DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Селена Чемберс, Джесс Буллингтон «Нырни в меня»

Selena Chambers and Jesse Bullington, “Dive in Me”, 2013 ©

Это была банда-тройка: триада, триумвират, как ни назови. Словно Горгоны или Мойры до них, эти девчонки никогда не делали шага и не принимали решения поодиночке. Так что когда Спринг субботним утром не оказалось там, где они всегда тусовались — на заросшем кудзу участке за «Свинкой-Щетинкой», начался хаос.

— Где она, черт подери?

— А что если ее вчера арестовали, а?

Джина замолчала, пытаясь это обдумать, ведь такое и правда могло быть. Они развлекались в переулке за катком, кидая камни в фонари, пока не разбежались в разные стороны от нарастающего воя сирен и блеска красно-синих огней. В столь отчаянных, если не сказать, единичных случаях, банда предпочитала разделиться и встретиться вновь.

— Не. Если б ее замели, мы бы об этом услышали.

Джина уселась на оплетенный лианой пень.

— Да? И как же?

Она ткнула пальцем в стоявший неподалеку таксофон.

— Тебе же дадут позвонить, так?

— Ага, кому-нибудь, кто внесет за тебя залог. Она знает, мы и котенка из воды не достанем, не то, что ее грязную задницу из камеры.

Похоже, Мойре понравилось это сравнение, и она либо не заметила, либо проигнорировала растущую тревогу Джины. Болтать про легавых это одно, и девчонки не раз спасались от них бегством, но пока еще никого не закрывали.

— Лады. Она бы позвонила предкам. — сказала Джина.

— Если она не дома, Хьюз знает, где ее носит.

Одной рукой отыскивая четвертак в бездонных карманах мешковатых джинсов, Джина шла к таксофону, и не заметила, в чем вымазана трубка, пока пальцы не впечатались в хододную, склизкую гадость. Она взвизгнула, отдернула руку и быстро завертела головой, пытаясь убедиться, что Мойра не видела, как ее передернуло, прежде, чем приглядеться к мерзости, обвившейся вокруг телефона. На парковке и заправке почти никого не было и, снова посмотрев на болтающуюся в воздухе трубку, она увидела влажную ряску, саваном обмотавшую черный пластик. Вытирая руку о джинсы, Джина улыбнулась — неплохо придумано, обмазать трубку каким-то дерьмом. Будь ее воля, она бы предпочла ядовитый плющ, и только на слуховом отверстии. Это было бы не так мерзко, как в ее случае, но возьми какой-нибудь дебил трубку, втер бы себе в уши отраву, не успев понять, что к чему.

Стряхнув с руки ряску, она позвонила Спринг.

— Да? — вяло ответил Хьюз. Дело шло к полудню, а значит Джина либо разбудила его, либо прервала его утреннюю раскачку. Он был парнем Спринг — намного старше девчонок. Говорил, что ему шестнадцать, но Мойра подозревала, что на деле уже двадцать один, ведь у него всегда водилась выпивка и, что еще лучше, травка. Джина так и представила его: в рваной футболке «Перл Джем» и трусах с суперменом — красные глаза занавешены рыжими патлами.

— Хьюз? Где, мать ее, Спринг? Должна была встретиться с нами за «Свинкой».

— Без понятия… Хотела завалиться к тебе.

— Нет. Я ее не видела. — сказала Джина. Мойра жестом показала ей, что пойдет в «Свинку» за лимонадом.

— Слышь, вчера она говорила, что у вас будет лезбо-девичник, а потом вы попретесь к ямам. Вот и все. А теперь отвали. — трубка замолчала.

Войдя в магазин, Джина увидела, что Мойра листает “Крим”.

— Что сказал Хьюз? — спросила та, не отрываясь от чтения.

— Боже, — ответила Джина. — Он суперотвратный.

— Ну… не знаю. А мне кажется милый. Типа Лэйна Стейли. — Мойра протянула журнал, предъявляя Джине разворот с «Алисой в цепях», как доказательство.

— Уверена, он обкончается, если это услышит, Мойра.

Мойра пихнула Джину локтем.

— Господи…фу! Что ж, если верить этому нарку, Спринг дома не ночевала, и хотела пойти с нами к ямам.

— Но мы не договаривались купаться.

— Думаешь, мы чего-то недопоняли, и она нас ждет у одной из дыр?

— Может и так. Наверное, надо проверить, если твой братец нас подвезет.

— Лады. Позвоню ему.

Стоило Джине уронить в прорезь телефона последний четвертак, и длинная, пухлая, будто туча, тень легла на стену.

— Блин, ну что за грустная сучка? — Джина подпрыгнула от знакомого голоса за спиной. — Только не говори, что тебя выпустили на трассу в таком виде.

— Ты где была? — спросила Джина, стараясь скрыть облегчение. Вытирая капли пота со лба, повернулась к Спринг. — Мы тебя повсюду искали, а Хьюз сказал…

— В Суицидных Ямах. Всю ночь искала эту срань и наконец нашла! — Спринг сверкнула вампирьей улыбкой девчонки, никогда не бывавшей у дантиста, но горячей, как преисподняя. Она лоснилась от пота — безразмерная фланелевая рубашка и рэперские джинсы явно не подходили к лету. Выцветшие, крашеные «Кул-Эйдом» пряди роняли алые зайчики на плечи и парковку.

