Слэшер, как субжанр хоррора – штука весьма интересная, причем в равной степени и для развлечения, и для анализа. Можно долго спорить о количестве революций, о фильмах, заслуживающих носить звание самых прорывных, о выдающихся режиссерах, пионерах и реноваторах, но неоспорима связь жанров слэшера и комедии, особенно усилившаяся в последнее десятилетие. Попытаемся проследить тенденцию на показательном и достаточно популярном материале и отыскать ее причины.

Для начала обозначим тенденцию. Слэшеры, в числе ключевых характеристик которых стоит назвать подростковую аудиторию, в значительной степени сближаются с комедийным жанром, при этом, однако, не утрачивая формальных показателей хоррора. Получается такая штука: на экране наблюдаем старую добрую резню подростков, только вместо грозной музыки фоном идет веселая, и маски непрямые наследники Майкла Майерса выбирают какие-то совсем уж уродские (читай: «уморительные»).

Этим, конечно, все не ограничивается. Помимо того, на первый план в слэшерах нового поколения окончательно выдвигается фигура последней девушки. Запуганная, вынужденная кое-как то спасаться бегством, то неловко отбиваться всяким барахлом Лори Строуд теперь забирает себе роль героя, вступающего в открытое противостояние с чудовищем в маске. Это, впрочем, свойственно сейчас не только слэшерам – сведение функций персонажей разных типов в одного носителя, этакая странная эклектика, как-то коряво упрощающая и без того простой мономиф. Здесь же можно проследить идеологическое влияние, но лучше не стоит (девушка в беде могла чего-то там и трансформировалась как типаж еще у Пушкина).

Угар по восьмидесятым, ставший модой всеобщей, здесь служит не только для придания ностальгического окраса и, выстраивая новые сюжеты на основе элементов хорошо знакомой классики, как нельзя лучше демонстрирует изменения в жанре. Возросшая динамика подчеркивает роль девушки, ставшей героем, а распухшие диалоги часто несут лишние объяснения и впрямую противопоставляют цветущую розовую современность мрачному и опасному прошлому, где трава вроде как была все же позеленее.

В целом неослэшеры отлично отражают общие тенденции современного жанрового кино, как и повествовательного искусства вообще, постоянно нарушая жанровые границы и совмещая элементы вроде колбасы и варенья. Но речь все-таки не о ягодных соусах к мясу. Тут мы опять подходим к уже всем осточертевшей проблеме постмодернизма: все валится в кучу, и все должно быть не только смешно, но и с умом, да поглубже.

Можно не копать совсем глубоко и сказать что-нибудь простое и контроверсионное: постмодернизм как ведущая парадигма в искусстве уже не может обойтись без осмеяния, а потому всякая серьезность забита до полусмерти, и зритель/читатель воспринимает ее плохо, с трудом и нескрываемым скепсисом, поскольку мешает ему искаженное представление о фальшивом пафосе. Можно копнуть слегка в другую сторону и сказать что-то про психологию: нынешний зритель, будучи пресыщенным ужасами как выдуманными, так и реальными, пребывает в таком отрывающем от объективной действительности потоке информации, что для него не просто жанр слэшера изжил себя, а сам факт человеческой смерти сделался чем-то эфемерным и утекающим. А можно не копать совсем и выдать что-нибудь, с чем согласится большинство: Голливуд разучился делать нормальное кино, а комедийным ужасам многое прощается еще с восьмидесятых.

Все это будет правдой лишь слегка.

Рано или поздно всякий жанр изживает себя, и это нормально. В моменты падения зрительского интереса до точки невозврата случается либо смерть, либо возрождение, и обычно второе – лишь вопрос времени, ибо все до жути циклично. Слэшер пережил такое не единожды, и говорить, что он изжил себя до такой степени, что даже его комедийная составляющая перестала смешить, не совсем правильно. Уместнее будет обратить внимание на качество материала, который ремесленники – особенно из Blumhouse – спешат выдавать в избытке, лишь бы не упустить малейший хайп. Понять их, впрочем, просто – ужасы дешевы в производстве и часто гарантируют окупаемость. Кстати, как и комедии.

И вот здесь стоит немного отступить от хоррора и сказать пару слов о комедии. Комедия мертва. В отличие от слэшера, триллера, мистического хоррора и много чего еще. В этом плане она страшно близка к классическим боевикам, где бодибилдеры и балетмейстеры кладут народ штабелями. Комедия как таковая сейчас запрещена, ей положено быть чистенькой, вылизанной, кастрированной, беззубой и с милой улыбкой – но только не смешной, а то так и обидеть кого-нибудь можно. Поэтому киноремесленникам, в том числе из Blumhouse (которые, кстати, все пытаются в кино получше, поумнее и все такое, но окупается раз за разом что-нибудь другое), куда выгоднее работать с ужасами.

