Герман Шендеров

Писатель, автор сборника «Из бездны». Лауреат (2-е место) конкурса «Чертова дюжина 2020».

Ну что, не ожидали, что словоблудный необязательный Шендеров отстреляется одним из первых? Что ж, бывает и под луной что-то новенькое, да?

В течение всего конкурса, несмотря на вящее желание залезть на конкурс, почитать там, покомментировать сям, поспекулировать и погадать на победителя, я твердо и четко запретил себе даже заходить на БД, чтобы наилучшим образом, беспристрастно и объективно отсудить финал. На все ваши рассказы я смотрел девственно-чистыми глазками (метафорически), увидел их первыми и увидел в первый раз, не зная о них ничего заочно.

Сразу скажу, это предисловие пишется сразу после прочтения и обзора всех рассказов, так что заранее благодарю всех авторов за их терпение, понимание и принятие всего нижесказанного. В конце концов, стоит помнить, я – совершенно обыкновенный графоман с бложиком, а не истина в последней инстанции. И мои какие-то советы, комментарии и предположения носят исключительно субъективный характер. Учитывая все вышесказанное, а также тот факт, что все мы тут – взрослые люди, способные к восприятию конструктивной критики, я позволю себе не стесняться в выражениях относительно прочтенного. И если вдруг, прочтя мой обзор на ваш рассказ вы почувствуете праведный гнев и возжелаете причинить мне участь Салмана Рушди – помните, что это всего лишь 15к знаков, на которые вы потратили в самом лучшем случае 2-3 часа жизни. К тому же, камон, вы видели, что Шендеров в жюри и знали, на что шли. Итак, ставим хиштек ШендеровОбзирает и погнали!

Вербатим

БД – познавательная. Узнал новое слово. Это, оказывается, пьеса такая – когда реплики записывают с натуры и почти не редактируют. Наверное, в пьесе смотрится круто.

Здесь же, видимо, похожая техника использовалась при создании сюжета. Ясное дело, это придает некоего обаяния тексту, однако, при прочтении не покидает ощущения, что автора несет каким-то неостановимым потоком его мыслей, которые явно вращались вокруг борщевика, недавно просмотренного «Солнцестояния» (или «Плетеного человека», если мы угораем по классике) и стремных глухих деревень.

Надо признать, что текст этот не лишен определенной музыкальности и какого-то простецкого обаяния. В нем хватает легкого, ненавязчивого юмора, оригинальных образов и даже вполне себе жутких деталей, вроде танцевальной чумы от спорыньи. И здесь сейчас попрет вкусовщина, но, как мне кажется, история получилась бы куда более органичной, цельной и интересной, если бы автор остановился на какой-нибудь душераздирающей картине полувымершей, полусошедшей с ума деревни, где отравленные спорыньей старики и опустившиеся медоеды доживают свой век и не очень позитивно реагируют на местных. Да, наверное, это было бы банально, зато не лезли бы в глаза все эти кринжовые детали вроде нечитаемого слова, паганических ритуалов, культа Судного Дня, лавкрафтианского божества и кровного родства с жителями Свинарева. В определенный момент этого становится избыточно до абсолютной недостоверности и на корню сшибает все удачно созданное вирдово-хтоническое настроение предыдущей части рассказа.

Гошка застрял

Алфавитный порядок решает. Как секс начинается с прелюдии, так и рассказ начинается с названия. «Гошка застрял». Сразу рисуется в голове что-то типа мальчишеских ужасов: лето, сорванцы с исцарапанными коленками, какая-нибудь стремная, но при этом невероятно любопытная дыра и перекошенное ужасом лицо того самого незадачливого Гошки, который «застрял». Этакие «Денискины рассказы» с примесью кошмара.

И это, пожалуй, главный вин автора – невольно прыскаешь в ладошку, когда узнаешь, кем на самом деле является Гошка.

Завязочка же сюжета здесь строится на вполне себе рабочем тропе: странный заказчик со странным заказом и смехотворно-огромной суммой, от которой главный герой, будучи в бедственном положении, отказаться ну НИКАК не может. Знаете, если бы мы жили в какой-нибудь хоррор-вселенной, мире крипипанка, «Ужасверсуме», где жанровые клише бы работали с той же стабильностью, что и законы физики, то все эти несчастные заказчики превратились бы в средних парней из Тиндера, вынужденных просвайпать ТЫСЯЧИ анкеток вправо в надежде на заветный «матч».

