Иллюстрация: Евгения Жаде

Mayaya's Little Green Men, 1946

Я храню его в правом нижнем ящике стола, в пинтовой банке с алкоголем. Кому-то такой «сувенир» может показаться жутким, для меня же он стал чем-то вроде талисмана. Кто знает? Возможно, когда-нибудь я захочу отправиться на Тринидад...

Майяйя появилась в нашей жизни хоть и неожиданно, но к месту. Всю минувшую неделю Пегги безуспешно пыталась управиться с домашними делами, отчего к началу того самого утра была близка к истерике.

Просторный, переоборудованный из фермы загородный дом — великолепная картинка для рекламного проспекта. На деле же мы только тем и занимались, что придумывали, как удержать очередную уходившую от нас прислугу — уже третью за два неполных месяца. Абсолютное уединение и отсутствие каких-либо развлечений — вот те причины, из-за которых никто из слуг не задерживался у нас надолго.

И так и вышло, что мы — моя жена Пегги, наш трехлетний сын Скутер и я — в очередной раз остались втроем в огромном доме с двенадцатью комнатами, двумя студиями и четырьмя ванными. За неделю, прожитую без прислуги, Пегги превратилась в некое подобие призрака — и, стоит заметить, призрака довольно-таки сварливого.

— Нет, нет, нет, милый! — сказала она в то утро Скутеру, когда мы завтракали на кухне. — Овсянку надо есть, а не размазывать по лицу.

Ее голос напряженно дрожал, а сама она, очевидно, была уже на грани. Мне стоило бы проявить сочувствие и просто промолчать, но удержаться я не мог.

— Да, детка, сегодня ты превзошла сама себя, — сказал я. — Такого отвратительного кофе ты еще не готовила.

Пегги уставилась на меня, словно лишившись дара речи. Лицо ее задрожало, и, уронив голову на руки, она разрыдалась.

— Если ты можешь приготовить лучше, — пролепетала она навзрыд, — валяй! А я уже сыта всем этим по горло! Я скоро совсем рехнусь! Утром мне звонил Макс и сказал, что если я не сдам иллюстрации для книги Неллиса, то больше не получу от них никакой работы. Я отстаю уже на три недели. А еще эти проклятые ванные, которые нужно вычистить! И вообще, кому пришло в голову перебраться за город? Тебе!

— Ну-ну-ну. — Я попытался обуздать ее порыв. — Успокойся, детка. Мы обязательно кого-нибудь найдем. Рано или поздно. Ну а пока я мог бы тебе помогать...

— Ага, здорово ты помогаешь, — фыркнула Пегги. — Ты и твои проклятые мыльные оперы.

— Верно. Но что бы мы делали, если бы я не занимался этим каждый день, скажи на милость? Тебе ведь нравится еда, не так ли?

— Не смей так со мной говорить! – воскликнула Пегги.

— Да неужели?

Глядя друг на друга, мы были готовы к серьезной схватке.

Не желая оставаться в стороне, Скутер тоже внес свою лепту в происходящее.

—У-у-у! — воскликнул он и швырнул тарелку с овсянкой на линолеум. И, похоже, это стало для Пегги последней каплей.

— Господи! — простонала она. — Вчера я потратила целый день, чтобы отскрести этот чертов…

В общем, не оставалось никаких сомнений, что нам отчаянно требовалась помощь. И в этот самый момент в дверь кухни постучали.

С распухшим от слез лицом Пегги выглядела не лучшим образом, чтобы встречать гостей. Я угрюмо протянул ей свой носовой платок.

— Вот, вытри слезы. Даже не знаю, кто из вас двоих больший плакса: ты или Скутер. Пойду я, открою.

— Ох, замолчи, — прошептала Пегги.

После чего я отворил дверь. На пороге стояла улыбающаяся Майяйя.

— Добрый день, – тихо сказала она. — Я так понимаю, это вам требуется помощница по дому?

