Британский автор Адам Миллард уже знаком читателям литчасти DARKER, но для широкой публики остается личностью малоизвестной. И это при том, что за его авторством изданы десятки оригинальных и разномастных хоррор-романов, а его рассказы публикуются в антологиях по соседству с работами икон жанра. Разумеется, DARKER вмешался в ситуацию и эксклюзивно пообщался с Адамом.

 

Адам, вы публикуетесь в DARKER уже в третий раз, но, тем не менее, широкая аудитория российских любителей хоррора едва ли с вами знакома. Какие основные факты, по вашему мнению, им следовало бы о вас знать?

Я автор более чем тридцати романов и двухсот рассказов. Мое основное направление — хоррор, хотя я также баловался фэнтези, городским фэнтези, стимпанком и научной фантастикой. Писал даже книжки с картинками для детей. А когда я не пишу, то развлекаюсь съемками малобюджетных хоррор-фильмов с друзьями или стоп-моушен-анимацией в одиночку.

 

Несмотря на то, что вы еще не седовласый старик, у вас уже весьма солидная библиография. Поделитесь секретом: с какого возраста начали писать и сколько времени у вас отнимает роман, рассказ, сценарий?

Писать я начал в тринадцать лет. Я сидел в своей комнате и стучал по старой «Олимпии», печатной машинке, до тех пор, пока мои пальцы не начинали болеть и не покрывались чернилами. Итогом этого становились поистине кошмарные космооперы. Вроде «Звездного пути», только куда менее занимательные. И все-таки что-то я, должно быть, делал как надо, потому что в 2004 году мой первый роман «Только шепотом» (Only in Whispers) опубликовали в ныне закрывшемся издательстве. Продавался он сравнительно неплохо для дебюта, и я думал, что вот оно — я стану известным. Как же я ошибался! Следующая моя книга, «Мертвый Запад» (Dead West) вышла лишь спустя шесть лет — когда рынок успел измениться и в моду вошли электронные книги. Спасибо жене, я стал писать на полный день, что и объясняет, наверное, мой мощный результат последних семи лет.

Продолжительность работы над романом бывает разной. Одни отнимают до трех месяцев, другие могут быть задуманы, написаны и отредактированы в пределах тридцати дней. Большинство рассказов написаны в один присест, хотя бывает и дольше. Я страдаю от биполярного расстройства, из-за чего мне иногда сложно сосредотачиваться на чем-либо. С другой стороны, это помогает мне быть в фокусе. Я скачу вверх-вниз, как йо-йо. Наверное, это и есть мой секрет.

В своем творчестве вы уделяете много внимания теме апокалипсиса — «В объятиях паразитов» и «Ядерная Нота» посвящены именно ей. А если задумываться об этом как о чем-то реальном, каким, по-вашему, может получиться конец света?

Не проходит и дня, чтобы я не задумался о каких-нибудь нелепых сценариях конца света. Один идиот сидит в Белом доме, другой запускает баллистические ракеты над Японией, и безумию не видно конца, несмотря на потуги Денниса Родмана [Американский баскетболист, неоднократно посещавший КНДР и проводивший там встречи с Ким Чен Ыном. — прим. пер.] сгладить ситуацию. Мне кажется, ядерная война — наиболее вероятный вариант на сегодня, хотя я довольно озабочен и мыслью, что сверхсильная солнечная вспышка вернет нас обратно в средневековье. Без Интернета, без телевидения — только бартерная торговля батарейками и водой и заботы о том, где бы поставить палатку на ночь. Как по мне, весело.

 

А какой из описанных вами апокалипсисов самый нелепый и несбыточный?

В романе «Зоонами» (Zoonami) все довольно нелепо, хотя там апокалипсис и не глобальный. События разворачиваются главным образом в прибрежной части городка Кромер. Приливная волна с разъяренными обезьянами, возбужденными пингвинами, крокодилами и тиграми — да, думаю, нелепость в этом присутствует.

Еще у меня есть рассказ «Хикикомори» (Hikikomori), где все люди становятся затворниками и господствующим видом оказываются собаки. Звучит как нечто несбыточное, но достаточно посмотреть на японскую молодежь, которая уходит от социальной активности в изоляцию, и становится понятно, что такой сценарий вполне реален.

А давайте представим, будто грянул классический зомби-апокалипсис в духе «Рассвета мертвецов». Кем вы себя видите в этом случае?

