Этой весной вышел дебютный сборник Антона Мамона «Ночница», в котором собраны двенадцать леденящих душу историй. Книга получила немало восторженных отзывов, а ее автор — без преувеличения яркая личность. DARKER счел это весомым поводом, чтобы познакомиться с Антоном поближе, и поговорил с ним о паранормальщине, кинематографичности и, конечно, о любви к жанру.

Антон, из всех авторов, с которыми беседовал DARKER, у вас, возможно, самый незаурядный бэкграунд. В интернете вас называют экстрасенсом, тарологом, участником телешоу, путешественником… Но для наших читателей главное, что вы пишете хоррор, поэтому сосредоточимся прежде всего на этой стороне вашей личности. Отсюда и первый вопрос: насколько важное место писательство заняло в вашей жизни и почему сложилось именно так?

Знаю, что подобная «разносторонность» многими воспринимается скептически, но молодость дается человеку, чтобы узнавать как можно больше и пробовать себя во всем, что интересно. Никогда не стыдился своих прежних увлечений, напротив, горжусь всем багажом в чемодане опыта. Помимо вышеперечисленного, я еще занимался музыкальной журналистикой, а также долгое время работал как скульптор и преподаватель английского. Все это вспоминаю с нежностью, но рад, что в данный момент сконцентрирован именно на писательстве. Оно — центр моей творческой вселенной и один из смыслов жизни. В нем я нашел все, что мне давали предыдущие профессии и даже чуточку больше.

Вы признавались, что наиболее активно начали писать в период пандемии. Выпустили ряд романов и повестей в разных жанрах — героическое фэнтези, космическая фантастика, детектив… А как пришли к хоррору? Это было неизбежно?

Хоррор для меня — это даже не выбор. Не могу сказать, что я пришел к нему, нет. Я вырос на нем, как и большинство моих сверстников. Первые воспоминания о себе и об окружающем мире связаны именно с хоррором. В период мрачных 90-х телевизор был окном в мир фантазий. И так уж совпало, что фантазии эти были темными. Моими первыми любимцами стали Фредди Крюгер, Пинхед и Спаун. Позже я зафанател от сериалов «Секретные материалы», «Пси Фактор: Хроники паранормальных явлений» и «Байки из склепа». С тех пор этот конвейер не останавливался. Я все глубже погружаюсь в эстетику мрака и получаю от нее большое удовольствие.

Грэм Мастертон, прежде чем стать признанным мастером хоррора, написал ряд пособий по сексу, и в его произведениях тема секса зачастую тоже бывает более чем раскрыта. Пожалуй, в его творческом пути можно заметить сходство с вашим: вы стали писать хоррор после руководств по картам Таро и теперь нередко ступаете в своих работах на территорию сверхъестественного. Насколько эзотерика в вашей жизни влияет на литературное творчество?

Книги по картам Таро не появились бы, не будь я ленив от природы. Мне было в тягость каждый раз шерстить свои заметки-наблюдения по гадательным практикам, вести какие-то файлы или рукописные блокноты… Однажды я решил: раз уж занимаюсь мантикой половину жизни, хорошо бы собрать все знания воедино и упорядочить их. Так появилась не одна, а сразу две книги. «Энциклопедия Таролога» стала прорывом. Даже спустя годы этот труд продает сам себя за счет оригинальной концепции. Им я очень горжусь.

А если возвращаться к теме мистики, она не просто повлияла на мой литературный стиль, она сформировала его. Я был довольно странным ребенком, который притягивал к себе паранормальное. Так, наверное, и оказался много лет спустя на одной известном ТВ-шоу, после которого в личные сообщения мне насыпало несколько тысяч писем с пугающими историями из жизни незнакомцев. Часть из них вдохновила сборник «Ночница». Кстати, почти все истории в нем основаны на реальных событиях. И это хорошо чувствует мой читатель.

Авторский сборник Антона Мамона «Ночница» издательства «Рипол-Классик»

А можете на примере одной из историй рассказать подробнее, какие события легли в основу? Не раскрывая имен и прочего, конечно, а просто чтобы дать представление, что было и что стало.

Легко! Заглавный рассказ, «Ночница» — отчасти моя история. Двадцать лет назад в нашей семье так сложились обстоятельства, что на какое-то время меня поместили в приют. Как и в любом изолированном сообществе, будь то в тюрьме, армии или психиатрической лечебнице, там царят строгие порядки, а прав тот, кто сильнее или безжалостнее. Мне не хватило духу описать большую часть того, через что проходят приютские дети, но и упомянутого оказалось достаточно. Читатели писали, что эта история тронула их до слез… Но, как ни странно, сделала капельку счастливее. Хотя ничего странного в этом нет. Понимание того, что чья-то жизнь в разы тягостнее учит ценить жизнь и радоваться тому, что имеешь.

