Домовой

Россия, 2023

Жанр: ужасы, фэнтези

Режиссер: Андрей Загидуллин

Сценарий: Иван Елисеев

В ролях: Василиса Немцова, Олег Чугунов, Виталий Кищенко, Наталия Вдовина, Роза Хайруллина, Георгий Тополага и другие

Похожие произведения:

• «Стеклянный дом» (2001)
• «Яга. Кошмар черного леса» (2020)
• «Ледяной демон» (2021)

В чем основная проблема при написании рецензий на русский хоррор (для фаната жанра, конечно)? В том, что его хочется хвалить. За его успех болеешь. Особенно когда кинематографисты заигрывают с темами исконно славянской хтони, как это делает «Домовой». Но чем больше минут от начала отсчитывает неумолимый таймер хронометража, тем больнее разбивается о реальность изначальный позитивный настрой. На самом деле, свежий хоррор с претензией на фольклорные мотивы идеально справляется с одной неприглядной задачей – служить пособием для разбора ошибок сценариста-дебютанта.

Начинается фильм с невнятного исторического экскурса, где посконно-крестьянское семейство перебирается в новый дом, кидает угольки в очаг, а на стене появляется жу-у-уткая тень. По-видимому, авторы считают ее достаточно страшной, чтобы на следующие 25 минут забыть о том, что фильм должен пугать. Ошибка номер 1 – необязательный и бесполезный пролог, в котором хороша только музыка Алексея Айги.

Действие переносится в наши дни, где герои, Варя и Арсений, живут с бабушкой в доме из пролога. Судя по хватанию за сердце и надсадному кашлю, старушке осталось недолго – от силы минуты 3 экранного времени. Заодно зритель узнает, что Россия – очень технологически продвинутая страна. Ну или авторы никогда не были в родных деревнях. Иначе объяснить наличие 4G-покрытия (судя по тому, с какой увлеченностью Арсений скролит телефон) у дома на отшибе у каких-то топей очень сложно. Прогноз оказался верным – бабушка умирает, завещав внучатам держаться друг друга. Магией монтажа зритель перемещается в детдом, где некая пара средних лет уже хочет детей усыновить. Почему «некая»? Ошибка номер 2 – желательно потрудиться и представить героев. Хоть в сцене общения с заведующей детдома, хоть вставить эпизод знакомства с детьми, где взрослые скажут банальное, но необходимое «Нас зовут так-то и так-то, теперь мы будем жить вместе».

Но нет – зрителя уже закидывают в машину, а приемные родители везут Варю и Арсения в свой шикарный особняк. Старший брат (материально-ориентированный) в восторге, а вот простая русская баба девочка Варя чувствует себя неуютно в новом холодном доме. Поэтому детишки крадутся ночью к камину и высыпают в него угли, привезенные из бабушкиного дома. Зритель секунд 30 наблюдает за пустым очагом – и вознаграждается за терпение загоревшейся деревяшкой. После чего, видимо, падает с места и закрывает глаза ладошками от ужаса. Ошибка номер 3 – при хронометраже в полтора часа и полном неумении представлять и раскрывать персонажей, играть в slow-burn-хоррор бесполезно и контрпродуктивно.

Словно опомнившись, создатели начинают нагнетать. Тут и шкафы сами открываются, и скримеры на пустом месте возникают, и мачеха крипово крадется в комнату дочки и неуклюже гладит ее по одеялку. Зритель в недоумении – он должен чуять неладное от этой ненатуральности или в дело вступила привычная для отечественного кино деревянная актерская игра? Как показывает практика – второе. В какой-то момент Варя шепотом задает брату вопрос: «Как думаешь, а почему они нас взяли?» Такое ощущение, что сценарист как-то посмотрел проходной триллер «Стеклянный дом» (2001) и то ли решил, что сможет лучше обыграть тамошний зачин, то ли просто просмотр стерся из его памяти, и сюжет «странная пара из хай-тек-особняка усыновляет брата и сестру» показался оригинальной идеей.

Поэтому вскоре по дому начинает шляться домовой, смахивающий на бомжеватого Роба Зомби (в смысле, еще более бомжеватого, чем обычный образ Роба Зомби). Мачеха вызывает на помощь безымянную старую ведьму (аудитория же помнит, что у сценариста проблемы с представлением персонажей), которая пытается Кузю-переростка изгнать. Никаких вопросов ни у кого, кроме Вари это все не вызывает. Стремная короткостриженая тетка бегает по дому с факелом и заклинает ружье для отстрела нечисти? Один раз живем!

Другими словами, все герои фильма – что взрослые, что дети – ведут себя не как живые люди со своими характерами, убеждениями и мотивами, а как болванчики, существующие лишь для того, чтобы выполнять волю сценариста. Ошибка номер какая-то – диалоги в фильме не должны полностью копировать повседневную речь, но обязаны хотя бы немного смахивать на слова, которые может в здравом уме сказать реальный человек.

