Чужой: Завет / Alien: Covenant

Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, США, 2017

Жанр: фантастика, космохоррор

Режиссер: Ридли Скотт

Сценарист: Данте Харпер, Джон Логан

В главных ролях: Кэтрин Уотерстон, Майкл Фассбендер, Билли Крудап

Похожие фильмы:

• «Прометей» (2012)
• «Особь» (1995)
• «Терминатор: Генезис» (2016)

 

Космический корабль «Завет» с поселенцами на борту летит сквозь безразличный космос к далекой планете Оригае-6, так похожей на Землю-прародительницу. На борту две тысячи колонистов и крио-камера с эмбрионами, странно подобранная команда и андроид Дэвид. Стоит ли сомневаться, что неприятности не заставят себя долго ждать? Первая, по-настоящему жуткая сцена с то ли жертвой, то ли аутодафе случится уже минуте на 15-й. И в этом «Чужой: Завет», столь стремящийся походить на нечто большее, чем просто современное развлекательное кино, так сильно отличается (увы, без сравнения нельзя) от славного фильма-прародителя 1979 года.  

Глаза — зеркало души. Самая первая сцена в фильме — разговор синтетика Дэвида со своим творцом, главой «Корпорации Вейланд» Питером. Огромный, во весь киноэкран, глаз впечатляет, как только понимаешь, в чью именно душу ты заглянул. И чтобы у нас не осталось сомнений об основном конфликте фильма, в комнате находится «Давид» Микеланджело. Андроид позволяет себе уязвить Вейланда напоминанием о людской бренности, в ответ на что бизнесмен демонстрирует неспособность создания противиться приказам. Играет «Вход богов в Валгаллу» Вагнера, и тут тебя, зритель, накрывает с головой волной буквализма там, где авторы фильма подразумевали символизм.

Во многих рецензиях отмечается обилие библейских аллюзий, которые используются в контексте фильма. Их настолько много, что картину порой величают притчей. Ведь почти в каждой сцене зритель может наблюдать эти самые библейские аллюзии. Даже самое название — «Завет» — по сути, главная библейская аллюзия. Здесь же уместно вспомнить короткометражку «Пролог: Тайная вечеря», о которой в фильме нам напомнит фотография. Аллюзии подаются зрителю самым разным образом: одни (те, что на сюжеты) — явно, другие — завуалированно.

Пусть вас не смутит некоторая тавтология в предыдущем абзаце, поскольку таким образом мы проиллюстрировали, как фильм аккуратно использует символизм. Отец и сын. Бог и человек. Творец и творение. Неустаревающий конфликт, на котором построена чуть ли не вся мировая мифология, а следом за ней и искусство. Но то, как к этой теме Скотт уже обращался в «Бегущем по лезвию», с недосказанностью и трепетом, которые порождали чувство тревоги, начиная с «Прометея», опустилось до драчки оторванными головами.

Главный совет, который можно дать фанату франшизы о ксеноморфах — не пересматривайте оригинальный фильм 1979 года перед «Заветом». Колоссальная разница что в годах, что в бюджете, что в технологиях, не дает преимущества картине 2017 года перед оригиналом. Главные приобретения дилогии «Прометея» и «Завета» — инопланетные пейзажи Исландии и игра Майкла Фассбендера. Богатые, не спорим, но не в полной мере компеенсирующие недостатки. Важно понимать, что «Чужой: Завет» — в большей степени продолжение фильма 2012 года, который, так уж получилось, существует в одной вселенной с ксеноморфами. Возникает резонный вопрос: можно ли было сделать фильм хуже, чем «Прометей»?

