DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

«Ужасное» в детской литературе

Категория «ужасное» в детской литературе конца XX — начала XXI веков прошла эволюционный путь от Шарля Перро и Э. Т. А. Гофмана до таких авторов, как Лоис Дункан и Р. Л. Стайн. От дидактических посылов до формирования самостоятельных жанров. Краткий очерк о том, как это происходило, подготовил Баязид Рзаев.

Просветительский дидактизм страшных историй

Страх (категория «страшное») был неотъемлемой эстетической и смысловой частью детской литературы с самого ее зарождения. Уже на ранних этапах формирования детской литературы, когда весь идейный аспект сводился к нравоучениям, «страшное» было одним из ключевых элементов в повествовании. Речь идет о XVIII веке — эпохе Просвещения, когда разум был ведущей категорией культурной повестки. Жизнь юных героев дидактических повестей и сказок того времени была незавидной: помимо жутких злоключений, подбрасываемых им судьбой, они несли жестокое наказание за проступки или непослушание. Причем наказание следовало не только от взрослых, как например, в «Золушке», но также было «реакцией» окружающего мира на их «неразумные» действия.

Но современный юный читатель не осознает этого посыла; и здесь стоит уточнить, что сказки того же Ш. Перро дошли до нас в переработанном виде, поскольку отношение к феномену детства и детской литературе менялось от эпохи к эпохе. В годы Просвещения, помимо Перро и его знаменитых «Сказок матушки гусыни», были популярны такие авторы, как мадам д’Онуа, мадемуазель де Ла Форс и Антуан Гамильтон. Садизм, убийства, сожжения, детоубийство, людоедство — все эти «прелести» часто фигурировали в их сюжетах.

Романтики идут в народ

Эпоха романтизма дала толчок к новым изучениям своей национальной истории. Писатели этой эпохи в полной мере исследовали фольклор и старинные обычаи родной страны. В эпоху романтизма были впервые опубликованы сборники народных сказок. Братья Гримм были одними из пионеров этой традиции. Народное творчество, собранное исследователями со всех уголков страны, изобиловало пугающими историями. И если в сборниках братьев Гримм были собраны народные сказки в своем «первозданном виде», то в творчестве иных авторов многие мотивы страшных сказок переродились в фантасмагорические рассказы с современным сюжетом. Это и преисполненные фантасмагорическим колоритом темные новеллы Э. Т. А. Гофмана («Песочный человек», «Советник Креспель», «Щелкунчик», «Невеста короля гномов», «Вампиризм», «Майорат») и сказки В. Гауфа («Карлик Нос» и «История об отрубленной руке») и будоражащие сказки братьев Гримм, и даже Шамиссо с его повестями-сказками.

«Страшное» в сказках Перро, как было сказано, практически свелось на нет из-за переработок. А потому дети, читавшие их в школе, остались невосприимчивы к их «несколько устаревшему» пафосу и дидактической направленности. В иных произведениях — как правило, более поздних культурных эпох — «страшное» завуалировано в большей степени, что, опять же, связано с изменением отношения к феномену детства в культуре. Сюда можно отнести и некоторые главы из книги о Мэри Поппинс (например, «Тяжелый день»), и повесть «Мио, мой Мио» Астрид Линдгрен, в котором мотивы германского эпоса совмещены с расхожим гомеровским сюжетом о «возвращении домой», или даже «Королевство кривых зеркал» Губарева, где жутковатые персонажи зазеркалья (чего стоит один мерзостный Абаж) наделены именами-символами.

Открытый вопрос

Если затрагивать детскую литературу времен СССР, то стоит обратить внимание и на пионерскую прозу, которая просто изобилует саспенсом. Чего стоят произведения Крапивина, которые критик Андрей Энтелис назвал готическо-пионерской прозой.