Если добавить подробностей (и не навалить спойлеров), то заказчик здесь – любитель убер-яркого освещения (которое, как известно животноводам, используется не только в фотографии), а исполнитель – фотограф с сильно подпорченной, даже можно сказать «продырявленной», репутацией. И заказ следующий – отфотографировать какой-то мешочек при ОЧЕНЬ ярком свете. И не в присутствии заказчика. Странности-странности-странности…

Впрочем, первую странность стоит разобрать подробнее. Как известно, слово «онанизм» произошло от имени ветхозаветного персонажа Онана, который постоянно промахивался семенем мимо своей жены Фамарь (вдовы его брата). Господь такую тенденцию не оценил и покарал его смертью. Здесь же главная героиня польстилась на «грех Дзюбы» или «Дзюбизм». Это когда ты не просто… хм-м-м… укрощаешь свою плоть, но еще создаешь для этого видеодоказательство. Здесь, правда, все произошло не совсем намеренно, и вопросы копятся.

Итак, вопрос первый: ознакомившись с продукцией Svacom и Tenga я пришел к выводу, что камера на таких игрушках обычно располагается… как бы так сказать-то, чтобы никого не шокировать? В общем, на головке она располагается. И снимает, соответственно, «внутренности». Таким образом, получившееся видео было никак не интереснее банальной колоноскопии (а ведь Гоша как раз пошел «в жопу»). Таким образом, «спалить» лицо ГГиня (а то как-то непрогрессивно без феминитивов) могла только, доставая Гошу. Что ж, не будем исключать этого варианта, но… Едем дальше.

Вопрос второй: неужели, отфотографировав Гошу со ВСЕХ сторон во ВСЕХ ракурсах, наша «фотографиня» (а так она уже упоминается у автора или авторки), она не ознакомилась с его техническими возможностями вроде видеосъемки?

И вопрос третий: произойди такая ситуация в реальности – неужели это бы привело к «кэнселингу» нашей фотографини, всяческому позору и клеймлению в проф. сообществе? Напоминаю, что всяческим онлифанщицам, чатрубейтщицам и мэнивидицам (сам придумал) магазины и производители секс-игрушек САМИ присылают продукцию для распаковки, обзора и наглядного использования на камеру в онлайне. И НИКТО их при этом не стыдит. Таким образом, более-менее мозговитый магазин секс-игрушек обратил бы эту ситуацию КАК МИНИМУМ на пользу себе. Но вместо этого они раздувают на ровном месте весьма тупорылый скандал, и теперь в 2к24 фотографиню клеймят за аморальщину и вносят в черные списки фотостудий. Тоже сомнительно.

Ах да, у нас же тут хоррор-рассказ – спохватываемся мы где-то с середины вместе с автором, пинаем со всей дури сюжет и вот, он уже летит с горки, подскакивая на кочках, а по пути из него вылетают куски местного лора. Не обошлось из без филигранной авторской режиссуры – когда одно нажатие пальца не на то сообщение запускает целую цепочку событий. «Ах как удобно!» - сказал бы я. Не нужно выдумывать никаких обоснований, не нужно делать долгую подводку (хотя тут автор не поленился), достаточно обыкновенной случайности. Случайности же случаются в жизни, верно? Только тут у нас художественное произведение, и как ни скрипи ножками и не хлопай крышками заранее, а рояль в кустах – он и есть рояль.

Подытоживая – я совершенно точно могу похвалить язык автора, образный, смелый, чистый, без пустых красивостей, но при этом не дистиллированный в целях экономии знаков (здесь для этого подвыжали сам сюжет). Мне очень понравилась сама конструкция рассказа, очень удачно связаны и закольцованы друг с другом события, а концовка позволяет как пофантазировать о дальнейших событиях, так и поставить мысленную точку в этой истории.

Просадка же вышла, пожалуй, по двум пунктам. Первый – это, собственно, авторская режиссура, без которой события ни в коем случае не склеились бы тем образом, которым они склеились. То есть, при прочтении я не могу избавиться от чувства, что где-то за кадром сидит кто-то в кепке и с мегафоном в складном кресле и командует «так, а теперь включаем общественное осуждение» или «ты промахиваешься мимо нужного сообщения».