Все облегчение, которое Джина почувствовала, найдя Спринг, свернулось в желудке, как скисшее молоко. Пока две ее подружки болтали о знаменитых ямах, она им поддакивала, как иначе, но мысль, что это место существует, не говоря уже о том, чтобы туда наведаться, никогда всерьез не приходила ей в голову.

— Кому собралась звонить? — спросила Спринг.

— Дэйву. — когда Спринг сморщила нос, Джина сказала. — Да, он отстой, но подвезет нас куда угодно, пока с нами Мойра. Или принцу в цепях вернули права?

— Не важно, — ответила Спринг. — Мы пойдем пешком. Это тайна — только для настоящих сучек.

— А.

— Мойра в магазине? — Джина кивнула. — Сиги есть?

Снова кивок.

— Ага. Стащила несколько у отчима и растягиваю на выходные. Своруй пачку внутри или попроси того реднека купить тебе.

— Он какой-то стремный. Разве приличный старпер будет водить киа? Попытаю удачу в «Свинке» и выпрошу у Мойры мясные чипсы. До Ям дорога долгая. Я все утро сюда летела. А ты разведи того старикашку — не дрейфь. Суициды еще впереди.

Джина оглядела влажную одежду и волосы Спринг. Никто не знал, где находятся Суицидные Ямы, да и существуют ли они, а до ближайших омутов, в которых можно плавать, было минут двадцать езды — не бежала же Спринг в такую даль. Джина задумалась, что если подруга вспотела из-за адски-жаркого утра.

— А ты… ты купалась там ночью?

— Я бы не стала нырять без вас с Мойрой. Мы сделаем это вместе.

Отлично, подумала Джина. А потом Спринг исчезла — бросилась в магазин, поскрипывая влажными джинсами.

Джина потеряно глядела ей вслед. Полдень еще не наступил, а духота стояла как в пекле. В мертвенном, знойном воздухе листья кудзу на стене заправки истекали соком. Идти куда либо по такой жаре было дебильной идеей, а от перспективы купания в финале становилось еще хуже.

***

Все, от чего кипит кровь, не так уж и плохо. Этой мантрой Джина оправдывала любые авантюры Мойры и Спринг, когда доходило до дела, нарочно менее осторожных, чем она. Джина понимала, она — мозг, а они — яйца, хотя ни за что бы не сказала этого вслух. Девчонки были куда задиристей ее . Но идея с ямами не рождала в душе головокружительно-болезненного восторга, как в случае с битьем фонарей или кражей дерьмовых побрякушек из «Клэр», хотя шанс нарваться на копов или взбесить предков был куда меньше. Эта мысль наполняла ее ужасом. Час напролет она курила сигу за сигой, стараясь придумать, как отговорить подруг от похода или смыться. Ждала, когда они замолчат, чтобы встрять, но от предвкушения Мойра совсем потеряла голову и болтала без остановки. Они шагали за Спринг. Растрескавшийся асфальт сменился высокой травой на старой дороге из города.

— Не томи. — потребовала Мойра. — Рассказывай.

— Лады. — ответила Спринг. — Но там ничего сверхъестественного. Просто не говорите об этом Хьюзу, сами знаете, что будет.

Мойра со значением посмотрела на Джину. Что будет?

— Когда вы, сучки, бросили меня, я едва смылась от копов. Какие-то реднеки уезжали с катка, и я запрыгнула к ним в тачку. Пара обсосов и жуткая жируха. Они собирались перелезть через забор мотеля и поплавать, но на полпути жиробаза промямлила что-то о Суицидных Ямах. Эти ушлепки знали, где они расположены. Пришлось потрудиться, но в конце концов я уговорила их не ехать в бассейн при мотеле, а взять меня туда.Что они, уроды, и сделали!

— Но откуда ты знаешь, что это действительно Суициды? — спросила Мойра. — А не какая-то реднекская лужа?

— Почувствовала, ясно? Шизое чувство сработало.

— Шестое. — сказала Джина. — Шестое чувство.

— Шизое чувство круче звучит. — заметила Мойра. — Клевое название для рок-группы.

Полумертвую дорогу обступил типичный стремный флоридский лес — среди сосен прятались старые прогнившие хижины. Почти все из них были пусты. Мимо проезжали разве что полуприцепы и грузовики, направлявшиеся на химзавод. Наконец девчонки добрались до особенно заросшей грунтовки, похожей на любой из оставшихся позади поворотов — с ограждением из колючей проволоки и хлопающими на ветру знаками ПРОХОДА НЕТ на деревьях у дороги. Спринг огляделась по сторонам и, когда поняла, что горизонт чист, нырнула под проволоку и бросилась по заросшей тропе. Это был привычный ритуал — Джина и Мойра сразу последовали за ней. Трое остановились лишь когда их не стало видно с дороги. Одежда девчонок вмиг промокла от бега.

— Я слышала, что Ястребиный Мыс — проклят. — сказала Джина, как следует отдышавшись и зажигая сигарету. Разговор о страшном с подругами превращал все в шутку, разгоняя жуть.