Не зная, что произнести в ответ, я вперился в стоящую передо мной привлекательную цветную девушку. По крайней мере, казалось, что она цветная, хотя кожа ее была не темнее хорошо сдобренного сливками кофе. Губы были винно-красного цвета, а темные глаза влажно блестели, и даже без косметики она выглядела прекрасно. Одетая в простое, но при этом подчеркивающее ее сногсшибательную фигуру черное пальто и шляпку, она по виду ничем не напоминала служанку — как минимум, ни одну из тех, с кем мне когда-либо приходилось иметь дело.

Пегги опомнилась первой.

— Ради всего святого. Джей, пригласи ее войти. А еще лучше расстели красную ковровую дорожку.

Наша гостья хрипло рассмеялась. Смех этот напомнил негромкий перезвон колокольчиков.

— Меня зовут Майяйя, — представилась она.

— Если ты умеешь варить кофе, то можешь приступать прямо сейчас, — сказал я.

За это был немедленно награжден недовольным взглядом со стороны Пегги.

— Позже, как только появится возможность, мы подыщем другую, — пообещала она.

Впрочем, к нашему облегчению, девушка уже снимала пальто. Она деликатно выпроводила нас из кухни и меньше чем через полчаса пригласила к завтраку.

Фарфор, серебро и остальная посуда просто сияли. А Скутер уже сидел на своем месте и — о, чудо! — личико его было чистым.

— Ущипни меня, — прошептала Пегги. — Я не верю своим глазам.

Я тоже не верил. Но кофе оказался великолепен. И я причмокнул от удовольствия.

— Бекон, яйца, сдобные булочки! — Пегги выглядела ошалевшей. — Эта девушка настоящее сокровище!

— Напомни, как ее зовут? – спросил я.

— Мне показалось, что-то вроде «Мой-ай-я».

— Никогда не слышал таких имен.

— Послушай, — напряженно скзала Пегги. — Если она будет и дальше так со всем справляться, пусть называет себя хоть Мин Той Фатимой О’Рурк, и мне будет все равно!

И я, признаться, был с ней согласен. Глядя друг на друга, мы радостно заулыбались. Мир был восстановлен. И снова стало все как прежде.

По крайней мере, мы так думали.

И лишь одна незначительная деталь несколько обеспокоила меня. Когда Майяйя вошла со свежими кексами — опрятная, чистая, в конфетно-розовом платке, обернутом вокруг головы, — я спросил:

— Как ты узнала, что нам требуется прислуга?

И именно в тот момент она сказала странную вещь.

— Зеленые человечки сказали мне, — ответила она, хрипло рассмеявшись

Зеленые человечки!

Впрочем, тогда мы не обратили на это особого внимания. Я счел эти слова обычной шуткой, ведь в них не скрывалось никакой грубой насмешки, и так как мы были практически окрылены оттого, что нам так вовремя удалось найти себе помощницу, то все остальное казалось не таким уж важным. Поэтому мы просто выбросили зеленых человечков из головы.

Но лишь до поры до времени.

Майяйя обещала хорошенько приглядывать за Скутером, поэтому мы с Пегги со спокойным сердцем разошлись каждый в свою студию. И вновь я погрузился в вымышленные горести Ма Костелло и ее семейства. (Слушайте по «Юниверсал Нетворк». В 10:45 утра. Гарантирую, это разорвет вам сердце.) Как же здорово, что я снова мог погрузиться с головой в работу и не прерываться на то, чтобы вытереть Скутеру нос или чтобы позвонить в прачечную и наорать на них за порчу рубашки.

К полудню дела мои шли прекрасно: Ма успела поссориться с ростовщиком, ее младший сын — несмотря на то, что был чист, как младенец, — попал за решетку, а у очаровательной внучки случился приступ острого аппендицита… Но тут меня все же отвлекли.

В дверь постучала Пегги. Когда я открыл, она торжественно объявила:

— Призраки!

— Призраки?

— Да. Иди и посмотри.

Проводив меня в гостиную, она остановилась и выжидающе на меня посмотрела. По выражению лица я понял: Пегги ждет от меня какой-то реакции или ответа. Но поначалу не заметил ничего особенного.

— И в чем тут дело? – моргнув, спросил я.