Второй пункт – это, конечно же, хоррор. На него то ли не хватило знаков, то ли любви к жанру, то ли, в принципе, желания писать хоррор, как таковой. Ведь, по сути, перед нами нечто вроде короткого фантастического рассказа. Персонажам не страшно, мне не страшно, и вещи-то происходят не самые страшные. То есть, если в финальной сцене тревожные Хичкоковские скрипочки заменить на музыку из «Бенни Хилла» или «Деревни дураков», то никакая атмосфера не сломается, а органичность происходящего не пострадает, ведь никакой атмосферы, никакого саспенса, ничего даже похожего на присущие жанру приемы автор не использовал. А я напоминаю, что «Бесова Дюжина» - конкурс ХОРРОР-рассказов. И я, как воинствующий хоррор-наци (по аналогии с граммар-наци) считаю в данном случае соответствие техзаданию номинальным. Но ни в коем случае не нулевым.

Кастрюлище

А, я смотрю, «мальчишеский хоррор» не отпускает уважаемых участников, аж с ЧД-2022. Все-то у них ностальгические восьмидесято-девяностые, удочки-облака-самодельные предметы быта из говна, палок и неистребимой советской смекалки, воспитанной дефицитом. И, разумеется, тема взросления. К сожалению, нередко сюжет к ней прикрутить забывают, и здесь ровно тот же случай.

Даже не знаю, стоит ли начинать описывать завязку, ведь в ней, по сути, заключена и развязка: мальчишки сварили ухи в кастрюле, одержимой мальчиком-привидением. Все. Я рассказал. Можно мне тоже в финал?

На самом деле, я зря здесь лютую. История эта простая, понятная, по-своему даже поучительная и, конечно, очень добрая, с моралью. Как будто я открыл сборник страшных историй для младшего школьного возраста. Притом, написанная теми самыми ответственными, правильно воспитанными мудрыми взрослыми, которые сами определяют, какое соотношение в их истории должно быть морали, а какое – «страшности». Ну и, как выглядит этот коэффициент, вы догадываетесь сами. В общем-то, как и в случае с «Фантиками» Елены Арифуллиной, мы не будем говорить о «Кастрюлище». Мы не будем говорить о «Кастрюлище» вообще (синефильские отсылки продолжаются).

Клуб перестроечной чернухи

О-о-о, это название я (да и не только я) приметил еще в самом начале конкурса и даже думал-гадал, а не почитать ли мне его отдельно, так сказать, вне конкурса (сорян за тавтологию), но я боялся лишний раз нарушить свой настрой на строгий раз…бор каждого из финалистов. Но вот, он вышел в финал и уж сейчас-то мы перемоем ему косточки. Ведь я, как и любой нормальный нарцисс и абьюзер, обожаю мучить и разрушать то, что люблю.

Уф-ф-ф… Прочел я. И, честно скажу, это оказался непростой текст. Притом, не в плане пережевывания. Наоборот, читать его очень легко и приятно. Язык замечательный, отдельные словесные находки и вовсе прекрасны и заставляли скрежетать зубами. Та самая «непростота» скрылась в другом.

Из очевидного – автор, писавший это, явно знал, что среди жюри находится главный синефил русского хоррора. И я не удивлюсь, если автор также – горячий поклонник творчества этого синефила. Во всяком случае, я отказываюсь предполагать, что сходство с многочисленными произведениями Максима Кабира о lost media и «О зоохорроре» в частности – чистое сов падение. Или совы не то, чем кажутся? Да-да, я тоже умею в синефильские отсылки.

В общем-то описывать сюжет здесь будет затруднительно. Вот некая троица друзей, связанных традицией вместе смотреть и обозревать фильмы, решает придумать себе название (см. название рассказа), завести блог и начать обозревать фильмы периода поздних восьмидесятых и ранних девяностых, когда у советской цензуры выпали последние зубы и на экраны пролезли сиськи, матершина и Джигурда. Совершенно очевидно, что если какое-нибудь «проклятое кино» и могло быть создано на постсоветском пространстве, то это – самый удачный для оного период. Кстати, название «Рыба кричит от боли» - мое почтение.