Становится понятно, что категория «страшного» в детской литературе менялась в своем проявлении, изображении и даже уровне нахождения в повествовании. Но вот вопрос: можно ли безапелляционно назвать произведения Перро, Гофмана, Линдгрен и других перечисленных выше писателей триллером или ужасами? Очевидно, нет. И дело даже не категоричности жанров.

Жанровое определение, как и само понятие жанра, может разниться не только в литературоведческих традициях разных стран, но также и между культурологическими школами одной страны. Например, среди кинокритиков и литературоведов до сих пор нет единого мнения относительно того, что такое нуар. Жанр или пафос произведения?

Молодежный авангард

Когда в дискурсе детской литературы XVIII–XX веков встает вопрос о «страшном», то применение жанра триллера вызывает много справедливых вопросов. Даже несмотря на саспенсное повествование в новеллах «Песочный человек», «Чужой ребенок», «Пустой дом» Э. Т. А. Гофмана или тревожные мотивы в «Судьбе барабанщика» Гайдара. Феноменом, маркирующим и определяющим в детской литературе жанр триллера или ужасов, «страшное» стало относительно недавно.

Молодежные триллеры (НЕ ДЕТСКИЕ!!) как жанр появились значительно позже (в 1970-х годах), чем другая беллетристика для детей и юношества. Очевидна его тесная связь с фэнтези. Пионером этого жанра считается Лоис Дункан — американская писательница, автор романов «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», «Темный холм» и «Лето страха», но дальнейшее развитие произошло на излете 80-х благодаря серии «Точка ужаса», в которой публиковались такие авторы, как Кристофер Пайк и Р. Л. Стайн. Именно с его именем связывают подлинный расцвет детского хоррора и триллера в 90-х (по иронии судьбы, как раз «взрослые» хорроры переживали в те годы не лучшие времена). Серии «Мурашки» и «Улица страха» не только стали классикой остросюжетной детской литературы, но и породили бесчисленное множество подражаний, прежде чем их популярность потеснила волна детско-подросткового фэнтези, вдохновленная успехом «Гарри Поттера». Но и в книгах Джоан Роулинг, и в пришедших ей на смену мистических «лавбургерах», моду на которые задала Стефани Майер, и в подростковых антиутопиях в стиле Нэнси Коллинз какой-то элемент «страшного» неизменно присутствовал.

Востребованность «ужасов» для детей в 1980-е годы обусловлена следующими причинами:

  • появление в западном образовании концепции «либеральной педагогики» (1960–1970-е годы);
  • активное развитие жанровой системы детской литературы, копирующей чтиво для взрослого населения;
  • творческая деятельность Стивена Кинга, повлиявшая на становление жанра триллера в целом;
  • напряженная политическая ситуация в мире: кризисы и холодная война.

Постсоветская беллетристика

В отечественной беллетристике детская литература ужасов появилась в 1990-е годы. Первым произведением такого направления можно считать повесть Эдуарда Успенского «Красная рука, Черная простыня, Зеленые пальцы», которая являлась пересказом сюжетов детского страшного фольклора. Позже автор вместе с Андреем Усачёвым создал сборник «Жуткий детский фольклор».

С 1997 года издательство «Росмэн» начало выпускать серию «Ужастики», где были собраны переводы Роберта Стайна. В 2000-х годах ведущие российские издательства («Эксмо», «Росмэн», «АСТ»), выпускавшие книги для детей, предлагали свои серии литературы ужасов для юного читателя.

На сегодняшний день детский триллер является устоявшимся жанром массовой литературы, обладающим своей поэтикой и канонами.

Детский триллер популярен у читателей-подростков по ряду причин:

I. Страшный фольклор для детей очень близок с детским триллером

Их сюжеты часто перекликаются между собой. Авторы детской литературы нередко указывали, что источником их произведений стали образы из страшного детского фольклора, в том числе и городского (Эдуард Успенский, Георгий Науменко, Андрей Жвалевский, Игорь Мытько). Также в детском триллере часто используется прием «рассказывания» страшной истории, что соответствует традициям устного народного творчества.