— Да? — Мойра подобрала веточку, сломала пополам и швырнула обратно в лес.

— Кажется, эта местность называется Ястребиный Мыс.

— Звучит так, словно здесь индейское кладбище. — ответила Мойра и выкрикнула — Кар!

— Заткнись. — одновременно вырвалось у Джины и Спринг.

В глубине души Джина обрадовалась, что Спринг с ней заодно. Обычно они с Мойрой постоянно пререкались даже, особенно, когда творили какую-нибудь пакость.

— Ястребинный Мыс был одной из самых дальних окраин города. — сказала Джина. — Тихое местечко, чтобы растить семью. Хорошие цены на землю. Не слишком близко к реднекам и черным. — последние слова она произнесла тоном пожилой, белой дамы. — А потом что-то случилось.

— Та-да-да-дам, — пропела Мойра.

— Вы же знаете, как провалы… как они просто… — Джина сглотнула, ей стало трудно дышать. — Пожирают все, под чем разверзаются. Дом, двор — все — так говорят.

— Да, блин. — сказала Мойра, выхватив сигарету, болтавшуюся в пальцах Джины. — И?

Джина сердито глянула на нее.

— И факт, что провалы открылись под каждым домом Ястребиного Мыса — от первого до последнего. В один миг. Посреди ночи, когда все спали, земля просто… поглотила их. Дома, машины, детские площадки. Собачьи будки. Никто не выжил. С точки зрения геологии это была просто сенсация.

Стояла тишина. Только поскрипывали их джинсы, когда ткань задевала траву, растущую посреди дороги, да гудели насекомые. Наконец Мойра сказала.

— Чушь это, подруга. Не может, кучка домиков с оградой взять и провалиться сквозь землю, так чтобы в городе не знали.

— Это было сто лет назад. — ответила Джина. — И все знали. Ты же видела знаки: ПРОХОДА НЕТ. Тут как минное поле.

Грунтовка, по которой они шли, привела их к узкой дороге — такой древней, что растрескавшегося асфальта не было видно из-под гниющего год за годом травяного ковра.

— Все это место — отстой, и не только из-за ям. — продолжила Джина, когда они свернули на дорогу. — До того, как провалиться, ублюдки, что здесь жили, настолько обленились, что сливали нефть в реку, и весь свой мусор выкидывали туда вместо того, чтобы доехать до свалки.

— Ага. — поддержала Спринг. — Я спрашивала про это у миссис Ханны. Она сказала, все случилось потому, что тут река близко и каверны — земля вся в дырах и слишком мягкая. Строители сели в лужу, вроде, когда делали канализацию.

— Ха! Да, они выбесили матушку-Землю, она открыла рот и сожрала их! — Мойра толкнула Спринг и схватила ее за руку, когда та захотела дать сдачи. — Блин, подруга, ты просто замерзаешь! Уверена, что не заболела и это не бред?

Джина взглянула на капельки пота, выступившие на раскрасневшемся лице Спринг. Она не выглядела больной — они все сильно вспотели. Ястреб сделал круг над их головами и сел на ветку сосны.

— Убила бы, чтобы замерзнуть. — сказала Спринг. — Наверное, ты нюхнула снежка из заначки Хьюза, Мойра, или заледенела, поиграв с фригидной киской Джины.

— Фу! В любом случае, как по мне, это жуть. — ответила Мойра. Я про ямы, не про Вирджинию. Уверена, ты свята и чиста. Как Дева Мария.

Джина пропустила их слова мимо ушей, разглядывая небо. Мойра продолжила.

— Думаешь, там еще знаков понаставили?

— Типа тех, предупреждающих, мимо которых мы уже прошли. — Спринг покачала головой и с чувством махнула рукой, указывая на обочину. — Или вроде этого?

— Блин. — прошептала Мойра. И уже громче повторила. — Блииин!

Камень с гравировкой оплетали лианы кудзу, в глубоко врезанных буквах зеленел мох. У его подножия, словно подношения у алтаря, среди мертвых листьев валялись гнутые знаки ПРОХОДА НЕТ. Мойра заплясала победный танец, а Спринг с ухмылкой поглядела на Джину.

Надпись гласила «Ястребиный Мыс».

Преграда за булыжником оказалась куда серьезнее, чем проволока, под которую они нырнули у дороги, но оцинкованные ворота, не позволяющие проехать машинам, не могли помешать юным пешим хулиганкам. Приземлившись на растрескавшийся от старости асфальт с другой стороны, Джина почувствовала, как сводит живот, словно от колик. Здесь тишины не было — гудение насекомых эхом отдавалось в кавернах, пронзительный голос Мойры отскакивал от сосен.

— Что бы здесь не случилось, эти люди гадили на священной земле. — сказала Джина, почти искренне. Вспомнив шутку, сказанную ранее Мойрой, она добавила, — А вдруг тут погребения семинолов? Может, не стоит нам здесь тусоваться?

— Может, не стоит тебе так ссать? — сказала Мойра и просунула язык между пальцев в ответ на «птичку» Джины.

— Там не так уж и стремно. — сказала Спринг, когда Мойра и Джина остыли. — Вот увидите.