Ну а второй яркий пример — рассказ «Если бы эти стены могли замолчать». Отношения главного героя и его отца вдохновлены историей, которую мне рассказал незнакомец в Сети. Не могу раскрыть главную интригу и смысл общения, потому что они, как всегда, поставят все с ног на голову в самом конце. Скажу лишь одно: «Стены» — мое любимое творение, благодаря ему передо мной открылись многие двери, в том числе и в издательство… Так что спасибо, незнакомец из 2016-го, кем бы ты ни был!

Помимо сверхъестественного, многие ваши рассказы объединяют неожиданные финалы. Зачастую они вовсе оказываются перевертышами, чем только усиливают свое воздействие на читателя. Поделитесь, как это у вас складывается: вы подводите к таким развязкам изначально или бывает, что твист возникает уже в процессе воплощения идеи?

Вы и не представляете, насколько лестно это слышать! Ведь финалы-перевертыши — это моя фишка, то, что я люблю в своих историях превыше всего. Не могу сказать, что каждый раз это самоцель. Так уж получается. Наверное, потому что во мне силен трикстерский аспект. Люблю играть с людьми, запутывать их и по-доброму дурачить. В жизни меня за это ругают, а в писательстве — хвалят! Такой вот парадокс.

Еще одна ваша особенность как автора — внимание к деталям. А часто ли читатели удивляют вас своей внимательностью? Находят ли в произведениях что-либо, чего вы сами не предполагали?

Да, это очень интересно наблюдать! Все мы знаем, что порой «синие занавески» ничего не значат, но всегда находится тот, кому в них видится тайный смысл, подсказка, послание… Я не против! Особенно если теория получается стройной и взаправду любопытной. К слову, бывает и так, что некоторые смыслы ложатся в текст сами собой, а ты этого даже не замечаешь. Иногда читателю виднее. Несколько раз близкие друзья, которые хорошо меня знают, указывали на скрытые «послания», оставленные моим подсознанием. В такие моменты я сам с интересом перечитываю написанное.

Самые внимательные читатели могут заметить некие связи между, казалось бы, вполне самостоятельными рассказами. И вы в одном из интервью признавались, что создаете мультивселенную. Расскажите, это скорее пасхалки или возможный задел для чего-то большего, что когда-нибудь сложится воедино?

Почти в каждом моем произведении можно найти «кротовью нору», что ведет в другую историю за моим же авторством. Ведь, по большому счету, я создаю мультивселенную, где все персонажи связаны (если не напрямую, то косвенно). Довольно часто такие «пасхалки» остаются незамеченными, но иные читатели удивляют меня наблюдательностью! Так, к примеру, рассказы «Расщепление» и «Освободи меня» объясняют и частично продолжают друг друга. Но узнать это можно, только если помнишь имя одной из героинь. Когда я прописывал этот трюк, не ждал всерьез, что кто-нибудь заметит… Но моя аудитория оказалась на редкость прозорливой! Десяток-другой читателей сопоставили все верно и поделились этим как радостным открытием! Люди любят играть в игры. Я тоже. Так почему бы нам не играть вместе?

В отзывах на «Ночницу» не раз отмечали кинематографичность ваших рассказов. Наверняка это неслучайно — в нашу-то эпоху визуалов! Были ли какие-либо из рассказов «Ночницы» действительно вдохновлены конкретными фильмами или сериалами?

Конечно! «Кинематографичность» — это то, что я ценю в своих историях. Самый частый комплимент, который слышу, звучит так: «Я словно фильм посмотрел!» И поверьте, каждый раз это чертовски приятно! Большинство историй «Ночницы» вдохновлены жизнью (не только моей), но почти в каждом рассказе можно найти «киношное» вдохновение. Рассказ «Необетованная» — это оммаж киноленте «Дрожь земли». В «Освободи меня» трудно не разглядеть отсылки на вселенную Джеймса Вана и франшизу «Астрал» в частности. «Последний заслон» — мое любовное послание фильму «Вулкан» (1997). «Проект Selena-2022» я писал под впечатлением от «Интерстеллар». Думаю, список может продолжаться бесконечно, но я этого не стыжусь. Все творцы кем-то вдохновлялись. Я — не исключение.

Какой вы представляете идеальную экранизацию какого-нибудь из рассказов «Ночницы»? Что это будет за история, кто станет режиссером и кто исполнит главные роли?

Я огромный фанат современного кинематографа! Мечтаю однажды поработать со студией A24, поскольку обожаю все, что она делает! Также был бы счастлив оказаться под крылом сервиса SHUDDER — эти ребята умудряются создавать настоящие шедевры за гроши (по голливудским меркам). Если говорить о конкретных личностях, то это, безусловно, Ари Астер! Я влюбился в его творения еще со времен «Реинкарнации», но «Все страхи Бо» и «Герой наших снов» (в хорошем смысле) добили меня окончательно. Он, не побоюсь этого слова, гений! Дрим-кастом для одной из моих историй считаю дуэт Евы Грин и Билла Скарсгарда. Эти двое одними своими взглядами смогли бы отыграть величайший ужастик всех времен.