Ну, не идеальное ли место, чтоб соединить комедию и хоррор, а? Спасибо Уэсу Крейвену, своим «Кошмаром на улице Вязов» он дал этому недурную почву еще в 1984-м, да еще и усугубил ситуацию в 1996-м «Криком». В ту же сторону спасибо Тому Холланду с его «Детскими играми» (1988). Все эти серии фильмов, кстати говоря, разрослись до пугающих габаритов и, как многие серии слэшеров, оказали ощутимое влияние на масс-медиа в целом. Любой дурак, родившийся хотя бы до середины нулевых, с легкостью атрибутирует фильмы по бледной маске, ножику Buck 119, полосатой кофте или грязной хоккейной маске. Многие культовые персонажи слэшеров уже выступали в комедийном амплуа, причем не только в рекламе и опосредованной продукции: из упомянутых франшиз целых три дошли до фарса своим ходом, и чудовища, поначалу олицетворявшие что-то там жуткое, обезьянничали на большом экране.

Выходит, неослэшер, как комедийный слэшер – не черная комедия и не совсем комедийный хоррор – есть не что иное, как результат эволюции жанра на протяжении нескольких десятилетий. Никакой находки.

Разумные авторы неослэшеров, очевидно, обмозговав всякое по итогам проката таких удивительных фильмов, как «Джейсон X» или «Потомство Чаки», пришли к какому-то простому выводу, и подобных франшиз больше никто не делает. Наоборот, мы видим в основном одиночные самостоятельные проекты, которые, однако, регулярно оставляют под занавес намеки на возможное продолжение. Доступные простым смертным данные о бюджете и кассовых сборах неослэшеров показывают в основном положительное соотношение: студиям всегда или почти всегда удается отбить производственные и рекламные затраты и выйти в плюс на энное количество миллионов. И тут нельзя сказать наверняка, почему на новые чудные серии продюсеры не решаются: то ли итоговая касса не прям уж головокружительная, то ли страшно обжечься, глядя на коллег, работающих с кинокомиксами.

Так или иначе, на сегодняшний день в жанре неослэшера превалируют сольные проекты, но действительно самостоятельным в их числе можно назвать далеко не каждый. Стройным эшелоном выделяются фильмы, методично повторяющие схему, которая, видимо, показала себя в какой-то момент как минимум неплохо. Их рассмотрим далее, как яркие примеры неослэшера.

В 2017-м вышел «Счастливого дня смерти» (Happy death day), продюсерский проект Джейсона Блума, славящегося прекрасным навыком делать успешное кино дешево. При бюджете в 5 миллионов «Счастливого дня смерти» собрал в прокате больше 125 миллионов. Простую, легко читаемую модель классического слэшера, где маньяк в маске режет всяких бедолаг, здесь соединили с сюжетной основой классической комедии, ставшей частью культуры не только США, но и всей Европы – «День сурка» (1993).

В центре сюжета девушка, которая, подобно герою Билла Мюррея, снова и снова переживает один и тот же день и свою смерть. В «Дне сурка» Фил Коннорс тоже постоянно умирает, но акцент на этом сделан именно в «Счастливого дня смерти», тогда как в оригинале мы наблюдали историю личностного роста. В этом плане «День смерти» будет попроще, но он на иное и не претендует. Ироничность происходящего здесь подчеркивается еще и тем, что сама героиня «День сурка» не смотрела.

И это было прямо бинго. Задумка интересная? Еще бы. Кино вышло впрямь забавное. Смотрится легко, и что-то из него можно вспомнить даже через пару лет после просмотра. И дело тут, конечно, в грамотном применении клише. «Счастливого дня смерти» представляет собой качественный постмодернистский фильм развлекательного характера. Он не играет в глубокомысленность и не пытается казаться тем, чем не является. Оттого фильм смотрится выгодно именно как самостоятельный проект, хотя самостоятельности в нем со спичечную головку. Используя сюжетную основу «Дня сурка», он выстраивает историю упрощенную и более приземленную, но все равно способную легко захватить внимание зрителя, увлечь и, что самое главное, развлечь его. Акценты здесь смещены в сравнении что со слэшером, что с комедией: смерть забавляет, ведь она не окончательна, хоть и показана с кровью и прочим, на что лепят рейтинг R; любовная линия, как и все прочие, кроме базовой детективной, редуцированы, насколько это возможно. И при этом фильм работает отлично. Колдунство какое-то. Ну и это уже было в «Сверхъестественном» (сезон 3, серия 11).

Чуть позже, в 2020-м, вышла «Дичь» (Freaky), очередной фильм Blumhouse и продюсерский проект Джейсона Блюма. На сей раз за основу взяли «Чумовую пятницу» (2003), которую сдобрили каноническими «Пятницей, 13-е» (1980) и самую малость – «Хэллоуином» (1978). Что забавно, текстуально фильм ссылается на «Пятницу, 13-е», а его изначальное название – Freaky Friday the 13th, напрямую отсылающее к фильму с Джейми Ли Кертис (который в оригинале Freaky Friday).