Они шли дальше. Спринг подобрала сломанную ветку и смахивала липкие сети банановых пауков, то и дело преграждавшие путь, а Мойра шарила глазами по земле — искала сосновые шишки, чтобы пинать. Джина продолжала курить и размышляла. Словно история Ястребинного Мыса была недостаточно мрачной, все называли это место Суицидными Ямами не просто так. Не то, чтобы люди спецом приходили сюда, если хотели присоединиться к клубу Курта К, но время от времени какой-нибудь подросток пропадал, и после нескольких недель расследования, его труп находили в реке в тридцати милях от места поисков. Полицейские отчеты гласили: этих придурков не избили и не убили — они попросту утонули. Вскоре с помощью карт или сонара или еще каким-то чудом копы устанавливали, что ребята пытались нырять в Суицидных Ямах и обломались. Как и множество подобных провалов, эти соединялись между собой подводными пещерами.

И конечно оставалась куча подростков, которых так и не нашли в реке, или где-то еще. Точка. Джина не могла выкинуть из головы картинку, где ее несет в объятия раздутого трупа, и она тонет в их зловонной пустоте… пока не вообразила себя, Мойру и Спринг, безжизненно проплывающих вместе с остальными ныряльщиками мимо затопленных домов.

— Слушай, — сказала Джина. — Не думаю, что смогу нырнуть с тобой, Спринг.

— Почему? — спросила та.

— Я фигово ныряю, подруга. На минутку дыхание не задержу, а ведь мы столько прошли, курили и.... она помолчала, подбирая слова. — И если вы, дуры, попадете в беду, я смогу привести помощь.

Мойра возмущенно фыркнула, но Спринг поднесла сигарету к ее губам.

— Давай, затянись, Мойра.

Та взяла сигу и задымила, подмигнув Джине сквозь горькое облако.

Спринг глядела на Джину, пока они шли дальше.

— Думаешь, не справишься? — голос Спринг звучал странно. Джина не могла понять, встревожена ли подруга, злиться на ее трусость, или еще что.

— Знаю, ты можешь не дышать целую вечность. За тебя я не волнуюсь… — Джина стрельнула глазами в Мойру. — Мойра, наверное, тоже справится. Но вы ведь не знаете, что там внизу. Никто не знает. Все, кто там нырял, не вернулись. Разве это тебя не беспокоит?

— Ха. Да куча народу это делала. Вчерашние придурки нырнули прямо у меня на глазах, и никаких проблем. Те, кто не вернулся, утонули потому, что слишком обдолбались, или хреново плавали.

— А как же тот тип, — спросила Мойра. — Дайвер-профессионал, или типа того? Его прошлым летом в реке нашли.

Спринг прожгла Мойру глазами, и та пожала плечами, и зажгла новую сигарету от бычка прежней.

— Наверно, и он плавать не умел. А я умею, и не боюсь нырять.

Впервые за всю их дружбу, Спринг казалась расстроенной. Ее глаза заблестели от слез. От волнения, отразившегося в чертах подруги, Джине стало не по себе. Она знала, что у Спринг талант к плаванью, у каждой ведь была своя фишка. Джина офигенно играла на ударных и секла в алгебре, а Мойра прекрасно восстанавливала древние платья и делала прически. Спринг плавала как акула, да и ныряла не хуже, но это… чувство, этот страх на ее лице, был таким странным, что напугал Джину до чертиков.

Живот свело, и на миг ей показалось: дело не в дайвинге, а в выживании. Суицидные Ямы были настолько важны для Спринг, что никто на свете не смог бы ее отговорить. Они уже слишком далеко зашли, чтобы повернуть назад, и теперь судьбы Мойры и Джины тоже стали связаны с этими уродскими провалами.

Девчонки остановились. Тяжкий зной и жужжание насекомых в лесу обрушились на них безжалостной волной. Джина тяжело вздохнула, пытаясь освободиться, и стала изображать, что играет басовое вступление к «Нырни» «Нирваны».

Мойра хихикнула и, приобняв Спринг за талию, затянула припев песни с другими словами:

— Нырни! Нырни! Нырни со мной!

Джина присоединилась к песне. Спринг рассмеялась и приобняла ее, заставив вздрогнуть. Мойра была права: Спринг была холодной, холоднее подводных ключей в середине января, но, как и в случае с ними, когда шок от погружения проходит, озноба почти не чувствуешь. Джина наслаждалась холодом на коже, и девчонки пели до самого конца пустынной дороги в окутанном легендами пригороде.

***

Когда показался первый дом, они остановились и уставились на него.

— Значит не все они утонули, а? — Мойра взглянула на Джину поверх головы Спринг. — Говорила же, эта история — полная чушь.

При виде железного доказательства, что все байки об Ястребинном Мысе оказались дерьмом собачьим, и не весь район провалился сквозь землю, Джина должна была испытать облегчение. И все же ветхий заколоченный фермерский дом выглядел неутешительно. Краска на фасаде шелушилась, напоминая ей сыпь от ядовитого плюща. Там, где раньше была лужайка, из леса выступали тонкие, корявые кипарисы. Поравнявшись с домом, девчонки заметили дуб, пробивающийся из боковой стены.