И вот, собственно, с этого фильма и начинаются проблемы, притом, с сюжетом. Он и сам по себе превращается в ту самую перестроечную чернуху, при этом руководствуясь какой-то своей, нанюхавшейся монтажного клея, логикой. Теперь давайте я попробую разобраться. Тем, кто планирует получить удовольствие от этого рассказа рекомендуется пропустить следующий абзац.

Итак, ГГ находит странный, стремный фильм с черновой звуковой дорожной. Смотрит его, ловит стремные вайбы. Выясняется, что для фильма есть отдельная звуковая дорожка. ГГ добывает ее, смотрит фильм, и вдруг выясняется, что он – поехавший старик, режиссер этого фильма, держит у себя в квартире тех двух зумерш из начала рассказа, записывает блоги про кино (и говорит сам с собой на разные голоса), а до этого уморил еще уйму народу. А еще он сам – прототип застрявшего в грезах мальчика из фильма.

ДОПУСТИМ. Но я не совсем понимаю, как сработало «озарение»? Где он увидел Амигдалу? Почему в момент прослушивания «режиссерской» аудиодорожки его мир иллюзий дал трещину? Зачем режиссеру эти «пары», которые он удерживает у себя?

К сожалению, объяснений не будет. Перед нами, действительно, перестроечная чернуха. И как таковая, она оставляет ощущение тягостной, беспокойной маеты на сердце. В процессе написания этого обзора моя оценка колебалась от 1 до 13. Но сейчас, успокоившись, стряхнув с себя этот рассказ (а он такого требует) и трезво оценив его достоинства и недостатки, я остановлюсь на оценке… А не скажу. Сами потом узнаете.

Литопедион

Оказывается, иногда, чтобы написать рассказ, достаточно просто случайно нагуглить какую-нибудь криповую хрень из реальной жизни и прикрутить к ней какой-никакой сюжет. Обычно, конечно, это срабатывает ровно до тех пор, пока на сцену не выходят реальные конкуренты, но так уж получилось, что в формате «для короткостволов» срабатывает и это.

А сюжет таков: каким-то образом в современном мире, при наличии анестезии, УЗИ, рентгенов и прочих благ медицины, женщина с замершей беременностью протаскала в себе черт-те знает сколько мертвый плод. Организм, опасаясь сепсиса, быстренько его закальцинировал, наращивал слой за слоем, и вот, видимо, в преддверии менопаузы (возраст персонажихи нам неизвестен) из дамы выходит литопедион. Он же – каменный младенец. У той включается материнский инстинкт (и явно легкая шиза на фоне гормонального сбоя), поэтому к литопедиону она начинает относиться как к ребенку.

Вроде бы здесь и должна начаться замечательная история о деградации и безумии, о несчастной женщине, нянчащей каменного мертвеца. И начало-то положено какое шикарное: покрестите, мол, батюшка, мою малютку. Крипово? Крипово. Ненормально? Ненормально. И продолжать стоило в том же совершенно духе – навалить еще Мамлеевщины, Варговщины или, на худой конец, Баркеровщины, раз уж автора так потянуло в мистику.

Но здесь попер какой-то Резидент Ивил 8, совершенно ничем не обоснованный. Откуда у матери тяга к этим странным именам? Откуда эти идиотские идеи посадить дите в пень? Почему работает ведьмин круг? Почему ребенок питается людьми? Откуда эти щупальца? ЧТО ЗА УЖАС ТУТ ТВОРИТСЯ???

Я прекрасно понимаю, что на 15к знаков расписывать лор, анатомию и родословную монстра в стиле видосов Дэниэла Хорна – занятие неуместное и неблагодарное, но тогда НЕ СТОИЛО лезть во всю эту мистику и приколачивать ее грязными ржавыми гвоздями к столь рыхлой поверхности! В конце концов, автор, всегда можно было сказать, что все эти «проявления» дитятки видела только мать, а несчастный родновер умер от банального «тюк» молоточком по голове. И все бы прекрасно заработало (конечно, пришлось бы засетапить нарастающее безумие).