Ожидания, которые возлагаешь на режиссера Ридли Скотта, обоснованно высокие. Ведь именно он на заре карьеры создал стильные визионерские картины, которые впечатляют и по сию пору. «Дуэлянты», «Чужой», «Бегущий по лезвию», «Тельма и Луиза». Даже провалившаяся «Легенда»! Каждый из этих фильмов, по сути, стал киноиконой, событием, которое и определяло, и формировало облик кинематографа своего времени. Будто один из отцов-основателей, Скотт заимел такой авторитет, что кажется непререкаемым. И тут стоит отметить, что вообще-то слабые работы в его послужном списке тоже присутствуют. Неоднозначное впечатление производит «Гладиатор» — невероятно избыточный, неуемно пафосный, нарочито нелепый и донельзя упрощенный. Его успех — проклятие режиссера, ибо легитимирует современное массовое развлекательное кино, в котором от зрителя не требуют особых усилий, ни интеллектуальных, ни эмоциональных. Символизм «Завета», говорящий с кинозрителем плакатным языком, — примета первого; герои, за которых переживаешь не сильнее, чем за мишени в тире, — второго.

Но изменилось время, а вместе с ним, видимо, и то, как кино смотрят, а следовательно — делают. Или наоборот? Хорошей иллюстрацией этому служит дизайн космического корабля. Что «Ностромо» в 1979-м, что «Завет» в 2017-м отображают то, каким человек представляет себе будущее и его технологии. Приставка Atari в первом случае и iPhone во втором. Кстати, отмечая анахронизм в дизайне («Прометей» с «Заветом» предшествуют оригинальному «Чужому»), Скотт элегантно вывернулся, упомянув, что грузовик «Ностромо» могли гонять последние лет сто пятьдесят.

Как бы мы ни сокрушались по утерянному идеалу первого «Чужого» (к которому ближе всего подобрались создатели компьютерной игры «Alien: Isolation»), так уже не снимут просто потому, что так уже не снимают, хотя и пытаются. А мы, зрители, уже так не смотрим. Современное массовое кино боится быть сложным для понимания, заставляя студии рисковать, бесконечно увеличивая производственные бюджеты.

Сегодня нужно больше взрывов, и чтобы динамика повествования неслась, точно под амфетаминами. Поэтому вместо тягучего кошмара загнанной жертвы «Чужого», которого современный зритель зачастую называет скучным и затянутым, мы получаем насыщенный «Завет» с экспозицией, которую нам подают в секундных флешбэках. Что удивительно, эти кратчайшие отрывки — например, геноцид инопланетного народа — подчас интереснее самого фильма. Но таков мир, который нам завещали «Чужие» Кэмерона. Несмотря на то, что фильм считается редким примером удачного сиквела, стоит отметить, что мину, которая в итоге разорвалась и заляпала кинематограф Майклом Бэем, заложил именно Кэмерон. Проанализируйте первые два фильма о ксеноморфах и первые два фильма о Терминаторе. Обратите внимание, как много общего между номерными частями каждой кинофраншизы. А потом сравните последние части, к которым, кстати, вернулись родоначальники.

И, пожалуй, самое обидное для поклонников оригинального «Чужого» — наблюдать попирание канона. Будь то сами ксеноморфы, ушедшие на задний план и превратившиеся из центральных персонажей в атрибут. Или игнорирование их биологии, заданной оригиналом. Да, трудно не улыбнуться, когда стараешься рассуждать о научной составляющей фантастического фильма. Но раз уж Скотт признавался, что источником вдохновения стали осы-наездники, то получите в ответ. Биологичность оригинальной серии была компонентом, улучшающим фильм (недаром ряд подражателей не забывали копировать и этот аспект — та же «Особь»). Но в «Завете» вместо традиционного саспенса с инкубацией мы наблюдаем, как за пару часов формируется сложная животная форма, тут же бросающаяся в бой.

Значит ли все, что написано выше, что «Завет» однозначно слаб? Вовсе нет. «Завет» — современная зрелищная картина, вызывающая легкую печаль по утраченному раю первой части. Если «Прометей» был откровенным лицехватом, присосавшимся к франшизе, то «Завет» — печальный и бесславный конец старого друга. Ну а дающий надежду на продолжение финал, возможно, окончательно оттолкнет олдфагов и порадует современного зрителя. Что ж, за последним будущее…

Редакция выражает благодарность PR-агентству «Sarafan» за приглашение на пресс-показ картины.