— Если ты знала об этом, почему не сказала? — спросила Джина у Спринг.

Та пожала плечами.

— Ну, ты ведь наполовину права, говоря, что гулять здесь запрещено. Почва, наверное, слишком непрочная, чтобы приехать сюда на машинах и снести эти развалины.

— Давайте заглянем внутрь, — сказала Мойра, шагая по подъездной дорожке, но Спринг схватила ее за руку.

— Позже. Сначала Ямы, а затем — дом. Вперед. — скомандовала Спринг, подцепив Джину за локоть другой ледяной рукой, и потащила их обеих от дома.

Мойра хихикнула и указала на еще один дом, показавшийся из-за деревьев.

— Этот мой. Тащите подарки на новоселье, и возможно я разрешу вам, унылые курицы, приходить на чай и крокет.

— Тогда мой — следующий. — сказала Джина, пытаясь проникнуться настроением. Раньше это срабатывало — иногда нужно было чуточку притвориться и становилось весело. Но вскоре она пожалела, что захотела то, чего еще не видела.

В конце третьей подъездной дорожки Ястребиного Мыса дома не было — только торчали из земли руины фундамента. Камни выглядели, как надгробия — те, что Джине не хватило духу разграффитить пару недель назад. Между ними и под ними, раскинулся провал.

В отличие от множества омутов, в которых девчонки купались раньше, вокруг этого почти не было зелени, лишь красная глина. Он представлял собой неровный круг — футов пятьдесят в диаметре, до воды было всего футов десять, но, глядя с края треснувшей асфальтовой дорожки, Джина почувствовала тошноту. Вода оказалась кристально чистой, и под правильным углом, можно было увидеть глубоко-глубоко внизу крышу дома, с оплетенными водорослями колоннами, поднимающимися из разбитой, прогнившей черепичной крыши. Несмотря на страх, Джина наклонилась еще чуть-чуть, пытаясь найти пещеру, которая бы связывала эту Яму с другими и с рекой, но отвесные стены провала были слишком темными.

Две руки сильно толкнули ее в поясницу.

Она оступилась — покачнулась — на одну жуткую секунду дыхание замерло у нее в горле, живот свело, голова закружилась, кончики ботинок оказались в воздухе на осыпающемся краю дорожки. Она хотела выпрямиться, хотела…

Нет. Двигаться было слишком страшно, она словно стала пленницей в собственном теле, и почувствовала, как смещается ее вес, как дорожка под ногами осыпается, предлагая ее, падающую, в жертву…

Спринг схватила ее за футболку, дернула к себе, и Джина упала на асфальт. В ушах у нее звенело, заглушая смех Мойры и проклятия Спринг.

Переведя дыхание, Джина выдавила из себя смешок, хотя и сама поняла, что звучит он скорее как всхлип. Новая сигарета не помогла, но в руках появилось что-то, что можно было швырнуть в Мойру, когда они перестанут трястись.

— Блин, подруга, у тебя их что, полные карманы? — Мойра уклонилась от сигареты, канувшей в омут, и грустно уставилась в воду. — Сколько еще осталось?

— Только одна. — сказала Джина, когда Спринг помогла ей встать. — Я могла голову об асфальт разбить, тупица.

— Я бы не дала тебе упасть. — сказала Мойра.

— Ну да.

— Мы нырнем по своей воле, — сказала Спринг, прекращая спор. — Но все вместе.

— Слушай, если бы я и хотела, а это не так, назад-то не выбраться. — сказала Джина, указывая на яму. — Стенки слишком отвесные. Чтобы подняться, нужна веревка, а я ни одной не вижу.

— Ага. — кивнула Мойра. — Наверное, какая-нибудь привязана к дереву. Давайте оглядимся, может, найдем.

— Нам она не нужна. — сказала Спринг, но пошла за Джиной налево, когда Мойра зашагала направо, рассматривая дубы и вязы, растущие поблизости. Они встретились на другой стороне провала, где подлесок стал еще гуще.

— Нет веревки, а значит нет веревочных качелей, — сказала Мойра. — А если их нет, значит это дерьмовый омут.

— Из-за этого их наверное и зовут Суицидами. — заметила Джина. — Нужно быть самоубийцей, чтобы прыгать в яму, из которой нет выхода.

— Но выход есть. — лукаво сказала Спринг. — Наверное даже несколько, но нам нужен только один.

— А?

— Приготовьтесь, сделайте глубокий вдох и давайте за мной. — продолжила Спринг. Ухмыльнулась, когда Джина отступила от края ямы. — Не переживай, я тебя не столкну. Сказала же, мы нырнем по своей воле. Но сперва задержите дыхание на счет три. Раз. Два. Три.

Когда они глубоко вдохнули, Спринг ломанулась сквозь завесу толстых лоз и колючек. Мойра толкнула Джину вперед, радуясь, что подруги немного расчистят путь, а потом двинулась следом. В груди жгло самую малость, когда она, распрямившись после прогулки крючком, ахнула. Спринг отступила в сторону, и Джина смогла встать рядом.