Лихо

И правда, лихо, ничего не скажешь. Это снова тот случай, когда я своим поганым языком даже особо молоть не собираюсь. Перед нами замечательный, каноничный образчик темного славянского фэнтези. Видна работа с материалом (мне, как минимум, пришлось погуглить слово «свеи»), виден опыт автора, позволяющий ему на ровном месте из весьма простецкого сюжета создавать яркие и живые полотна. Даже проглядывает некоторая интеллигентность – например, автор избежал описания кровавых сцен, оставив их на откуп фантазии читателя. В общем и целом, это очень крепко сбитая, без торчащих стыков и зияющих щелей, работа.

К сожалению, главная проблема данного произведения заключена в самом его центре и абсолютно неисправима: в нем совершеннейший ноль какой-либо уникальности и оригинальности. Более того – это самый типичный дарк-фентези сюжет для малой формы: враги сожгли родную хату, так чего бы не устроить локальный апокалипсис, раз уж все равно жизнь не мила? Даже в собственном репертуаре я могу вспомнить того же самого «Лучшего погонщика», где главный герой точно также, жертвуя всем, заключает договор с условной «нечистой силой» ради мести. Более того – отчасти для этой мести ТАКЖЕ используются трупы родных-любимых. По поводу своего «Погонщика» я иллюзий не испытываю – вывозит он исключительно за счет оригинального сеттинга. Здесь же сеттинг настолько затаскан уважаемыми товарищами-коллегами, что в определенный момент на все эти «гой-еси-губой-тряси» и прочий лубок срабатывает уже самая настоящая аллергическая реакция. Впрочем, здесь стоит поблагодарить автора, что, как минимум на уровне лексики в тотальное «ай-люли» он не скатывается.

Лювлю

Плохо. Я не буду здесь выбирать мягкие, как плюш на наручниках для секс-игрищ, экивоки, ведь шила в мешке не утаишь. Перед нами очень сумбурный, с поломанной логикой происходящего рассказ. Девочка-ведьма влюбилась в мальчика, мальчик ей не ответил взаимностью, ведьма исполняла-исполняла его желания, а потом психанула и включила психодел через дырку в постере баскетболиста. А еще зачем-то перестала говорить букву «Б». Впрочем, вынужден отдать автору должное, я знатно всхрюкнул на пассаже про Тараса Бульбу, попал соплей на клавиатуру, не заметил, растер, и мне пришлось отчищать ноутбук влажными салфетками. В общем-то, вот она – мощь художественного произведения.

Хоррор автор, как это часто бывает, скомкал и засунул куда-то под конец, как пыж для самострела. Но вместо выстрела получился вялый пшик.

Мать

А здесь, автор, позвольте мне составить обзор в той же манере, в которой составлен ваш… гхм… текст.

Ублюдок, мать твою, а ну, иди сюда, говно собачье, а? Сдуру решил ко мне лезть, ты? Засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня напугать — я тебя сам напугаю, ублюдок, онанист чёртов, будь ты проклят!

Когда глазками читать – скучно. Открываешь один глаз. Сначала правый. Читаешь. Выступает капля под носом. Белесая со сгустками. Скатывается. Слизываешь. Сначала склизко, потом солено. Жду следующую, не появляется. Читаю дальше.

Нахуй он нам не нужон интернет ваш! Здоровенный язь! Блядина ебаная! Герочка-заечка, бедненький, зачем ты на это подписался…

Читаю-читаю, а оно не кончается. Появилась новая капля. Слизал. Там небольшой сгусток. Наверное, козявка. Разгрыз. Внутри волосок из носа. Повезло! Смешно щекочет горлышко. В метро странно смотрят. Но их нет.

А я ебу собак! Всегда готов! Трахнуть сразу несколько котов. Да я зоофил, не говори, лучше мне собачку подари…

Вынужден, однако, признать. Меня хватило всего на два абзаца подобной шизофазии. Автора хватило на подольше. Этот поток абсолютно пустых мыслей в небрежных декорациях Звягинцевской чернухи, по идее, призван рассказать нам историю. Историю простую – о том, как поехавшая мать сначала ослепила домашнего питомца, а потом и свою дочь. Наверное, также из сюжета сообщалось, зачем и почему она это сделала, может быть, описывалась ее какая-то семейная ситуация или ее психическое расстройство. А, может быть, перед нами такая своеобразная «поэзия русской хтони». Не знаю. Но я бы не хотел больше такого читать.

Нули и единицы

Перво-наперво давайте похвалю автора за стилизацию. Он замечательно подогнал текст под вид переводной (притом, качественно переведенной) англоязычной литературы, со всеми этими типичными «черт побери».