Однако для «Ночницы», как для сборника историй с русскими героями, я бы рассматривал отечественных киноделов. Отдельные проекты «Кинопоиска» или той же платформы PREMIER вызывают у меня огромное уважение. Скажу по секрету, я уже веду неспешные переговоры об экранизации «Ночницы» с парочкой студий. Мне бы очень хотелось сделать все правильно и красиво. Возможно, снять сериал в концепции «Черного зеркала», где все истории разные, но их объединяет некий лейтмотив.

Существует мнение, что хоррор — это жанр, который предпочтительнее подавать в виде рассказов, а не в более крупных формах. Мол, в короткой истории и напряжение держится крепче, и пугается читатель от нее сильнее. Вы согласны с этим утверждением?

Не совсем. Думаю, король ужасов тоже привел бы вам пару-тройку аргументов против. С другой стороны, я понимаю, откуда растут ноги у данного утверждения. Хоррор часто ассоциируют с детскими страшилками, которые мы помним по пионерлагерям, или с историями у костра, что также не бывают длинными. Лично я обожаю малую остросюжетную прозу, но и в большом размере себе не отказываю.

Ваш дебютный роман — #Бункер1938 — позиционируется как остросюжетный триллер и условно его можно отнести к хоррор-жанру, как и некоторые более поздние работы. А допускаете ли вы возвращение к ужасам в крупной форме?

Безусловно! Пока только это и есть у меня в планах. Как минимум продолжится история героев из «Во власти кровавой луны», как максимум развитие получит мой роман под названием «Орден Креста и Пули». У меня куча творческих планов и все они, на радость или на беду, связаны с жанром ужасов.

Кстати о крупных формах. До дебютного печатного сборника у вас выходили романы и повести, которые до сих пор легко найти в электронном формате или в аудио. На какую из этих работ вы рекомендовали бы прежде всего обратить внимание читателю, желающему впервые познакомиться с вашим творчеством?

Всем, кто решил погрузиться в мое творчество, я рекомендую начать с книги «Дневник Эда». Это не хоррор в чистом виде, но там есть чего бояться. Данное произведение смешало в себе много жанров, но лучше всего его характеризует оценка нашего знаменитого фантаста Андрея Васильева. Он назвал «Дневник Эда» «психоделической прозой». Я считаю это наивысшим комплиментом от старшего коллеги и товарища.

Также могу смело рекомендовать триллер #Бункер1938. Несмотря на то что этот роман был дебютным и слегка наивным, я до сих пор им горжусь и считаю одной из лучших своих работ.

«Дневник Эда» Антона Мамона, книга входит в серию «Литературная премия „Электронная буква — 2020”»

Издательство «РИПОЛ классик» выпустило «Ночницу» в серии New Horror, где прежде публиковались исключительно переводные жанровые новинки. А сами вы читаете зарубежный хоррор? Есть ли фавориты среди современников?

Я ужасно радовался, когда Татьяна Соловьева (шеф-редактор «РИПОЛ классик») рискнула и пошла мне навстречу, поместив «Ночницу» в серию, где отродясь не было наших с вами соотечественников. Это, конечно, большая честь, но и ответственность. Я стараюсь держать планку, быть на уровне с коллегами по New Horror. Собственно, их я и люблю всем сердцем! Главный фаворит — Матс Страндберг. То, как он создает атмосферу, — высший класс! «Кровавый круиз» и «Дом» считаю образцовыми ужасами, на которые можно равняться. Те же эмоции вызывает Скотт Томас. Почитайте «Килл Крик», поймете, о чем я! Ну а если брать современников за пределами серии, боюсь, тут все как у всех: люблю Стивена Кинга, Клайва Баркера, Энн Райс. Из более-менее неочевидных ответов: Адам Нэвилл — этот парень весьма хорош!

Тема нашего сентябрьского номера — жуткие профессии. А какую профессию вы считаете самой жуткой и почему?

Первым делом в голову лезет всякая банальщина, вроде профессий патологоанатома и таксидермиста. Но если вдуматься, куда более жутким занятием является уборка мест преступлений. Этому посвящен один из моих рассказов, Post Mortem. Его мои читатели всегда называют в числе лучших. А еще, не знаю, как называется такая работа, но есть люди, которые омывают покойников перед тем, как переодеть их в чистое и уложить в гроб. Таким делом занималась мать моего отчима. Иногда она приносила домой леденящие кровь «сувениры», вроде срезанных волос, ногтей и даже, простите за подробности, червей, что появляются в процессе разложения. В детстве это не укладывалось в голове, но теперь говорю о таком спокойно.

Действительно жутко! Быть может, мы еще встретим этих червей на страницах произведений. Кстати, к каким темам, еще не затронутым в творчестве, вам непременно хотелось бы обратиться и почему именно к ним?

Интересно все! Хочу пройтись по всем страшным канонам и рассмотреть их под каким-нибудь необычным углом. Так я уже писал про оборотней, ведьм, вампиров и пришельцев. Кто там у нас следующий в этой очереди? Может, зомби? Пока еще сам не знаю.

Спасибо за интервью, Антон! Будем следить за вашими новинками!

Спасибо! Следите за мной, а я буду следить за вами.