Изгнание домового – еще один пример бездарно реализованной задумки. На протяжении энного количества времени зритель наблюдает – внимание – театр теней! Короткостриженая тетка с факелом (которую, возможно, все-таки мимоходом как-то шепотом поименовали в одном из диалогов) напряженно стоит на фоне стены, а ее тень, по лучшим заветам «Дракулы» (причем, увы, скорее в версии Мела Брукса), начинает драться с тенью бомжеватого Роба Зомби. Актеров, кстати, в это время обдувают из переносного вентилятора, отчего их волосы легонько колышутся на ветру. Ну, создатели, видимо, посмотрели несколько фильмов про экзорцизмы и знают, что персонажей в ответственный момент должно что-то обдувать!

Далее следует сюжетный твист. Вернее, это сценаристу чудится, что он сочинил твист, так как сценарный ход считывается сразу же с момента представления приемных родителей. Финальная разборка с нечистью, естественно, возвращает героев (и зрителя) в деревенский дом на отшибе, где барабашка вообще включает режим «Один дома», но даже это уже не радует. После чего следует еще один «вот это поворот!», проспойлеренный, правда, постером. А под занавес зрителя ждет неуклюжая постановка «Годзиллы против Конга» в исполнении сельского ДК.

Остается только задаться финальным вопросом – а какой смысл вкладывали авторы в этот фильм? Если, конечно, вообще вкладывали. Ну, то есть в «Домовом» навертели столько всего, ничего толком не объяснив, что создается стойкое ощущение – автор сценария забыл один из главных постулатов создания истории: «Ты можешь не объяснять на экране все происходящее, но как минимум у тебя в голове должна быть четкая и логичная картина». Но ее нет. В мире сценариста «Домового» одновременно действуют и славянские домовые, и вполне христианские рогатые черти, которые по какой-то непонятной причине противостоят друг другу. Другими словами, в финале одна нечисть (условно добрая) дерется с другой (безусловно злой). В конце девочка еще и икону на пепелище находит. То есть домовой у нас дух не славянский, а вообще православный, оказывается. Ошибка номер… Да этот фильм одна сплошная гигантская ошибка длиной в полтора с лишним часа.

Все познается в сравнении. Например, принято ругать Святослава Подгаевского. Причем, если уж на то пошло, зачастую заслуженно. Но проблема в том, что Подгаевский действительно разбирается в теории и практике кинохоррора. Темп и структура повествования, механика выстраивания страшных сцен – в любом его фильме и сериале есть эти элементы. Дальше все упирается опять в актеров и сценарии, но техническая сторона его работ всегда на уровне рынка и не уступает условным продюсерским проектам Джейсона Блума. Да что уж там, даже в откровенно плохом отечественном закосе под «Ведьму из Блэр» (1999), фильме «Вдова» (2020) Ивана Минина, была одна отлично снятая и реально страшная сцена. Всего одна. Но была. Создатели «Домового» же неспособны ни скример нормально подать, ни мизансцену выстроить, ни заставить актеров изобразить хоть какие-то чувства и эмоции. Да чего уж там – авторы не могут даже определиться, в какое время года происходит действие фильма. После этого уже как-то не хочется придираться к болтовке, которая перезаряжается со звуком помпового ружья, или сцене, где один из героев, облитый с ног до головы бензином, спокойно выбегает из дома, объятого пламенем. Видимо, это какое-то особое, правильное, славянское пламя. Или огнеупорная сюжетная броня. Кстати, раз уж про огонь вспомнилось, напомните, где традиционно обитают черти? В пекле. С языками пламени и, кхм, довольно высокой температурой. И вот зная этот факт, ни у кого из создателей этого фильма не возникло вопросиков к финальному способу избавления от аццкого сотоны? Нет? Ну, как бы ожидаемо...

Другими словами, из хорошего в «Домовом» только базовая идея хоррора о славянской нечисти да музыка Алексея Айги. Режиссерская работа, сценарий, монтаж, актерская игра – все остальные элементы откровенно плохи. Хотелось бы ошибиться и предположить, что авторы хотя бы хотели как лучше, но, в силу недостатка опыта, «не шмогли». Вот только куда вероятнее просто «отбывание номера», когда сценарист быстренько, на коленке, набрасывает сценарий на заданную тему, режиссер так же, не напрягаясь, его снимает, актеры, не задумываясь и не пытаясь играть, просто начитывают выданный им текст – и все расходятся по домам, ненапряжно отработав гонорары. По крайней мере, именно такое ощущение остается после просмотра «Домового». И чем больше подобных поделок выбрасывается на рынок, тем прочнее в сознании аудитории впечатывается стигма «в России не умеют снимать хорроры». Хвалить такое просто по принципу «зато попытались снять что-то свое»? Увольте!

P. S. И да, если зритель досидит до середины титров, то подтвердит догадку, что короткостриженую ведьму звали Рада, а погибшую дочку приемных родителей – Ада. Рада и Ада. Человек, который это писал, вообще в курсе про традицию НЕ НАЗЫВАТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ ОДНОЗВУЧНЫМИ ИМЕНАМИ?! Ошибка номер… Где «Киногрехи», когда они так нужны?!