Я достаточно насмотрелся фильмов и сериалов про зомби, чтобы знать, что настоящие злодеи в таких ситуациях — это люди. Зомби только создают фон, и если они медленные, как у Ромеро, а не как в «28 дней спустя», то и не представляют реальной угрозы — главное быть осторожным. Я бы держался подальше от супермаркета, потому что все, кто смотрел «Рассвет мертвецов», уже будут примерять солнечные очки и играть в войнушки. На мой взгляд, лучшее место, чтобы пережить зомби-апокалипсис, это садовый центр. Там есть семена, почва, острые предметы, лопаты, домашнее варенье, различные инструменты. И пока все будут сидеть в супермаркетах, я буду лежать на шезлонге и ждать, когда взойдут мои кабачки.

 

Вы немало потрудились в направлении бизарро-хоррора, которое пока фактически отсутствует в России, поэтому эти работы, на наш взгляд, выглядят особенно необычными. Опишите, пожалуйста, в общих чертах, о чем идет речь в вашем самом безумном произведении в этом жанре.

Бизарро трудно дать определение. Это такая смесь абсурда, сатиры и хоррора. Мне нравится его писать. Самый успешный мой бизарро-роман — «Человеческая Много-Санта» (The Human Santapede) — веселая вещь с отсылкой к «Человеческой многоножке», гротескному боди-хоррору Тома Сикса. Там у меня Санта — жирный придурок, а миссис Клаус танцует на пилоне и имеет фетиш на эльфов. Кто-то сшивает эльфов вместе, задницей ко рту, и пришивает к ним самого Санту. Этот роман точно не выиграет наград, но я здорово повеселился, когда писал его, и те, кто его читал, тоже получили удовольствие. А что еще нужно?

Среди других бизарро-романов — «Молоко» (Milk), в котором вырабатывающий молоко мужчина оказывается ключом к выживанию в апокалиптической дикой среде, «Зоонами» (Zoonami), оммаж к «Акульему торнадо», и «Хомяки в Амстердаме» (Hamsterdamned!), где гигантские хомяки-мутанты опустошают столицу Нидерландов.

Известно ли, как к «Человеческой Много-Санте» отнесся Том Сикс? Получали ли вы какое-либо одобрение идеи написать роман на основе его фильма?

Насколько могу судить, Том не против. Когда книга вышла, новость о ней много ретвитили, в том числе Том и ведущий актер Дитер Лазер. Спустя некоторое время я получил гневное письмо от юротдела Six Entertainment Company с требованием возместить ущерб, выплатить роялти и все такое. Чтобы успокоить их, мне пришлось изменить заднюю сторону обложки книги. К счастью, дальше этого не пошло. Я ничего им не был должен. «Человеческая Много-Санта» — это пародия, а существуют законы, защищающие авторов от оппортунистических производственных компаний. Иными словами, если я захочу что-нибудь спародировать, то могу делать это без всяких вопросов.

 

Какие из своих рассказов вы бы особенно хотели видеть переведенными на другие языки и почему?

Недавно я продал рассказ в антологию Алессандро Манцетти и Джоди Рене Лестер «Красота смерти 2: Смерть от воды» (The Beauty of Death II: Death by Water). Он называется «Ори» (Ori), и речь там идет о роботе, исполняющем последнюю волю своего покойного создателя. Мне кажется, это лучший мой рассказ, и я был бы рад, если бы его перевели на все языки мира.

Состав этой антологии также изумительный — Рэмси Кэмпбелл, Клайв Баркер, Питер Страуб, Адам Нэвилл, Деннис Этчисон и ряд других. Для меня честь оказаться в их числе.

 

Ваши рассказы публиковались в десятках антологий, где соседствовали с работами множества других авторов. Например, в недавней Masters of Horror вы оказались под одной обложкой с такими легендами, как Рэмси Кэмпбелл, Брайан Ламли и Адам Нэвилл. А какие соседства с коллегами по цеху были для вас особенно приятными?

Для меня всегда честь оказаться в одной книге с авторами уровня Рэмси Кэмпбелла и Брайана Ламли. Я читал их еще, когда мне было двенадцать, и вот теперь я рядом с ними. Для меня, что называется, сбывшаяся мечта. Адам Нэвилл — мой хороший друг, поэтому мне всегда приятно с ним соседствовать. Я очень это ценю.

Ваша библиография и так довольно пестрая — вы писали психологический хоррор, сплаттерпанк, зомби-хоррор, постапокалипсис, бизарро, — но остались ли еще какие-либо темы, в которых хотелось бы высказаться?