Они оказались на краю второго пролома полностью скрытого почти непроходимыми зарослями. Он был гораздо меньше первого. Кипарисы клонились к мягкой черной земле, спускавшейся к зеркалу вод. В отличие от тошнотворной бездны первого омута, этот был узким и уходил в глубину футов на двенадцать прежде, чем стенки, поросшие водорослями мягко смыкались.

— Ну нет. — сказала Джина. — Ни за что, блин. Спринг, даже не пытайся. Не пытайся, блин.

— Ты сдерживала дыхание всю дорогу, — ответила та. — Я слышала. Если уж такая курилка, как ты, справилась, значит…

— Пройти пару футов по лесу, не дыша, это, блин, совсем не то, что плыть сквозь пещеру! Там будет темно. Ты не увидишь, куда направляешься.

— Там веревка. — возразила Спринг. Удивление, вызванное отпором Джины, превратилось во что-то более ядовитое. — От одного конца до другого. Просто хватаешься и плывешь.

— А если ты ее отпустишь? Или она прогнила и порвется?

— Тогда тебя найдут в реке через пару недель. — тихо сказала Мойра. — Подруга, не думаю, что это так уж клево.

— Те чуваки, с которыми я была здесь ночью, нырнули. Дважды. — Спринг скрестила руки на груди. — Темно было, как в жопе, но они и без веревки справились. Когда доберетесь до конца, пещера разделится, и вы поймете, куда плыть — по свету. Просто отпускайте веревку и быстро выгребайте наружу. Кроме того, на середине пути в потолке пещеры есть дыра, можно подняться и подышать, а потом плыть дальше.

— Че, блин? — теперь уже Мойра посмотрела на Джину, ища поддержки. — А может, эти чуваки, на самом деле не ныряли, а разыграли тебя? Хотели посмотреть, нырнешь ли ты? Ты сказала, было темно… может, они наврали, притворились…

— Нет. — сказала Джина, чувствуя себя идиоткой, что не поняла этого раньше. — Нет. Она права. Она знает, о чем говорит.

— А? — взгляд Мойры заметался между подругами. — Почему?

— Потому, что уже ныряла. — сказала Джина, чувствуя тошноту. Она представила, как Спринг, извиваясь, плывет в кромешной тьме по подводному тунелю, ее грудь горит, пальцы цепляются за склизкую веревку привязанную к стене пещеры. Тупая авантюристка, блин. — Вчера, когда вы приехали сюда. Те чуваки проплыли по туннелю, и ты — за ними. Вот почему, ты все знаешь.

— Права наполовину, как всегда. — лукаво сказала Спринг. — Ссыкуны, с которыми я приехала, слишком испугались, чтобы нырять. Я проплыла одна.

Лес гудел от пения насекомых. Что-то маленькое плеснулось в дальнем провале. Девчонки переглянулись. Мойра заговорила первая — медленно и с сомнением.

— Ты говорила, что ждала нас. Так почему… почему ты это сделала? Зачем наврала нам?

— С первого взгляда на эти ямы я поняла, что Джина, трусливая сучка, словит сердечный приступ, рискни я нырнуть перед ней. И ты тоже испугаешься и не станешь прыгать. Вот я и убедилась, что мы, все мы, сможем проплыть там без проблем.

Мойра жевала губу, Джина тоже.

Спринг не походила на себя. Казалась хрупкой. Именно это еще раньше напугало Джину до чертиков. Подруга словно не была такой оторвой, как все считали. Джина почувствовала сильнейшее подозрение — оно прошло по телу словно волна, сворачивая кровь в жилах. Она накручивала себя, рассказывая дерьмовые городские легенды, сходя с ума от воображаемых страхов, но притворяясь крутой, хотя именно Спринг все это время боялась по-настоящему. Не просто боялась, блин, оледенела от ужаса! И почему? Потому что ее лучшие подруги могли подумать, что она недостаточно крута, если не совершит самоубийственную глупость?

Подозрение обернулось прозрением, и Джина поддалась первобытному инстинкту, который могли разбудить только ее подруги. Чувство полного безумия обратилось в экстаз. Ветки рвали ее одежду, когда она бросилась назад. Жара и влага прилипли к ее коже, как ток, едва она остановилась на краю первой ямы, выбежав из зарослей плюща и колючек, и чуть не упав внутрь.

Джина скинула фланелевую рубашку и ботинки прежде, чем успела подумать и испугаться, а потом бюстгалтер, который, на самом деле, был и не нужен, но не стала снимать черную маечку. Мойра и Спринг догнали ее, визжа от восторга, и она стащила джинсы и носки.

Улюлюкая, Джина неуклюже прыгнула. Дыхание перехватило. Она взглянула в небо.

Там клубились грозовые облака.

А потом Джина пришла в себя, зависнув в воздухе над затонувшим домом, и закричала — собственная офигенная смелость настигла ее коварным ударом. Затем она упала — стены провала взлетели вверх, чтобы ее поглотить. Она ударилась о зеркало воды, нырнула и, на полпути к дому, заработала ногами, поднимаясь наверх. Сердце стучало в груди, как молот. За миг до того, как оказаться на поверхности, она заметила черный зев пещеры в стене и такой же черный кабель, покачивающуйся у отверстия, как щупальце глубоководного хищника. Вынырнув, Джина хотела умолять Мойру и Спринг вломиться в дом и найти веревку, чтобы вытащить ее, когда девчонки плюхнулись в воду с обеих сторон от нее.

