Хорошо знакомый читателям DARKER’а Николай Романов зарекомендовал себя в среде поклонников русского хоррора как яркий представитель сплаттерпанка, гротеска и экспрессионизма. Ступив на экстремальный творческий путь недавно, в 2017 году, писатель регулярно публиковался в журналах, активно участвовал в литературных конкурсах и к настоящему времени представил на читательский суд порядка трех десятков рассказов. В июне Николай выпустил авторский сборник «В Ад», и это стало поводом для обстоятельной беседы о творчестве и не только.

Николай, наши читатели знают вас прежде всего как мастера экстремальных ужасов. Многие ваши рассказы пронизаны гротеском и экспрессионизмом. Можете ли сформулировать, почему вы выбрали именно эти направления? Сказалось влияние Кафки и Баркера или какие-то ваши личные черты?

Всем привет! Ну, в первую очередь мне нравится этот язык. Создавать причудливые миры, что-то прятать в них, превращать привычное в абстрактное — увлекательно.

Контакт автора с произведением продолжается до тех пор, пока оно не закончено. Позже история уйдет в самостоятельное плавание, а пока мы вместе — пусть это будет невероятное путешествие, погоня за белым кроликом. Да, как и на многих, повлияли и Кафка, и Баркер. Но, в моем случае, их успешно опередили восхитительные книги Рабле, Данте, Свифта. Переживать подобный опыт заново, создавая что-то свое — настоящий восторг.

Гротескные формы позволяют обсудить интересные вещи под необычным углом, иронично взглянуть на серьезное и наоборот; спрятать в текст какую-нибудь тайну (все любят разгадывать тайны!), затронуть внутренние струны. Если говорить о Клайве Баркере, отличный пример — художественный фильм «Полуночный экспресс», снятый по его рассказу. За жуткой и кровавой сплаттер-мясорубкой элегантно скрываются печальные размышления о художнике, поиске себя в искусстве, творческом взлете и превращении в ремесленника. Восхитительная аллегория, рекомендую. Как и творчество Франца Кафки — безупречного мастера тайн.

И сплаттерпанк, и экстрим-хоррор — те же инструменты, способ преобразовать рассказ в нечто особенное, возбудить эмоции. Это острые приправы на литературной кухне. Кому-то по вкусу, кто-то еще не распробовал. Но без основного блюда (хорошей истории) они не работают.

Хм, возбудить эмоции… На какой эффект вы рассчитываете, когда пишете сплаттерпанк? Какой реакции читателя ожидаете?

Сплаттерпанк — хитрый жанр, порождение сатиры. Реакция читателя зависит от демонов и скелетов, которые растревожатся в его сердце.

Обложка сборника микрорассказов (художник Юлия Романова)

Во всех биографических заметках о вас, которые можно найти в интернете, есть немало темных пятен. Но есть и факты, которые упоминаются везде, и, по-видимому, достоверны. Например, о том, что вы вернулись к творчеству после долгого перерыва в 2017 году. Причем сразу к творчеству довольно активному и экстремальному. Расскажите, что и когда вы писали до этого и, главное, что вас побудило вернуться?

Первый раз взялся за перо во времена яркого книжного бума 90-х. Львиную долю свободного времени я проводил на легендарной книжной ярмарке в московском спорткомплексе «Олимпийский». Все новинки фантастической литературы попадали в мои руки и моментально проглатывались. Энергии было много, на свет быстро появились две повести (сильно похожие на «Омен» и фэнтези Майкла Муркока) и сборник психоделических (не знаю, как иначе назвать) рассказов. Напечатал это все микротиражами у знакомых в маленькой типографии и раздал желающим. Еще была повесть-сказка. Отнес в несколько крупных издательств, получил сухие отказы и всего один комментарий от редактора: «Ваша сказка носит слишком фантастический характер». Голод был утолен, я благополучно забросил литературное творчество.

