В серии «Самая страшная книга» пополнение — книга Ивана Белова «Заступа: Все оттенки падали». Полюбившийся многим цикл рассказов о странствиях вурдалака Руха Бучилы по альтернативной Новгородской республике обретает новое воплощение и, по словам автора, только набирает обороты. Об эволюции образа Заступы, изучении исторических и фольклорных источников и, конечно, о дальнейших планах Иван рассказал в интервью.

Главного героя «Заступы» Руха Бучилу с кем только не сравнивали — с Геральтом, Джебидайей Мерсером, Дином Винчестером и другими борцами с нечистью. Расскажите, как возник этот персонаж? Были ли источники вдохновения, без которых он получился бы не таким, каким мы его знаем?

Я отчетливо помню рождение Руха Бучилы. На дворе стоял жаркий июнь 2017-го, и мне в руки попала книга малоизвестного македонского писателя Славко Яневского «Миракли». Сложная, пронзительная, очень красивая, задевающая нужные струнки в душе. С главным героем — одиноким и несчастным вампиром, обретающимся в развалинах старого замка. Беззубым, неопасным, терзаемым сомнениями и неуверенным в себе. И этот образ, разительно отличающийся от образа вампира, созданного современной культурой, послужил вдохновением. «Легионы святого Адафониса» (первая часть цикла «Миракли») стали спусковым крючком. Случайно увидел отзыв на Яневского, случайно решил прочитать, случайно не бросил после первой пары страниц. Череда случайностей, и появился Рух Бучила, правая рука Бога, левая рука Сатаны. За один вечер были написаны «Полста жен», и из коротенького, особо ничем не примечательного рассказа вдруг получился «Заступа», сплав темного фэнтези, нуара и вестерна. И никто тогда не знал, куда это все приведет…

Сам же Рух — это сплетение моих любимых и очень близких по духу героев: Эша из старенькой франшизы «Зловещие мертвецы» и Хеллбоя. Именно у этой великолепной парочки Бучила почерпнул неоднозначность, цинизм, черный юмор и жизненные ценности. С Геральтом, Мерсером и Винчестером у Бучилы вообще ничего общего нет, кроме архетипа одинокого охотника на чудовищ, впервые появившегося еще в шумерской мифологии. Единственное, Сапковским навеяна сама структура книги в виде сборника рассказов с прицелом на дальнейшую крупную форму. Хотя, боюсь, он и в этом не первый был.

На каком этапе вы увидели потенциал Руха Бучилы и поняли, что ему суждено стать главным героем целого цикла?

Изначально никакого потенциала я вообще не видел. Просто загорелся идеей злоключений странноватого вурдалака в антураже фэнтезийной Новгородской республики. Планировал написать пару рассказов и на этом остановиться. Сама идея любых циклов всегда пугала меня. Но судьба решила иначе. Второй рассказ, «Ванькина любовь», прошел отбор в антологию «Самая страшная книга» и появился в печати, а немного погодя в почту постучался незнакомый мне человек, и звали его Руслан Покровский. «Ванькина любовь» вышла в озвучке на ютуб-канале «Истории от ворона» и неожиданно для меня собрала кучу просмотров и положительных комментариев. И самое главное, множество людей требовало продолжения приключений скромного вурдалака из села Нелюдово, что ютится на Мсте-реке, посреди населенных нечистью и чудовищами черных лесов. Вот тогда пришло осознание, что «Заступа» — это нечто большее, чем пара проходных рассказов. Именно поэтому я по праву считаю Руслана Покровского вторым создателем Руха Бучилы.

//www.youtube.com/watch?v=tBwue4wbF7E

Рух Бучила — настоящий антигерой, личность крайне противоречивая. И тем не менее ему удалось расположить к себе множество ваших читателей. А что, по-вашему, оказалось самым сложным в создании этого персонажа?