II. Сказочные и фольклорно-мифологические паттерны широко используются в литературе ужасов для детей

Такая литературная формула не затрудняет восприятие произведения юным читателем. Наоборот, она отсылает к уже знакомым им с ранних лет элементам.

III. Природа фабулы детского триллера крайне схожа с триллерами для взрослых, однако она довольна проста

Основной сюжет такого жанра массовой детской литературы сводится к описанию борьбы или столкновению героя со сверхъестественными силами. При этом детский триллер в фабульном соотношении представляет собой литературную переработку цитат из самых разнообразных источников, адаптированную под каноны жанра.

Фабула и поэтика детской литературы ужасов

Фабула детской литературы ужасов состоит из следующих элементов:

I. Экспозиция

Чаще всего ретроспективно дается описание прежней обыденной жизни героя. Но иногда оно может отсутствовать, то есть герой может быть уже погружен в «пространство ужаса».

II. Завязка

Столкновение героев с силами Зла может происходить как случайно, так и вследствие нарушения какого-то запрета (в том числе и морального). При этом морально-дидактическая составляющая есть далеко не всегда.

III. Раскрытие образа Героя и Антагониста

Герои детских триллеров, на удивление, чаще всего непримечательные — это девочки и мальчики, которым присущи обычные людские пороки. Тем не менее они обладают каким-то даром, помогающим им в дальнейшем (выносливость, ум, сила).

Фигура Антагониста многогранна и имеет предшественников/прототип в мировой художественной культуре. С ней обычно связан «макабрический текст» произведения (эпизоды схваток, насилия и смерти»).

IV. Развязка

Обычно она наступает тогда, когда герои уже исчерпали все силы на борьбу со Злом, то есть неожиданно для них. Распространен прием «спасительного неведения», когда они, сами того не подозревая, делают то, что уничтожает врага.

V. Финал

Его особенность заключается в том, что, в отличие от других жанров беллетристики, в триллере допускается открытый финал или торжество сил Зла. Нередко используется прием «ложной развязки» (победа над Злом была мнимой).


Таким образом, поэтика детской литературы ужасов всецело отвечает требованием массовой культуры, однако все же обладает своими особенностями:

  • детский триллер построен по принципу ахронологической композиции:
  • атмосфера саспенса создается с помощью пейзажа, которому в тексте уделяется немало внимания;
  • герои-антагонисты связаны с низовым миром, при этом акцент делается на их омерзительность.

Заключение

Будучи генетически связанным с фэнтези, жанр детского триллера отражает тенденции современной подростковой культуры и связан с ее сущностным аспектом. Он выполняет релаксирующе-компенсаторную функцию в чтении подростков и потому не стремится выйти за рамки беллетристики.

Неизменная популярность детской литературы ужасов объясняется тем, что она построена на детском страшном фольклоре и изобилует архетипическими сюжетами. Нельзя не учитывать и психофизиологические особенности читателей-подростков, которые идеально гармонируют с эстетикой и поэтикой этого жанра.

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Алексей 20-09-2021 23:05

    Из упомянутых авторов, в детстве мне очень нравилась "Судьба барабанщика". Как и большинство остальных произведений Гайдара. Что и говорить, выдающийся был писатель.

    Крапивин оказался слишком сложен для детского восприятия, а в более взрослом возрасте уже неинтересен.

    Творение Успенского, изданное в 1990 году в журнале "пионер" несколькими кусками, мы с ровесниками дружно обсмеяли. Впрочем, нам тогда было по 12-13 лет. Дети помладше, насколько я слышал, данное чтиво и правда боялись.

    На мой взгляд, товарищ Успенский - обыкновенный упырь, решивший поймать тогдашний тренд на ужасизацию всей страны и немного подзаработать на впечатлительной детской психике.

    Впрочем, по сравнению с происходившими тогда событиями, его поступок выглядит почти невинным.

    Учитываю...