Вернуться побудил один любопытнейший случай. Несколько лет назад я переживал время серьезных перемен. Требовалось осмыслить всякое и выбрать нужный курс. Я бесцельно бродил по городу и зашел в колоритный ресторан в стиле Америки 50-х — красные кожаные диваны, пол в клеточку. В меню — яичница с беконом и бобами. А по стенам — огромные фотографии в рамочках: Элвис, Мэрилин Монро, Бадди Холли. Поднялся на второй этаж, сел под Альфредом Хичкоком и, дождавшись кофе, написал на салфетке: «Что дальше?» Ответ витал где-то совсем рядом, я посмотрел на Хичкока и подумал — а ведь я тоже могу сочинять необыкновенные истории… В это же мгновение портрет с грохотом обрушился на стол и на меня. Честное слово — это чистая правда. Это определенно был знак.

Надо заметить, что Хичкок у меня всегда ассоциировался не с фильмами, а с культовой книжкой «Альфред Хичкок представляет. Садистские истории». Вектор был задан.

Обложка недавнего сборника рассказов (художник Юлия Романова)

Расскажите о вашем свежем сборнике «В Ад» и его концепции. В него вошли как новые рассказы, так и опубликованные ранее, однако между всеми представленными в нем работами («возданиями») прослеживается определенная связь. Как сформировалась эта идея? Рассказы изначально задумывались для сборника?

Многое из сборника «В Ад» публиковалось ранее — в сплаттер-сборнике «Месиво», в журналах DARKER, «Хоррорскоп», Fantomas, «Бесконечная история». Да, они являлись, по сути, самостоятельными рассказами, но были связаны между собой едва заметными элементами. В этом не скрывалась какая-то секретная задумка, просто так было интереснее их создавать. Читатель же, заметив совпадения и общий настрой, мог построить в воображении некую вселенную и найти ответы на большую часть вопросов. А мог и не заметить (что, собственно, и происходило), но это не было принципиально. Идея увлекла, историй стало достаточно много, и я окончательно раскрыл замысел. Так появился сборник «В Ад», на форму воплощения которого косвенно повлияли Альманахи сказок Вильгельма Гауфа. Замечательные сказки, часто перечитываю.

Книга получилась местами малоприятная. В ней много насилия и физиологических подробностей, встречается нецензурная брань и сцены сексуального характера. Говорить подробнее — испортить впечатление будущим читателям. В рассказах по-прежнему остались разные загадочности (и появились новые), но на сей раз я ничего подсказывать не буду.

Вы зачастую склоняетесь к героям, которых трудно поставить в пример человечности и добропорядочности. Чем вам не угодили светлые личности?

Светлые личности, хм. Это же так… скучно?

Некоторые ваши рассказы, особенно экстремальные, весьма поражают широтой воображения. Что, к примеру, послужило источником вдохновения для знаменитого «Мясного танка»?

О, «Мясной танк» появился очень давно. В далеком детстве я коллекционировал старые выпуски сатирического журнала «Крокодил». В киосках спрашивал, где-то в гостях обязательно парочка находилась. Журнал отличался суровыми визуальными посланиями. Среди понятных шуток о молодежи, пьяницах и скучных чиновниках встречались натуральные кошмары: гигантский крокодил насаживал на вилы взяточников и жуликов, невероятные монстры с ракетами вместо зубов вгрызались в планету, кого-то топтали, резали, скалились искаженные лица… За всем этим стоял какой-то загадочный контекст, скрытое от ребенка послание — непонятное и, конечно же, притягательное. Тогда и появились контуры некой машины. Концентрат ненависти из человеческой плоти. Машина была обречена — самоуничтожалась собственной яростью. Вот она и превратилась однажды в Мясной танк. Правда, за это время она сжалась от планетарных масштабов до отдельно взятой личности и не смогла избавиться от очевидных карикатурных черт, но… На мой вкус — вполне удалась. Рассказ звучит из уст психопата, и среди множества комментариев типа: «Насколько безумен автор, придумавший такую мерзость?», особенно красноречивы такие, как: «Ничего особенного, я так каждый день думаю, когда в пробках стою».