— Да посмотри же, болван! Здесь чисто. Точно так же, как и в остальных одиннадцати комнатах. И во всех четырех ванных! Посмотри, как блестит пианино! Посмотри на окна, жалюзи, шторы. Безупречно!

— Ты хочешь сказать, что все это сделала Майяйя? — сказал я. — За четыре часа? В одиночку?

— А еще она умудрилась присматривать за Скутером!

— Это невозможно, — решительно заявил я, отлично зная собственного сына.

— Конечно, — согласилась Пегги. — А я о чем тебе толкую? Призраки!

Все это пробудило в нас достаточно любопытства, чтобы позвать Майяйю. Когда, тихая и аккуратная, она вошла в гостиную, Пегги откашлялась и произнесла:

— Майяйя, дом выглядит прекрасно. Но ты не смогла бы управиться со всем в одиночку.

— О, конечно нет, миссис Чейз.

Мы с Пегги озадаченно переглянулись.

— Тогда кто же тебе помогал?

— Зеленые человечки, — ответила Майяйя.

Я засмеялся. Я ничего не мог с собой поделать. Через короткое время Пегги тоже присоединилась ко мне. И вот мы стояли там втроем и хохотали, как дураки. Над чем и почему? Я сам не знал. Все это выглядело какой-то бессмыслицей

Когда, извинившись, Майяйя вернулась на кухню, я сказал Пегги:

— Ты права, дорогая, эта девушка — настоящее сокровище, но, боюсь, она не в своем уме.

— Похоже на то. Джей, как ты думаешь, насколько безопасно доверять ей Скутера? Я знаю, она его уже обожает, но...

— Она не выглядит агрессивной. И, в любом случае, возможно, мы несправедливы к ней. Может быть, ей на самом деле помогают зеленые человечки.

— Джей, дорогой! Не разыгрывай из себя идиота!

И все же Пегги выглядела задумчивой. Как и я сам.

Нельзя было не признать, что зеленые человечки нас весьма заинтриговали.

Однако то, что произошло вечером, совсем не выглядело забавным. По крайней мере, с нашей точки зрения. Мы видели все собственными глазами, и я вовсе не хочу сказать, что от этого мои волосы встали дыбом или что-то подобное. Нет, по большому счету ничего ужасного в случившемся не было. Кроме того, что это было попросту... невозможно. И все же это произошло.

Растянувшись на полу перед камином, Пегги читала журнал. Скутер был наверху, в постели. Майяйя после ужина мыла на кухне посуду. А я сидел за пианино и одним пальцем наигрывал «Медитацию» из «Таис» Массне.

— Джей, — сказала Пегги.

— Эм? — отозвался я, поглощенный музыкой, как истинный артист. И тут же поморщился, взяв ля вместо си-бемоль.

— Я все равно вряд ли засну, пока ты уныло перебираешь эти нотки, — едко заметила она, — но здесь так душно. Ты не мог бы открыть окно?

— Не мог бы.

— Я помню, что рама не открывается с тех пор, как ее закрасили маляры. Но, может быть, ты хотя бы попробуешь?

— Кто я, по-твоему, — Тарзан из племени обезьян? Вчера вечером я едва не сорвал себе спину, когда…

Заметив на лице Пегги странное выражение, я замолчал. Она смотрела поверх моего плеча, рот был открыт, а глаза широко распахнуты. Я обернулся, пытаясь выяснить, на что она уставилась.

Бесшумно и легко окно позади меня открылось само собой.

Рядом с ним не было никого. То есть — совсем никого.

И какое-то странное ощущение появилось в области поясницы — словно бы крохотные мышки пробежали вдоль позвоночника.

Раскрывшись до половины, рама замерла. Занавески чуть колыхались на ветру. И когда я снова обернулся к Пегги, мы смотрели друг на друга с открытыми от удивления ртами.

Потом, как обычно и бывало, Пегги первая пришла в себя.

— Джей, — сказала она, — ты видел когда-нибудь что-то более странное?