Для начала – общие пункты со «Счастливого дня смерти»:

• сюжетная основа от комедии, ставшей классической и оказавшей ощутимое влияние на жанр и массовую культуру в целом;
• базовые элементы слэшера от классики жанра;
• героиня – девушка, которой приходится сражаться за свою жизнь;
• постмодернистское кодирование на уровне потребителя выстраивается предельно просто, все клише читаются легко;
• акцент на комедийной составляющей;
• небольшой бюджет.

Теперь следует сказать пару слов о различиях. «Дичь» уже в большей степени комедия, нежели слэшер. Линия развития героини здесь оказывается куда важнее линии, где подростков бойко режут налево и направо. Даже любовный подсюжет присутствует. А еще героиня занимается ремонтом отношений с матерью. Наиболее запоминающиеся моменты оказываются комедийными, и хоррор отодвигается на второй план. Элементы слэшера неоднократно выступают инструментами назидательного. И с кассовыми сборами здесь все куда скромнее, нежели у «Счастливого дня смерти»: всего 16 миллионов сборов к 6 бюджета. Продолжения не последовало, большого «ничего себе!» не случилось. Но в целом скоротать вечерок – самое то. А еще в главной роли тут девочка, которая играла в «Сверхъестественном» дочь Джимми, сосуда Кастиила (с 10-го сезона).

Наконец, совсем недавно, буквально вот в прошлом году, вышел «Конкретный убийца» (Totally killer), который спродюсировал – не поверите – Джейсон Блум. Из трех фильмов, которые мы рассматриваем, этот, несомненно, слабейший, но ключевые признаки неослэшера на месте. Основой вновь послужил сюжет классической комедии – «Назад в будущее» (1985), убийца снова носит идиотскую маску и бегает среди подростков с ножиком, а по хребту его снова лупит блондинистая боевая девочка, которая готова всем чего-нибудь доказать и вообще умеет в разумное, доброе, вечное. Казалось бы, бинго в чистом виде. Но есть пара «но».

Качество фильма здесь в целом ощутимо просело, даже в плане постановки и спецэффектов. Что куда хуже, стало совсем непонятно, про что этот фильм – ни про фарш из подростков, ни про путешествия во времени, ни про важность друзей и семьи. Он как бы про все это сразу, но только совсем по чуть-чуть. Из-за обилия поучительных и важных диалогов кино получилось скорее про то, как раньше все было плохо в одном плане, но хорошо в другом, и как сейчас все хорошо в одном, но плохо в другом. Блондинистая девочка, будучи чрезвычайно ответственным подростком из расчудесного настоящего, в основном ходит от одного безответственного подростка из восьмидесятых к другому и говорит, насколько же неправильно быть безответственным подростком из восьмидесятых.

Светлая идея добавить в беготню с ножиком самопальную машину времени, собранную из фотобудки и старых рубильников, оказалась настолько светлой, что в ее сиянии потерялись всякие данные о бюджете и сборах фильма. В целом не совсем понятно, почему или зачем создавался этот фильм. Второй «День смерти» при выросшем почти вдвое бюджете насобирал вдвое меньше первого, вторую «Дичь» никто даже не собирался анонсировать, и это несмотря на какой-никакой кассовый успех. Даже хайп вокруг новой «Сабрины», которая здесь за боевую блондинистую девочку, уже совсем утих – подростки успели переключиться на готическую девочку с темными волосами. Причем оценки у «Конкретного убийцы» держатся около 6,5 от зрителей что на IMDB, что на КиноПоиске, что для ужасов вполне неплохо. У других фильмов сегодняшней подборки в этом плане картинка в точности такая же. Да только «Конкретный убийца» – уже не ужасы (на том же IMDB помечен как комедия).

Конечно, помимо этих трех работ у Блума есть еще масса, а местами даже куча, и среди них встречаются другие показательные неослэшеры. Но о них из числа простых смертных знают совсем уж единицы, а мысли об успешных сиквелах всем запретили думать еще до начала съемок. Рядом с ними во всяких тематических подборках часто мелькают «Охота» 2019 года, один из лучших проектов Блума, и «Я иду искать», тоже 2019-го, с которым, как ни странно, Блум не связан и которому недавно пообещали выдать сиквел. Оба они тоже представляют собой неослэшеры, хотя главный формальный показатель этого, кроме задорных убийств, – боевая блондинка. «Охота» отличается от прочих упомянутых фильмов и по сути слэшером не является вообще. Может, оттого его и хочется поставить чуть повыше.

Вывод мелькал где-то в первой половине текста, но вернемся к нему. Неослэшер, как естественный этап развития жанра, объединяющий в себе черты традиционного слэшера и комедии, стал новой формой комедийного кино. Сформировавшийся под влиянием различных социальных факторов, этот субжанр хоррора на сегодняшний день частично занимает нишу, которая принадлежала комедии. Говорит ли это нам о больших и страшных бедах в Голливуде, который разлагается как может, или о проблемах с кинематографом постмодернизма в целом, или о проблемах восприятия современного зрителя – не так важно. Важно, что среди неослэшеров можно найти хорошее кино, над которым можно и поржать, и подумать.