Иллюстрация к рассказу «Ужас в Кау-Лите» (художник Юлия Романова)

Очевидно, что за созданием ряда ваших работ, помимо буйства фантазии, стоит и изучение контекста. Например, в «Ужасе в Кау-Лите», где в месте действия легко узнается несезонная Ялта, приводится немало фактов из истории и легенд этого города. Насколько вообще вы, будучи представителем гротеска, которым, в принципе, можно оправдать всевозможные искажения, стремитесь к достоверности?

Рассказчик вымышленных историй — умелый лжец. Читатель знает об этом, и происходит увлекательнейшая игра: сможет ли первый заставить второго поверить? Читатель скрыт от автора, он в тени, и его характер неизвестен. Он может с готовностью поддаться обману, может, напротив, упираться и смотреть критично; диалог может состояться, а может рухнуть. Достоверность — один из важнейших ингредиентов этого диалога. Можно украсить книгу самыми невероятными событиями и образами, создать фантастические миры и характеры, но без необходимых крючков — моментов, где читатель начинает верить! — волшебный обман не произойдет. Достоверность, конечно, важна. Это крепкий фундамент, на котором разыгрывается чудесное представление.

Кстати, события «Ужаса в Кау-Лите» происходят все-таки не совсем в Ялте. Кау-Лита — темное отражение этого чудесного и солнечного города. Ночью по паркам Кау-Литы бродят гигантские котозавры, в прибрежных волнах расставлены ловушки коварных мертвецов, поющие камни вызывают демонов, а боги войны и ужаса скрываются среди местных жителей — есть и такие истории. Надеюсь, когда-нибудь они соберутся во что-то единое, жуткое и интересное.

Преображение не менее разительное, чем у Сайлент-Хилла, превращающегося из обычного в альтернативный! Для тех, кто заинтересовался, подскажите, в каких ваших рассказах можно найти котозавров и вообще почитать о Кау-Лите?

Кау-Литу можно посетить в рассказах «На крючке», «Кошачий Саван» (у него будет продолжение), «В поисках Гармонии», «Потанцуй», «Ступени в море». Есть планы написать крупное произведение про это загадочное место, но сейчас на повестке прогулка в другой город. Долгая и зловещая.

Относитесь ли вы к числу писателей, которые строят четкие планы на будущее? Можете назвать, к примеру, основные творческие цели на ближайшие год-два?

Цели есть, я верю в силу плана. Но раскрывать карты — плохая примета, всё пойдёт не так. Строго между нами — пишу большое приключение. Ужасное, таинственное и про любовь.

Иллюстрация к рассказу «Кошачий Саван» (художник Владимир Григорьев)

Известно, что вы не любите фильмы. Однако есть исключения. И после ваших рассказов порой возникает вопрос: сколько артхауса и Дэвида Линча в вашем творчестве?

Фильмы не очень люблю, хотя почему-то это всегда вызывает скептические усмешки. Раньше смотрел много разного, но сейчас от книг, прогулок, спорта и общения получаю больше радости, чем от двухчасового созерцания экрана. Смотрю что-то редко, только если настойчиво порекомендуют друзья, мнению которых доверяю. Дэвид Линч — редкое исключение. Его произведения неизменно вызывают восторг. Это, наверно, магия. Повторить — даже не пытаюсь.

Более того! Я изо всех сил стараюсь, чтобы Дэвида Линча не было в моем творчестве! Я погружаюсь в его миры, могу путешествовать там день, месяц. Затем возвращаюсь, воспринимая реальность совсем другой. Это чувство глубокое и сильное. Если допустить его в творчество, оно легко сметет все личное, мое. Так что — Линч отдельно, котлеты отдельно.

И да, я знаю, кто на самом деле убил Лору Палмер.