Понятно, что вопрос был риторическим. Разумеется, отвечать я не стал. Вместо этого встал и подошел к окну. И хоть мне стыдно в этом признаться, но я не сразу решился к нему притронуться. В конце концов я все же положил руки на створку и попытался сдвинуть ее вниз.

Но точно так же, как и прошлым вечером, у меня ничего не вышло. Она накрепко застряла в раме. А я, краснея от натуги, продолжал упорствовать — никаких результатов.

Наконец я сдался и, не сводя с окна глаз, попятился, после чего обессиленно опустился на скамью у пианино. Пегги подошла и села рядом со мной. Я обнял ее. Мы сидели и смотрели в окно, как загипнотизированные.

— Я вижу этому лишь одно объяснение... — произнес я, пытаясь обернуть ситуацию в шутку.

Пегги кивнула, и ей было явно не до смеха.

— Зеленые человечки, — прошептала она.

Что ж, в любом случае это не могло продолжаться вечно. Приняв неожиданное решение, я позвонил в колокольчик, чтобы позвать Майяйю. Она появилась незамедлительно и, встав перед нами, замерла в почтительном ожидании. Голова девушки была обвязана ядовито-зеленым платком, отчего вся фигура выглядела до странного экзотично в нашей гостиной. Она вопросительно посмотрела на нас.

Я прочистил горло.

— Майяйя, неделю назад маляры покрасили рамы, и с тех пор у меня никак не получалось открыть ни одно из окон. Но сегодня вечером, когда миссис Чейз попросила меня об этом, окно распахнулось словно бы само собой.

Я ожидал, что слова удивят девушку или вызовут у нее недоверие, но ошибся.

Майяйя лишь слабо улыбнулась. И выглядела при этом так, словно испытывала некую тайную гордость.

— Возможно, это были зеленые человечки, — сказала она. — Они услышали вас... и помогли.

— Но Майяйя! — запротестовал я. — Это же просто безумие! Кто такие – или что такое – эти зеленые человечки?

— Я не знаю, мистер Чейз. Когда я уезжала из Тринидада в Соединенные Штаты, моя мама сказала, что они будут повсюду меня сопровождать.

— Но мы никого не видели! — вмешалась Пегги.

— Все верно, миссис Чейз, — согласилась Майяйя. — Я и сама их никогда не видела. Но все же знаю, что они всегда где-то рядом.

Она улыбнулась нам так, как будто ее слова все объяснили. И мы поняли, что разговор с Майяйей был похож на детскую игру с неваляшкой. Казалось, вот-вот сумеешь ее уложить, а она — раз, и возвращается в исходное положение, и ты сидишь такой весь разочарованный.

Я решил предпринять еще одну попытку.

— И все-таки, Майяйя, мы не можем позволить, чтобы по нашему дому слонялись какие-то невидимки! — Я отлично понимал, что веду себя по-дурацки, и это лишь больше выбивало меня из равновесия. — Это... это жутко.

— Но они не причинят вам никакого вреда, мистер Чейз! — запротестовала Майяйя. Ее красивые глаза подернулись пеленой подступающих слез. — Конечно, если вы хотите, чтобы я ушла...

А вот этого мы как раз совсем не хотели. И, по правде говоря, у нас не было никаких причин думать, что Майяйя дурачит нас или водит за нос. Было вполне очевидно, что она сама искренне верила в этих зеленых человечков.

Поэтому мы с Пегги в один голос заверили ее, что вовсе не хотим расставаться. И на этом разговор был окончен. Майяйя осталась.

А мы застряли в доме, полном зеленых человечков.

— Господи, с этого дня я не смогу спокойно принимать душ! — истерично сказала Пегги.

Но следующим, кого затронул этот идиотизм, оказался Скутер.

В тот день я вскочил из-за стола от крика Пегги. Безмятежная жизнь за городом, о которой мы так мечтали, стремительно превращалась в сущий кошмар. Покинув Ма Костелло в самый разгар ее пламенной речи, разбитую, но все еще не сломленную, я бросился к лестнице.

— Джей Чейз, только взгляни на своего ребенка! Ради всего святого…

В прихожей я увидел нашего ближайшего соседа, Майлза Славитта, который сжимал в объятьях вымокшего до нитки Скутера. Теперь, когда первое потрясение прошло, Скутер выглядел даже слегка скучающим.