Сложностей, на удивление, не было никаких. Вообще. Рух будто всегда был где-то рядом и терпеливо ждал своего часа, чтобы объявиться во всей красоте. На самом деле, это уникальный случай в моей писательской практике. Персонаж сразу, с первой пометки ручкой в заветной тетрадке, родился цельным, выпуклым, со своим характером, историей и философией. Бучила получился каким-то простым, близким и родным и этим, наверное, располагает читателя. Он не королевских кровей, не супергерой с читерскими сверхспособностями и не великий воин, повергающий толпы врагов взмахом меча. Он грешен и не скрывает того, бывает трусоват, малодушен и способен на самые мерзкие поступки. В то же время он не ноет, не распускает сопли, способен сострадать и хранит в мертвом сердце частичку добра, которая, словно якорь, удерживает его от падения в бездну. Бучила сутью своей обычный человек и оттого притягателен. И мне хочется думать, что каждый читатель находит в Рухе частичку себя.

Самое интересное, у меня бывали жаркие споры с читателями, когда я говорил, что Рух маньяк, коллекционирующий тела убитых женщин, и должен вызывать лишь всяческое отвращение. На что мне доказывали, что он хороший и классный. Прямо идеальный мужик. Со странностями, конечно, но кто без греха, тот пускай первым бросит камень… В конце такого спора я всякий раз соглашаюсь. Потому что сам знаю, что он классный.

Ваш коллега Алексей Провоторов, автор «Костяного», признался, что для него всегда первичны события и только потом к ним подвязывается фэнтезийный сеттинг. А как с этим у вас — с чего начинаются ваши истории?

Соглашусь с Алексеем. Для меня всегда первичны герои и сюжет, а сеттинг — лишь декорация для разыгрывающейся трагедии. Нечто второстепенное и зачастую набросанное крупными, грубоватыми мазками. Можно заморочиться, досконально прописать мир, населить его уникальными расами, выдумать новые законы физики, добавить два Солнца и четыре Луны, но кому это будет нужно, если сюжет невыносимо скучен, а герои куски картона? И наоборот, читатель всегда простит некую непрописанность мира при условии хорошего сюжета и ярких героев.

Но от того, что сеттинг подчас уходит на второй план, временами возникают серьезные проблемы. Изначально, когда цикл и вовсе не предполагался, я мало задумывался о мире Бучилы и писал как бог на душу положит. И когда все завертелось, вдруг выяснилось, что сеттинг проработан не так чтобы глубоко и зияет громадными логическими дырами, которые приходится всячески штопать, и работе этой не видно конца. Отсюда вывод простой: в тексте все же нужно стремиться к гармонии, насколько это возможно. Но это уже высший пилотаж. Даже с ходу не назову автора, добившегося подобного результата. Ну разве что Джордж Мартин с тремя первыми томами «Песни Льда и Пламени». А, ну еще две первые книги бесконечного цикла «Сварог» Александра Бушкова. Там вообще все идеально, на мой вкус.

Сборник Ивана Белова «Заступа: Все оттенки падали» серии «Самая страшная книга»

Действие «Заступы» происходит в мире хоть и альтернативном, но обладающем чертами вполне реальных мест и времен. Насколько глубоко вам приходилось вникать в исторические сведения о Новгородчине, чтобы изобразить ее фэнтезийное воплощение?

История Новгородской республики известна мне достаточно хорошо, и как место действия она выбрана не случайно. Я всегда представлял новгородский край мистическим и таинственным, пронизанным особенной, жутковатой атмосферой. Дремучие леса, могильники исчезнувших народов, бескрайние, затянутые ряской болота и древние города, видевшие приход Рюрика и первых славян. Земля, густо пропитанная легендами и преданиями ушедших времен. И Рух Бучила вписался туда идеально. Ну мне так кажется. Как выдастся свободное время, обязательно приеду в Новгород, выберусь в самую жуткую глухомань, сяду на берегу величественной Мсты, разведу костер и буду долго смотреть на воду и на огонь, наслаждаясь покоем и тишиной…

Вообще, изначально «Заступа» планировался чисто историческим фэнтези, привязанным к правлению Ивана Грозного. Опричнина, Ливонская война, покорение Сибири Ермаком, усмирение вольного Новгорода и прочие прелести. Этой линии я придерживался до «Ночи вкуса крови», а потом понял, что сам себя загнал в слишком жесткие рамки, ограничивающие фантазию. И тогда было принято решение эти рамки сломать. В тот момент «Заступа» из реалистичного исторического фэнтези переместился в альтернативную вселенную, где история пошла по совершенно иному пути. Появилась «Пагуба», загадочный катаклизм, изменивший мир, но в то же время оставивший его узнаваемым. И, как показало время, это было правильное решение, времена нынче сложные, и все острые моменты (политика, история, РПЦ) можно обходить, ссылаясь на выдуманную вселенную. Очень удобно.