А про артхаус вообще… Невозможно спокойно пройти мимо таких фильмов, как «Тэцуо, железный человек» (реж. Синъя Цукамото) или «Одержимая» (реж. Анджей Жулавский), например. Обязательно нужно что-то забрать. Жаль, что это снял не я.

Иллюстрация к рассказу «Потанцуй» (художник Юлия Романова)

Как человек неконфликтный и неспорщик, вы общаетесь с многими писателями темной и околотемной волны, следите за их творчеством. Чьи произведения и мысли оказали и оказывают на вас большее влияние?

Максим Кабир, Александр Подольский — внимательно и с удовольствием слежу за их творчеством. Ценю мнение и советы, рад общаться с этими удивительными людьми. Дмитрий Костюкевич, Виктор Глебов, Михаил Павлов и многие другие — десятки интереснейших авторов подарили частичку своих мыслей. Андрей Миллер, Олег Хасанов — настоящее открытие, единомышленники, с которыми можно ловить идеи; их интеллектуальную и дружескую поддержку сложно переоценить.

Многие влияют — редакторы, художники, переводчики, чтецы, фанаты и поклонники жанра. Всех не перечислить, но вкладом каждого дорожу. Сердечно признателен читателям, которые активно поддерживают творческий процесс. Благодарят, присылают подарки, стихи, иллюстрации, впечатления — и это тоже все влияет.

Обложка совместного сборника 2018 года (художники Юлия Романова, Виктор Глебов)

«В Ад» — уже второй ваш сборник после совместного с Виктором Глебовым «Месива», который был издан в виде бесплатного цифрового релиза. Эта практика в последнее время набирает обороты, хотя и вызывает споры. А как вы считаете, можно ли публикациями в таком формате нарастить аудиторию? Или в приоритете – поощрить тех, кто уже знаком с вашим творчеством?

Думаю, что можно нарастить одних и поощрить других. Литература — прекрасная форма общения.

Если говорить о бесплатных цифровых релизах вообще… Очевидно, есть аргументы и за, и против. У кого-то обоснованная принципиальная позиция, кто-то смотрит на бурлящий мир перемен и принимает решения в зависимости от ситуации — оба по-своему правы. Вы справедливо заметили — возникают споры. Но я не спорщик.

Не рассматриваете ли вы в будущем возможность опубликовать свою книгу в формате «печати по требованию» посредством издательств вроде «Издательские решения», «Т8» и прочих?

Можно попробовать, почему бы и нет.

Сам автор «Слякоти» в отзыве на «Мясной танк» признался, что не стал бы проверять, что находится у вас в гараже. Откройте же секрет: что там такого можно найти, чем можно удивить?

О, это будет самый скучный ответ. Мой гараж большую часть времени пуст. Я не привязан ни к вещам, ни к месту; комфортно чувствую себя без любых удобств и аксессуаров. Дважды оставлял дорогие сердцу коллекции книг, часто менял место жительства. Ну и… Бросать якоря и оставлять следы — весьма легкомысленно. Вы меня понимаете?

Вполне логично, что ваши рассказы получают отзывы, выражающие, мягко говоря, изумление. Есть у вас подборка особенно сочных цитат из них? Можете напоследок привести примеры, какие вам особенно греют душу (и могли бы красиво закончить интервью)?

Отзывы на жесткие истории поступают часто. Кто-то в восторге, кто-то шокирован; просят еще или плюются и ставят диагнозы. Угрожали увечьями и забвением. Экспрессия читателей очень важна для автора — это единственное, ради чего стоит творить.

А самый любимый комментарий, пожалуй, оставил читатель под волной негодования в адрес «Мясного танка» и подписавшийся именем «A. П. Чexoв»: «Мне рассказ понравился!»

Паблик автора во ВКонтакте — «Николай Романов. Зла на тебя не хватает»

Сборник «В Ад» — скачать

В интервью использованы вопросы Дмитрия Костюкевича.