— Я упав ф уду, — объявил он как ни в чем не бывало и посмотрел на меня настороженно.

В возникшей суматохе, пока мы поднимали Скутера наверх, вытирали полотенцем и звонили врачу, у нас не было времени ничего выяснять. Осмотрев Скутера, врач сказал, что в легких все еще оставалось немного воды, но это было не опасно.

— Кто-то хорошенько постарался, чтобы спасти малышу жизнь, — заметил доктор.

Естественно, мы подумали, что спасителем Скутера был Славитт. И хотя нам с Пегги он никогда не нравился — слишком уж скользкий и изворотливый тип, — мы все же почувствовали, что теперь находимся перед ним в долгу.

Наконец, уложив Скутера в кровать, доктор ушел.

— И не вздумай из нее вставать, понял? — сказал я, стоя у двери. — Если только услышу, что ты поднялся, я приду и сотру тебя в порошок.

Скутер ответил мне ангельской улыбкой. И почти сразу же заснул. Для него сегодня не произошло ничего необычного — просто еще одно происшествие, каких с ним за день приключалось немало.

Когда я спустился, Славитт все еще ждал внизу.

Как выяснилось, Скутер искупался вовсе не в пруду. Он упал в бассейн Майлза, причем умудрился выбрать самое глубокое место, рядом с трамплином для прыжков в воду. Но если верить Славитту, это была еще не вся история.

Рассказывая нам о случившемся, он выглядел слегка озадаченным.

— Я не видел, как все произошло. Я как раз брился в ванной наверху. Просто взглянул в окно, вижу, что малец к бассейну подходит. Чтобы добраться до него из дома, нужно сделать приличный крюк, а я, как вы видите, мужчина крупный. Но когда я выглянул во второй раз, малыш уже пропал из вида. Конечно, я решил, что с ним что-то случилось. Поэтому торопился как мог. Прошло где-то десять минут, стою уже у бассейна.

Вздрогнув, Пегги теснее прижалась ко мне.

— Все так, — растерянно произнес Славитт. — А малец-то к моему приходу уже сидел на бортике. Весь мокрый, немного кашлял, но в остальном — порядок. Сейчас вода стоит низко, и от нее до бортика добрая пара футов. Там есть поручень, до которого может дотянуться разве что взрослый. А лестница из бассейна там — подальше, на мелкой воде. К тому же парнишка ведь не умеет плавать, верно?

— Нет, — подтвердил я. Мне стало слегка не по себе. Теперь и я озадачился.

Славитт кивнул.

— Тогда как же малец выбрался? — торжествующе спросил он.

Посмотрев на Пегги, которая, казалось, хотела что-то сказать, я покачал головой. Было несложно догадаться, о чем она думала, но я не хотел, чтобы Славитт принял нас за сумасшедших.

— Должно быть, кто-то ему помог, — предположил я.

— В том-то и дело! — сказал Славитт. — Рядом-то никого не было. Вряд ли кто-то мог спасти ребенка, а потом просто оставить одного, ведь так? Это просто нелепо.

— А кто оказал первую помощь? Ты?

— Нет. Я ведь уже сказал — когда я пришел, парень ваш был в порядке. Кто-то должен был ему помочь. Вот только кто?

Вопрос остался без ответа. По крайней мере, ни я, ни Пегги не знали, что сказать.

Поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как дождаться, когда проснется Скутер, и расспросить его самого. Тем временем, решив отблагодарить Славитта, Пегги распорядилась подать напитки.

Сейчас несколько странно думать о том, что именно благородный поступок нашего соседа послужил отправной точкой к случившейся позже ужасной трагедии.

Аккуратная и подтянутая в своей темно-синей униформе, с подносом напитков вошла Майяйя. Она являла собой почти идеальный образец служанки, правда, желтый тюрбан был ни к месту.

