цюрн — одна из лучших таких художников. Ее разум блуждал в полном дыр лабиринте шизофрении, и для нее почти не существовало разницы между реальным миром, фантазией и галлюцинацией. В искусстве художницы реально все, что она демонстрирует. Для многих это страшно.

Травматичный опыт Уники начался с ужаса перед холодной, равнодушной матерью и сексуального насилия со стороны брата. Презрение к нему превратилось во взаимную смертельную вражду. Позже Уника шантажировала убогого братца, вымогая у него все, что ей было нужно. Но только в мире фантазий девочке было комфортно. Каждый вечер перед сном она представляла себе любимых героев и злодеев, то защищающих, то убивающих ее. Уника позволяла издеваться над собой даже друзьям. Она любила боль и страдания.

Будучи взрослой, Уника работала на киностудии — писала сценарии для рекламных роликов. Вышла замуж за очень богатого и статусного человека, родила ему двоих детей, но позже развелась и потеряла опеку над ними. Встречалась с Хансом Беллмером. Они сходились и расходились, делали совместные проекты и никак не могли вычеркнуть друг друга из своей жизни. Их психическая связь была слишком прочной. Беллмер и Уника сильно вдохновляли друг друга в занятиях искусством и оба испытывали чувство агрессии к женскому телу.

Уника писала анаграмматические стихотворения — переставляла буквы в выбранной ею фразе и так получала все новые и новые строчки; занималась автоматическим рисованием — позволяла руке самой выводить линии и узоры без какого-либо контроля над результатом. Выставки проходили успешно, сюрреалисты были в восторге от ее творчества.

Но потом психика Уники повредилась окончательно и необратимо. Первая любовь ее детства — воображаемый образ «жасминового человека» — неожиданно нашел реальное воплощение в художнике Анри Мишо, который был невероятно похож на него внешне. Уника сильно влюбилась в Мишо. Под его руководством она начала принимать мескалин, и «жасминовый человек» стал мерещиться ей повсюду. Воображаемый образ окончательно отождествился с Анри Мишо и стал частью ее психотического мира. Унике чудилось, будто Мишо управляет ее мыслями и действиями на расстоянии, и она следовала его «приказам». Ее госпитализировали в психиатрическую клинику Виттенау. Вернувшись домой в инвалидном кресле, она уничтожила почти все свои рисунки и тексты за 15 лет работы. С тех пор она регулярно попадала в психиатрические учреждения.

Ханс Беллмер — человек, который сделал для Уники очень многое, а теперь был прикован к постели после инсульта, сказал ей, что больше не может нести за нее ответственность. Психика Уники не выдержала, и женщина выпрыгнула из окна. Ей было 54 года.

Некоторые детали своей жизни Уника Цюрн изобразила в книгах «Темная весна» и «Жасминовый человек». Они будут интересны тем, кто хочет понять внутренний мир человека, страдающего шизофренией, его мысли и переживания. Уника написала и другие автобиографические книги, а также сборник анаграмматических стихотворений Hexentexte («Ведьмины тексты»). Большая часть ее прозы была опубликована посмертно. Уника совершенно не заботилась о популярности.

До нас дошло немногое из того, что создала Уника Цюрн. Давайте окунемся в мир бессознательного, нарисованный ею с такой тщательностью.

Это произведение отлично украсило бы обложку любой книги по психиатрии. Идеальное изображение расщепленного разума, расщепленной личности. Разум человека с шизофренией желает вещей противоположных и несовместимых — и не может найти то, что объединило бы их в одно целое, склеило бы разум в единый вектор. Раздираемый несочетаемыми стремлениями, человек с шизофренией тратит все силы, чтобы сложить пазл своей личности, и у него не остается сил на реальный мир и реальную жизнь.

Известен факт, что личность человека состоит из множества субличностей с разными намерениями. Но у человека с шизофренией субличности гораздо сильнее отличаются друг от друга, они более независимы и даже непокорны их носителю. Пазл личности не хочет складываться, потому что они находятся в вечной и непримиримой войне друг с другом, и с этим ничего не поделать. Возможно, по этой причине Уника Цюрн изображала монстров, состоящих из двух и более существ. Так она воспринимала саму себя.

Уника Цюрн не любила свои рисунки и не особенно заботилась о качестве материалов. Она могла рисовать на любой бумаге, на которой было белое пространство. Стал ли хуже этот рисунок оттого, что он изображен на листе нотной бумаги? Нет, не стал. Это вполне в духе сюрреализма — совместить несочетаемые по смыслу объекты в единый образ.

Возможно, вы слышали про дудлинг — современное направление в рисовании, суть которого заключается в покрытии изображенного предмета узором из однородных элементов. Он популярен как медитативное, расслабляющее психику занятие. Как говорится, новое — это хорошо забытое старое. Уника не училась дудлингу на популярных курсах и не платила деньгами за эту технику — только здоровьем. Техника пришла к ней интуитивным путем.

Как вы назовете эти образы, которые рисовала Уника Цюрн? Сложно подобрать точное имя этим существам; сложно даже назвать их существами. Орнамент, покрывающий их, чрезвычайно затейлив, он как бы заменяет собой краску. Масса интересных узоров, фантастическая детализация рисунка — примечательная черта графических произведений художницы. Но плата за ее таланты была слишком велика: Уника всю жизнь мучилась от своего иллюзорного восприятия окружающего мира, от страшных душевных ран, полученных в раннем детстве. Она как будто писала и рисовала только для себя, только чтобы залечить свою душу.

На этих фотографиях Ханса Беллмера позирует Уника Цюрн. Она покорно позволяла себя связывать и размещать в кадре так, как того хотелось Беллмеру. Нити слишком сильно впиваются в тело Уники, но похоже, будто ей это нравится. Она не проявляет каких-либо признаков напряжения. В ее жизни было слишком много боли, и она научилась наслаждаться ею.

Жизнь художницы была хаотичной, но из хаоса художница сотворила красоту. Она не могла выздороветь, но превратила свою болезнь в источник искусства. Если достался лимон, надо делать из него лимонад — это единственный выход.