Во-вторых, давайте я похвалю автора также за разнообразие образов – как локаций происходящих событий, так и самих событий. Я и правда ненадолго перенесся сначала в слегка засранную квартиру художницы в Глазго, потом на пыльное жаркое шоссе Флориды, а потом и в Стамбул. Вот с Вьетнамом не очень сработало, там, видимо, у автора знаки кончались.

А дальше мы поблагодарим автора, что он поделился с нами прологом своего, наверняка, очень интересного, продуманного и крутого романа ужасов – об инопланетном вторжении, массовом безумии и выживании горстки смельчаков, на которых каким-то чудом инопланетный сигнал не сработал.

Удивительно, конечно, что на конкурс миниатюрного хоррор-рассказа – малой формы то бишь – кто-то додумался прислать кусок формы большой, и этот кусок даже каким-то образом дополз до финала и не сказать, чтобы ощущает себя здесь не в своей тарелке, но «есть в мире вещи, друг Горацио, что и не снились нашим мудрецам». Друга Горацио у меня нет, своим изумлением данным обстоятельством мне поделиться не с кем. В общем, автор, напишете роман – присылайте, с удовольствием прочту, рецензию накатаю, в паблосе порекомендую, только вы уж его, пожалуйста, допишите, потому что этот сегментированный огрызок я оценивать как отдельное произведение не могу и не хочу, но судейские обязанности обязывают.

Пробка

Прочтя название и памятуя о «Гоше», я было понадеялся, что пробка-таки анальная. Не повезло. Автомобильная. А я так не люблю автомобильную тематику…

В общем, настроившись на разочарование, я неожиданно для себя проглотил это замечательное блюдо целиком. Жаль, так неаккуратно вышло с глазом – взял и вытек, а я предпочитаю глазунью.

Хвалить, как я уже говорил, я умею гораздо хуже, чем ругать, а ругать мне этот рассказ, к сожалению, особенно не за что. Это идеальная миниатюра с мощным «крючком» для завлечения внимания в начале (намек на возможные утехи для ГГ); с необычным, хотя и близким каждому из нас сеттингом (пробка); филигранной и едва заметной заявкой на грядущий твист и с абсолютно замечательным финалом. Пожал бы вам что-нибудь, автор, на ваш выбор – рассказ отличный.

Скуф, скам и бутор

Ох уж эти новомодные словечки! Вечно молодежь придумает каких-нибудь «чуваков» и «чикс», чтобы взрослые их не понимали!

Именно это и становится триггером к накатившему вдруг безумию для нестарой еще вроде бы библиотекарши, что и повлекло за собой те события, которые за этим повлекло (уроки изящной словесности от Шендерова, недорого, принимаю по записи).

Хвалить я здесь предпочту с языка. Не сочтите за вульгарность, но автор умеет им проникать, что называется, «в те места, куда не проникнет обычная зубная щетка». Рассказ действительно написан замечательно, и я испытывал истинное удовольствие от прочтения каждой строчки, и за ними мне четко виделась крепкая, натруженная рука… Пожалуй, где-то здесь и расположилась проблема этого рассказа.

Рука автора оказалась настолько крепкой и натруженной, что любая погремуха, вышедшая из-под этого пера, будет аккуратней и наряднее любого новичкового эпоса, писавшегося годами, как на линейке первоклашек выглядит сынишка мамочки с гиперопекой и ОКР. И абсолютно тот же подход чувствуется в конструировании сюжета. Берем какую-нибудь хайповую тему, например, молодежное арго, накидываем всякого «хау ду ю ду, феллоу кидз?», играемся всячески с этими словечками литературно, подвешиваем какую-нибудь черную простыню на веревочке – для атмосферы и номинального попадания в жанр – и финалим каким-нибудь проверенным приемом, из дешевых и сердитых. Как, например, «на самом деле она сошла с ума».

И, по сути, если отбросить всю эту очень красивую и грамотную словесную мишуру, то перед нами история о том, как библиотекарша-ретроград поехала кукушечкой на теме молодежной лексики. А как ездят кукушечкой в хоррор-произведениях? Конечно же, убивают людей.