— Я не смогу. — пробормотала Джина, злясь, что зубы стучат, несмотря на теплую воду.

Даже просто плавать было трудно. Промокшая майка тянула вниз, но Джина не хотела ее снимать, хотя поняла, что подруги нырнули нагишом. Спринг обычно купалась в бикини или в нижнем белье, но очевидно не в этот раз. От изумления Джина забыла о своих страхах, но через секунду ужас вернулся. — Не смогу. Нет.

— Конечно, сможешь. — сказала Спринг. — Просто…

А потом она исчезла, подняв волну брызг и уйдя на глубину. Устремилась в пещеру, даже не схватившись за веревку. Джина застонала.

— Это была твоя идея. — язвительно сказала Мойра, по-собачьи подплывая к Джине. — Я думала, ты знаешь какой-то другой выход!

— Нееееет, — Джину тошнило все сильней, словно ее вот-вот вырвет. Но разве люди могут плавать и блевать одновременно? Она утонет в блевотине и…

— Как два пальца! — выкрикнула Спринг сверху. Джина подняла глаза и увидела подругу на краю вздыбившейся дорожки, мокрую и сияющую на фоне грязно-коричневых облаков. — Быстрее, все из бассейна. Приближается буря!

Мойра засмеялась и плеснула водой в Джину, которая только и могла держаться на плаву, с открытым ртом глядя на Спринг. Похоже в пещере та провела лишь пару секунд, а она чуть не обоссалась из-за гребаной ерунды. Джина почувствовала, что краснеет, и подумала, сколько людей утонули, просто накрутив себя.

— Я следующая! — сказала Мойра, ведь так всегда и было. Джина почувствовала, что ее страх возвращается, когда подруга подплыла к краю провала над дырой.

— Просто за веревку держаться, да?

— Ага, до самого конца, детка. — сказала Спринг. — На середине пути ты можешь подняться в пещеру и перевести дух, а потом плыть дальше. Оттуда ты увидишь свет из другой пещеры — просто плыви на него. Но, на всякий случай, веревку не отпускай!

— Будь осторожна, — добавила Джина, и Мойра исчезла.

— Я подожду ее у другой ямы, посмотрю, чтобы она не сильно там задерживалась. — сказала Спринг, и прежде, чем Джина успела опозориться, попросив ее остаться, ушла. Джина начала считать, чтобы отвлечься от мысли, что она барахтается над домом, скорее всего, полным мертвецов, и чтобы узнать, сколько времени Мойра проведет в туннеле. В последний раз, когда Спринг проверяла их, они обе задержали дыхание примерно на минуту, так что если даже Мойра отдохнет пять в пещере на полпути, наружу выплывет через семь…

Прошло восемь минут, и Джина начала нервничать.

Прошло девять, и она почти задыхалась.

Еще секунд через тридцать она начала кричать: звала Спринг, Мойру, копов, кого угодно.

А потом голова Мойры высунулась из-за дуба на краю ямы, и ее зубы блестели даже в сумраке приближающейся бури. Спринг выглянула с другой стороны дерева, тоже дразня Джину широкой ухмылкой. Сперва Джина не могла ничего сказать, а после не захотела. Мойра и Спринг тоже молчали и просто смотрели на нее сверху вниз. Капли дождя чертили круги по воде, вдалеке — над дорогой грохотал гром.

— Идите нахер. — сказала Джина, искренне, как никогда, и извиваясь в промокшей майке, нырнула.

Веревка была толстой и склизкой, но казалась не слишком надежной. Глядя в темный зев пещеры, Джина почувствовала отчаянное желание, подняться наверх и вдохнуть еще раз — еще сотню раз — и возможно попросить подруг привести помощь… а потом вспомнила их ослепительные улыбки, закрыла глаза, вцепилась в веревку и втолкнула себя внутрь.

С каждым рывком вперед, она билась плечом или бедром о скользкий камень, но стен пещеры никогда не оказывалось рядом, если нужно было оттолкнуться, чтобы плыть быстрее. Грудь распирало, и она выдохнула, пытаясь не думать о том, где она, и что делает. Жжение внутри превратилось в раскаленные угли, а потом у нее закружилась голова и закололо в пальцах. Еще немного, и она вырубится.

Джина ускорилась, выпустив веревку и открыв глаза, в надежде различить лучик света, к которому плыть, но вместо этого увидела мягкое сияние… телевизора? Она вплыла в древнюю гостинную, где скелеты в объеденных рыбами пляжных шортах смотрели разбитый, полный воды ящик. Среди этой семейки — на диване — сидели Спринг и Мойра — волосы покачивались у них над головами, как нимбы. Джина ахнула и хлебнула воды. Ее тело содрогнулось, пытаясь спастись от неизбежной смерти. Она безмолвно закричала. Тонуть не хотелось. Ей даже нырять не хотелось. Она…

… хрипя, вынырнула. Кашляя, выплюнула воду и глотнула затхлый, влажный воздух, живительный и обжигающий легкие. Она это сделала. Она в пещере на полпути.