Завидев ее, Славитт намертво прилип к девушке взглядом. Он внимательно ловил каждое движение, и взгляд этот мне совсем не нравился. Я почувствовал, что Майяйя тоже заметила это, и испытал еще большее раздражение. Пегги в дальнем конце просторной гостиной наполняла серебряную миску соленым арахисом. Коротко взглянув в ее сторону, Славитт кивком указал мне на Майяйю и сказал:

— Симпатичная девчонка. Цветная?

— Да, — коротко ответил я.

Он ухмыльнулся.

— Темное мясо самое сладкое, верно? — произнес он громче, чем следовало, и пихнул меня в бок.

С трудом сдержавшись, я мысленно напомнил себе, что Славитт гость в нашем доме. Услышав его реплику, Пегги подняла глаза и нахмурилась. Майяйя же одарила его ядовитым взглядом. Право, я и сам мечтал прописать Майлзу в лицо, на деле же — просто сменил тему.

При всей своей твердолобости Славитт, похоже, и сам понял, что сболтнул лишнего, и слегка покраснел. Всем было неловко от столь гнусного поступка. Но все же глазенки Славитта все так же блестели, едва Майяйя проходила мимо.

Я не люблю вспоминать о том, что именно побудило меня завести разговор о городском собрании, которое должно было состояться на следующий вечер. И, как мне кажется, этим я сыграл Майлзу на руку.

Одному богу ведомо, что заставило меня начать убеждать Славитта прийти туда. Скорее всего, я просто торопился заполнить тягостное молчание, возникшее после неуместных слов нашего гостя, и меньше всего думал о возможных последствиях. Все, чего я тогда хотел, — чтобы этот болван как можно скорее убрался прочь.

— Мы с женой стараемся их не пропускать, — заметил я в разговоре о собрании. – Там редко обсуждается что-то важное, и все же, раз уж мы теперь стали землевладельцами, то считаем это своим долгом.

Майлз признался, что сам никогда раньше на собраниях не был, но все же уклончиво пообещал, что постарается выбраться.

Когда он направился на выход, мы с Пегги отговаривать не стали. Вместе с Майлзом я вышел в прихожую. И, как назло, Майяйя уже была там, услужливо придерживая распахнутую дверь.

Очевидно, наш сосед относился к тому сорту болванов, которые совершенно не учатся на собственных ошибках.

Бесцеремонно положив Майяйе руку на плечо, он произнес:

— Спасибо за напитки, девочка.

Майяйя не дрогнула: восприняла это с достоинством. Лишь на мгновение бросила в мою сторону умоляющий взгляд.

Конечно, Славитт был добр к Скутеру, но у всего есть предел. Грубо убрав руку Майлза с плеча девушки, я почти что вытолкал его за порог. Он принялся было возмущаться, но стоило мне шагнуть за дверь, а его и след простыл.

— Фух! — сказала Пегги, стоя в арке гостиной. — Каков мерзавец!

— Он не стоит нашего внимания, — ответил я. — Майяйя, мне жаль, что так получилось.

— Все в порядке, мистер Чейз, я понимаю, — тихо сказала она. — Благодарю вас.

— Кстати, – сказал я, – я бы попросил тебя получше следить за Скутером. Ты знаешь, что утром он удрал из дома?

–– Но он никуда не удирал, мистер Чейз, — негромко возразила Майяйя. — Я знала, что он пошел погулять. И была уверена, что зеленые человечки за ним приглядят. И, как видите, они справились.

От этих слов голова пошла кругом. И, как я мог судить по выражению лица Пегги, чувствовала она то же самое.

Когда мы поднялись в детскую, Скутер проснулся и заерзал в кровати. Казалось, происшествие никак на него не повлияло, и все же, отвечая на наши вопросы, он слегка нервничал.

Да, он помнил, как шел через лужайку к Славитту. И нет, он совсем не думал, что поступает неправильно. Майяйя сказала ему, что он может погулять один. А зеленые человечки за ним присмотрят.

Мы с Пегги переглянулись над его головой.

На поверхности бассейна плавал листок, он был похож на маленькую лодочку. Потянувшись за ним, Скутер упал за бортик. Вода попала ему прямо в нос. И, со слов Скутера, это было не очень приятно. Он не мог дышать. И ничего не видел. А потом все почернело, как ночью.