Таким образом, я получил очень красиво упакованное, ярко разукрашенное, очень старательно сделанное… ничто. Но я не Мердок из Металлапокалипсиса (кто-то еще помнит?), поэтому, конечно, такой подарок меня не порадует.

Сопливых никто не любит

О, хотели мальчишеских ужасов – получайте. Автор сходу крепко берет меня за… гхм… грудки, подцепляет за какое-нибудь очень чувствительное место и прямо-таки тащит-тащит по сюжету. Старый как мир прием в очередной раз работает безупречно: в самом-самом начале у троих пацанов лет десяти на руках оказывается палец. Самый обыкновенный человеческий палец. И его происхождение до финала останется для нас загадкой. Ну или нет, предположения-то оказались частично верными.

Сложно оценивать хорошие тексты. Ругать-то я люблю, а вот хвалить… Ладно. Давайте найду до чего докопаться. События у нас происходят в чувашской деревне. И, дабы добавить колориту, автор не придумал ничего проще, чем насыпать в речь персонажей реплик на чувашском. И такая «пыяла» через слово. Не могу сказать, что это сильно помешало восприятию, в целом, из контекста и так было понятно, что происходит, однако раздражающее ощущение, что некоторую часть текста ты банально неспособен понять, не покидало вплоть до последней точки. И здесь такой момент: обычно, когда ни один из условно-фокальных персонажей не может понять произнесенное, оно так и пишется. Иногда даже звукоподражанием. Если же персонажи ПОНИМАЮТ сказанное, или оно важно для сюжета, то вопрос обычно решается сносками. Здесь же не реализован ни один вариант. ВПРОЧЕМ, может быть, для сюжета НУЖНО было, чтобы главный герой не понимал ни слова по-чувашски? Может быть, это должно было подчеркнуть его отличие от того же Ромки и Сопли? И, добравшись до финала, я убедился – да, так оно и есть! Проблема в том, что главный герой также произносит и понимает слова на чувашском. То есть, прием этот был использован автором… просто так?

Далее небольшая претензия к сюжету. Несмотря на то, что читается оно бодро и отлично создает атмосферу «мальчишки у бабушки в деревне», вся срединная часть рассказа с происшествием на карьере не особо работает на историю или атмосферу. В среднем, наверное, при наличии достаточного количества знаков, у автора бы получилось что-то вроде Громовского «Лепилы». Насыпать еще пару персонажей, чтобы было кого убивать; устроить пару «странных» смертей, а в конце – показать и источник местного (местечкового) зла, и результат его взаимодействия с главным героем. Но вместо этого происходит три никак друг на друга не влияющих происшествия, которые можно было бы расставить по тексту едва ли не в произвольном порядке.

Впрочем, простите мне мое брюзжание. Правда в том, что, несмотря на претензии выше, сама ИСТОРИЯ хороша. Она интригует, держит в напряжении, плавно подводит к кульминации, а кульминация… в общем и среднем соответствует канону даже не «крипипаст», а, скорее, классических страшных историей, которую можно было бы рассказать в том самом «штабе» другим пацанам. Сработало бы замечательно. Конечно, в некоторой степени меня откровенно раздосадовало, что происхождение зла объяснено то ли слишком просто, то ли не объяснено вовсе. Но я подчеркну, что эта претензия основана на абсолютной моей вкусовщине. Как и следующая, еще более царапающая медальку, которую я собираюсь вручить за этот рассказ: крестик? СЕРЬЕЗНО? Я думал, что подобные вещи изжили себя еще на стадии «Satanic Panic» в семидесятые. Однако, гляди ж ты! Впрочем, может быть, автор хотел написать нечто более классическое…

Спичечки

Я даже не надеялся, что на конкурсе обойдется без этого самого жирного, самого замызганного, и все же самого излюбленного стартового хоррор-тропа: переезд в «нехорошую квартиру». Приехал, кстати, студент, случаем, не из Орла? А то как будто чувствуется за текстом рука пород древесных, да и название уж очень отсылает…