Я никогда не писал настоящих детективов и собираюсь это исправить в 2018-м. Я прочитал много мрачных триллеров, и, кажется, их рынку просто нет конца. Если литературных агентов, работающих с ужасами, очень мало, то в случае с криминальными триллерами все иначе. Надеюсь, я сумею привлечь интерес хотя бы некоторых из них.

 

А каких тем никогда не коснетесь? Есть ли у вас какие-то табу?

Вещей, о которых я не стал бы писать, не так много, все зависит от того, как о них писать. С тех пор как я стал отцом, мне трудно описывать сцены, где детям причиняется вред или где они становятся жертвами. Но все равно, если сюжет того требует, так тому и быть. Иногда лучше позволить читателю представлять самому, что будет. Не обязательно вдаваться в неприглядные подробности. Но как автор, я считаю, что годится все, границ быть не должно. Ужасы, существующие в реальном мире, много хуже чего-либо, что я могу изложить на бумаге.

Многие из наших читателей пробуют писать хоррор и сами. Мы проводим конкурсы рассказов, в нашем журнале регулярно публикуются дебютанты. А вы как человек, преуспевший в этом, можете дать какие-нибудь советы новичкам?

Упорствовать. Чтобы быть успешным, необходимо упорствовать. Когда ваша почта переполнена отказами и вам уже тяжело писать... упорствуйте. Когда агенты, слишком занятые поисками новых «Сумерек» или «Пятидесяти оттенков дерьма», не замечают вас и ваших рукописей… упорствуйте. Стать писателем совсем несложно, но чтобы им остаться — нужна стойкость. Просто продолжайте писать, отправлять свои работы и верить. Однажды ваша целеустремленность будет вознаграждена.

 

Сентябрьский выпуск DARKER посвящен 70-летию короля ужасов Стивена Кинга. Расскажите о своем отношении к его творчеству, есть любимые произведения? Как они на вас повлияли?

Как по мне, он — само совершенство. Я прочитал каждый роман, повесть, рассказ и статью, которую он когда-либо публиковал. Даже высидел все фильмы и мини-сериалы (включая «Лангольеров», а это требовало немалой выдержки). Лучшая работа Кинга, на мой взгляд, это «Противостояние». Я всегда говорю, что если бы попал на необитаемый остров, то взял бы эту книгу с собой. Впервые я прочитал ее в 1994-м и с тех пор перечитывал дюжину раз. Это безупречный роман о противостоянии Добра и Зла, Света и Тьмы, и когда я отрываюсь от его страниц, у меня на лице всегда светится улыбка.

Насколько вы фанат хоррор-кинематографа? Какие хорроры последнего времени вам особенно понравились?

Я огромный фанат фильмов ужасов. Даже плохих. Из недавних мне очень понравились «Прочь» и «Оно приходит ночью». Также хороша была «Пустота», как и «Сырое» и «Поезд в Пусан».

 

А как вам новый «Оно», о котором сейчас все говорят?

Я думаю, ребята потрудились на славу. Из Билла Скарсгарда получился фантастический Пеннивайз, и несколько молодых актеров показали великолепную игру. Теперь жду не дождусь увидеть, что будет во второй части.

Для публикации в сентябрьском DARKER вы любезно предоставили свой рассказ «Польза для души». Что особенно приятно, этот ваш новый рассказ и до этого не был нигде доступен даже на английском языке. Можете представить его нашей аудитории?

«Польза для души» повествует о молодой девушке по имени Кэрисс, которая работает в доме престарелых. Однажды постояльцы по необъяснимой причине начинают открывать ей свои самые страшные тайны, о которых она и слышать бы не желала. А когда она узнает, что такие тайны есть не только у постояльцев, все быстро скатывается в настоящий кошмар.

 

Что бы вы напоследок пожелали читателям DARKER и хоррор-фанам из России?

Я просто хотел бы поблагодарить DARKER за это интервью и публикацию «Пользы для души». А читателей и российских хоррор-фанов — за интерес ко мне, малоизвестному автору из Великобритании. Надеюсь, вам понравится мой рассказ. Вы классные!

Русская библиография Адама Милларда

«В объятиях паразитов» — DARKER № 11 (56), август 2015

«Ядерная Нота» — DARKER № 12 (69), декабрь 2016

«Польза для души» — DARKER № 9 (78), сентябрь 2017