–– Но я не испугался… почти, — торжественно заверил он нас.

Пегги обняла его.

–– Конечно, милый. Но постарайся вспомнить — очень постарайся. Это важно. Как ты выбрался из бассейна?

Скутер выпятил нижнюю губу и прищурил глаза. Он размышлял. Потом открыл глаза и наконец объявил:

–– Меня вытащили зеленые человечки!

–– Но, милый, ты уверен? Ты видел их? Видел на самом деле?

Что ж. Он был уверен в своих словах. Правда, не до конца. А сейчас нельзя ли ему встать из кровати, ну пожалуйста?

Это было безнадежно. В конце концов, Скутеру было всего три года. И потому судить, видел ли он зеленых человечков на самом деле или так отреагировало на рассказы Майяйи детское воображение, было сложно.

Позже, уединившись в комнате, мы с Пегги устроили совет.

–– Я не вижу другого выхода, — сказал я. — Нам придется уволить ее, пока мы окончательно не спятили.

–– Но, Джей, дорогой, во всем остальном она само совершенство.

Я приподнял бровь.

–– Она — или зеленые человечки?

–– Джей! Ты ведь понимаешь, что все это ерунда.

–– А ты?

–– Само собой! — возмутилась Пегги. Но минуту спустя задумчиво добавила: — И все же ты должен признать...

–– О, бога ради! — раздраженно воскликнул я. — Видишь? Скоро нам всем будет одна дорога в дом с мягкими стенами!

–– Хорошо, но давай не будем спешить с решением хотя бы до конца недели. К тому времени, если потороплюсь, я закончу иллюстрации Неллиса, и тогда... Ну что ж.

Мы вновь оставили все как есть. И сейчас уже бессмысленно винить себя за то, что мы не уволили Майяйю прямо тогда.

Следующим вечером Майлз Славитт так и не появился на городском собрании. Мы же, предпочтя забыть вчерашний день и виновника неловкой ситуации, даже не заметили этого.

Как всегда, спорили о том, нужен ли светофор на пересечении Первой и Главной. А Джеду Стауту вновь сделали строгое замечание за яму в тротуаре перед его магазином и велели отремонтировать ее, пока кто-нибудь из горожан не свернул себе там шею. В ответ Джед лишь в очередной раз включил дурака. (В этом он, похоже, поднаторел.)

Было уже одиннадцать, когда, с чувством выполненного долга, мы с Пегги уехали, и всю дорогу до дома нас очень забавляло бессердечное отношение Джеда Стаута к шеям прочих горожан. Помнится, мы даже заключили шутливое пари, сдастся ли он к следующему собранию или все останется по-прежнему.

Но, к сожалению, нашему веселью не суждено было продолжаться долго.

Едва свернув с шоссе на подъездную дорогу, в конце которой виднелся наш дом, мы почувствовали: что-то неладно. Весь свет внутри был погашен. Но даже если Майяйя успела сегодня управиться со всем раньше, мы велели ей оставить свет в холле. И вряд ли она могла об этом забыть.

Пегги сразу же заволновалась.

–– Джей, скорее! — заерзала она на краешке сиденья. — У меня плохое предчувствие...

Мне тоже было не по себе. Я поддал газа, и последнюю милю мы пронеслись на полном ходу. Когда я резко притормозил, из-под колес машины брызнул гравий. Прежде чем открыть дверь, мы услышали приглушенные всхлипывания Скутера, доносившиеся из холла. Второпях я никак не мог управиться с проклятым замком, а Пегги, понукавшая меня сзади, совсем не помогала.

–– Ну скорее же! — толкала она в спину.

Наконец дверь открылась, и мы почти ввалились внутрь. Я включил свет, и Скутер тут же с ревом бросился в объятия Пегги.

–– О, мой дорогой! Что случилось? – воскликнула Пегги.

Господи, холл выглядел ужасно! На светлом, под мрамор, линолеуме виднелись пятна крови, стулья красного дерева были перевернуты, а сбитое со стены чиппендейловское зеркало лежало в осколках.