И меня, кстати, весьма забавит, когда в комментариях недовольные читатели пишут, что Белов не знает историю, дескать в Новгородской республике не было дворян, полиции, погон у военных и всего такого прочего. Вурдалаки, лешие и магия вопросов не вызывают.

Узнали ли в процессе что-нибудь неожиданное для себя о том времени?

История — штука увлекательная и поучительная, а чем глубже копаешь, тем интересней. Например, бытует мнение, что реальная Новгородская республика — это чуть ли не эльфийское государство с демократией, свободой, процветанием, луна-парками, блек-джеком и куртизанками. Этакий антипод темному, сиволапому и дремучему Московскому царству. Некий другой путь для России, поворот к Западу за сотни лет до Петра. На самом же деле средневековый Новгород — это олигархическая республика, в которой власть была сосредоточена в руках богатейших купцов, а вече служило лишь красивой ширмой. Новгород — это хищнический промысел пушнины и полное отсутствие каких-либо собственных производств. Сырьевая экономика в чистом виде. Да-да, с тех пор мало что изменилось. Новгород — это вся торговля в руках Ганзейского союза, извлекающего громадные прибыли. Новгород — это вечный голод и зависимость от хлебных поставок. Новгород — это банды ушкуйников, пиратствующих на торговых путях, уходящих за добычей в богатые земли Золотой Орды, и по пути без всякой жалости предающих огню и мечу русские города. И новгородская власть, разводящая руками, дескать: «Это они сами, мы ни при чем». И истина за всем этим скрывается только одна — нет святых, нет злодеев, есть большие цели, для достижения которых целые народы кидаются в топку истории. И от этого никуда не уйти.

Ну и само изучение русских летописей приводит к весьма неожиданным результатам. Так, например, в новгородской летописи читаем: «В лето 7090. Поставиша город Земляной в Новгороде. Того же лета изыдоша коркодили лютые звери из реки и путь затвориша, людей много поядоша, и ужасошася людие и молиша Бога по всей земле; и паки спряташася, а иных избиша. Того же году преставися царевич Иван Иванович в Слободе, декабря в 14 день».

Сам по себе уже перспективный сюжетец, не правда ли? Столько вопросов и никаких ответов… Что за коркодилы такие, откуда появились, куда ушли? Как я уже говорил, Новгород — мистическая земля, до сих пор хранящая множество загадок и тайн.

Помимо исторических источников, в ваших работах ощущается влияние славянской мифологии. А остались ли в ней сущности или сюжеты, которые вы могли бы назвать незаслуженно забытыми современными авторами хоррора и темного фэнтези?

Сущности и сюжеты не просто остались. Им несть числа. Славянская мифология удивительно богата и разнообразна, но до сих пор крайне мало использована в кино и литературе. Причем совершенно незаслуженно. Захвачен самый крохотный краешек: Баба-яга, Кощей, Змей-Горыныч, черти, домовые. Но стоит открыть труды Максимова, Зеленина, Афанасьева, Проппа, Аничкова, Даля и сотни других этнографов, и перед вами распахнется жуткая, хтоническая, черная бездна: кровожадные ожившие мертвецы; русалки, беременеющие от людей и разрывающие собственных детей при рождении; смертные колыбельные, когда ребенку желают самой страшной погибели; перепекание младенцев; черные колдуны, несущие погибель и мор; бесы, прикидывающиеся умершими ребятишками и тянущие жизнь из обезумевших от горя матерей; проклятые родителями несчастные души, вынужденные вечно скитаться между миром мертвых и миром живых; чернокнижники, с которых после смерти черти сдирают кожу, съедают мясо, поочередно надевают снятую шкуру и неистово пляшут. И это только вершина айсберга. Чем дальше, тем беспросветнее и страшней. Тем удивительней, что чаще всего в глазах обывателя славянский фольклор — это нечто легкое, малоопасное и смешное. Тут даже не надо далеко ходить за примерами, достаточно посмотреть, что у нас снимают с опорой на мифологию. В девяноста процентах случаев это комедии. И от этого становится грустно. Ведь этнографическая база для славянского хоррора и темного фэнтези гигантская. И самое главное, эти жанры крайне востребованы читателем и зрителем, как бы кому не казалось. Бери, пользуйся, творчески перерабатывай, колодец неиссякаем.

