DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Если страшен тебе твой дом

Дом окон / House of Windows (роман)

Автор: Джон Лэнган

Жанр: ужасы, мистика, готика

Издательство: АСТ

Серия: Мастера ужасов

Год издания: 2020 (в оригинале — 2009)

Перевод: А. Колесова

Похожие произведения:

  • Питер Страуб «История с привидением» (роман)
  • Дэн Симмонс «Друд, или Человек в черном» (роман)
  • В литературе ужасов сложно отыскать более востребованную локацию, чем дом. Если вспомнить хотя бы названия популярных жанровых книг, где она фигурирует, наберется на целый квартал: «Призрак дома на холме» Ширли Джексом и «Дом» Бентли Литтла, «Дом дверей» Брайана Ламли и «Дом на холодном холме» Питера Джеймса, «Дом чудовищ» Ричарда Лаймона и «Черный дом» Стивена Кинга и Питера Страуба... Такая притягательность вполне объяснима. «Мой дом — моя крепость» — гласит известная пословица. А что может быть страшнее крепости, которая сама стала источником угрозы? Джон Лэнган романом «Дом окон» продолжает череду зловещих построек.

    Лэнган получил широкую известность после выхода в 2016 году своего второго романа «Рыбак», который собрал немало жанровых наград — от Bram Stocker Awards в номинации «Роман» до российских «Мастеров ужасов» за лучшую книгу зарубежного автора. Написанный семью годами ранее «Дом окон» стал для него дебютом в крупной форме. Хотя автор в послесловии подмечает, что книга содержит все недостатки типичного первого романа, в ней можно обнаружить и немало общего с «Рыбаком»: интеллектуальный шарм, заигрывание с классикой и, конечно же, гнетущий необъяснимый ужас. Только в плане хоррора «Дом дверей» проигрывает — долгие размышления и неспешное развитие отношений мешают развернуться подлинному кошмару. Лэнган, ранее занимавшийся рассказами, въехав в старинный особняк романа, не успел обжить и использовать по назначению все помещения.

    Если «Рыбака» сравнивали с произведениями Лавкрафта, то «Дом дверей» больше тяготеет к «Истории с привидением» Питера Страуба и классическим британским ghost stories. Ощутимо и влияние Чарльза Диккенса: профессор Роджер Кройдон, один из главных героев, не только специализируется на творчестве автора «Холодного дома» и «Рождественской песни в прозе», но и часто ведет себя в духе его персонажей — мистера Крука и Скруджа. Современные книги и фильмы о домах с привидениями наполнены проявлениями полтергейста, паникой, беспорядочной возней, скримерами. Лэнган, говоря о нашем времени, держит курс на позапрошлый век, создавая мрачную историю для неторопливого чтения. Книга начинается в духе университетского романа, где мудреные беседы уместнее сверхъестественных ужасов («обычно для людей истории пишет Энн Тайлер, мне же в авторы досталась Энн Райс», — иронизирует главная героиня). Впрочем, и мистика здесь весьма интеллектуальна: тратить время на сбрасывание фотографий или переключение каналов темные силы не станут, предпочитая взаимодействовать с более тонкими материями. Главные герои отличаются незаурядным умом, что поможет лучше вникнуть в происходящее, но нисколько не облегчит их участь.

    Главная героиня на протяжении двух ночей рассказывает молодому писателю об исчезновении своего мужа — Роджера Кройдона. Пожилой профессор ушел к ней от старой жены, из-за чего разругался с единственным сыном Тедом. Последняя встреча с отпрыском завершилась дракой и гневным отцовским проклятием. Вскоре Тед погиб на войне в Афганистане. Роджер впал в глубокую депрессию и перебрался с новой женой в таинственный дом Бельведера, где начались зловещие странности. Семейная пара выясняет, что древние проклятия над зданием не довлеют, а разгадка лежит где-то в современности.

    Посмертные скитания души по бардо, оккультные практики Чарльза Диккенса, магические формулы эксцентричного художника-шамана, инфернальная сущность, жаждущая крови и боли… Версии происходящего всплывают одна за другой. Каждая следующая еще более абсурдна и невероятна, чем предыдущая. Единственного объяснения всей чертовщине не предвидится — каждое явление многопричинно. Лэнган избегает позиции всеведущего автора. Все события излагаются лишь с точки зрения очевидца, а память, как известно, очень избирательна и ненадежна. Да и адекватность рассказчицы вызывает сомнения — после всего пережитого легко повредиться рассудком. Даже когда ее монолог прерывается, Лэнган старательно поддерживает ощущение неопределенности, потерянности между возможными и невозможными объяснениями. Вместо движения от неразберихи к катарсису и прояснению писатель устремляется в еще больший хаос: чем запутаннее, тем страшнее.

    Интеллектуальные отсылки и сверхъестественный ужас в романе «Дом окон» выглядят косметическим ремонтом вечной темы конфликта поколений. В основе разыгравшейся трагедии лежит хрестоматийная проблема отцов и детей. Духовные карты и инфернальные видения лишь делают личную катастрофу более болезненной. Поначалу Лэнган прячется за привычными категориями, интерпретируя разыгравшийся кошмар с фрейдистских позиций: Всемогущий Отец проклинает Мятежного Сына. По мере усиления ужаса окрепнет и собственный голос писателя. Вместе с упоминанием терактов 11 сентября в текст врезается мысль, что старшее поколение пытается передать младшему по наследству свои травмы, «как будто травма — это какая-то болезнь, симптомом которой является желание передать ее кому-то еще». В этой идее инструменты хоррора и интеллектуальной прозы работают особенно слаженно, подчеркивая, что иногда проще выйти на связь с внешним миром заблудившейся в бардо душе, чем найти общий язык еще живым отцам и детям.

    Комментариев: 0 RSS

    Оставьте комментарий!
    • Анон
    • Юзер

    Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

    Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

    (обязательно)