— Джина? Это ты?

От голоса Мойры по ее рукам и ногам побежали мурашки. Какого черта она здесь делает? Зачем она снова нырнула… они ведь могли столкнуться в темноте, или застрять, или…

Слабый свет, вместе с дождем, стекал по лицу Джины, и в этом сиянии она заметила Мойру, плывущую на чем-то. Она держалась за темный кусок дерева. Кроме нее и волн на поверхности подземного озера, Джина не видела ничерта.

— Джинааааа! — завизжала Мойра. Ее голос заметался среди теней.

— Это я. — выдохнула Джина, подплывая поближе к подруге и свету. — Зачем ты сюда вернулась?

— Что? О боже! Что, блин, происходит?

Мойра обдала ее брызгами, пытаясь управиться с самодельным буйком. Оттолкнула его от себя и заплакала, когда он выплыл на свет. Джина увидела соломенные волосы Спринг, начисто лишенные вишневого оттенка, а потом, пока тело медленно кружилось в воде, в пятно света вплыло лицо подруги — синеватое и распухшее.

— Я нашла ее, как только поднялась сюда, но, какого черта, она же должна быть наверху! Я видела ее, она выплыла! — Мойра осеклась, и Джина почувствовала, как паника в голосе подруги передается ей, пусть она и пытается не смотреть на труп, говоря себе, что на самом деле, его здесь нет. Они обе только что видели Спринг, и с ней все было в порядке. Прежде, чем Джина сумела на автомате сказать Мойре, что бояться нечего, хотя это было совершенно не так, что-то ударило ей в лоб, обдав брызгами. Джина подняла голову и увидела, откуда сочился свет — маленький клочок бледного неба над ними, и два темных кружка поменьше, нависших по его краям. Лица в ореоле дождя, глядящие вниз. Глаза Джины горели, и она прищурилась, растирая их костяшками. Сверху на нее смотрела Спринг. Рядом с ней была Мойра — готовилась кинуть еще один камешек.

— Спринг? Мойра? — Джина вновь посмотрела на подруг — они все еще были рядом, одна барахталась в воде, другая…

Джина опять взглянула в дыру наверху.

Она не верила, что это происходит. Кто-то с ними играл, но шок — не причина, чтобы тупить. Нужно было взять себя в руки.

— Эй! — закричала она. — Не знаю, кто вы, сволочи, но с нас вашего дерьма хватит. Бросайте веревку! Вызовите копов! Это уже не смешно. — Джина барахталась, пытаясь нащупать ногами твердую почву. Ничего. Только теплая вода. Она вскинула голову, чтобы вновь обратиться к своим мучителям, и ахнула, когда в пещеру заглянула другая девочка. Она сама. Джина помахала Джине.

— Джина? — всхлипнула Мойра.

— Что? — нахлынувшая тошнота утащила ее под воду. Джина неловко вынырнула, пытаясь не сблевать. — Что?

— Думаю, я знаю, почему Спринг была такая холодная.

— Черта с два ты знаешь. Лучше шевелись, Мойра! Слышишь меня? Надо плавать, пока помощь не придет. — Джина сердито плеснула водой Мойре в лицо, но подруга даже не вздрогнула, не закрыла широко распахнутых глаз. Она вновь держалась за Спринг — за утопленницу — ее пальцы так сильно вцепились в бледное плечо подруги, что из-под ногтей заструилась темная кровь.

— Суки! — заорала Джина в потолок пещеры. — Кто вы, бля, такие?

Спринг — там, наверху, где лил дождь, который через час кончится, оставив мир исходить паром под летним солнцем, засмеялась, и ее смех отскочил от воды и запрыгал по пещере, звеня у Джины в ушах. Три девчонки исчезли, но она слышала, как они поют «Нырни» — версию Мойры. Джина, настоящая Джина, сказала она себе, начала подпевать, пытаясь не сойти с ума от страха, но вскоре устала и просто слушала. Свет угасал, а может дыра над ними затягивалась, и кое-как бултыхаясь, она приблизилась к Мойре, цепляющейся за тяжелое, покачивающееся на воде тело Спринг.

— Нырни! Нырни! Нырни со мной!

Голоса удалялись, песня уплывала в сгущающуюся тьму, а потом в пещере воцарилась тишина, прерываемая редкими всплесками тех, кто был еще жив. Наверху — на опустевшем краю заброшенного омута лишь дождь стучал по воде.

Комментариев: 5 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Александр Рубцов 24-07-2022 23:24

    Отличный рассказ. Редко так что-то цепляет. К сожалению, тематика номера нещадно спойлерит концовку, но это, впрочем, не портит впечатление. От неё, концовки, мурашки по спине. Спасибо

    Учитываю...
  • 3 Алексей 21-07-2022 23:51

    Второй достойный рассказ в номере. Правда, оборотни тут совершенно не причём.

    Учитываю...
    • 4 katarina 22-07-2022 11:10

      Алексей, на мой взгляд, речь о подмене, оборотничестве иного рода, чем то, что под луной.

      Учитываю...
      • 5 Алексей 22-07-2022 13:39

        katarina, ну, понятно, что так.)))

        Это я поворчать люблю. )

        Учитываю...