Но со Скутером все было хорошо, хоть и выглядел он очень напуганным.

Пока Пегги пыталась его успокоить, я вошел в темную гостиную и сразу же споткнулся обо что-то, лежавшее прямо за проемом арки.

На ощупь я отыскал выключатель. И тут же, обращаясь к Пегги, строго крикнул:

–– Оставайся в холле.

Она о чем-то меня спрашивала, но я не обращал внимания.

На полу, лицом вниз, передо мной лежала Майяйя. Я осторожно перевернул ее, хотя в деликатности не было особой нужды: она была мертва. По всей видимости, ее задушили. Никаких ран я не заметил.

Но тогда откуда в холле столько крови?

Я был озадачен.

Вновь выключив свет, я вернулся в холл, чтобы позвонить доктору и в полицию. Дозвонился до обоих и, насколько мог быстро и кратко, объяснил ситуацию.

Пегги слушала рядом.

–– Ты хочешь сказать, что ее убили?

–– Она точно не могла задушить себя сама.

Все еще всхлипывая, Скутер продолжал лепетать что-то о «большом человеке».

–– Джей, но кто?..

Мне казалось, я знал ответ. Но Пегги выглядела такой бледной и напуганной, что я решил придержать соображения при себе.

Вместо этого произнес:

–– Поднимись наверх, Пег. Я пройду по следам крови. Кажется, они ведут наружу.

–– Я не останусь в доме с трупом! — решительно заявила Пегги. — Я иду с тобой.

Переубедить ее не получилось. Впрочем, рядом со мной она, полагаю, действительно была в большей безопасности. Все так же держа Скутера на руках, она последовала за мной до машины, где я взял фонарик. Пятна крови тянулись от крыльца и уходили налево по посыпанной гравием дорожке, ведущей в сторону дома Славитта.

Пегги вцепилась мне в руку.

–– Джей! Славитт! Ну конечно!

Я мрачно кивнул. Я хотел добраться до Славитта прежде, чем приедет полиция, которая, конечно же, не позволила бы сделать то, чего я так хотел.

Следуя за пятнами крови, мы направились в сторону соседнего дома, однако к тому, что там обнаружилось, я был совсем не готов.

Я нашел Славитта: луч фонаря упал на нечто, лежавшее на участке. Быстро сдвинув луч в сторону, я сказал Пегги:

–– Оставайся здесь. Я пройду немного дальше. Не смотри и не давай смотреть Скутеру.

Один короткий взгляд на то, что попало в свет фонаря, — и все понятно. Убедившись, что Пегги не двинулась с места, я осторожно пошел вперед.

Он лежал лицом вниз, весь в лохмотьях. Когда я приблизился и рассмотрел окровавленную массу плоти, стало ясно, что Славитту нельзя уже было ни помочь, ни отомстить. Боже, это была жуткая смерть! С него буквально заживо содрали кожу сотнями крошечных ножей. Вот только кто это сделал?

Зеленые человечки?

Да. Не успев спасти Майяйю, они страшно отомстили ее убийце. В этом у меня не было никаких сомнений. Потому как, видите ли, это было еще не все.

Когда я вернулся к Пегги, она, лишь заглянув мне в лицо, милостиво избавила меня от каких-либо расспросов. Мы были уже дома и дожидались полицию, когда она заметила, что руки Скутера крепко стиснуты

–– Джей, кажется, у Скутера что-то в руке.

Несчастный ребенок, он все еще не пришел в себя. Его рука была судорожно сжата, и нам пришлось разжать ее силой. Из маленькой влажной ладошки мы достали крошечную безжизненную фигурку зеленого человечка.

–– Я нашел его на полу, — всхлипнула Скутер. — Большой человек сделал ему больно, и я поднял его...

Я храню его в правом нижнем ящике стола, в пинтовой банке с алкоголем. Кому-то такой «сувенир» может показаться жутким, для меня же он стал чем-то вроде талисмана. Кто знает? Возможно, когда-нибудь я захочу отправиться на Тринидад...

Weird Tales, Nov., 1946