В переиздание «Заступы», помимо рассказов, войдут дополнительные сведения о мире, где происходит их действие. Расскажите, что будет содержать этот лор и чем он сможет заинтересовать читателей, которые познакомились с Рухом Бучилой благодаря прежним публикациям.

Описание мира, без всяких сомнений, должно быть интересно всем любителям Руха Бучилы. Мир этот настолько сложен и огромен, что в почти 100 печатных страниц удалось вместить лишь малую часть того, что хочется рассказать. Хоть отдельную книгу выпускай. В лоре будет краткая история, хронология, география, подробности про магию, основные государства и, конечно, Пагубу. Вся информация стилизована под тексты XVII века от самых разных авторов: ученых, путешественников и дипломатов и пестрит нестыковками, слухами, неточностями и взаимоисключающими параграфами. Все для создания аутентичной атмосферы.

Кроме этого, добавлен отрывок из летописи, открывающий апокалиптичные картины гибели Киева в самом начале Пагубы. Мини-рассказ, трагические страницы, написанные безвестным монахом, очевидцем тех страшных событий. Ужас и неопределенность, героизм и предательство, надежда и обреченность, потеря и обретение веры в окруженной демонами древней столице.

«Заступу» называют и сборником рассказов, и романом в рассказах. Как бы сами определили его формат — это больше целое или составное произведение?

Для меня «Заступа» — это сборник повестей и рассказов без привязки ко времени, объединенных лишь местом действия и главным героем. Все тексты, кроме «Полста жен Руха Бучилы» и «Ванькиной любви», никак не связаны между собой, и читать их можно в любой последовательности. «Заступа» — это скорее неимоверно длинное предисловие, первое знакомство со страшным, но милым вурдалаком, его друзьями, соседями и многочисленными врагами. Знакомство с краешком огромного мира, его законами и правилами. Преддверие большой игры, в которой только начинается расстановка фигур.

Итак, вы анонсировали вторую книгу о Рухе Бучиле. Чего от нее ждать читателю?

Читателю ждать новых сюжетов, новых героев, новых впечатлений и переживаний. На мой вкус, тексты, собранные во второй книге, сильнее, чем в первой. Более сложные, более темные, более мрачные. Полнее раскрывающие героя и окружающий мир, потихонечку подталкивающие Руха выбраться из ставшего тесным Нелюдово. «Пламень ярый» расскажет о древнем, всепоглощающем зле и о том, как люди добровольно отдаются ему, «Чернее черного» приоткроет тайну происхождения Руха, «Чуть светлей» покажет предновогодний столичный Новгород, с противостоянием черного колдовства и уличных банд, «Уйти и вернуться» забросит в зимний, промороженный, полный опасностей лес, «Ничего человеческого» окунет в кошмарные будни крестьянской войны. В русский бунт, бессмысленный и беспощадный. С бесчисленными ненужными смертями, морем пролитой крови и крохотным лучиком надежды в самом конце.

Сборник Ивана Белова «Заступа» серии «Дети Великого Шторма»

Но на этом его история не закончится? Каковы ваши дальнейшие планы относительно этого цикла?

Планов, как водится, громадье. Поначалу подбешивало, что стал заложником единственного героя и все прочее мое творчество отодвинулось куда-то на десятый план. Но сейчас уже смирился, притерпелся, обвык и понял, что «Заступа» — уникальный шанс из цикла развлекательных рассказов и повестей взрастить нечто большое и серьезное. Аппетит приходит во время еды. Хочется масштабного эпического темного фэнтези со столкновением космических, поистине лавкрафтовских сил. Сейчас как раз заканчиваю первый роман во вселенной «Заступы». Рух давно перерос короткую форму и скромную роль деревенского детектива. Пора двигаться вперед. В дальнейшем все это должно вылиться в еще четыре полновесных романа с глобальным сюжетом, войной, интригами и тайнами, среди которых прежние проблемы нашего вурдалака покажутся не имеющим никакого значения пустяком. Так что до конца истории еще далеко. Все только начинается!