И, собственно, отсылает не зря, ведь здесь мы имеем вольный пересказ «Паровозиков» за авторством Алексея Толкачева. Даже финал здесь ровно тот же – разве что ГГ к концу рассказа в мумь не превращается и лампочек не жрет. Как это модно нынче называть? Вирд-хоррор? Только, к сожалению (похоже, вы услышите это еще не раз и не два), хоррор не получился, а вирд не склеился. Видимо, автор недостаточно внимательно изучил первоисточник своего вдохновения, ведь в «Паровозиках» творившееся с персонажем безумие вкатывалось в его жизнь постепенно и было взаимосвязано, и даже невинная фраза, с которой все началось – «дядя на паровозиках катается» – в финале сыграла свою роль. Здесь же автор сначала набросал в кучу, надо признать, симпатичных и оригинальных вроде «удильщика» образов, сдобрил их объявлениями, завертел интригу вокруг важности спичек, а потом… просто выбросил это все в урну, оставив одни лишь спички. При этом, значимость спичек в рассказе так и осталась без какого-то либо обоснования. Важны и все тут.

Но есть еще нечто более важное, в чем рассказ оглушительно проигрывает «Паровозикам» (а, я думаю, нет смысла отрицать, откуда здесь растут руки пород древесных) – это изменение мышления главного героя. В «Паровозиках» оно было плавным и поэтапным, и от читателя напрочь ускользал тот момент, когда в поедании лампочек, катании на паровозиках и реке, текущей из Орла-ла-ла-ла, уже главный герой начинал видеть смысл и логику. Здесь то ли не получилось подать это достаточно изящно, то ли затея не уместилась в 15к знаков, но выигрышная в общем-то схема здесь категорически не сработала.

В итоге, перед нами не история, не сюжет, а бесцельное нагнетание саспенса, лишенное какого-либо релиза. Вместо этого – темный, ни на чем не основанный наркотрип, чистое визионерство без идеи и смысла, «художник так увидит». Финальное «закругление» сюжета не обосновано логикой, смотрится искусственно, натужно и бессмысленно, ведь для главного героя этот стикер НИКАК не сработал. В его поведении и в его решениях НИЧЕГО от его прочтения не изменилось. Впрочем, весь рассказ построен таким образом, что все происходящее и увиденное НИКАК ни от чего не зависит и, в итоге, напоминает сон при температуре 38.7. А это, знаете, так себе зрелище.

Что же. Вот все и отчитаны, обозрены, распределены по своим местам. Как вы заметили, каждый из обзоров я заканчивал троеточием вместо того, чтобы четко назвать место, которое заслужил тот или иной рассказ. Оно так потому, что я читал и писал обзоры в процессе, пока, так сказать, железо горячо. Теперь же, когда мое железо остыло, опустилось и даже слегка скукожилось, я составляю топ. И, честно скажу, я – мастер переобувания на лету, поэтому места в топе распределились совершенно неожиданно даже для меня самого. Это связано не только с тем, что были прочитаны рассказы хуже и лучше других, но еще и с тем, что поменялась общая картина восприятия. То есть, читая первым условно лучший рассказ финала, ты автоматически думаешь, что перед тобой – средняя температура по больнице. А потом, читая остальные, понимаешь, что нет, ни хрена не средняя, а даже, наверное, высокая. А еще, проспав ночь, я понял, что некоторые рассказы будто стерлись из памяти, а какие-то другие, пускай, может быть, менее гладко и профессионально написанные, наоборот, въелись в мозг и всплывают вьетнамскими флешбеками.

В общем, заканчивая словоблудие, подытожу: всем спасибо. Вы все большие молодцы сразу по трем причинам. Первая – не побоялись прийти на конкурс и представить на суд общественности (и мой) секрецию своей души. Вторая – вы дошли до финала, а это в свою очередь означает, что вы оказались лучше, мастеровитее, опытнее, оригинальнее, удачливее или еще в чем-то обошли аж 223 других рассказа. И это повод для гордости. И третья, уже моя личная больная мозоль – вы смогли создать и рассказать историю в пределах совершенно микроскопического по моим меркам размера. И я, как человек, который перед каждой ЧД вырезает из своих рассказов по 10-30к знаков, снимаю перед вами кепку (шляпы не ношу, а кепочка защищает мою лысину от коварного баварского солнца). Спасибо, что потратили время на мое невероятно важное и авторитетное мнение. Надеюсь, никто не уйдет обиженным. А если так все же вышло – я открыт к вопросам, претензиям, комментариям и даже личным оскорблениям, буде те принесены с открытым забралом. И до новых встреч – надеюсь, уже на ЧД 2024.